милый мальчик, живущий в моей голове

      Толя не понял, что сейчас произошло, да и вряд ли поймёт, почему Кирилл его поцеловал, но ему понравилось это, и больше тульпа не собирается творить всякую ересь, чтобы не злить Кирилла. Это послужило ему хорошим уроком.       «А ещё говорит, что натурал», — сказав это, Борисов перенёсся в голову Кирилла, где он может посидеть и пофантазировать о том, как Аюев его так же прижимает к стене, целует, но гораздо дольше и развратнее, снимает с него балахон, целует его шею, продолжает раздевать его, пока тульпа только томно вздыхает, закрывая глаза и запрокидывая голову назад от удовольствия, извиваясь в этих сильных руках, так же целуя шею и надплечья хоста, обнимая его, водя руками по его рельефному телу, о котором он уже так долго грезит, поддаётся всем его действиям, всем ласкам и поцелуям, а дело идёт всё дальше к более горячей части, не останавливаясь на прелюдиях.       Эффект корвалола сработал уже через пятнадцать минут, Кирилл уже разложился, плюнув на всё, сунул руку под подушку и улёгся на кровать, хотя настало уже время заснуть, но Толик никогда не дремлет, как после этого краткого поцелуя в нём разыгралась фантазия, из-за чего только углубившись в свои мысли, он увидел шаловливые мыслишки тульпы, для которых он ещё мал, поэтому он лицезрел горячие потрахушки с Толиком в режиме реального времени, отчего его выбило из сна.       — Толечка. Ку-ку.       — Что? Спи, моя радость, усни, — Начал Толик усыплять Кирилла из головы, но тот активно сопротивлялся, видимо, он уж очень сильно хотел поговорить со своей милой тульпой по поводу его фантазий.       — Я уже понял, что я твоя радость, причём не только в контексте колыбельной. Ты мне поясни по поводу того, что сейчас происходит у меня в голове. Нас только двое, и если я думаю, как заснуть, то ты... — Кирилл откашлялся, поворачиваясь на другую сторону от спинки дивана, в надежде там увидеть второй раз провинившегося Борисова.       — Что? Почему мне можно твои эротические сны с Джен Леджер смотреть, а тебе мои фантазии нельзя? — Сказал Толя, уже лёжа рядом с Кириллом и смотря на него невинными глазками.       — Блять, — Кириллу самому стало стыдно, ведь он думал, что Толя не знает, — я тебя просил их смотреть? Если тебе так нравится за этим наблюдать, то наблюдай, мне не нравится наблюдать за твоими, ибо ну блять, это как минимум аморально.       — Я невольно их смотрю, потому что делать больше мне нечего, надо как-то отдыхать от лечения твоих ментальных проблем и очистки твоих негативных мыслей. А ты мог бы и не смотреть, ты, в отличие от меня, это можешь контролировать, — Толя отвернулся от него, складывая руки на груди.       — А ты не можешь разве? Ой, брешешь, ой, как брешешь. Всё ты можешь контролировать. Пошлость — грех. В курсе? — спрашивает Кирилл, паучком идя от его копчика по спине.       — Кто бы говорил, Кирь. Я не могу ничего контролировать, я не король-повелитель-господин твоей головы, а король-повелитель-господин твоей головы только ты, — После этого Толя повернулся к нему лицом, улыбнувшись.       — Так называют активов в гей-порно, — с такой же улыбкой оповестил его Аюев, идя рукой по той же траектории, только от низа его живота до груди.       — А ты откуда знаешь? Я, конечно, знаю, что ты пиздишь, что ты натурал, но по поводу гей-порно, я не знал. Теперь я знаю о тебе ещё больше, — Толя не собирается останавливать Кирилла от этих действий, ведь ему это нравится, поэтому он подвигается к нему чуть ближе.       — Стыдно такого не знать. Это целая культура. Да с гетеро-порнухой та же история, просто там это происходит реже. Вообще, порно не решает, — Кирилл специально убрал руку, видя, что Толик уже открыто с ним заигрывает.       — Сам говорит, что пошлость — это грех, а сам опошлил мою фразу. В чем твоя логика? Противоречишь себе, что в словах, что в действиях. – Толя специально придвинулся к нему ближе, подтвреждая то, что Кирилл противоречит самому себе.       — Да хватит тебе уже ко мне двигаться, — Кирилл положил между ними подушку, а то тот уже совсем обнаглел. — Ща додвигаешься. Давай уже, ебись со мной, всё равно это в твоих фантазиях, в жизни этого не случится.       – А вот и не буду, а ты злой и грубый, спокойной ночи, — После этих выдержанных слов Толя исчез обратно, оставляя Кирилла лежать одного на кровати, но в этот раз он придержит свои фантазии, чтобы хост мог поспать.       Кирилл замолчал, закрыл глаза и принялся погружаться в сон, ведь уже настроился лечь пораньше и завтра быть каплю продуктивнее, да и встать не смятым овощем станет прекрасным бонусом и дополнительной мотивацией.       На улице уже стемнело, солнце стремительно зашло за горизонт, это произошло настолько быстро, будто бы это поле сейчас станет полей битвы миров. Снег шёл всё сильнее, затягивая собой весь воздух, создавая на улице совсем безжизненную пустошь. Такую же, как у мужчины в голове, как у мужчины в жизни, ведь ни что так не может описать Аюева, как тихий снегопад в середине января, нежно покрывающий заледенелую потрескавшуюся землю. Не зря это его любимое время года.       — Я... Я не могу заснуть, — признался Кирилл, продрав глаза, без капли сонливости в голосе. Перевернулся на спину, стянул одеяло с половины себя, знатно вспотев, отчего футболка неприятно липла к груди. Сейчас уже он боится показаться навязчивым тульпе, поэтому как бы невзрачно намекает, что они могут поговорить.       — Чего так? — Появившись рядом с ним, сидя на кровати, спросил Толя, он может его усыпить, но не хочет, он хочет с ним поговорить о чем-нибудь, так же, как и Кирилл. Тем более Толику нужно внимание, а раз Кирилл сам хочет его уделить, то тульпа никогда не упустит подобной возможности для разговоров.       — Есть у людей такое расстройство. Называется бессонница. Я уже пил снотворное сегодня, но мне не помогло, — Кирилл хочет взять одно из лучших снотворных — бутылку коньяка, она его никогда не подводила, правда до того, как заснуть, он любит побуянить или вспомнить молодость, вот единственный минус этого чуда-средства.       — Кирь, не пей, пожалуйста, я тебя прошу, — Толик понимает, что Кирилл хочет выпить, он прекрасно знает, что пить ему не стоит, ибо тогда даже он его не успокоит, даже если очень сильно и активно будет пытаться это сделать.       — Не тебе за меня решать, — Кирилл слез с кровати, грубо отпихнул с дороги Толю, потянулся и хрустнул шеей. Вновь идёт на кухню, где совсем недавно учил толю чувствовать вкусы, где в воздухе парила милая и умиротворённая атмосфера, будто бабочки летали, и возможно, он сейчас попробует новый запретный плод.       Толя пошатнулся после настолько грубого толчка от Кирилла, но не упал. Этот жест стал первым звоночком к тому, что надо будет решать его проблемы с подобным, чтобы он не перешёл к рукоприкладству к кому угодно, но надо только смотреть что будет дальше. Именно за этим Борисов направился с ним на кухню и сел за стол, наблюдая за тем как Кирилл ищет алкоголь в шкафчиках, не издавая ни единого слова. Он беспокоится за то, что Аюев может его ударить, если тульпа скажет что-то не то.       — Чего ты за мной ходишь вечно? — с раздражением спросил Кирилл, чувствуя здесь присутствие тульпы, да и до этого он слышал едва уловимые шаги Толи.       Кирилл нашёл открытую бутылку коньяка, которую не допил ещё с прошлого раза, когда так заебался. В холодильнике он взял горькую шоколадку, а положив всё это добро на стол, глянул на толю.       — Ты сам мне сказал, что тебе одиноко и ты не можешь уснуть, я вот и здесь... — Неуверенно произнёс Толя, ведь ему стало действительно страшно от того, что Кирилл так груб с ним и применяет к нему силу. – Мне уйти?       — Как хочешь, — Кирилл взял с собой снифтер, сел за стол, не обращая внимания на Толю. Занимается разливом алкоголя, всё равно он уже давно не пил, в Новый Год один бокал шампанского, а сейчас нужно максимально отвлечься от проблем. Он даже не знает, почему так невежлив с Толиком, скорее всего, последствия дикой усталости.       Толик прекрасно понимает, что Кирилл очень устал, у него был очень сложный день, поэтому он и молчит и будет молчать, пока его не спросят. Ему было стыдно, что из-за него хост такой злой и нервный, а из-за его состояния парню тоже становится не по себе, он начинает волноваться.       Аюеву абсолютно всё равно на все переживания и загоны Толика по поводу своего же состояния, его не заботят эти мелочи, ему сейчас важно выпить, закусить и чем-нибудь заняться, а чем, уже решит пьяное сознание Кирилла. Впервые тульпа увидит хоста пьяного вдрабадан, но Кирилл, если бухой, то очень весел и добр, поэтому распитие алкоголя с ним имеет одни плюсы.       