Приговор Персефоны

Трудно быть женщиной, в любом возрасте, в любом социальном положении. Прежде всего, трудно быть Богиней классического Пантеона. Персефона знала это очень хорошо, у нее была возможность осознать в молодые годы. Она не могла отрицать, что родиться в другое время было бы еще хуже: иная эпоха, с гораздо более распространенным и оправданным насилием и полным неравенством полов, когда дело касалось позиций власти. Например, старшей из Кронидов была Гестия, а затем по порядку родились Деметра и Гера: каждая из них была старше братьев. Но так или иначе, когда существующее было разделено на три части, короновались три Короля, а не Королевы. В таком мире, как тот, Аид мог похитить Персефону по-настоящему, и она не могла бы ничего возразить или сделать в свою защиту. Как только он женился бы на ней и силой лишил девственности, она стала бы его супругой на веки вечные. Так что, да, родиться за тысячелетия до 21 века было бы хуже. Сейчас же даже Боги эволюционировали, и Персефона уже не боялась принудительного брака или похищения. Но в любом случае, она все равно не могла сказать, что легко быть женщиной. Она чувствовала то же самое различие полов, и оно было повсюду, хотя и более тонкое: она могла видеть, как Зевс флиртует с первой попавшейся юбкой, без всякого уважения к Гере; как Афродита вынуждена ходить полуголой и почти всегда молчаливой, потому что никто по-настоящему не слушал ее. И, хотя ей не хотелось признаваться в этом, она также могла видеть различие в Аиде и Деметре: они говорили о ее будущем, не спрашивая ее. Наконец, она видела остатки жестокого прошлого и в себе, потому что молчала, даже когда знала, что ей нужно вмешаться. Поэтому она собралась с духом и решила войти в залу. Распахнула дверь и скользнула внутрь, стараясь держать голову высоко и не выглядеть сердитой. Персефона знала, что и Аид, и Деметра были благонамеренны, но, как говорится, дорога, вымощенная благими намерениями, определенно не ведет в рай. - Мама, я решила, - Богиня Весны говорила тихо, но решительно, в то время как Деметра поспешно высвободилась из объятий брата. - Что... что, милая? - Я хочу эту стажировку. Мне интересно, мне любопытно. Я думаю, что это отличная возможность для меня. Мне жаль, что это не то, что ты хотела для моего будущего, но это то, что я хочу… Она увидела, как Деметра нервно сглотнула, а в уголках её глаз всё ещё блестели слёзы. Однако Богиня Урожая ничего не сказала и посмотрела на дочь с гордостью и неким поражением. - И, Аид, я благодарна тебе за гостеприимство, но... – продолжила Персефона. Она увидела, как Бог Мертвых вдруг выпрямился, сунул руки в карманы и отвел взгляд. Сейчас, как никогда, бледный, неподвижный, огромный в своем росте, он походил на каменную статую, которую невозможно было разгадать ни по намерениям, ни по эмоциям. - Персефона, - начал он твердо, - я сказал правду: я готов оказать такое же гостеприимство любому Богу любого Пантеона. - Я знаю, я уверена. Но в любом случае, я хотела бы получить такое же отношение, как и другие стажеры. Аид посмотрел на нее еще более серьезно, чем прежде. Внезапно у Персефоны закружилась голова. Пронзительная уверенность теперь переполняла ее разум. Полная, неотвратимая уверенность в том, что Аид предлагает ей гостеприимство из-за ее роли Богини и из-за этикета, а не из-за того, что она находится в его власти. Он использовал свою силу. - Они никогда не примут тебя на Олимпе, если ты будешь избегать то, что соответствует твоему статусу. Он был резок, прямолинеен, как всегда. Но Персефона была такой же, и не жалела об этом: - Я просто хочу заслужить свой статус. Разве так нельзя? Аид всё смотрел на Богиню Весны широко открытыми черно-белыми глазами, не мигая и не отрываясь от цели. В конце концов ему пришлось убедить себя в ее решимости и намерениях, и он перестал настаивать. - Да, это твой выбор. Я не могу на тебя давить. Он не согласился с ней, но не стал настаивать. Он уважал ее выбор, и Персефоне этого было достаточно. * Поскольку решение было принято, подготовка прошла быстро. Персефона вернулась на поверхность, чтобы собрать вещи и попрощаться с матерью и друзьями, прежде всего с Катериной, которая готовилась продолжать учёбу в одиночестве. Они дружили много лет, поддерживали всегда друг друга, помогали пережить стресс от экзаменов. И вот они готовились расстаться. Однако Персефона не позволяла себе