half god half devil

      Ремингтон спал спокойно. Непривычно и, наверное, даже неправильно спокойно после всего того, что было вчера вечером. Он помнил, как вымывал с себя чужую кровь, как оттирал от неё же пол, как отдавал нож и окровавленную одежду Эмерсону, который потом куда-то с этим ушёл... Куда? Плевать уже. Он избавился от кошмара, от своего страха. Он мог свободно дышать, зная, что никакой придурок не попытается найти его, снова использовать и выбросить. Никто больше не попытается сделать ему больно.       Перевернувшись на спину, он увидел Эмерсона, лежавшего на боку лицом к нему, мирно и спокойно спавшего. Такого безобидного на вид, а вчера поедавшего человеческое сердце. Рем вздохнул, и в ту же секунду Эмерсон заговорил:       — Доброе утро, Реми. — И открыл глаза. Сонный взгляд устремился прямо на него. Рукой он убрал с лица длинные пряди.       — Доброе утро, — хрипло ответил Ремингтон.       — Как спал? Вроде по кровати, как бешеный, не метался.       Лейт усмехнулся.       — Нормально. Даже слишком спокойно, знаешь. — Реми пожал плечами. — Я никогда не чувствовал себя настолько в безопасности.       Эмерсон улыбнулся.       — Надеюсь, что я и дальше буду так себя чувствовать.       — Я рядом, — напомнил Барретт, — так что никуда не денешься.       Ремингтон засмеялся. Он не чувствовал каких-то угрызений совести, сожаления по поводу того, что сделал — ему было так хорошо, как не было никогда. Он не боялся. Было так спокойно, так... Радостно? Счастливо? Что бы там ни было, Ремингтону было так легко дышать, что он не задумывался ни о чём, чтобы не вогнать себя в то состояние, в котором очень долго пребывал.       — Я же человека убил, получается, — задумался Лейт. — Но... Я не чувствую, что виноват, понимаешь? Поступил я, мягко говоря, не хорошо, конечно, но я вообще не понимаю, что должен чувствовать...       — Эй. — Эмерсон положил ладонь на руку Реми. Обычный, но успокаивающий жест. — Ты отпустил свой страх. Тебе стало легче? — Кивок. — Тогда никаких проблем нет. Он заслужил.       Ремингтон был не совсем уверен в этом, но Эмерсону, наверное, виднее. Кажется, снова запутался... Или вовсе сошёл с ума. Нормальные люди, наверное, чувствуют угрызения совести после лишения другого человека жизни? Вину? А Реми не чувствовал ничего из этого. Странно? Возможно.       — Как скажешь, — пожал плечами Ремингтон.       Эмерсон ухмыльнулся, после чего уселся на Лейта, который, конечно, такого не ожидал, но и против не был — по его улыбке заметно. Барретт убрал прядь волнистых волос за ухо, наклонился к Ремингтону и поцеловал, прикрыв глаза. Реми, конечно же, ответил, положив ладони на бока Эмерсона, поглаживал и чуть впивался ногтями в бледную кожу. Тот шумно вздыхал, почти стонал, что не могло не заводить.       — Эмерсон, — позвал Ремингтон сквозь поцелуй.       — М?       — Я, кажется, тебя лю...       Звонок мобильника, который лежал на прикроватной тумбочке, заставил Ремингтона прервать свою речь и оторваться друг от друга.       — Второй раз уже... — захныкал Ремингтон, пока Барретт с него слезал.       — Подойди, — мягко ответил Эмерсон, усевшись на кровати рядом. Лейт же сел на край кровати и подошёл к телефону, предварительно поставив связь на громкую.       — Доброе утро, чучело ты моё ненаглядное, — послышался весёлый голос Себастьяна. Ремингтон усмехнулся. Эмерсон в это же время сел рядом. — Как поживаешь?       — Удивительно, но лучше некуда, — отозвался Лейт. — И ты отвлёк меня кое от чего.       — Ой, ничего страшного, — отмахнулся Себастьян, и оба засмеялись. — Я тут из больницы выписываюсь, что может быть важнее?       — Я тебе на следующий день рождения подарю корону из бумаги, чтобы хоть какая-то у тебя была и все о тебе сразу всё понимали, — пробурчал Рем. Себастьян цокнул языком.       — Я чего звоню, — начал Данциг. — Может, выпьем вместе? И друга своего зови, втроём ещё веселее.       Эмерсон ухмыльнулся и взглянул на Ремингтона.       — Да, втроём веселее дотаскивать тебя до дома, — покачал головой Лейт.       — Не хочешь — так и скажи, — вновь цокнул языком старший.       — Эй, я же не отказался, — тут же встрял Ремингтон. — Через сколько встречаемся?       — Через два часа у больницы, идёт?       — Хорошо. И друга притащу. Узнаешь кое-что.       — Что же?       — Вот и узнаешь потом.       Данциг хихикнул.       — Загадочник ты хренов.       — Да иди ты.       — Ладно-ладно, не кипишуй, братец. До скорого.       — До скорого, Себ.       Ремингтон отключился и отложил телефон на тумбочку. Его взгляд устремился на рядом сидевшего соседа по квартире, внимательно слушавшего их разговор.       — И что же ты там хотел ему сказать? — поинтересовался Эмерсон с хитрой ухмылкой на лице.       — Вот и узнаешь, — усмехнулся Ремингтон, поправив волосы Барретта, после чего поднялся с кровати и занялся поиском одежды.       — А мне что хотел сказать? — не унимался Эмерсон.       — Узнаешь, — пропел Реми, пока надевал на себя майку. — Не всё сразу, Эми. Или что, у Вашего Величества не имеется терпения?       — В следующий раз я откушу тебе язык.       Ремингтон засмеялся, подошёл к всё ещё сидящему Эмерсону и наклонился к нему, руками уперевшись в колени.       — Угораздило же меня...       — Что? — Эмерсон заинтересованно наклонил голову на бок.       Лейт выдохнул.       — Влюбиться в тебя, вот что.       Улыбка на лице Эмерсона расползлась до ушей, обнажив белоснежные зубы.       — Ты такой сентиментальный, как же это отвратительно.       — Врёшь. — Ремингтон нагло взял парня за подбородок. — Ты меня обожаешь.       — Если бы.       — Сучка. — Ремингтон тихо засмеялся, а после притянул Эмерсона к себе и утянул в нежный, полный чувств поцелуй. Барретт с удовольствием вновь прильнул к бархатным губам юноши.       Кто бы мог подумать, что союз могущественного существа из потустороннего мира и парнишки с беспорядком на голове, — и в ней в том числе, — возможен и сможет просуществовать достаточно долго.       Кто бы мог подумать, что один переулок может решить дальнейшую судьбу.       Ремингтон счастлив, что тогда оказался в том переулке. Эмерсон рад, что проходил мимо него, бродил по улицам в поисках какого-либо жилья после изгнания.       Метка на запястье Барретта несильно жгла его руку, но ему было всё равно. Она была лишь напоминанием, что теперь его существование связано с жизнью этого парня, который притягивал к своей пятой точке приключения, как магнит.       Вместе навсегда, пока смерть не разлучит их.       «Навсегда, несмотря ни на что?»       «Навсегда».