***
Его могли казнить после такого. И непременно бы это сделали, если бы сам принц не вступился. И если бы не новость, ударившая по Юнги намного сильнее, чем становление драконом Хосока. Они победили, война выиграна, но ни король, ни его дракон-защитник, во дворец больше не вернулись. Принцы остались без родителей, абсолютно одни. И как полагается любым приближенным короля, все старались окружить наследников всем своим вниманием, чтобы хоть немного стать ближе к трону. Особенно это касалось Тэхёна. Юнги уже не мог претендовать на престол из-за шрама, оставшегося у него после Хоби. И хоть глаз и зажил, но вот лицо уже не было столь по-королевски прекрасно. Тэхён был юн, наивен, им было бы легче управлять. – Или его будет легче убить, – холодно отозвался Юнги как-то. Хосок испытывал стыд, что из-за его когтей на старшем принце буквально поставили крест. – Я буду королем. Тэхён еще юн для этого. – Но как же… – Хосок, – строго отозвался блондин, повернув к своему защитнику голову. – Не смей во мне сомневаться. Ты, кажется, клялся, что защитишь меня. – Я клянусь всегда защищать вас и быть вам бесконечно преданным, мой принц, – он опустил голову, и Юнги взял его за запястье. – Тогда самое время начинать выполнять клятву, Чон Хосок. Сделай меня королем.***
По залу проносился нервный шепот. Придворные, собравшиеся там в довольно поздний час, переглядывались и обсуждали, что за срочное дело требовало их безукоризненного присутствия. Двери широко распахнулись, и Юнги, покрытый одеждами из черного шелка, обшитого золотыми нитями и традиционной золотой фольгой, шагнул в зал. Позади него, словно тень, стоял Хосок. – Ваше Высочество, – подал голос кто-то из толпы. – По какой причине вы созвали столь срочное собрание? Хоби видел, что эти люди отчего-то не воспринимали Юнги всерьез. Неужели, из-за шрама? Эти надменные рожи заставляли Хосока недовольно стиснуть зубы. – Ваше Величество, – нарочито холодно поправил принц и кивнул Хосоку, чтобы тот закрыл двери. Свет в комнате был относительно тусклым, но это не мешало устремлять взгляды на Юнги и его рассекающий глаз красной полоской недостаток. – Что вы хотите этим сказать? – человек повернул к нему голову, вероятно, это был кто-то из министров. – Я истинный наследник престола. Пусть те, у кого есть возражения, встанут прямо сейчас. Несколько человек поднялись, абсолютно без страха глядя на принца. На их лицах красовалась надменность, расцветала самоуверенность и слабая улыбка. – Человек со шрамом на лице не может быть королем, – заявил один. И в ту же секунду Хосок, обратившийся в дракона, повалил его на пол, надавливая когтями на глотку и пуская тому кровь. Юнги посмотрел на трех оставшихся несогласных. – А мертвый не может претендовать ни на что, кроме похоронного огня. Или кто-то из вас может поспорить со мной? – Это измена! – мужчина средних лет подскочил со своего места, и Хосок в мгновение ока оказался рядом, дыша тому в самое ухо и плотно прижимая когтистую лапу к горлу министра. Юнги внимательно посмотрел на мужчину. – Мой отец был королем. Я его старший, а значит, прямой наследник, меня готовили к этому, а мой брат еще мал, чтобы править нашей страной разумно. Или вы хотите сказать, что кто-то из вас может быть представителем короны? Вы, стервятники, только и ждете, когда последняя песчинка в песочных часах моей семьи упадет, чтобы перевернуть и запустить свои собственные часики. Он подошел ближе, заглядывая в глаза тому, кто посмел назвать его изменником. Тот трясся, тяжело дышал. – Не согласны? – в ответ лишь молчание. Юн кивает, и на его шелковую одежду капает несколько капель крови в следующее мгновение. Тело падает навзничь. Хосок внимательно обводит всех своими янтарными глазами, скалится и готовится напасть в следующую секунду. – Кто ваш король? – громко спрашивает Юнги, и люди покорно опускаются на колени. – Кто? – Долгих лет жизни королю Юнги!***
