***
Похоже, Чимин — идеальный сожитель для Юнги. С ним можно поболтать на разные темы, места он много не занимает, а ест и того меньше. Ну что еще нужно? — Слушай, Чимин, — говорит Юнги одним вечером следующей недели, когда они с Чимином смотрят фильм. Юнги наделал попкорна, уселся на диван, пристроив Чимина к себе на плечо. Так проще будет его слышать, а то звуки в этом боевике иногда очень громкие, а голос Чимина сквозь них не пробьется. Юнги прикончил уже почти половину миски с попкорном, а Чимин все еще ест первое зернышко. Он тихо хрустит Юнги на ухо, и внимательно смотрит фильм, иногда задавая вопросы. Заслышав свое имя в один момент, мальчишка вопросительно мычит, снова чуть похрустывая попкорном. — А можно я про тебя своим друзьям расскажу? После этих слов, Мин слышит кашель и поворачивает голову в сторону Чимина. Тот от неожиданности подавился, но быстро откашлялся, так же смотря на Юнги. — Зачем это? — спрашивает мальчишка, а Мин подвисает. Действительно, зачем? Ему нравится, что теперь у него дома есть маленький ''секретик'', которого больше нет ни у кого — Мин в этом уверен. Похвастаться? Возможно, но в этом нет смысла. Это будет слишком тупо для его друзей и слишком подло по отношению к Чимину. Тогда зачем? Просто познакомить, потому что Чимин напоминает Юнги его друзей, которые не всегда могут с ним быть? Вот это уже намного ближе. Но Мин ведет плечом, на котором не сидит Чимин, чтобы не устроить ему качели, и тихо говорит: «Просто так». — Мне кажется, что по твоим рассказам я и так уже с ними хорошо знаком, — нервно посмеивается мальчишка, а Мин пытается возмущаться на тему того, что и не так уж много он говорит о своих друзьях. А потом задумывается и понимает: действительно много. Но они — неотъемлемая часть жизни, и Юнги просто не может о них не говорить. Это для него как музыка. — Я… Боюсь других людей, — тихо признается Чимин, — а к тебе я привык. — Все это звучит, как очень хлипенькие оправдания, но тем не менее Юнги не допытывается, а лишь понятливо мычит, хрустя попкорном. Он бы и сам боялся других людей, если бы был: а) такого же роста, как Чимин; б) возвращен в зоомагазин несколько раз только потому, что хотел жить в свое удовольствие вместе с тем, кто его забирал. Это ведь предательство. Рыбке наверняка было от этого больно. Чимин вдруг откладывает недоеденное зернышко на плечо Юнги и поворачивается к нему лицом. Юнги снова смотрит на экран, поэтому Чимин протягивает ручку, дотрагиваясь до его щеки. Мин поворачивает голову, вопросительно глядя на мальчишку, и убавляет звук на телевизоре. — Юнги, я должен тебе кое-что сказать… Мин понимает, что грядет что-то серьезное. Он вовсе выключает телевизор, убирает миску с попкорном со своих коленей и протягивает ладонь к Чимину. Тот, поняв жест, аккуратно спрыгивает на ладонь Юнги и садится там же, обнимая колени ручками. Мин устраивается поудобнее, готовясь слушать. — Понимаешь… — мнется Чимин, не зная, как начать. — Ты ведь сам как-то говорил, что в жизни все не просто так, верно? Юнги кивает. — Так вот, я в твоей жизни тоже не просто так, — продолжает Чимин, не поднимая взгляда на Юнги. — Ты ведь меня буквально спас, и ты единственный, у кого я живу так долго… — К чему ты клонишь? — тихо спрашивает Юнги, а Чимин вздрагивает, от чего ладони Юнги становится щекотно. Мальчишка выдыхает и собирается с силами. — Помнишь, я говорил тебе, что хочу, чтобы мой хозяин был только моим и ничьим больше? — осторожно спрашивает он. Мин хмурится, не совсем понимая, куда идет диалог. — Я ведь появился только потому, что тебе это было нужно. Ты нуждался в том, чтобы постоянно думать о ком-то, заботиться… — Мин готов поклясться, что щечки у Чимина сейчас покраснели, — но в любой момент ты можешь найти того человека, о котором тоже будешь много думать, заботиться… Юнги молчит, кажется, начиная слышать, как в голове завертелись шестеренки. По чиминовому объяснению выходит, что Мин и не думал о своих друзьях совсем? А ведь такое действительно возможно. Все-таки они — взрослые люди, а за Чимина Юнги несет ответственность, поэтому и думает о нем чаще. — А это плохо? — вдруг спрашивает он, а Чимин от неожиданности вздрагивает. Мальчишка опускает голову, натягивая белые рукава на свои маленькие ладошки, и Мин слышит тихое бормотание, которое разбирает через секунд пять: — Нет, не плохо, я буду только рад… И внезапно до Юнги доходит. Все очевидное всегда доходило до него слишком медленно, будто где-то задерживаясь. — Ты что, ревнуешь меня? — брови Юнги взлетают вверх, а улыбка просится на лицо сама. Мальчишка сначала поднимает на Юнги возмущенный взгляд, но жутко краснеет и скрещивает ручки на груди, вовсе отворачиваясь к Юнги спиной. Мин честно пытается не смеяться, но это плохо выходит… Юнги уже прикипел душой к этому маленькому созданию и считал его своим полноценным другом. Сама мысль о том, что Чимин к нему не равнодушен, греет Юнги сердце и тешит его эго. Он даже в какой-то момент передумывает показывать Чимина своим друзьям, а потом понимает, что выглядит как эгоистичная сука. — А почему ты говоришь мне об этом только сейчас? — посмеивается Мин, надеясь, что его смех не обидит кроху. — Я… — Чимин вовсе не обиделся, только стал еще серьезнее, — наверное, это прозвучит не очень реально… — на этом моменте Юнги фыркает: а значит мальчишка ростом десять сантиметров — это вполне себе реальное явление для всех людей? — Но я просто чувствую, что нужно было сказать сейчас. Ты только не пугайся, но что-то должно произойти… Чимин звучит не очень уверенно, кажется, он сам не понимает до конца то, что говорит. Но он просто передает свои мысли и чувства в данный момент, которые ему самому непонятны. И Юнги решает просто довериться чутью мальчика. У него нет причин не делать этого. Решив все вопросы, Юнги заново включает телевизор, придвигая к себе миску с попкорном. Устраивается поудобнее, подложив под себя левую ногу, и уже хочет вернуть Чимина на свое