милый мальчик, живущий в моей голове

      — А ты умеешь? — Кирилл не останавливался, он поднялся рукой выше, залезая ей под мешковатый балахон и поглаживая них живота тульпы.       — Нет, но очень хотелось бы попробовать, — Толе очень нравится такой расклад, может, будучи в нетрезвом состоянии у них что-то всё же будет.       — Надо тренироваться, но сначала не на мне, — улыбнулся Кирилл, обламывая все планы своего юного наивного мальчика. — А ты как хочешь?       — А я ни на ком другом не смогу. А как, мне всё равно, главное, чтобы с тобой.       — Ну и что же ты можешь мне предложить? Хочешь сам попробовать, или мне нужно самому показать?       — Я ничего не могу предложить, хоть ты и более опытный, я хотел бы попробовать самостоятельно, — Толик залезает рукой под футболку Кирилла, водя кончиками пальцев по его животу.       Кирилл закинул голову назад, хватая тульпу за руку, ведь в таком ключе у них прикосновений никогда не было и ему немного непривычно.       — Толь... Мы вроде детские фотографии смотрели, а ты ведешь себя не очень по-детски.       — А я и не ребенок. Я хочу немного других, взрослых игр, — Толик попытался вытащить руку из хвата Кирилла, но что-то пошло не по его плану, и хват у Кирилла крепче, чем он думал.       — Почему ты их хочешь, если я не хочу, а ты питаешься моими мыслями? — Кирилл взял и вторую руку Толи, ведь его наглые ручонки хотят вновь полезть не туда.       — Разум говорит нет, а подсознание орёт, что ты хочешь. Кирь, меня не обманешь. Выключи здравый смысл хотя бы на несколько минут, — Толя уже не сопротивляется Кириллу, думая как бы его уломать хотя бы на поцелуй.       — И что ты со мной сделаешь за эти несколько минут? Засосешь? Трахнешь? Изнасилуешь? Я не знаю, чего от тебя ожидать, поэтому боюсь. И буду бояться, — Аюев смотрел на Толю своим искушающим взглядом, стараясь его устрашить, чтобы тот не смел делать, что задумал, хотя у него самого кровь в жилах леденеет, мало ли, на чтобы способен Анатолий в его сознании, ещё и когда он слаб и не способен всё контролировать из-за спирта в организме.       Между ними повисла тишина, они лишь смотрели друг на друга, а Кирилл то ли со всей душой, то ли так пусто, как в бездну, но в отблиске очков проносятся мимолётные видения, заставляют обернуться и долго всматриваться в темноту, искать там нечто, мелькнувшее на краю поля зрения.       — ...Хотя бы просто пообниматься, в щёку тебя поцеловать и поднять такому прекрасному человеку самооценку, потому что я видел твои мысли после того, что я тебе говорил. Меня не стоит бояться, я всего лишь тульпа, грубо говоря, плод твоего воображения, и я не сделаю тебе плохо или больно во всех смыслах. Ну так, позволишь себя обнять? — Толе хочется помочь Кириллу с его моральным состоянием больше, чем стать с ним парой, это для него гораздо важнее отношений.       Умение говорить «нет» — не самая сильная сторона мужчины, особенно если просит обладатель таких потрясающих глаз.       — Что ж... — Кирилл отвёл взгляд в сторону, напрягаясь, что у него на лице вздулись желваки. Он отпустил руки тульпы и упал на пол, готовясь будто к растерзанию своего тела, ведь мало ли, чего ждать от личности, созданной тобой, но которая имеет абсолютно другие мысли и намерения, особенно, когда Кирилл в обычные дни борется и скрывает свои желания. — Попробуй.       Толик кое-как подсунул руки, под тушку Кирилла, наклоняясь над ним, а после медленно его поднимая, заключив в своих объятиях. Он целует его в щеку, говоря, что для него и такого достаточно, что Аюев прекрасен, как внешне, так и внутренне, и нет никаких причин тому, чтобы он думал о себе плохое. Борисов хочет, чтобы хост обнял его в ответ, и если это ему необходимо, пошёл и выпил ещё, чтобы хотя бы под действием алкоголя он повысил себе самооценку.       Кирилл лишь тяжело вздыхает и молчит, поглаживая парня по спине и прижимая его за затылок к себе, думая лишь о том, какой его мальчик наивный и неопытный, что думает о том, что самооценку можно поднять одними лишь словами, а признать себя истинно возможно так быстро и невразумительно.       