Юнги стал первым в своем роде, кого настолько уважали и, одновременно, боялись. Экономическая ситуация в его стране поползла вверх, люди забыли о том, что такое голод, но это не мешало слухам во дворце распространяться со скоростью света. О короле и его чудовище клеветы и россказней ходило больше, чем они сами когда-либо смогли бы себе вообразить. Юнги не считал Хосока чудовищем. Он считал его своим самым верным другом, своей опорой. А Хосок был его цепным драконом, который, несомненно, порвал бы за своего короля любого, кто встанет у них на пути. Младший принц был далек от политики, он мечтал жениться по любви, а не из-за обязательств, посвятить себя семье и искусству. Но единственное, что он мог себе позволить на тот момент – организацию всех грандиозных праздников в столице. Тэхён знал, как сделать шоу грандиозным, и оно всегда таким было. Юнги сидел на своем троне, который установили на улице, специально для вечернего представления. – Я пригласил лучших музыкантов и танцоров Кореи! – верещал Тэхён в эйфории, и Юнги, разумеется, не мог такое пропустить. Танцоры и правда были впечатляющие. – А это кто? – Юнги легонько наклонился к Хоби, указывая на юношу в накидке насыщенно-синего цвета. Он танцевал с оранжевым веером, и казалось, все остальные танцоры в группе созданы только, чтобы немного его дополнять, подчеркивать его красоту. – Кажется, Давон говорила, что его зовут Пак Чимин, – Хоби нахмурился. – Да, точно, Тэхён ей про него все уши прожужжал. – Могу понять почему, – Юнги усмехнулся и облокотился о трон, подперев голову рукой. – Он хорош. Король любил, когда Тэхён приглашал Чимина выступать у них. Ему нравилась грациозность этого юноши, он был столь чист, столь красив, что Юнги не мог оторвать от него глаз. По правде говоря, никто из наблюдавших за этим юношей, – не мог. – Юнги, брат, давай сделаем Чимина танцором при дворе? Он всегда будет танцевать для нас. – Тэхён, я смотрю, вы сблизились, – заметил Юнги осторожно, искоса бросив взгляд на младшего. – Всем нужен лучший друг. У тебя же есть Хосок. – Хосок не просто лучший друг для меня. Делай, что пожелаешь, пусть Пак Чимин танцует для нас, если сам захочет. И Чимин, разумеется, захотел. Он танцевал вместе с кисэн, учил танцы с ножами, огнем, масками и тканями, он был профессионал своего дела. И всегда производил отличное впечатление на гостей пиршеств. – Мой Король, – Тэхён учтиво поклонился брату, сияя в улыбке, тот кивнул. – Прошу, прими посетителей. Чимин осторожно подошел ближе, держа за руку девушку, что была на голову ниже него. Она была одета в красивый ханбок нежно-розового цвета, в ее темные волосы была вплетена лента и украшение из цветов. – Мой Король, – танцор низко поклонился, и спутница сделала то же самое. – В благодарность за ваши деяния, наша семья приготовила вам особенное вино. Девушка протянула красный кувшин, очевидно, наполненный вином до краев: – Долгих лет жизни королю. Хосок забрал тяжелый кувшин из хрупких рук. – Благодарю, вино разольют на этом пиру, в конце. А пока мы бы хотели насладиться вашими выступлениями, – он снисходительно улыбнулся, и молодые люди с девушкой поклонились еще раз, стоя так до тех пор, пока Юнги не проследовал к своему месту на троне. Где бы слуги не искали королевского дегустатора, его не было нигде. Хосок не мог так рисковать, и поэтому он сделал глоток первым, едва представление началось. Дракон