плечо, но тот резко протестует, говоря, что там слишком высоко. Юнги позволяет мальчику сесть там, где ему хочется, опуская его на диван, а сам переключает каналы. Чимин пару секунд стоит на диване, после чего подходит к ноге Юнги, начиная карабкаться на нее, как на гору, цепляясь за складки на штанах. Мин с улыбкой подсаживает мальчишку снизу, помогая забраться. Чимин ползет вверх по бедру Юнги на четвереньках, пока не добирается до конца. Разворачивается спиной и опирается на торс Юнги, обтянутый футболкой, как на спинку дивана, вытягивая тонкие ножки. Облегченно выдохнув после преодоления всех препятствий, Чимин протягивает ручки к Юнги, который тут же осторожно вкладывает в них зернышко попкорна. Мальчишка чуть ли не урчит от удовольствия, поедая вкусняшку, и просит Юнги переключить на мультики. Мин ловит себя на мысли, что он выглядит как отец, потакающий всем прихотям своего маленького, единственного (и оттого горячо любимого) ребенка… Чимин вдруг внезапно начинает кашлять, снова подавившись. Мин легонько дотрагивается до спинки мальчика, но тот отмахивается, успокаиваясь. Чимин оборачивается к Юнги, так возмущенно на него смотря, будто это он виноват в том, что Чимин подавился. А может, и он… — Что? — спрашивает Юнги, удивляясь. — Да ты…! — начал было мальчик, будто собираясь обвинить Юнги во всех смертных грехах. Внезапно он отворачивается, но Мин успевает заметить легкий румянец на его маленьких щечках. — Что ты мне тут подсунул? Целый вечер давлюсь! — возмущается Чимин, откладывая зернышко в сторону. Юнги расслабляется, посмеиваясь. Чимин скрещивает ручки на груди, но когда по телевизору начинаются долгожданные мультики, сразу же обо всем забывает. Мин наблюдает вовсе не за событиями на экране, а за остро реагирующим на эти события мальчиком, сидящим у него на ноге. Внутри все внезапно теплеет, улыбка просится на лицо, а рука сама тянется к мальчику. Юнги аккуратно, почти невесомо поглаживает подушечкой указательного пальца Чимина по золотистым волосикам, пока тот сидит, не шевелясь и, кажется, даже не дыша. Столь трогательный момент внезапно прерывает телефонный звонок, на который Мин поначалу даже думает не отвечать. Но, вздохнув, он достает телефон из кармана, сразу же принимая вызов, когда видит на экране «Джин-а». — Привет, Юнги, — каким-то слишком дрожащим голосом начинает Джин. — Прости, если отвлек, уже ведь так поздно… — Джин, что случилось? — Юнги сразу переходит к делу, заслышав тон Сокджина. По ту сторону провода слышится какой-то непонятный звук, напоминающий всхлип, после чего следует торопливое джиновское: — Ничего серьезного, просто мы с Тэхеном поругались. Ну поругались и поругались, как обычно это бывает у всех, так что волноваться не из-за чего… — и небольшой нервный смешок. Юнги начинает раздражаться и одновременно паниковать: Джина сложно довести до слез. — Хен. — Твердо говорит Мин, и Джина прорывает. Юнги слышит, как Сокджин начинает плакать, явно зажимая себе рот, потому что звуки довольно приглушенные. Он быстро извиняется, начиная спешно рассказывать, как будто куда-то опаздывает…/ Flashback /
Все началось с того, что Джин пришел к Тэхену в гости. Он принес ему каких-то вкусностей, они мило разговаривали за чашкой чая. Но вдруг Джин увидел новый журнал с фотографией Тэхена на обложке. — Ты очень похудел… — озадаченно пробормотал Сокджин, проводя пальцами по скользкой глянцевой обложке. Тэхен пожал плечами, бормоча что-то про издержки профессии. Джин спешно отрезал Тэхену второй кусочек торта, уговаривая съесть его, но Тэхен отказывался. А потом начал раздражаться. — Джин, хватит. Я же сказал, что больше не хочу. — Отрезал он. Но Джин и не думал останавливаться. — Но, Тэхен, это ведь не нормально! А если у тебя что-нибудь разовьется? Какой-нибудь гастрит или язва?! Пылкую тираду Сокджина прервал раздраженный голос Тэхена: — Ничего у меня не разовьется. Хватит уже обо мне печься, как будто я — твой ребенок. Джин приоткрыл рот в возмущении. — Да я ведь твой друг! Я должен о тебе заботиться! И тут Тэхен выпалил неожиданное: — Это все только из-за Юнги. Если бы не он, мы бы даже знакомы не были. Сокджин распахнул глаза, пока младший продолжал распаляться: — Когда мы только познакомились, я думал, что у него никого нет. И из-за того, что мы постоянно втроем, я не мог остаться с ним наедине. Да и в такие моменты он столько мне о тебе рассказывал, что я думал, ты ему нравишься. А потом узнал, что у него никого нет, а подобраться ближе никак не мог…/ End Flashback /
— Что?! — выкрикнул Юнги, шокированно распахнув глаза. Плач Сокджина по мере рассказа утихал, а сейчас вновь возобновился. — Юнги, ты ему нравишься. И он, скорее всего, уже идет к тебе, — тут-то Юнги и понял, почему Джин так торопился при рассказе. — Только, пожалуйста, сделай вид, что ты ничего не знаешь, я тебя очень прошу! — Но почему, Джин? Разве не проще сейчас все выяснить? — недоумевал Мин. — Нет, Юнги! — отчаянно вскрикнул Сокджин, — пойми, он это выпалил в приступе агрессии. Не смог себя сдержать, вот и вырвалось. Я уверен, что он не хотел об этом кому-либо говорить, даже тебе. А так я буду в его глазах еще и предателем, и мы не помиримся вообще… Сокджин вновь всхлипывает, а Мин устало трет переносицу, успокаивая друга. — Все будет хорошо, Джин. Вы помиритесь, я обязательно помогу. — Только не говори ему! — снова начинает Джин паническим голосом, на что Мин уверяет его, что ничего не скажет и будет вести себя как обычно. Он с трудом сбрасывает звонок, не зная, что ему делать. Несколько секунд тупо пялится на потухший экран, пока Чимин не начинает тихо спрашивать, что произошло. Юнги отмирает, уже собираясь пересказывать историю, но в дверь неожиданно звонят. — Это Тэхен, — панически сообщает Юнги, подхватывая Чимина на руки. Пару секунд растерянно озирается по сторонам, после чего ставит Чимина на полку с различными сувенирами и другими побрякушками, за которыми и прячется мальчик. Мин бежит