Выпив залпом целый стакан, он прорычал, сожмурил глаза и поморщился. Нормальные люди пьют коньяк медленно, размеренно, наслаждаясь каждой нотой душистого напитка, пока мужчина его хуярит, как водку.       — Будешь? — когда неприязнь прошла, Кирилл закусил шоколадом и налил ещё шот, хотя испытать Анатолия на выносливость.       — Ну... Давай. Всё равно я не пьянею, — Ответил Толя, решив не отказываться от алкоголя, тем более это новый вкус, да и Кирилл его создал совершеннолетним, так что ему всё равно ничего не будет.       На самом же деле он абсолютно не знает, как на него может подействовать алкоголь, но рискнуть он хочет, пока выпадает такая возможность.       — Пей. Кстати, градус понижать нельзя, поэтому следом пойдёт водка, — Кирилл пододвинул к нему фужер, наблюдая, как Толя будет его пить.       Он чувствует себя каким-то дедом, который тайком поит своего внука самогоном, совершая что-то запретное, за что ему потом прилетит. Со временем это чувство прошло, ведь внуков-то у него нет и не факт, что будут, а Толя — просто человек, существующий лишь в его голове, с которым он развлекается, как может.       Толя понюхал алкоголь, что ему сразу же в нос ударил запах спирта, который заставил его поморщиться, но всё же он выпил этот фужер, так же поморщившись, потому что это максимально непривычно для него.       – Можно я не буду повышать градус, мне и так нормально, я всё равно не пьянею, ты просто алкоголь на меня переводишь.       — Почему ты так себя не ценишь? Ты не хочешь принимать то, что мне для тебя не жалко ничего, мне это не нравится, — сказал Кирилл с небольшим раздражением, ведь Толя ставит себя в такое русло, будто он для него никто и ему ничего не нужно для существования, но Аюев искренне хочет подарить ему новые ощущения, включающие в себя вкусы, запахи, тактильные чувства и внутренний адреналин от действий.       — Я себя ценю, я просто понимаю, что у меня нет того самого эффекта от алкоголя и ты просто буквально тратишь его на воздух, ибо ты даже не знаешь куда он у меня исчезает.Это бессмысленно, поэтому водку я не буду, пей сам. Я прекрасно понимаю, что тебе для меня ничего не жалко, но я хотел тебе просто высказать свою позицию по этому поводу, вот и всё.       — Сильно ты горластый, я смотрю. Поэтому пьёшь ещё, — сказал мужчина, ухмыляясь и ещё наливая ему коньяка, только в этот раз меньше. — Пей. Всё равно ты не знаешь, опьянеешь или нет.       — А что ты мне налил меньше, чем в тот раз, сам сказал не жалко ничего, а теперь меньше наливаешь?       — Бля, ну на, — Кирилла это немного взбесило, поэтому он встал, поставил перед ним бутылку, опёрся на стол и принялся на него смотреть ждущими глазами, — пей залпом всю бутылку.       — Л-ладно, я попробую, — Толя выпил залпом треть бутылки, а после поставил ее на стол и наклонился, кашляя, ведь ему очень сильно жгло горло и ему необходимо было прокашляться. – Я не смогу больше, прости.       — Хе. Слабенький ты, — Кирилл взял бутылку себе в руку, подошёл к раковине и налил стакан воды Толе. — На, выпей, может полегчает. В моей юности мы алкоголь так и хлестали бутылками.       Аюев присосался к горлышку бутылки и выпил какое-то количество, даже не испытывая горечи, от которой так и хочется откашляться.       — Спасибо, мне просто непривычно, — Толя выпил стакан воды и ему чуть-чуть полегчало, жгло уже не так сильно, и горло не так сильно болело. – А ты очень сильный в этом плане, потому что ты уже матёрый в этом.       — Не заставляй чувствовать себя дедом. Неужели я настолько стар? — спросил Кирилл, подойдя к окну и раскрыв его нараспашку, расставляя руки в стороны и вдыхая свежий морозного воздуха.       — Нет, ты просто уже привык к алкоголю, а я в первый раз пью. Ты молодой и красивый, мечта всех девушек и парней нетрадиционной ориентации, — Толя почувствовал холод и полной грудью вдохнул свежий воздух, чувствуя себя человеком, живым, не просто воображаемым другом, а настоящим человеком.       — Я, почему-то, даже не удивился, — глотнув ещё коньяка, Кирилл высунулся в окно и принялся осматривать видимую часть города, наблюдая за мерцающими окнами домов, сменяющимися машинами вдалеке, звёздным небом, на котором происходило так много вещей.       