Right to make a mistake

— Ты серьёзно? Зачем тебе этот потонувший в долгах журнальчик? Юнги закатывает глаза, покручиваясь в кресле в своём новеньком кабинете. Тэхен прохаживается по кабинету широкими шагами, периодически замирая и глядя на друга полным непонимания взглядом. — Тэхен, этот «журнальчик», как ты выразился, — передразнивает друга Юнги. — В тройке лидеров по продажам не только в Сеуле, но и во всей Корее. — Это не меняет того, что у него долгов больше, чем у меня волос на голове, — бурчит Ким, плюхнувшись в кресло для гостей напротив Юнги. — Мои люди уже этим занимаются, — хмыкает Юнги. Тэхен склоняет голову, подпирает ладонью подбородок и задумчиво смотрит на Юнги, который никак не реагирует, просматривая что-то в планшете. — А девушки здесь есть? — Юнги во второй раз за день закатывает глаза, откинувшись на кресло и задрав голову к потолку. — Нет, здесь чисто мужской коллектив, — саркастично улыбается Мин, но заметив, как вытянулось лицо Кима, тихо смеётся. — Есть конечно, чуть ли не половина коллектива. — Никогда не могу понять, когда ты шутишь, а когда говоришь серьёзно, — ворчит Тэхен, расслабляясь и повторяя позу Юнги, откидывается на спинку. — Просто по пути ни одну девушку не встретил. Мин не отвечает, листает электронный налоговый журнал и даже не смотрит в сторону Тэхена, который вновь начал разглагольствования на тему прекрасного пола. — Здесь ведь работает та журналистка, что славится своими провокационными статьями? — вдруг прерывается Тэхен, привлекая внимание Юнги. — Как её... Ким щёлкает пальцами, пытаясь вспомнить имя журналистки, о которой говорят чуть ли не за каждым углом. — Ким Дженни, — помогает Мин, — да, она работает тут. Главный редактор. — Смотри, чтобы про тебя что-нибудь скандальное не накатала, — смеётся Ким, Юнги улыбается и, думает, что Тэхен прав. С Дженни стоит быть осторожнее. — Не волнуйся, не накатает. Я буду лично проверять каждый выпуск перед продажей, — уверенно заявляет Мин. — И всё же, будь осторожней с этой девкой, — от весёлого тона Тэхена не осталось и следа, мужчина говорит серьёзно, нахмурив брови. Красивые черты лица заострились, а в глазах северный полюс. — Задрал, — раздражённо прикрикнул Мин, — я не маленький, справлюсь. Тэхен, едва заметно кивает и подхватив пиджак со спинки кресла и, попрощавшись с другом идёт на выход. Тэхен неспеша идёт по зданию редакции, разглядывая внутренне убранство и напевая под нос надоедливый мотив. Мужчина резко дёргается назад, когда ощущает на груди что-то неимоверно горячее и мокрое, ошарашенно осматривает быстро расползающееся темное пятно на белой рубашке, пальцами оттягивая прилипшую к груди ткань. — Ой, — раздалось приглушённое оханье в близи. Ким поднял глаза, встречаясь взглядом с приложившей кулачок к губам и широко раскрывшей глаза девушкой. — Извините. — Серьёзно? — зло выдохнул Ким, всплеснув руками. — Это всё, что ты можешь сказать? Девушка заморгала быстро глазами, положила бумажный стаканчик с остатками кофе на подоконник и, вытащила из сумочки влажные салфетки. Ничего не говоря, девушка подошла к Киму, принявшись торопливо оттирать салфеткой расползающееся кофейное пятно. Спустя минуту, коричневое пятно побледнело, но мокрой теперь была вся рубашка на груди Кима, выгодно выделяя крепкие мышцы. Тэхен с удивлением смотрит на красную макушку девушки, осмысливая произошедшее. — Ещё раз извините, — отпрянув от мужчины, красноволосая отошла на два шага. — Но и вы тоже виноваты, надо по сторонам смотреть. Тэхен нахмурился, прошёлся взглядом по девушки, оценивая. Мужчину привлекли яркие волосы девушки: красные, переливающиеся всеми оттенками бордового на солнечном свете. Тэхен отметил фотоаппарат, что был перекинут через шею и свисал до живота благодаря крепкой ленте, скорее всего, фотограф или журналистка. — Ты кто? Красноволосая недоуменно уставилась на незнакомца, сведя брови на переносице. — Фотограф? — с ноткой сомнения ответила девушка, замешкавшись под пронзительным взглядом. — Работаешь тут? — Тэхен расслабился, вальяжно устроив руки на бёдрах и занося одну ногу назад, согнув в колене. Мужчина, не стесняясь, скользил