в коридор, быстро открывая дверь. На пороге действительно стоит Тэхен, слишком серьезно глядя на друга, будто пытается прочесть в его глазах — в курсе ли Юнги всей ситуации? Но Мин включает актера, пропускает друга внутрь, параллельно интересуясь о том, зачем его сюда занесло. Тэхен вроде как расслабляется, снимает пальто, в своей обычной манере отвечая: — Все хорошо, я просто в гости, — и обворожительно улыбается. Так же, как и всегда. Юнги поражается тому, насколько Тэхен хороший актер, и проходит вместе с ним в комнату, предлагая другу чай. Тот отмахивается и осматривается так, словно впервые видит дом Юнги. «Должно быть, пытается скрыть нервозность или злость», — проскальзывает у Юнги в голове, когда Тэхен подходит к аквариуму. Ким ищет рыбку, на что Мин нервно отмахивается тем, что она очень пугливая и не любит гостей. В приступе паники Юнги совсем забыл о том, что Чимин — золотая рыбка. Но Тэхен, кажется, не сильно на этом зацикливается, а потом интересуется у Юнги, как же он ее назвал. — Чимин, — машинально отзывается Мин, присаживаясь на диван и непринужденно листая каналы. Ким, заметив обычное состояние Юнги, решает, что тот и правда ничего не знает, и садится рядом, откидываясь на спинку дивана. Юнги спрашивает Тэхена о его делах, чтобы не вызвать подозрений. Тэхен рассказывает свои последние новости, как обычно активно жестикулируя, и Мин снова задумывается. Всегда ли Ким им врал, или это только в случае с его чувствами? Может, то, что он сейчас рассказывает — на самом деле неправда, так, для отвода глаз? Юнги задумчиво и, не всматриваясь в экран, переключает каналы телевизора, изредка кивая на рассказ Тэхена. — Сокджин тебе не звонил? — прощупывает почву Тэхен. Мин незаметно и бесшумно сглатывает, пожимает плечами, небрежно бросая: — Нет. Повисает пауза. Чтобы не сжирать себя мыслями о том, что тот, кому он нравится, сейчас сидит так близко и страдает от своих же чувств, Юнги быстро спрашивает: — А почему он должен мне позвонить? Устав бегать от самого себя, Юнги почти раздраженно нажимает на кнопку, и экран телевизора гаснет. Сам он поворачивается к Тэхену, пристально глядя в его глаза. Ким смотрит в ответ как-то жалобно и устало… Устал скрывать то, что чувствует? — Да так, — усмехается он, опуская голову, — забудь. Вновь наступает пауза, но никто ее не хочет прерывать долгое время. Им вдруг нечего сказать друг другу. Мин вдруг вспоминает про тот случай неделю назад и всматривается в лоб Тэхена. Поднимает руку, аккуратно проводя пальцами по коже, и с улыбкой говорит, что синяк уже совсем исчез. Тэхен вдруг берет Юнги за запястье, вновь смотря своим жалобным взглядом, словно прося разрешения… Улыбка медленно сползает с лица Юнги, но Тэхен ничего не делает. Ждет. Взгляд Мина плавно перебегает на губы Тэхена, и воздуха в легких внезапно становится мало… Ким подается вперед первым, аккуратно касаясь губ Юнги. Пару секунд ничего не делает, а потом, не встретив сопротивления, начинает двигать губами, кладя руку Юнги, которой он поглаживал Тэхена по лбу, себе на шею. Мин прикрывает глаза, чувствуя, как мягкие губы осторожно движутся, вызывая табуны мурашек по коже и бабочек в животе. Он кладет обе ладони на лицо Тэхена, поглаживая большими пальцами скулы парня, пока Тэхен так же осторожно пристраивает свои руки на талию Юнги, сжимая бока. Прошло довольно много времени для обычного поцелуя, а Тэхен все никак не может оторваться от губ Юнги. Мин сам разрывает поцелуй, тяжело дыша, в попытках восстановить дыхание. Тэхен, смотрящий так боязливо, словно Юнги в любую секунду может его ударить, все равно прижимается ближе, утыкаясь лбом в лоб Юнги, и с надеждой смотрит на его губы, часто моргая. Юнги, против воли, проходится языком по своим губам, поглаживает большим пальцем нижнюю губу Кима, шепча его имя, и это действует на Тэхена как спусковой крючок. Вновь подавшись вперед, он жадно впивается в такие желанные губы напротив, а Юнги понимает, что сопротивляться совсем не хочет, а хочет полностью раствориться в руках того, кому снится уже не одну ночь подряд. Тэхен окольцовывает руками талию Мина и подминает его под себя, не отрываясь от его губ. Юнги цепляется за его плечи, не успевая толком ответить на этот жадный поцелуй. Тэхен столько раз себе это представлял, а оказалось все даже лучше. Ким забирается рукой под футболку Юнги, и тот приоткрывает глаза, тут же жалея об этом… Мин видит то, о чем предпочел бы навсегда забыть. Вместо угольно-черных волос Тэхена он видит русые, а на месте губ, по форме напоминающих сердечко и так отчаянно целовавших его сейчас, он снова видит ту издевательскую ухмылку. Поэтому из его рта вылетает отнюдь не: «Тэхен, остановись…», а: — Нет, Хосок! Юнги надавливает на плечи Тэхена, резко отталкивая того от себя, и испуганно отползает подальше. Моргает пару раз, и образ озадаченного Тэхена, в глазах которого читается страх, возвращается. Мин закрывает руками лицо, поджимая к себе колени, и без остановки шепчет извинения. Тэхен, спустя пару секунд, тихо подползает к Юнги, аккуратно обнимая того за плечи. Во всех действиях Кима читается вся невысказанная нежность и любовь по отношению к старшему, и последнему невольно становится хреново. Хреново потому, что он чувствует себя виноватым в этой ситуации. Даже несмотря на то, что от него здесь ничего не зависело. Тэхен тихо шепчет успокаивающие слова, обещает, что все будет хорошо, и приносит Мину стакан воды. Юнги осушает стакан наполовину, но отказывается что-либо говорить, словно это был страшный ночной кошмар, который он не хочет вспоминать. А ведь так оно и есть. Тэхен понимает, что сейчас лучше оставить старшего одного, осторожно его обнимает и уходит в спальню Юнги. Мин сидит в таком положении еще некоторое время, пока выбравшийся из своего укрытия Чимин не окликает его. Юнги вздрагивает, зачем-то бросив быстрый взгляд на дверной проем, и только потом смотрит на мальчика. Как-то кривовато ему улыбается и встает