Чтобы им было удобнее обниматься, Кирилл усаживает Толю на свои бёдра и согревает в своих объятиях, замедленно дыша в его шею и иногда перебирая складки на одежде Борисова.       Толе нравится обниматься с Кириллом в любом положении, ведь в его объятиях он чувствует себя живым, что хочется обниматься с хостом ещё дольше, надеясь, что объятия пусть даже с тульпой, ему хоть немножко помогут.       Тульпа так же гладит мужчину по спине, положив голову ему на плечо и улыбаясь, то сжимая в руках его волосы, то продолжая взбудораженно дышать в шею тульповоду.       Кирилл обнимает его только крепче, поворачивая голову к его голове и чмокая в висок. Резко подхватывая его одной рукой под бедром, а второй под талией, Кирилл перевернул его и повалил на пол, смотря на него уже с такого ракурса и улыбаясь, поглаживая его по внутренней стороне бедра и укладывая непослушные волосы брюнета за ухо.       — Кирь... Минуту назад ты говорил, что меня боишься, теперь мне стоит бояться тебя, — Толик не понимает, что происходит, сжимается и держит руки у груди, ему становится немного страшновато, что он даже подзабыл, что может прочитать о чем думает Кирилл, надеясь на собственные ощущения и инстинкты.       — Почувствуй, каково это. Не бойся, ты только что этого так страстно хотел, — Аюев смотрел на парня влюбленными глазами, нависая над головой, глядя то в его испуганные глаза, то на дрожащие губы. Вторую руку двигает всё выше, проходясь к его паху, а от него на талию, раскрывая грудь парня, стягивая балахон.       — Опять используешь свой план «возбудим и не дадим»? — Борисов не знает, что ему делать, поддаваться или сопротивляться, отдаться ему или всё же остановить нетрезвого хоста.       — А это разве имеет значение? Поддавайся, ну же, — Кирилл приподнимает футболку тульпы и ласкает животик парня, губами касаясь сначала щеки, а потом и губ, засасывая в поцелуй, перестраиваясь и заныривая ему меж ножек, двумя руками облапывая нежную бархатную нетронутую никем, кроме него, грудь.       Толик всё же поддаётся его ласкам и поцелуям, обнимая его за шею и продолжая этот и без того долгий и горячий поцелуй, потихоньку стягивая с Аюева футболку, чтобы не только хост его раздевал, ведь ему будет очень неловко лежать перед своим создателем полностью нагим.       Кириллу в данный момент всё равно, как он и в чем, он сосредоточен на этом маленьком мальчике, который навсегда останется только его мальчиком, который всегда будет так реагировать на все ласки и внимание от хоста.       Мужчина разрывает этот поцелуй и полностью лишает тульпу верхней одежды, исследуя его тело поцелуями. Таких странных и лёгких ощущений он ещё не испытывал, будто ты целуешь облачко, пахнущее едва ощутимым парным молоком.       Присасываясь к его соскам, он почувствовал вкус девственной груди, которая даже на вкус была, как первая любовь и жирные сливки. Сверху доносятся постанывая парня, не ожидавшего совсем ничего от этой ночи, но тут Кирилл настолько разошёлся. Руки спускаются всё ниже, на Толе расходится ширинка, а Кирилл всё напорнее целует его бледный торс.       Парень уже окончательно стянул с Кирилла футболку, пока тот целовал грудь. Парень глубоко и томно дышит, втягивая живот и поглаживая Кирилла по голове и даже немного прогибаясь, что очки почти сползли с его переносицы. Он максимально поддаётся ласкам Аюева, буквально расплываясь в его руках, позволяя ласкать себя во всех местах.       — Люблю тебя, — тихо прошептал Кирилл, выпрямляясь и снимая с парня носки, зацеловывая его пяточку и по костяшке поднимаясь вверх по ноге, стягивая с него и джинсы, оставляя это худое беспомощное тельце в одних трусах.       Кирилл спустился и лег на пол, подтягивая к себе парня за ноги, держа его за бедра и сжимая холодную кожу. Целует внутреннюю часть бёдер парня, чувствуя, как в его волосах запутываются пальцы Толи, который просто на седьмом небе от счастья и удовольствия, что наконец он полностью во власти человека, которого он любит исступленной мечтательной любовью.       