взглядом по девушке, отмечая каждую деталь, запоминая и заставляя красноволосую поёжиться. От чего-то девушка вся подобралась, когда незнакомец посмотрел ей в глаза. У него холодный взгляд. Металлический. В самую душу смотрит. Внутри девушки поселилось необоснованное чувство тревоги, заставляя пятиться назад. Красноволосая кивнула, оглядываясь по сторонам, стараясь найти, за что зацепиться взглядом. Когда девушка увидела выходящую из кабинета Дженни; подорвалась и обойдя Тэхена, понеслась к подруге, защебетав: — Дженни-я, дорогая, я как раз тебя искала! — наигранно крикнула красноволосая. Дженни вздрогнула, когда до неё донёсся писклявый крик, оборачиваясь к красноволосой. Девушка подлетела к Ким, обняв её за шею и вытаращив глаза. Ким, заметив странное выражение лица подруги, вскинула бровь, с немым вопросом в глазах смотря на красноволосую. — Спаси меня, этот парень какой-то странный, — шёпотом тараторит красноволосая, незаметно кивнув в сторону увлечённо смотрящего разворачивающееся представление Тэхена. — Он такой пугающий. И взгляд этот... Дженни, посмотрев через плечо подруги на незнакомца, хватает красноволосую за руку и ведёт в свой кабинет, шипя под нос о надоедливости подруги и что у неё, вообще-то, есть другие дела, кроме как вытаскивать её из передряг. Когда девушки скрываются за стеклянной дверью кабинета, Тэхен смотрит ещё секунду на оставшийся на подоконнике бумажный стаканчик, лохматит волосы на затылке и разворачивается, идя в сторону лифта. *** — Что у тебя опять случилось, Чеён? — строгим тоном спрашивает Дженни, сложив руки в замок перед собой. — Ничего такого, — Чеён, пролистывая сделанные утром фотографии на фотоаппарате, удаляет ненужное и смахивает лезущие в рот волосы. — Натолкнулась на странного типа, пролила на него кофе, извинилась. А он давай меня вопросами заваливать, ещё и смотрит так... — мрачным тоном говорит красноволосая, устраиваясь удобнее на небольшом кожаном диване. Дженни вздыхает устало, выбирает из ящика в столе бластер аспирина и выдавливает в ладонь два колёсика. Чеён все это время внимательно следит за действиями подруги, отмечая синяки под глазами и бледность лица, укоризненно качает головой, опустив взгляд на экран своего фотоаппарата. Запив таблетки водой, Ким морщится от горького привкуса в горле и залпом выпивает оставшуюся в пластиковой бутылке воду. Дженни заметила жест Чеён, но решила опустить это, благодаря мысленно подругу, что не стала ничего спрашивать. Чеён прокручивала в голове события десятиминутной давности и, не сдержавшись, судорожно выдохнула сквозь зубы. Она испугалась, испугалась того взгляда, которым одарил её незнакомец в коридоре. Пак уже встречалась с таким леденящим душу холодом на дне зрачков, знает, на что способны люди с таким взглядом. От всплывших обрывков воспоминаний давно минувших дней, которые хотелось бы забыть навсегда, Пак сглотнула, сжав руки в кулаки. Девушка чувствовала подкатившую к горлу панику, и глубоко вздохнула, начиная обратный отсчёт от десяти и, пытаясь привести мысли в порядок. — Ты чего? — обеспокоенно прозвучало совсем рядом. Чеён дёрнулась, Дженни стоит совсем рядом и тревожно всматривается в глаза Чеён. Чеён неуверенно кривит губы в подобие улыбки, отводя взгляд. — Всё хорошо, — лжёт Пак и, прочистив горло, продолжает увереннее: — призраки прошлого. Ким мрачнеет, ничего не говорит. Берёт с низкого журнального столика неоткрытую бутылку минералки и всё так же молча всучивает подруге. Пак не возвражает, откупоривает пластиковую бутылку, выпуская газ и выпивает за раз половину. — Можно мне сегодня уйти пораньше? — глухо спрашивает Пак, подняв взгляд на подругу. — Надо сестру из садика забрать. — Можно, — кивает Ким, отворачиваясь и снова пристраиваясь за столом, чрезмерно усердно вчитываясь в мелкие буквы на экране ноутбука. — Скинь мне фотки по почте. Пак улыбается увереннее, обнимает напоследок подругу и скрывается в коридоре. Чеён счастлива: её малышке не придется ждать в одиночестве целых два часа. Чеён, не обращая ни на кого внимания, выбегает из здания журнала и, застегнув серую ветровку до горла, быстрым шагом идёт в сторону