с места, помогая слезть с полки. Чимин все допытывается, что же случилось такого, что Мин не только оттолкнул друга, но и назвал его чужим именем? Юнги обреченно вздыхает, подходя к двери комнаты, и закрывает ее, чтобы Тэхен в соседней комнате ничего не услышал. Хотя тот наверняка уже спит. Мин усаживается за свой рабочий стол, аккуратно ставя на него Чимина, и зарывается пальцами в волосы, закрывая глаза. Бесшумно подойдя к Юнги, мальчишка осторожно гладит его по руке, в попытке хоть как-то утешить, на что Юнги тепло улыбается. — Господи, Тэхен… — наконец бормочет Мин, поглядывая на стенку, за которой находится друг, — зачем же тебе такой, как я… Чимин недоуменно смотрит на него. — Какой? — тихо спрашивает, тут же поспешно добавляя: — И кто такой Хосок? Юнги начинает бегать глазами по предметам, ни на что конкретно не глядя, а потом тихо отвечает: — Хосок — мой старый знакомый, который мне до сих пор нравился, но после этого поцелуя я уже в этом не уверен. — Чимин приоткрывает рот, не находя слов, а Мин продолжает рассказывать: — Мы познакомились, когда я еще учился в университете, года два назад. Я уже не помню, как это было, но помню, что мы очень быстро сблизились. Не разлей вода были, постоянно вместе ходили, друг друга с полуслова понимали… А потом я как-то неожиданно для себя понял, что влюбился в него. Я не знал, будет ли он против таких отношений, поэтому ничего не говорил сначала, чтобы не оттолкнуть этим и не прекратить дружбу, которой я очень дорожил… — Ты вел себя, как Тэхен ведет себя сейчас с тобой. — Изрекает очевидное Чимин, присевший на стол напротив глаз Юнги, а тот только опускает взгляд вниз, совсем не заметив этого очевидного. — Да, но я первым признался ему, потому что мне стало неловко от того, что я буду ему врать, — поспешно возражает Юнги, прикрывая глаза. Он сглатывает, ощущая, как горло начинает противно драть из-за подступающих к глазам слез. Из приоткрытого рта все-таки вылетает нервный смешок, и Юнги облизывает пересохшие губы. — А все оказалось так просто… Так просто для всех, но не для меня. Я ничего не замечал, кроме него, и думал, что я для него особенный… Эгоист. Тупой, ничего не замечающий эгоист. — С ненавистью к себе выплевывает Юнги, сжимая в кулаках голубые пряди. Слезы все-таки начинают течь по его щекам, а он даже не пытается их остановить или стереть. — Что произошло, Юнги? — с тревогой спрашивает Чимин, не в силах спокойно сидеть на месте. Юнги переводит на мальчишку взгляд, радуясь за него. Он не знает, какими жестокими и подлыми могут быть люди. И Юнги ему по-настоящему завидует. Он вновь проводит языком по губам, ощущая соленый привкус от слез, и смотрит мальчишке прямо в его глазки-бусинки. — Он поспорил на меня. — Отвечает Мин, вновь переживая события того злосчастного дня…/ Flashback /
«Так, Юнги, не паникуй. От этого еще никто не умирал. Просто скажи эти чертовы три слова и будешь спать со спокойной душой», — успокаивал себя Мин, стоя в университетском туалете, которым уже лет пять никто не пользовался из-за нарушений техники безопасности. Иногда сюда приходили студенты, чтобы незаметно покурить или просто, как Юнги, уединиться. К слову, Мин скоро тут будет не один. Твердо решив признаться в своих чувствах другу, он отправил ему сообщение о том, что будет ждать его в этом неромантичном и крайне странном для признания месте. Но других вариантов у Юнги пока не было, да и действовал он сгоряча, не обдумав все как следует. Просто уже устал держать все в себе. Хосок появляется буквально через минуты три, а Юнги почти воет от того, что не успел нормально порепетировать свою небольшую речь. Если бы Мин знал, чем все обернется… — Чего звал? — с улыбкой интересуется Хосок, запрыгивая на подоконник, возле которого стоит и дрожит Мин. Юнги сжимает кулаки, глубоко дышит, пытаясь успокоить бешено стучащее сердце, и вообще ведет себя, как школьница на первом свидании. Собрав мысли в кучку, он решительно разворачивается к Хосоку и снова теряется, открыв рот, но так и не вымолвив ни слова. Друг перед ним обворожительно-прекрасный, улыбается так ярко и совсем не торопит, видя, как нервничает Мин. Юнги сглатывает и наконец давит из себя: — Хосок, я… Мне нужно тебе кое-что сказать, — да ладно, блять! Ты просто мастер неожиданности. — Да, я уже понял, — посмеивается Хосок. — Ты так сильно нервничаешь. Что-то серьезное случилось? «Да, случилось, я влюбился в своего друга-парня!» — думает Юнги, а в реальности только кивает. Внезапно он злится сам на себя, решительно поднимает глаза на Хосока, делает глубокий вдох и на выдохе быстро произносит: — Ты мне нравишься. Он тут же зажмуривается, будто ожидая удара, но спустя минуту, когда не слышит ничего, осторожно открывает глаза. Хосок сидит на подоконнике, ошарашенно распахнув глаза, и внимательно вглядывается в Юнги. Потом вдруг спрыгивает на пол, медленно подходя к Мину. Тот нервничает еще сильнее и пятится назад, пока не упирается спиной в холодный кафель стены. Хосок поднимает руку, зарываясь пальцами в волосы Юнги, переходит на его его щеку, поглаживает и шепчет, как в бреду: — Юнги… У Мина загораются глаза. Неужели Хосок чувствует то же самое? Юнги опускает взгляд на его губы и решительно тянется к ним, но его останавливает вторая рука Хосока, опустившаяся на его плечо. — Юнги-Юнги, — теперь в тоне Хосока скользит явная насмешка, и Мин ничего не понимает. Хосок так же поглаживает его по щеке, только его взгляд вдруг становится безразличным, а на губах расползается ухмылка. Юнги удивленно поднимает брови. Хосок сам наклоняется ниже… но не к губам Юнги, а прямо к его уху, шепча едкое: — Какой же ты наивный. Наивный и жалкий. Мин отчетливо слышит звон в ушах, как будто в груди что-то разбивается. Он стоит, не в силах пошевелиться, пока Хосок так нежно обнимает его за талию, так аккуратно убирает выпавшие пряди волос за ухо, а шепчет такое ядовитое и больное: — Спасибо, что помог выиграть спор, сладкий… Мин