Янтарные лепестки боли

      Не прошло и получаса, как Чуя оказался на крыше того здания, адрес которого отправил Дазай. Сам детектив стоял тут, недалеко, промокший насквозь, ибо всё то время, пока бушевал ливень, Дазай находился на улице.       Дождь до сих пор капал, разбиваясь об поверхность крыши на сотни мелких брызгов, сиявших, словно сапфиры, в свете луны, изредка выходившей из-за хмурых чёрных, словно сделанных из смолы и ваты, туч. Напряжение, повисшее в воздухе, было настолько физически ощущаемым, что, казалось, воздух уже должен был мерцать и щёлкать. Тишина давила, что невозможно было свободно дышать.       Чуя, согнувшись пополам, пытался отдышаться после долгого бега. Отдышавшись наконец, он заметил своего бывшего напарника, стоявшего на краю крыши.  — Дазай, что ты делаешь? — слегка дрожащим от небольшого волнения голосом спросил Чуя.  — Ты же всегда желал мне смерти… Ко всему прочему, у тебя нет причин прерывать мою попытку самоубийства, поэтому я могу быть спокоен. — капли дождя стекали с волос детектива, вычерчивая тропинки на его лице. — И к тому же, — голос немного притих, — я хотел тебе кое в чём сознаться…       Чуя был немного в замешательстве, размышляя, будет ли его бывший напарник шутить в своей идиотской манере, или же скажет ему что-то действительно важное. А может быть, Дазай…       Последнюю мысль Накахара резко отогнал от себя, считая, что это полный бред. Дазай же, выждав многозначительную паузу, добавил:  — Чуя, я люблю тебя. Уже чёртовых полгода ты не даёшь мне спокойно жить, не даёшь мне спать по ночам, не даёшь мне даже просто свободно вздохнуть. При одном взгляде на тебя моё сердце бешено колотится, мысли путаются в голове, а ноги начинают подкашиваться. — детектив вновь залился кашлем. На крышу упал окровавленный бутон. — Но я знаю, что ты меня ненавидишь. Поэтому… Так будет лучше для всех. Прости меня, Чуя.       Дазай медленно сделал шаг в сторону края крыши. Чуя схватил Дазая за руку.  — Дазай, постой! — тонкими, почти призрачными очертаниями сорвалось с губ рыжеволосого. Дазай лишь слегка повернулся. «Сейчас или никогда» — промелькнуло в голове Накахары, и он, притянув самоубийцу за галстук и привстав на носочки, накрыл его губы своими*, запустив свободную руку в тёмно-каштановые волосы.       Дазай, пробыв в шоке первые пару секунд, аккуратно ответил на поцелуй, обняв рыжика за талию. Дазай провёл языком по ряду зубов, прося пустить внутрь. Чуя послушно разжал зубы. Язык шатена ловко проскользнул внутрь, оглаживая изнутри щёки.       Воздуха стало нехватать, и им пришлось отстраниться друг от друга. Чуя судорожно пытался отдышаться. Дазай же пребывал в состоянии прострации от произошедшего, пытаясь разобраться в той путанице, которая творилась в его голове. И без того бедный детектив не понимал того, что с ним в последнее время творилось, а после произошедшего за последние полчаса он вообще перестал соображать, что к чему. Способность мыслить просто умотала на Мальдивы, махнув на прощание белым платочком. Но дышать стало определённо легче, что правда, то правда.  — Чуя, — сквозь шум дождя голос Дазая звучал чуть приглушённо, — что это было?       Рыжеволосый пихнул Дазая локтем в бок, рыкнув со злости.  — Ты что, ничего не понял?! Да люблю я тебя, мумия ты суицидальная!       Лицо Дазая озарила тёплая улыбка, в карих глазах зажёгся ласковый огонёк, от которого на душе у вечно недовольного и мрачного мафиози потеплело.  — Чуя, — протянул Дазай, подойдя к мафиози, и, обняв его за талию, положил подбородок ему на макушку, — спасибо тебе.  — За что? — недоумённо вскинул тонкую рыжую бровь Накахара.  — Ты спас мне жизнь.       Повелитель гравитации выскользнул из кольца рук детектива и несильно отвесил ему пинок в колено.  — Прекращай уже эти сантименты, Дазай! Бесит!       Последний же ловко развернул свою рыжеволосую прелесть лицом к себе и, взяв за подбородок, вновь накрыл его губы в поцелуе.       Кто бы мог подумать, что Дазай может полюбить жизнь благодаря тому, кого когда-то ненавидел? Кто бы мог знать, что когда-нибудь Дазай будет жалеть, что ушёл из мафии из-за того, что потерял возможность быть рядом с Чуей? Предвидеть это мог разве что Сатору-кун**, да и тот, наверное, сам был в полном шоке.       Но сейчас детектив понял, что больше никогда не бросит эту рыжую прелесть. И никто не сможет помешать их с Накахарой сачстью. Никогда.

La fin