Толя подошёл к Кириллу и встал рядом так, чтобы можно было всё видеть в окно, тем более с высоты четырнадцатого этажа, откуда открывается очень живописный вид.       — Как красиво, — Борисов чуть побольше высунулся в окно, осматривая все окрестности, в том числе и звёзды, дома, проезжающие автомобили. Он высунулся из окна ещё больше, что у него рука соскользнула и он чуть не выпал из окна, но Кирилл вовремя его поймал.       Мужчина, имея очень хорошую реакцию, споймал Анатолия, держа его за руку и придерживая за спину. Тот уставился на него своими хитрыми глазами, сжимая его руку всё сильнее. Сердце забилось чаще.       — Осторожнее.       — Спасибо, что поймал, я очень испугался, — Толя думал, что его схватит человеческий инфаркт от того, что он уже подумал, что может упасть и разбиться, забыв о том, что он просто тульпа.       Толе было приятно, что Кирилл, даже находясь под действием алкоголя и зная, что он не сможет умереть, спас его, продолжая держать его руку и придерживать за спину.       Кирилл всё ещё смотрел в его в детские напуганные глаза, но в них кружились такие эмоции далеко не от возможного падения с окна. Он сглатывает слюну, передвигает одну руку ему на талию и слегка поддается вперёд.       Они так и стоят, держась за руку и смотря друг на друга. Кирилл отводит взгляд в сторону, вновь смотря на бескрайние просторы этого мира, даже не думая, что сейчас это что-то неправильное, всё не просто так, будто так и должно быть.       Кирилл, выдыхая, берёт Анатолия за подбородок и целует, прижимая крепче к себе, поворачиваясь и стоя спиной к улице, опираясь на подоконник, а в сердце теплятся самые сокровенные чувства.       Толя просто не понял, что происходит, но он был только за этот поцелуй. Он отвечает на его поцелуй, немного наклоняя голову, крепче держась за его плечи, поддаваясь ему и его рукам.       Он безумно любит Кирилла, что он готов целоваться с ним вечно, вечно чувствовать вкус коньяка и его губ, не сдерживая чувства, нахлынувшие в один момент. Тульпа передаёт всю свою любовь к хосту через этот поцелуй, не хотя отрываться от него и даже не предпринимая попыток это сделать.       С каждым мгновением поцелуй становился всё горячее и страстнее, звуки причмокиваний становились всё громче, а удовольствие росло с новой силой. Кириллу приятно пробовать Толю на вкус, с учётом того, что это абсолютно другие чувства и такого с человеком не испытаешь, ведь это та модель сознания, которую он хотел всегда, это то существо, неосязаемое и невидимое для обычных людей, это то существо, которое полюбило его искренне.       Руки спускаются всё ниже, Аюев резко разворачивается вместе с парнем, подхватывая Анатолия под бёдрами и сажая на подоконник, отрывается от него и утыкается носом в его шею, спуская руки ниже пояса.       Борисов улыбается, обнимая его за плечи, поглаживая его мягкие волосы, стараясь не сильно запрокидывать голову назад, чтобы не упасть. Тяга быть идеальным сильна, и если он навернётся и улетит, как чёрный стриж, будет очень неприятно.       По телу тульпы бегают мурашки, он поддаётся движениям Аюева, извивается в его руках, не убирая их, позволяя ему спускаться ими всё ниже и ниже, постанывая от этих движений, надеясь на продолжение, ведь это грех упустить возможность заняться подобными вещами вместе с тем, кого он любит.       Кирилл небрежно кусает его шею, одной рукой хватает за волосы и оттягиваяет их назад, второй рукой проникая под балахон, а потом и вовсе проскальзывая ему в джинсы.       Следом на нежными ласками идут грубые поцелуи с языком, которые так и говорят действовать также дико неприлично, продолжая дальше открывать в своем мальчике новую личность.       Толя улыбается, поддаваясь этим поцелуям, держа Кирилла за скулы, прогибаясь от его движений, стоная в его губы, хотя большего, самостоятельно отрываясь от него и целуя в шею, кусая ее, хотя гораздо большего, показывая это желание блужданием по его телу руками, поцелуями и покусываниями, позволяя ему делать с собой всё, что угодно.       Они лизались не очень долго, а всё это закончилось тем, что Кирилл оторвался от своего милого мальчика, тяжело дыша и спуская обе руки в окно, поворачивая голову к близ сидящему Толе на подоконнике.       — Ты как?