не плачет. Нет. Так унижаться он не будет, пусть и влюблен сильно. Он все так же стоит, словно громом пораженный, стеклянным взглядом смотря в заколоченное окно туалета, и каждое слово эхом оседает в его голове. — Я своих помощников не забываю. Половина от выигрыша по праву твоя. — Мин отчетливо чувствует, как к горлу подкатывает тошнота, а внутри клокочет ярость, но он по-прежнему стоит, впитывая каждое слово, как губка. — Или мы можем сделать лучше. Я заставлю их удвоить выигрыш, сказав, что трахну тебя. Как тебе такая идея, м? — Юнги смотрит на потолок, отчаянно сдерживая подступающие к глазам слезы, — ты же наверняка мечтаешь об этом, так ведь? Здесь Мин не сдерживается и со всей силы заезжает Хосоку по скуле кулаком. Тот падает на пол, злым взглядом смотрит на Юнги, сплевывая кровь на плитку. — Что же ты так, сладкий? — ухмыляется он, — где же твоя любовь? Юнги резко вскидывает руку, еще раз ударяя Хосока по лицу, а тот даже не сопротивляется. Только смеется ехидно, а Мину становится противно от себя. Лучше бы он его тоже ударил. Не один раз. Только бы не смеялся и не смотрел, как на последнего идиота в мире. А Юнги и сам знает, что выглядит именно так. Он еще раз замахивается, но потом беспомощно опускает кулак и отступает назад, к стене, закрывая лицо руками. Какой же он придурок. — Как ты мог? — всхлипнув, Юнги быстро разворачивается и уходит прочь, вдогонку слыша то, что запомнил, кажется, на всю жизнь: — Ничего личного, Юнги. В этом мире ничего не бывает просто так. Никому нельзя доверять./ End Flashback /
— Хосок оказался тем еще ублюдком, а может, это была его шайка… В общем, на следующий день об этом знали все, и я не смог это вытерпеть. Ушел из универа, думал поступить снова, но нашел работу. Но даже сейчас, спустя несколько лет, я до сих пор помню тот день, как будто это было вчера, — заканчивает Юнги. Чимин поднимается с места, направляясь к знакомому платку, который теперь всегда лежит возле аквариума, ведь Чимин спит в воде, с трудом поднимает его, таща к Юнги, а тот только тепло улыбается в ответ, но платок не берет, стирая слезы пальцами левой руки. Мальчишка не говорит ничего, только подходит к правой руке Мина, лежащей на столе, и привычно обнимает его палец, утыкаясь в него лицом. Через пару секунд Юнги чувствует, как кожа на пальце становится мокрой… — Я бы очень хотел обнять тебя, Юнги… — тихо говорит Чимин, и Юнги не может с ним не согласиться. — Я тоже, Чимин. Я тоже… — Он вел себя, как… — запинается мальчишка, не в силах найти подходящее ругательство, — вел себя, как…! — Ублюдок. — Помогает Мин, а Чимин кивает, тихо соглашаясь. Они находятся в таком положении минут пять, после чего мальчишка вдруг отрывается от пальца Юнги и смотрит на него. У парня уже высохли слезы, он только устало смотрит на все вокруг. — Юнги, ты же веришь мне? — серьезно спрашивает Чимин. Мин кивает в ответ, даже не раздумывая. — Как себе. — Твердо отвечает. — Тэхен хороший, — говорит Чимин, — я это чувствую… Он не сделает тебе больно. — Заканчивает он не так уверенно, как начал. Мин тепло улыбается серьезному мальчишке, мизинцем поглаживает его по волосикам, шмыгает носом и тихо спрашивает: — Точно? Тот кивает, а Мин приподнимает уголки губ, кивая в ответ. Юнги уже хочет поблагодарить мальчика за то, что выслушал и поддержал, но Чимин его опережает: — Твои друзья об этом знают? Юнги кивает. — Как-то рассказывал. Когда мы устраивали «вечер откровений», — хмыкает Юнги. Объяснять Чимину, что существует такая игра «правда или действие», сейчас нет сил. Проще сказать по-другому, суть не поменяется. — Как вел себя Тэхен после того, как услышал это? — продолжает спрашивать мальчик, а Мин вдруг теряется. Как он мог не заметить? После его рассказа в гостиной тогда воцарилась тишина. Сокджин и Тэхен сидели примерно с одинаковыми выражениями лиц, а Юнги только пожал плечами, говоря, что все в прошлом, и нервно отпил глоток, кажется, вина. Может, поэтому он и не заметил, как Тэхен пристально на него смотрел… А может, потому, что был занят тем, что посмеивался с едких оскорблений Сокджина, летевших в сторону Хосока. Но весь остаток вечера Тэхен провел с Юнги в обнимку. Тогда Мин не придал этому значения. Тэхен всегда любил тактильный контакт, всегда лип, как жвачка, всегда сыпал пошлыми шуточками… Всегда так пристально смотрел на Юнги, что тому иногда приходилось его окликать по нескольку раз, потому что Ким не отзывался… — Я такой олень. — Отвечает на вопрос Юнги, ударяясь лбом об стол, тем самым устроив Чимину небольшое землетрясение. Мальчишка все понимает по этим трем словам. А Мин еще раз делает вывод, что отныне всегда будет слушать Чимина, потому что у того не только природное чутье на то, что что-то должно произойти, но и, как оказалось, он видит людей насквозь. В этом Юнги убеждается, когда слышит: — Тэхен… Он не робкий… Он просто боялся того, что оттолкнет тебя или напомнит тебе твоего бывшего друга. Так бы он давно признался. Юнги знает, каково это — держать свои чувства в себе и при этом всегда быть рядом с тем, кого любишь. Это хреново. — Но я правда не знаю, стоит ли это начинать… — тихо признается Юнги, — а что, если это будет очередной нож в спину, еще одно предательство? Может, Хосок до сих пор мне нравится… Теперь, кажется, Юнги во всей красе понимает, почему Чимин побаивается других людей. — Юнги. — Твердо говорит мальчишка, — ты же сказал, что доверяешь мне. Мин виновато кивает. — А я тебе сказал, что Тэхен хороший. — Продолжает терпеливо напоминать Чимин. Юнги снова кивает, понимая, куда клонит Чимин. — Мне нужно с ним поговорить для начала. — Отрезает Мин и поднимается с места. Желает Чимину спокойной ночи и помогает забраться в аквариум. Мальчишка не отзывается, кажется, думая о своем. Юнги чувствует себя эмоционально выжатым, поэтому проваливается в глубокий сон без сновидений.***