чувствовал, что постепенно его начинает клонить в сон, что он чувствует себя усталым, вялым. Но как только у него полилась кровь из носа, он понял однозначно, вино было отравлено. – Мой Король, – подтирая кровь ладонью, сказал Хоби. – Не вздумайте пить подаренное вино. Давон, наблюдавшая за поведением Хосока, вскочила с места, спешно подходя к брату. – Ты должен очистить организм, Хоби, – сказала она, легонько дернув того за рукав. – Каким образом? – Тебе надо обратиться. Дракон очистится быстрее в разы. Юнги бросило в дрожь. Он встал. – Хосок, обращайся немедленно. Черно-коричневая чешуя покрыла тело Хосока, глаза окрасились янтарем, и изумленная девушка, пришедшая с Чимином, открыла рот то ли от удивления, то ли от ужаса. Крылатый зверь сплюнул кровавый сгусток рядом с собой и медленно, хищно подбираясь, приблизился к Чимину и его спутнице. Танцор сжался, но закрыл собой девушку. Он оторвал взгляд от дракона и устремил его к хозяину чудовища. – Очевидно, меня пытались отравить, – объявил Юнги с гневом в голосе. Когда он молчал, его губы вытягивались в тонкую линию, что явно не предвещало ничего хорошего. – Стража! Тэхён, к этому моменту стоящий рядом с братом, дернулся, но Давон удержала его за руку: – Тэ, если он скомандует Хосоку, их убьют на месте. Тот замер, беспомощно глядя, как танцора и девушку уводят. С целыми ногами они из темницы уже не выйдут.***
Крики Чимина эхом разносились по дворцовым подвалам. Та девушка теряла сознание во время пыток буквально сразу, и выбить из нее признание пока не выходило. Чимин сознался на второй день. – Юнги, он невиновен! – Тэхён не унимался. – С чего бы Чимину это делать? – Вероятно, в числе изменников был кто-то из их родственников. Ты прекрасно знаешь, сколько людей отправились на казнь за измену. И Тэхён знал. Пару раз он видел, как Юнги сам держит отрубленную голову какого-то мужчины в своих руках. Он не понимал такой жестокости, не понимал, почему брат проливает реки крови в их доме, и не видел необходимости украшать двор телами людей. – Что с той девушкой? – Мы узнали, что она дочка одного из казненных в ночь твоей коронации министров, – на ходу выдал Хосок. – Как я и думал. А Пак Чимин? При мысли об этом юноше, что всегда был так прекрасен во время своих выступлений, с которым Тэхён был всегда улыбчив и радостен, у Юнги отчего-то сжималось сердце. – Пока неизвестна причина, он просто признался. Но предполагаю, он имеет непосредственное отношение к семье казненного. Когда они дарили вино, Чимин сказал "От нашей семьи". – Казнь послезавтра. Хосок застыл. Юнги был радикален и категоричен к таким вещам. Но Хоби хотел узнать причину. – Принц Тэхён, – он осторожно постучал в дверь. – Хосок, что тебе нужно? – Тэ сидел на кровати, лицо его опухло, а глаза раскраснелись от слез. – Убирайся. – Я хочу поговорить с вами о Чимине, – Хоби прикрыл дверь и осторожно прошагал вперед. – Он невиновен! - Тэхён практически кричал, не прекращая всхлипывать. – Принц Тэхён, но с чего вы это взяли? – Я говорил с ним, пока он в тюрьме. Он ничего не знал. Эта девушка – его сводная сестра. Но он и понятия не имел, что господина Ким казнили в ту ночь, потому что не появлялся дома несколько месяцев. Он не знал, что она собирается отравить Юнги, – он протараторил это на одном дыхании, затем выдержал паузу и продолжил еще быстрее: – Чимин хотел танцевать, он хотел творить, а не уничтожать, Хосок. Отговори Юнги, прошу, отговори брата! Ты же справедлив, Хосок, ты всегда был справедлив. Тэхён говорил с надрывом в голосе, Чон думал, что надави он на принца немного, и тот бы пролил слёзы, как маленький ребенок. Это тронуло драконье