Этого мальчика хочется лишь обнимать, целовать и дарить свою любовь. Он выглядит таким счастливым и идеальным, он никогда не думает, что исчезнет, никогда не думает, достаточно ли он хорош, ведь так легко жить, абсолютно не задумываясь, какой ты и как на тебя смотрят, если тебя не видят, хотя он не бывает неидеальным, он и есть та безукоризненная фантазия. Смотря на его улыбку, хосту невыносимо злиться. Он выглядит сделанными из меда и стекла, что невозможно избавиться от приторного вкуса на языке, вкуса жжёного сахара и крепкого рома.       – Я тебя тоже очень люблю... – Толя отрывает Кирилла от целования своего тела, притягивая его к себе, дабы вновь поцеловать его губы со вкусом коньяка и пьяной беспечной любви, которую он сейчас получает.       Борисов осознаёт, что у них скорее всего ничего не будет, но всё равно он надеется на лучшее, переворачиваясь вместе с хостом, ведь уже настало время ему ласкать и целовать его тело. Неизвестно когда такое ещё произойдёт и произойдёт ли. Парень стягивает с мужчины шорты, оставляя его в одних трусах, а сам зацеловывает его прекрасное тело, словно статую древнегреческого бога, лаская кончиками пальцев его соски, чувствуя уже его глубокое дыхание.       Анатолий ведёт себя очень развратно, но это определённо очень нравится Кириллу, ведь таких нежностей у него не было уже очень давно, только когда у него ещё была любимая очаровательная жена, по которой он до сих пор скучает, и будет винить себя в измене с тульпой. Если вспомнит.       — Ты такой горячий и сладкий, — Кирилл вновь перевернулся с Толей и прижал его к полу, когда тот полез ему в трусы. Он хочет первым снять с него белье. Шаловливыми руками уже стягивает с него трусы, смотря на небольшой ровный розовенький член пассива, закусывая губу и большим пальцем обводя головку, налившуюся кровью. Второй рукой лезет к подрагивающей промежности, аккуратно обводя двумя пальцами края отверстия.       Сейчас в голове у него полный балаган мыслей, ведь не стоит забывать, что тульпа берёт энергию напрямую из тульповода, а секс сам по себе сильная эмоция, плюс ещё с тактильными, вкусовыми и слуховыми галлюцинациями, Кирилл был бы уже давно вымотан, ведь так глубоко быть погруженным в свою тульпу, чтобы она была, как настоящий человек — надо ещё постараться, но он так дико хочет его, так любит его, что уже поздно останавливаться, а сил таить в себе это огромное всемогущее желание просто нет, а он слишком стеснителен и слаб, когда трезв, чтобы признать себя и сказать эту заветную фразу: «я люблю тебя и хочу быть с тобой».       Толя только стонет от действий Кирилла, чувствуя, что хоть Аюев уже ослаб, но у него открывается второе дыхание, что у них видимо всё будет, чему Борисов препятствовать не будет.       Он лишь блуждает руками по его телу, дабы подтянутся к нему и затянуть в поцелуй, стоная ему в губы, умоляя его не останавливаться и шепча ему на ухо: «Да... Ты такой горячий, я хочу тебя... Не останавливайся». Он аккуратно кусает его за хрящ, горячо дыша мужчине в ухо.       — Не бойся, я буду нежен... — Кирилл коротко поцеловал его в губы, впуская в его рот свою тягучую, чуть ли не белую слюну, а между их губами протянулись тысячи тонких хрупких ниточек. Актив потянулся рукой за контрацепцией и за тюбиком смазки, пусть они и принадлежали его жене, но она не захотела забирать всё это добро, опираясь на то, что он «найдёт себе какую-нибудь другую тёлку, и им больше пригодится». Разорвав фольгу зубами и достав презерватив, он натягивает на свой каменный стояк, при этом выглядя так сексуально и мужественно. Холодный лубрикант на пальцах заставляет Толю стонать ещё громче и буквально скулить, опираясь руками в пол и прогибаясь. Придерживая Анатолия под лопатками, Кирилл прижимает худое тельце к полу, рукой помогает себе, при этом цепляясь губами за тонкую кожу на шее, делает резкое движение бёдрами вперёд, и...