Утром Юнги чувствует себя лучше. Неприятные эмоции ушли, но осадок все равно остался. Чимин спокойно плавает задом наперед, отталкиваясь от стенок ногами, и Юнги аккуратно стучит по стеклу, зная, что через толщу воды Чимин все равно не услышит его голоса. Мальчишка выплывает на поверхность, выпуская ртом фонтанчик воды, а Юнги ворчит, что «опять тебя сушить придется». Чимин в ответ довольно кивает и забирается на широкий лист кувшинки, пока Юнги ищет уже порядком намозоливший глаза платок. Тот находится на полу, непонятно, как там оказавшись, и Юнги укутывает кроху в ткань, перед этим отряхнув платок от пыли. — Юнги, — зовет мальчишка, тряхнув золотыми волосиками, когда Мин опускает его на стол, — познакомь меня со своими друзьями. Мин теряется. — Разве ты хочешь? — неуверенно спрашивает. — Ты хочешь. — Отвечает мальчишка, делая акцент на первом слове, и Юнги окончательно путается. Но тем не менее он кивает, предупреждает Чимина о том, что уходит в ванную, оставляя его сидеть на столе. Через пару минут Юнги заходит обратно, пальцами расчесывая на ходу чуть влажные волосы, и что-то насвистывает себе под нос. Импровизированная музыка резко прекращается, стоит Юнги увидеть растерянного Тэхена, который, не шевелясь, стоит в шаге от рабочего стола Юнги. Он смотрит на Чимина во все глаза, а тот, заметив Юнги, протягивает к нему руку, и Ким отступает еще на шаг назад, приоткрывая рот. Мальчишка резко отдергивает ручку и сильнее укутывается в ткань, а на лице его отчетливо виден испуг. Тэхен говорит что-то вроде: «Что это, блять, за…», переводя взгляд на Юнги, и Мин видит, как от его глубокого (и наверняка громкого для маленьких ушек мальчишки) голоса кроха прячет лицо в ткань, накрываясь ей с головой. Юнги с укором смотрит на Тэхена, пока тот приподнимает брови, не понимая, что он сделал не так, и прикладывает указательный палец к губам, жестом прося быть потише. Ким ошарашенно открывает рот, но ничего не говорит, а только наблюдает, как Мин подходит к столу. — Ну вот, — бормочет он, аккуратно поглаживая платок, под которым сидит мальчик, — ребенка мне испугал. Тэхен вдруг опускает плечи, успокаиваясь. Он сам сильно испугался, когда зашел в комнату и увидел мальчишку. Вначале подумав, что это кукла, Тэхен уверенно подошел к нему, желая рассмотреть ее поближе, но он никак не ожидал, что эта самая куколка вдруг поднимет голову, с любопытством глядя на него. Юнги с осторожностью берет в руки платок, из которого так и не выглядывает мальчик, и кивает Тэхену, жестом прося следовать за ним. Сев на стул, Юнги специально прячет платок за рукой, закрывая его от глаз Тэхена. Мин подумал, что так мальчик осмелеет и, наконец, выберется из своего кокона. Пусть немного отойдет от стресса. Юнги вообще удивлен, что мальчишка никуда не убежал и не спрятался от Кима. Тэхен все еще в шоке, поэтому завтракают они молча и довольно быстро. Тэхен поворачивается, чтобы сделать им чай, и пытается не подавать вида, что он слышит, как Юнги тихо уговаривает мальчика показаться. Ким думает, что они вместе сошли с ума, ставит чашки на стол и уже собирается устраивать старшему допрос, как тот поднимает палец вверх, чтобы остановить Тэхена, и достает из кармана штанов телефон. Ким уже знает, кому он звонит… — Сокджин будет через полчаса. — Говорит Юнги, отпивая чай. — И ты извинишься. — Тоном, не терпящим возражений. Тэхен вдруг нахмуривает брови и отводит взгляд, едва ли не закатывая глаза. — Извинишься. — С нажимом произносит Юнги, пристально глядя на Тэхена. Он немного сжимает кокон из платка, в приступе неожиданной строгости, забыв, что там находится Чимин. Быстро разжимает руку, когда слышит тихий писк, и испуганно наклоняется к ткани, так же закрывая ее руками от чужих глаз. — Прости, малыш, — шепчет он, отодвигая ткань платка, чтобы посмотреть на лицо мальчика. — Очень больно? Чимин тепло улыбается, качая головой, и гладит Юнги по руке, успокаивая того. Мин кивает и снова переводит взгляд на Тэхена, который вытягивал шею в попытках увидеть странное существо. Он сразу же принял изначальное положение, когда увидел взгляд Мина, обращенный на себя. Юнги делает еще глоток, и Тэхен вдруг выпаливает: — Это с ним ты разговаривал вчера? У Юнги изо рта едва не выливается чай. Он немного кашляет, хрипя: — Ты слышал? Тэхен неопределенно пожимает плечами, виновато отводя взгляд. Когда он говорит, его голос звучит гораздо тише, чем обычно. Вероятно, он просто боится снова испугать мальчика. — Я долго не мог уснуть, решил пойти к тебе, — говорит он, почему-то чуть покраснев, — уже хотел постучать, как услышал твой голос. Сначала подумал, что ты сам с собой разговаривал, но теперь понял, что это не так… Юнги кивает, подтверждая догадки Кима, а тот удивляет снова: — Это Чимин, да? — чуть кивает он на ладонь Юнги, за которой находится платок, — та золотая рыбка? Юнги расширяет глаза, тихо офигевая от происходящего. Как Тэхен это понял? Впрочем, ответ на этот вопрос долго ждать не приходится. Тэхен, завидев шокированного Юнги, понимает, что был прав, и объясняет: — Юнги, даже самая пугливая рыбка не пряталась бы где-то за водорослями целый вечер. Я ведь не стоял возле аквариума пять часов. Она бы по-любому выплыла, когда я бы отошел, но этого не было. Ким делает глоток из своей кружки. Юнги, наконец, отмирает, невольно опуская глаза на Чимина. Тот тихонько сидит, прислонившись спиной к руке Юнги, и похоже, что он не меньше удивлен. — Да, — выдавливает из себя Юнги, возвращая взгляд на Кима. — Ты прав. Во всем. Тэхен понимающе кивает, и они погружаются в молчание, во время которого каждый думает о своем. Юнги неловко находиться в тишине, но прерывать ее он не хочет, видя задумчивость у Тэхена на лице. Его рука, потянувшаяся за кружкой, вздрагивает от неожиданности и останавливается на полпути, когда он слышит тихое тэхеновское: — Я тебе почти поверил вчера. — И тихий смешок. Тэхен запускает руку в волосы, а у Мина в голове против воли проскальзывает: «Око за око». Вместо этого он бормочет: — Ты много чего вчера ему наговорил. Тэхен