сердце, в конце концов, если бы Хосок был на месте Тэхёна, он бы тоже безоговорочно верил своему другу, а не тому, что о нем говорят другие. Хо пришел к Юнги и встал на колени, такая демонстрация заставила короля смотреть на друга долго и недоумевающе. После того, что рассказал Хоби Тэ, он хотел верить Чимину. Он хотел верить, что тот и правда не желает им ничего плохого. Хосок из семьи Чон стоял на коленях несколько часов, пока принц Тэхён не присоединился к нему. Юнги не хотел идти им на уступки и не верил, что Чимин так прост. Да, к этому юноше король однозначно испытывал симпатию, но лишь ее было - катастрофически мало. Опыт научил Юнги, что там, где есть предатель, скорее всего, рядом стоит еще и другой. – Мой Король, – Хосок стоял, склонив голову. – Прошу углубиться в дело Пак Чимина. Очевидно, все может быть не столь просто, как мы думаем. – И ты туда же, – рявкнул Юнги. – Вы оба знаете, что бывает, когда короля предают. И никто не будет исключением. Они продолжали стоять на коленях. И короля это зрелище безмерно злило. Если Пак Чимин имеет непосредственное отношение к семье Ким, старшего члена которой уже казнили, а младшую - девушку с цветами в волосах - казнят в ближайшее время, то какова вероятность, что после ее смерти Чимин не придет мстить? Юнги мог бы его пощадить, но в этом не было смысла. Юнги наблюдал, как Хосок и Тэхён несколько часов стояли на коленях, и, несомненно, он бы наблюдал еще дольше, пока с уверенным «Казнь будет завтра» не покинул зал, а принц и дракон не потеряли последнюю надежду.***
Хосок ненавидел несправедливость. Он не знал наверняка, виновен ли Пак Чимин, но точно знал одно – младший принц не простит его казни. Юнги стоял на высоком помосте, заложив руки за спину и сцепив их в замок, хищный взгляд был устремлен на палача, сжимавшего свое орудие в руках. Тэхён стоял неподалеку, и губы его дрожали, глаза щипало от поступающих слез. Глядя на младшего, Хосок чувствовал, что у него кровоточит сердце. Первой привели девушку. Она без сожаления смотрела на короля. – Мой Король! – громко обратилась она, усмехнувшись. – Мы еще придем по вашу душу. Ее опустили на колени. Палач занес над ней свое оружие, и алая кровь брызнула на камень дороги перед дворцом. Вслед за ней привели Чимина. Он сильно хромал, заваливался на одну ногу, и иногда на его лице отражалась боль, очевидно, ни капли незаживших ран и увечий, полученных в темнице. Он посмотрел на лежащее недалеко тело сестры и губы его задрожали. Он покачал головой, отворачиваясь и горько заплакал. Тэхён кинулся к ногам Юнги, прося и умоляя короля пощадить танцора. Пак посмотрел на юного принца с теплотой в глазах, такой, на которую он был способен в этих обстоятельствах. – У вас есть минута на прощение, – лишь произнес Юнги, и из глаз Тэхёна покатились слезы. Он подошел к другу, заглядывая в лицо Чимину, большим пальцем смахивая его слезы, но сам не прекращал рыдать. – Мой принц, – обратился к нему танцор дрожащим голосом. – От дворцовых пыток я уже не смогу танцевать, как раньше. Что это за жизнь – без любимого дела? Позвольте мне умереть. – И что это за жизнь, без тебя? – всхлипнул Тэ. От просьбы Чимина у него все внутри похолодело, сердце будто подпрыгнуло к самой глотке и сильно пульсировало в шее. Он не выдержал и обнял Чимина, чьи руки были связаны тугой веревкой. – Я не отравлял короля, – прошептал ему танцор в самое ухо. Тэхён спешно закивал, как бы говоря «Я знаю». Уже через пару минут тело лучшего танцора в Корее лежало посреди двора, обагряя кровью не только мощенную камнем дорожку, но и сердце юного принца Тэхёна. Очевидно, такие раны не заживают просто так. Юнги