садика. Хорошо, что удалось устроить сестру недалеко от работы девушки, буквально пятнадцать минут пешком. *** Маленькая Суви ждала сестру у большого окна, выходящего на проезжую часть, сидя на высокой табуретке. В руках девочка крутила плюшевого розового зайца — подарок сестры, который задорно улыбался и блестел своими игрушечными глазами, держа в лапках морковку. Суви то и дело кидала грустные взгляды в окно, высматривая знакомую фигуру. Всех детей уже забрали, только Суви сидела в пустом помещении совершенно одна. Нет, девочка не винила свою старшую сестру, она понимала, что Чеён работает не покладая рук ради её благополучия, но малышке всё равно не хватало её, хоть она ей об этом не говорит и не скажет; вместо этого она терпеливо будет её ждать с улыбкой на лице. Воспитательница ушла пить кофе со своей коллегой, строго-настрого запретив Суви двигаться с места, пока не придёт Чеён. Девочка в очередной раз задрала голову, скорее по привычке, чем действительно рассчитывая увидеть сестру, ведь девушка освободится не раньше, чем через часа. Но, увидев в толпе выделяющиеся ярким пятном красные волосы, Суви соскакивает с табуретки и несётся со всех ног к гардеробной. Стоит Чеён закрыть за собой дверь в помещение, как Суви запрыгивает на сестру, обнимая руками за шею. Чеён легко смеётся, подхватывая малышку и с нежностью смотрит на родное лицо. Суви широко и искренне улыбается, в глазах неподдельная радость и, Пак сама невольно заряжается этой светлой и доброй энергией, что окружает её маленькую сестру. Рядом с ней все проблемы отходят на второй план. — Я скучала! — крепко обнимает сестру Суви. — Я тоже, — шёпотом говорит Чеён, прикрывая глаза. — Ты сегодня рано, — замечает девочка, отстраняясь и с тенью тревоги в карих глазах смотрит на сестру. — Что-то случилось? — С чего ты взяла? — улыбается Чеён, поставив малышку на ноги и вытаскивая из шкафчика девочки голубого цвета курточку и чёрные ботиночки. Суви пожимает плечами, не зная, как объяснить сестре свою догадку. Девушка одевает сестру, отвечая попутно на вопросы. Натянув на голову девочки вязанный беретик и вручив в руки розового зайца, девушка коротко прощается с подошедшей воспитательницей и выходит на улицу, неся в одной руке маленький рюкзак Суви, второй держа малышку за руку. — А когда мы пойдём в парк? — задирает голову Суви и вопросительно смотрит на сестру. — Ты обещала. — На выходных, Суви, — Чеён уже и позабыла о данном неделю назад обещании, но раз пообещала, то выполнит. Девочка кивает, больше не задаёт вопросов и домой они доходят в тишине. Квартира у Чеён не большая, две тесные спальные комнаты, кухня, ванная и всё. Эта квартира досталась Чеён от матери. После смерти матери два года назад, девушка осталась одна с трёхгодовалой сестрой на руках в этой маленькой квартирке. Девушка благодарит Бога, за то, что у них с Суви разница в семнадцать лет, и, когда умерла мама, девушка уже была совершеннолетней, иначе бы их забрали в детский дом — родственников у сестёр больше нет. Девушка вынимает из холодильника оставшийся от завтрака рис с овощами и выкладывает в сковородку, разогревая. Мать Чеён была медсестрой, старшую дочь она родила в семнадцать, вне брака от парня старше её на два года. Он пропал из города и больше не появлялся после вести о беременности. У Чеён было много отчимов, но она не помнит и половины. Мать Чеён была неудачливой женщиной, так думает Чеён. Потому что мама так и не вышла замуж, у неё были мужчины, но они задерживались максимум на месяц. Суви тоже родилась от одного из сожильцев, тот, узнав о беременности женщины, собрал вещи и убежал, прямо как отец Чеён. В свидетельстве о рождении у обеих сестёр стоит прочерк в графе «Отец». Мать Чеён была озлобленной на весь мир женщиной, и часто винила в своих бедах дочерей. Чеён отчасти её понимала и даже соболезновала. Мама любила говорить, что чудес не бывает, никогда не читала сказки о принцессах и прекрасных принцах на ночь, твердила, что мечты — утешение для слабых, и Чеён они не нужны. Чеён с ней согласна. Поэтому у Чеён нет мечты, есть только цели, которых она объязательно достигнет. Девушка зовёт Суви