неожиданно молчит. Юнги думал, что он разозлится, начнет оправдываться или выпалит что-то обидное в адрес Сокджина, но он молчит. Юнги, все-таки взяв кружку в руки, делает из нее маленький глоток. — Юнги… — вдруг шепчет Ким. — Насчет вчерашнего… Мин сглатывает. И почему он вдруг на шепот перешел? Чимин его все равно услышит. Или Тэхен не хочет, чтобы его услышал Юнги? — Прости меня, — все так же шепчет он, не поднимая головы. — Я не… Его слова обрываются неожиданным дверным звонком, от которого вздрагивают все. Даже Чимин. Переглянувшись с Кимом и заметив в его взгляде явное раздражение, Юнги аккуратно накрывает платком голову Чимина и, извинившись, уходит открывать. По пути Мин успевает перебрать в голове множество вариантов тэхеновского «я не…». Что «не»? «Я не хотел»? — стандартно, но возможно. «Я не думал, что делаю»? — слишком очевидно. В тот момент и Юнги ничего не соображал. «Я не думал, что напомню тебе твою первую любовь»? — бред. Сразу нет, потому что Тэхен и не признавался Юнги только потому, что боялся напомнить ему Хосока. «Я не хотел этого поцелуя»? — может быть… И так до бесконечности. Вариантов целая куча, но этого Юнги, возможно, уже не узнает. Он быстро открывает дверь Сокджину и помогает ему раздеться, пока тот спрашивает у Юнги, как его дела. Он говорит, что успел соскучиться, и Мин мысленно перед ним извиняется, когда ведет в кухню. Сокджин сразу же замолкает, стоит ему увидеть сидящего за столом Тэхена. Тот смотрит в окно и молча делает глотки из кружки, даже не оборачиваясь. Улыбка сползает с лица Джина, а он сам с болью в глазах и каким-то страхом смотрит на Юнги. — Юнги, — шепчет, — зачем ты… — Джин. — Прерывает его Мин, приобнимая за плечи, — все хорошо, не волнуйся и не забивай голову дурными мыслями, потому что Тэхену… Младший Ким так же отрешенно смотрит в окно, даже не шелохнувшись, когда слышит свое имя. Мин, нахмурив брови, пинает его стул, и Тэхен от неожиданности вздрагивает, оборачиваясь, и удивленно смотрит на Юнги. — Тэхену есть, что тебе сказать. — Заканчивает Юнги, зло поглядывая на Тэхена. Тот виновато отводит взгляд от Юнги, не в силах на него смотреть, и легонько кивает. Сокджин пытается что-то возражать, но Мин мягко его останавливает и садится на свое место, поспешно закрывая платок руками, чтобы Сокджин ничего не заметил. Тэхен поднимается с места и откашливается, после чего неловко произносит: — Прости меня, Джин-хен. Я вел себя, как малолетний придурок и не соображал, что несу. На самом деле я очень ценю твою заботу и поддержку, и я рад, что мы с тобой друзья. Ты сыграл огромную роль в моей жизни, и я благодарен Юнги за то, что он нас познакомил. Юнги окончательно расслабляется, чувствуя, как в груди теплеет от слов самого младшего в их компании. Сокджина пылкая речь и вовсе трогает до такой степени, что он начинает плакать, и Тэхен робко обнимает его. Джин крепче прижимает к себе Тэхена, говоря, что совсем не злится на него и так же сильно его любит. Юнги опускает глаза на Чимина, гордо приподнимая брови, мол, смотри, это я их помирил. Мальчишка закатывает глаза, но, увидев возмущенный взгляд Юнги, бесшумно смеется, закрывая ладошкой рот, и показывает большие пальцы вверх. Сокджин и Тэхен наконец отлипают друг от друга, и Юнги решает, что пора. Аккуратно снимает платок с давно высохшего мальчика и начинает: — Ребята… — парни оборачиваются на Юнги, и один из них уже знает, что будет дальше. — Мне нужно вам кое-что рассказать. Он убирает руки, открывая друзьям вид на маленького мальчика, который неловко поднимается на ножки. У Джина едва не вываливаются глаза, он открывает рот, делая маленький шаг назад, и уже наверняка хочет закричать, но Тэхен быстро закрывает ему рот рукой. Юнги внимательно следит за попятившимся назад Чимином, чтобы подхватить его, если вдруг он упадет, и параллельно шепчет ему успокаивающие слова. — Хен, спокойно, — уверенно говорит Тэхен, — я сначала тоже был в шоке. Но не издавай громких звуков, пожалуйста, не то он еще больше испугается. Юнги кивает, подтверждая слова Кима. Джин, спустя пару секунд, тоже легонько кивает Тэхену, и тот убирает руку с его рта. Сокджин осторожно присаживается на стул, внимательно разглядывая мальчика, Тэхен садится следом. И Юнги начинает рассказывать…***
— Охренеть. — Только и говорят Кимы, выслушав всю историю. Юнги неловко улыбается, запуская руку в волосы. Чимин сидит на перевернутом стакане, болтает ножками в воздухе и жует кусочек яблока из холодильника Юнги. Посадил его туда сам Юнги, чтобы мальчика было лучше видно, и Чимин довольно быстро расслабился в присутствии чужих людей, которые довольно пристально на него смотрели. Юнги этому очень удивился, а потом вспомнил, что мальчик еще ничего не ел, и поспешно кинулся его кормить. — Как-то так, — пожимает плечами Юнги, глядя на спокойно завтракающего кроху, и приподнимает уголки губ. Первым в себя приходит Сокджин. — Э-э-э… Чимин, правильно? — неуверенно начинает он, стараясь сделать голос тише. Чимин кивает в ответ, прожевывая яблоко. — Так ты, значит, рыбка, верно? — снова кивок. Тэхен думает, что Джин специально задает Чимину вопросы, на которые нужно отвечать «да» или «нет», что тот мог просто кивнуть или качнуть головой, не отрываясь от еды. Юнги думает, что Джин специально задает Чимину тупые вопросы, желая убедиться в том, что не сошел с ума, и при этом не дает малышу нормально поесть. Сокджин, собственно, ничего не думает и говорит то, что лезет в голову первым. Просто ему очень хочется познакомиться с этим странным существом. — Но… Почему ты тогда… Такой? — не выдерживает Джин. Чимину требуется пару секунд, чтобы прожевать, после чего он так же спокойно интересуется: — Какой? Джин не ожидал, что в таком маленьком теле может скрываться такой звонкий и довольно громкий голос, поэтому он подвисает на пару секунд, пока мальчишка возобновляет трапезу, но быстро отмирает: — Ну, ты ведь сейчас человек… — совсем неуверенно мямлит Джин и