подумал об этом позже, чем следовало. Он знал, что лучше устранить угрозу, чем надеяться на чью-то совесть и благодарность. Но отчего-то смерть Чимина далась ему особенно непросто. Реакция брата ранила короля, хоть с виду это и не было заметно. – Хосок, скажи своей матери и сестре, чтобы покинули дворец ради их же безопасности. Я думаю, мне придется отречься от престола. – Что вы такое говорите, мой Король? Никто не сможет сделать Корею более великой. – Иногда небольшие случайности, оплошности и случаи собираются во что-то большее. И мне кажется, это большее надвигается на меня сейчас. Я устал, Хосок. Я хочу стать другим человеком. Слова Юнги оказались пророческими. Хосок практически жил в покоях короля, иногда спал в образе дракона у самой двери, опасаясь, что кто-то может зайти. Королевские особы часто пребывают в страхе, но Хосок знал, Юнги не должен так жить. Кто-то рывком выбивает дверь с такой силой, что она отлетает прямиком на Хосока, сильно ударяясь о него. Юнги подскакивает и протягивает руку к своему мечу, лежащему неподалеку. Несколько человек кидается на Хосока, пытаясь обвить его шею леской и задушить. Он вслепую перемещается по комнате, стараясь сбросить с себя этих охотников за головами, стараясь освободиться и быть в состоянии защитить короля. Леска на его горле сжимается туже, и Хосок начинает чувствовать, что даже прочная чешуя подводит его. Он встречается взглядом с Юнги, на которого уже накинулось еще два человека с мечами. Хосок рывком хватает зубами одного из них за руку, едва не отрывая ее, и, прикладывая все свои силы, вылетает в окно, намереваясь отправить на тот свет большую часть ворвавшихся предателей. С треском стекло разлетается во все стороны, и Юнги, пораженный зрелищем, смотрит, как его дракон исчезает в темноте. – Надеюсь, теперь ты будешь понимать, как это, терять близкого человека. Тэхён заходит в комнату и вытаскивает меч из ножен. – Лучше сразу меня казни, – рявкает Юнги. – О нет, ты будешь жить с мыслью, что Хосок погиб из-за тебя, в попытке спасти тебя. И это всегда было неизбежно. В своих кошмарах ты будешь слышать этот звон стекла и бесконечно сожалеть, что погубил его. Я отправлю тебя гнить в темницу, брат мой. И Корея больше не будет находиться во власти деспота. – Тэхён, ты еще юн, – Юнги качает головой, и человек Тэ вытягивает свой меч к его шее. Юнги облизывает губы, и бросает собственный меч на пол. – Это измена. Ты не понимаешь? – Теперь ты говоришь об измене. Но когда ее не было – ты казнил невиновного. И ты должен заплатить за это. Можешь попрощаться с Хосоком. Юнги подводят к окну, чтобы тот мог посмотреть вниз. – Я не собираюсь с ним прощаться, – Юнги слабо улыбается, в пол-оборота поворачивая голову к брату. И в следующую секунду он бросается в разбитое окно, устремляясь вниз. У Тэхёна перехватывает дыхание, он кидается и припадает к подоконнику, вцепляясь в него руками, и наблюдает, как короля подхватывает его верный дракон. И они устремляются в темное небо в неизвестном направлении. Хоби помог Юнги стать королем, но теперь он должен помочь ему стать другим человеком. Юн вцепляется в твердую шкуру Хосока, нащупывая на шее рану от лески. – Нужно будет тебя подлатать, Хосок. Сделаем это, когда станем другими людьми. Но куда же мы летим? Хо чуть дернул головой, устремляя взгляд янтарного глаза на уже-не-короля. – Куда угодно. Можешь не отвечать.***
Ребятишки сидели у огня с открытыми ртами. Джин усмехнулся, и Чонгук толкнул его локтем в бок. – Кажется, из нас прекрасные рассказчики, а? – Но куда они улетели? – Никто не знает, – мягко ответил Джин, – но, полагаю, они увидят весь мир с крыльями дракона.