слишком грустить. Она обещала писать частые смс и звонить своим близким каждый день. Поэтому, после всего лишь трех дней подготовки, гадая, не забудет ли она солнце, Богиня Весны села в черную машину, которая за ней приехала. И спустилась в Подземный Мир во второй раз, в начале осени, оставив позади свою полусмертную жизнь. Она все еще не знала, что это будет навсегда… * Когда она приехала в Эреб, был уже поздний вечер. Во второй раз Персефону поразил неземной мерцающий свет. Она смотрела с мыса и снова видела Стикс, темный и тихий, как черная шелковая лента, свернутая в девять ужасных и великолепных изгибов. Когда Персефона, как и в первый раз, прибыла во дворец Аида, Бог Мертвых уже ждал ее. Даже с первого взгляда, увидев его в окне, девушка поняла, что Владыка Подземного Мира в хорошем настроении. Как только машина остановилась, Аид подошел, чтобы открыть дверцу. На этот раз Богиня Весны не забыла позволить ему сделать это. - Божественная Персефона, с каждым днем ты хорошеешь, - сказал Бог Мертвых. Он протянул девушке руку, и Персефона с улыбкой взяла его пальцы. Затем поправила свое бежевое пальто: - Отныне я твой сотрудник. Возможно, нам следует называть друг друга как-то иначе, мой король? - Как же мне тебя называть? Стажер Персефона? Богиня Весны хихикнула. Ей нравилось быть здесь, хотя она испытывала и тревогу. Ведь впереди ждала совершенно новая жизнь. - На других стажировках, которые я проходила в судах, меня обычно называли "Эй, ты, иди сюда!" На этот раз Аид расплылся в саркастической улыбке, которая, по правде говоря, немного смутила Персефону: - Так тебя звали люди? Дай мне их имена, и я лично провожу их в Тартар. Богиня Весны игриво посмотрела ему в глаза и позволила увести себя от машины. - Мне кажется, это будет слишком жестокая месть. Я думала: ты самый праведный из Богов, мой король. - Это не слишком, и это не месть. Вот первый урок тебе, Божественная Персефона: неуважение к Божеству - это очень серьезное преступление, оно называется гибрис. Имей это в виду, когда тебе нужно будет судить души смертных. Почему ты думаешь, что это плохо? Аид был спокойным и медлительным, но он не любил терять время даром, и теперь показывал это: Персефона только вышла из машины, а он уже её допрашивал. Богиня Весны не знала, как к этому относиться. На самом деле она чувствовала себя слишком непринужденно в присутствии Владыки Подземного Мира. Может быть, ей следовало начать относиться к нему с большим почтением? - Хм... – сказала она. - Потому что, если люди верят, что могут бросить нам вызов и остаться безнаказанными, то, я полагаю, они нас не боятся. - Именно. И если люди перестанут бояться Богов, они восстанут. А если они восстанут, это будет тотальная война, конец всему, апокалипсис. Так называют его монотеисты. И прости меня, Персефона, но я участвовал в Титаномахии… мне хватило… - Ты очень логичен, мой король. Но ты не допускаешь полумеры, позволь тебе сказать. Он издал некий сдавленный звук, отчасти забавляясь, отчасти признавая свою вину. - Именно поэтому ты нужна мне здесь, Божественная. Я уверен, что твоя точка зрения будет мне очень полезна. Персефона не смогла сдержать улыбку, гадая, говорит ли Аид это для того, чтобы произвести на нее впечатление, или же его единственной целью было иметь другую точку зрения, поскольку он впервые предложил ей стажировку. Нет, Персефона не верила, что тысячелетнее существо, подобное Богу Мертвых, способно сказать такое только для того, чтобы пофлиртовать. Он казался искренним. И в будущем она получила бы подтверждение: Аид всегда был честен, но еще он был Богом, который очень серьезно относился к своим обязанностям. Он никогда бы не предложил ей стажировку, если бы не был уверен, что она этого заслуживает, и уж точно никогда бы не захотел, чтобы она оказалась в зале суда только для того, чтобы затащить ее в постель, как он сказал по телефону Деметре. В этом отношении Персефона могла чувствовать себя в безопасности: когда Аид говорил о работе, он имел в виду именно работу. - Аскалаф принесет багаж в твою квартиру, - объявил Бог Мертвых, откидывая назад свои черные кудри (сегодня они были длиннее обычного). - Я знаю, что уже поздно, но сейчас самое подходящее время для экскурсии, так как Залы Суда пусты. Или ты устала? - Нет, все в порядке! Мне любопытно! - О, ты сильная духом. И он предложил ей руку, как всегда, официально и безупречно…