даже думает, что наверное совсем не стоило это спрашивать, потому что вопрос ну уж очень дурацкий. Юнги, тем не менее, совсем не считает этот вопрос дурацким и поспешно переводит взгляд на Чимина. Мальчик на него не смотрит, только пожимает плечами, уверенно отвечая: — Надоело быть в теле рыбы. Так плавать удобнее. Мин удивленно вскидывает брови. Он не рассказал им правду. Настоящий друг. Юнги закусывает губу, борясь с внезапным порывом крепко обнять мальчика с золотыми волосами. Сокджин издает какой-то понимающий звук, вдруг спохватываясь: — Ой! Мы ведь и не познакомились толком… — Да я знаю о вас больше, чем кто-либо, — прерывает его Чимин с набитым ртом. Он выбрасывает ручку куда-то в сторону Юнги, — благодаря вот этому человеку. Друзья посмеиваются, пока Юнги немного краснеет от неловкости. — Да, хен может, — широко улыбается Тэхен, глядя прямо на Юнги. Тот смотрит в ответ и почему-то не может оторвать взгляд. Кажется, эта улыбка появилась в первый раз за эту неделю. Такая, какая всегда нравилась Юнги: искренняя, широкая, счастливая… Поэтому он и застывает, внимательно разглядывая Кима. Тэхен так же смотрит в ответ, его широкая улыбка понемногу исчезает, превращаясь в легкую, а взгляд становится более теплым. Сокджин, почувствовав атмосферу, кажется, даже не дышит, боясь спугнуть эту внезапную искру, и тоже улыбается. Но всю идиллию, как ни странно, ломает Чимин, тоже прекрасно заметивший то, что происходило между Юнги и Тэхеном. Просто так ломает. Из вредности, наверное… — Тэхен, а правда, что ту кувшинку у меня в аквариуме Юнги достал из пруда в сквере? Сокджин не выдерживает и взрывается смехом, как и Тэхен. Юнги возмущенно поднимает брови, выкрикивая: «Эй!», а Чимин невозмутимо жует яблоко посреди этого хаоса с лицом полной сучки.***
— Чим, да что случилось? Объясни ты толком! — Юнги всплескивает руками, отчаянно пытаясь понять, что с этим капризным мальчишкой не так. Он вот уже как двадцать минут пытается выбить из него хоть какое-то предложение, но получает лишь односложные ответы. Чимин разговаривать с ним явно не хочет. — Слушай, вредина, не знаю, что ты там себе надумал, но я готов вымаливать прощение. Хочешь, куплю тебе завтра вкусняшку? — пытается Мин. Чимин, до этого мирно сидевший на листке бумаги и что-то рисовавший огрызком карандаша, вдруг поднял голову, встретившись с Юнги взглядами. Он гордо задрал подбородок, подняв брови, и, как ни в чем не бывало, вернулся к рисованию. Секунду спустя последовало его громкое и хвастливое: — Завтра я занят! — Не понял, — опешил Юнги, — чем это ты занят? — Тэхен обещал меня нарисовать, а Сокджин — показать свою белочку. Так что я занят! — с нажимом на последнее слово проговорил Чимин, усиленно что-то выводя на бумаге грифелем. Юнги ошарашенно приоткрыл рот. Внутри себя он уже дико хохотал, но внешне этого никак не показывал, а то Чимин еще больше обидится, и тогда Мину уже никакие вкусняшки не помогут. Вместо этого он решает строить из себя мученика, обделенного вниманием: — Значит, на меня времени у тебя нет?! — драматично восклицает он, прикладывая ладонь к сердцу. Чимин резко вскидывает голову в возмущении. В его глазах читается раздражение. — Это у тебя на меня времени нет! — пищит он в ответ. — Наверное и забыл уже обо мне, и я тебе больше не нужен! Юнги тепло улыбается, радуясь, что вытянул Чимина на разговор. Он присаживается на офисное кресло, глядя Чимину в глаза. — Малыш, ты хоть сам слышишь, что говоришь? — наклоняет он голову вбок, — конечно, ты нужен мне. Я ведь люблю тебя… — Не любишь! — Чимин сжимает свои маленькие ладошки в кулачки, вскакивает с места и с силой топает ножкой в знак протеста. Юнги улыбается еще больше, умиляясь. — Ты Тэхена любишь! — на этом моменте Мин удивленно приподнимает одну бровь, не понимая, при чем тут Тэхен. Потом до него внезапно доходит, и он качает головой, тихо посмеиваясь. — Дурачок ты мой маленький, — Мин пытается погладить малыша по волосикам, но тот капризничает, уворачиваясь от его пальцев. — Любовь ведь разная бывает. Но это не отменяет того факта, что я люблю тебя. — Правда? — бурчит Чимин после минутной паузы. Юнги с улыбкой кивает. — А Тэхена? — хмурит он бровки, явно не понимая. Юнги ведь сам ему говорил, что любит Тэхена, буквально пару дней назад. — И тебя, и Тэхена, и Сокджина, — втолковывает Юнги. — Я люблю вас по-разному, но всех одинаково сильно. Чимин опускает ручки вдоль туловища и виновато опускает голову, прося прощения. Юнги, чуть посмеиваясь, говорит, что все хорошо, и наконец гладит Чимина по волосикам кончиком пальца. Мальчишка вдруг сходит с листика и поднимает его со стола. Подходит к Юнги, робко вручая ему бумагу. — Что это? — вопросительно смотрит на обрывок Юнги. Чимин смущенно водит носочком ноги по поверхности стола, спрятав руки за спину и тихо бормоча: — Я тоже тебя люблю, Юнги… Мин смотрит на лист. На той стороне, на которой сидел Чимин, были различные каракули, которые Юнги и так видел, пока они говорили. Через пару секунд до Юнги доходит мысль о том, что надо бы перевернуть листок, и он застывает на месте. На обратной стороне было нарисовано большое, неровное по краям сердечко, у которого были глазки и улыбка. Снизу сердечка довольно крупными для роста Чимина буквами было аккуратно выведено: «Юнги-хену». Невооруженным глазом было видно, как Чимин хотел сделать Юнги приятно. Юнги прикладывает руку к сердцу, ощущая, как быстро оно бьется, и большими, едва ли не полными слез глазами смотрит на малыша, который так старался для него… Тэхен испытывает эффект дежавю, когда заходит к Юнги. Дубликат ключа Юнги ему вернул, поэтому никто и не услышал, как он вошел. Зато Тэхен уже в коридоре слышит: — Ты ж мой хороший! Мое маленькое золотце, хен тоже тебя любит! И протестующее, смущенное чиминово: — Ну, хен, перестань! Отпусти! Тэхен закатывает глаза, проходя мимо комнаты на кухню. — Вот так и отберут у меня парня… — тихо говорит он себе под нос, ставя на стол торт.