и раскладывает рис по тарелкам, положив сестре побольше овощей. Сама Чеён ест практически голый рис, отказывая с мягкой улыбкой, когда Суви протягивает ей кусочек морковки. Чеён домывает посуду, Суви играет с конструктором на ковре в кухне и зевает время от времени. Глаза малышки уже слипаются, и девочку клонит в сон. — Онни, я спать хочу, — обнимает малышка ноги Чеён. — Сейчас. Когда Чеён укладывает сестру спать, на часах уже без двадцати девять. Чеён радуется, что у её малышки никогда не было проблем со сном и идёт в свою комнату. Девушка завязывает красные волосы в высокий хвост, одну прядку обматывает вокруг резинки и закалывает невидимкой под хвостом. Пак рисует кошачьи стрелки и густо красит ресницы тушью, на губах красная матовая помада. Девушка натягивает кожаные лосины, что покоятся на самой верхней полке шкафа, куда не достанет Суви, белый укороченный топ с открытыми плечами и достаёт оттуда же ботильоны на высоком каблуке. Стараясь, как можно тише, Чеён пробирается в прихожую, обувается, надевает свою ветровку, которая не вписывается в образ, и ,берёт сумку. Девушка с тяжёлым сердцем запирает дверь и через тёмный переулок доходит до трёхэтажного здания с неоновой вывеской. Изнутри доносится громкая музыка, на главном входе стоят два амбала, а люди толпами идут в один из самых популярных клубов столицы. Пак не парится, идёт через чёрный ход, пробираясь по узкому коридорчику к «гримёрке», — как называют её здешние работники. — Приветик, Розэ, — машет рукой в гримёрной миловидная девушка, сидя на стащенном из кладовки барном стуле и покачивая ногами в огромных каблуках. Милое лицо с ангельской улыбкой совсем не подходит дерзкому наряду девушки, состоящего из латексного боди и таких же перчаток по локтя. — Привет, Лиззи, — улыбается Чеён. В клубе, где она подрабатывает никто не знает настоящего имени друг друга, только прозвище. Лиззи поправляет выкрашенные в блонд кудри и спрыгивает со стула, покачивая бедрами — привычка, и подходя к усевшейся перед зеркалом на пуфик Розэ. — Ну, подумала над моим предложением? — Лиззи перегибается через Чеён, берёт в руки баночку с глиттером и стягивает зубами перчатку. Пак, отводит стыдливо взгляд, когда девушка начинает втирать мелкие блёстки на открытые плечи и ключицы, медленно скользя рукой по глубокому декольте. — А ты все такая же стесняшка, Розэ. Пак поправляет волосы, переводит взгляд на ожидающую ответа девушку и наконец говорит: — Подумала, — вздыхает Розэ, прикусив губу. — Прости, Лиззи, я отказываюсь. Лиззи разочарованно дует пухлые губы, выдыхает короткое «как знаешь», и, не говоря больше ни слова, идёт на выход из помещения, когда слышит своё имя от зашедшего в гримёрку администратора клуба. Пак подтягивает чуть сползший топ, готовясь к выходу на сцену. *** — Какими судьбами? Давно тебя не было! — ловит молодой мужчина в белом костюме на входе в клуб Тэхена. — Пришёл развеяться, — хмыкает Ким, направляясь к столику, который давно закрепился за ним и его компанией. — По мне, наверное, соскучился, — смеётся весело мужчина, заставляя Тэхена улыбнуться. — Конечно, Хосок, глаза б мои тебя не видели, — шутливо произносит Ким, зная, что Хосок поймёт и не обидится, у них каждый диалог такой. Тэхен проходит к VIP-столику у самой сцены, где скоро будут танцевать девушки и садится на кожаный диван. За столом уже сидят другие парни, Тэхен поочерёдно обменивается с каждым рукопожатием. Он давно не видел друзей, поэтому эта вылазка в клуб была жизненно необходима; иначе бы Ким просто сдох от скуки в своем кабинете. Мужчина снимает с себя пиджак, расстёгивается на две пуговицы и собирается налить себе виски. — Почему Юнги не пришёл? — спрашивает Чонгук, закуривая сигарету и передавая другу бокал с виски. — В редакции своей торчит, — бурчит Тэхен, с благодарностью принимая бокал и выпивая содержимое. Чонгук ухмыляется своим мыслям, переводя взгляд на танцующих стриптизерш невдалеке. — Да у него секретарь красивая поди! — вскрикивает Хосок, хлопая в ладони, — вот и жарит её целыми днями, совсем забыл про друзей. Парни смеются, добавляют свои пикантные шуточки, и отдыхают. Тэхен откидывается на спинку дивана, вытаскивает из кармана внутреннего пиджака пачку сигарет и просит зажигалку у Чонгука. На душе впервые за многие дни спокойно, проблемы не грызут и беспокойные мысли не тревожат. Раньше они каждый день так собирались, а потом работа-работа-работа, и ни у кого не было времени для протирания штанов в клубе. Сейчас здесь не хватает только Юнги и Намджуна. Девушки на сцене сменяют одна другую, но Тэхен на них почти не смотрит, пальцем подзывает к себе стриптизершу; та не задаёт вопросов, садиться рядом и кладёт руку на бедро мужчины. Так они сидят минут тридцать, пока клубная музыка не становится тише, и начинает играть что-то латино-американское. Тэхен вопросительно смотрит на Хосока, тот пожимает плечами, взглядом указывая на большую сцену напротив. Чеён, сжав руки в кулаки и разжав, выходит ещё с двумя девушками на сцену. Зрители улюлюкают, кричат что-то, но Пак её слушает. Смотрит на стену напротив и замирает, когда начинает играть знакомая мелодия. «Не смотреть на зрителей», — главное правило Розэ. Прикрывает глаза и привычно считает от десяти. Когда в голове произносится «один», девушка начинает танцевать, ведёт ногой в сторону медленно, сначала правой потом левой, выгибаясь. Чеён знает, что девушки позади всё в точности повторяют за ней, поэтому всё так же, гипнотизируя взглядом из-под ресниц, набирает темп, начиная двигаться быстрее. Сначала Тэхен подумал, что показалось. Проморгался, выпил залпом очередной бокал и снова посмотрел на сцену. Не показалось. Тэхен опирается локтями о колени и невольно напрягается. Это та девушка из редакции, что вылила на него кофе. Только сейчас, вместо синих джинс на ней кожаные лосины, что облегают как вторая кожа и короткий, открывающий потрясающий вид на плоский живот и красивый изгиб плеч топ. А ещё огромные каблуки, на которых девушка ловко танцует, вытворяет такие формы, что невольно проникаешься восхищением. — Это Розэ, — шепчет девушка рядом на ухо, проводя ладонью выше. — Розэ, значит, — ухмыляется Тэхен, расслабляется, откидывается на спинку и позволяет девушке скользить по груди руками. Стриптизерша льнёт, обвивают руку Кима и что-то шепчет, но Тэхен не слушает. Его взгляд прикован к двигающейся под зажигательную песню Розэ, которая его не замечает, хотя он сидит в десяти шагах от сцены. Пак выгибается в пояснице, и Ким сглатывает, положив руки на спинку, одной притягивая девушку ближе к себе. Он не видел других, не слышал; всё его внимание принадлежало красноволосой бестии, которая вовсе не милая девочка. Розэ танцует, пластично двигается под музыку, живёт музыкой, отдают всю себя танцу. Красные волосы похожи на огонь в свете софитов, привлекают к себе внимание, Тэхен любуется соблазнительными, плавными, но быстрыми движениями, облизывает губы. Возбуждение лёгкой волной проходится по телу, и заметившая это девушка рядом, довольно улыбается, думая, что это на неё так реагирует мужчина. Пак Чеён научилась совмещать в себе соблазн и невинность. Она мастерски меняет маски, днём; когда она Пак Чеён, фотограф журнала «New Seoul» и заботливая старшая сестра; и ночью; когда она просто Розэ, танцовщица в популярном клубе столицы, дерзкая, умеющая показать себя, соблазнительная Розэ. Мелодия заканчивается, и выдохшаяся девушка тяжело дышит, покидая сцену под свист и хлопки. В гримёрной Чеён поправляет волосы, макияж и снова готовится к выходу. — Ну как тебе? — подсаживается к Тэхену Хосок, улыбаясь. — Всего неделю работает тут, а уже переплюнула Лису по популярности и запросов на приват. — Она танцует приват? — оборачивается к другу Тэхен. — По идее, да, — задумчиво отвечает Чон, разглядывая янтарную жидкость на дне бокала, — но она ни разу не согласилась. — Вот как, — ухмыляется Тэхен. — Милый, давай пойдём в кабинет? — медовым голосом шепчет девушка рядом, сжимая через ткань брюк пах Кима. Тэхен разворачивается к девушке, ловит ладонью подбородок и целует пухлые губы, размазывая помаду. Друзья одобряюще кричат, кидаются похабными шуточками, пока Тэхен поднимается с девушкой на второй этаж. И только Хосок замечает, как друг кидает мимолётные взгляды на пустую сцену.