Столетие спустя.
На дворе стоял вишневый закат. Его бледная кожа, что так красиво переливалась, ловит на себе мягкие лучи огневого шара. Ему надоела эта жизнь. В ней нет никакого смысла. Серые будни поглощают его. Уж лучше умереть, чем жить так. Почему именно он обречён страдать? Похоже, он проклят самим дьяволом. К брюнету присоединяется его старый друг. Он хлопает того по плечу, единственная поддержка, которую он может сейчас выразить. — Я хочу умереть, — на полном серьёзе начинает вампир, запуская ледяные руки в шелковистые волосы. Он знает, что это невозможно, только если тот нарушит одно из трёх правил вурдалак. Первое — предательство клана, пойти против лидера; Второе — убийство человека ради утоления своих потребностей насыщения; Третье — рассказать смертному о существовании вампиров. За нарушения одного из правил вампира ждёт казнь. Ничто в этом мире не может убить вампира. Ничто, кроме специального серебряного кинжала. Это оружие охраняется у главаря клана Намджуна и, к счастью, за последние семьдесят лет он ни разу не пригодился. — Нам всем нелегко, — совсем не подбадривает Джин. — У меня было всё. И я хотел чтоб это «всё» было со мной вечно. Вот я и попался в ловушку собственной мечты, — иронично проговаривает Чон. Под словом «всё» он имел в виду: славу, деньги и молодость. Его мечта сбылась, но счастлив ли он теперь? Порой мы хотим то, в чем мы на самом деле не нуждаемся. Мы не живём этим днём, а в погоне бежим за мечтой, прикладываем все усилия, чтобы добиться желаемого. Мы падаем, но потом встаём, протираем колена и идём дальше. А когда ты стоишь на самой вершине – ты понимаешь, что всё позади. Вот она, твоя мечта у тебя в руках. Ты счастлив? Это то, чего ты хотел? Все усилия того стоили? Нам нужно учиться понимать себя, нырять в самые дальние уголки нашего сознания. Иначе мы закроемся в четырёх стенах нашей мечты. — Знаешь, говорят, что любовь лечит. Она действительно помогает справиться со всеми трудностями. Может тебе просто нужно найти своего человека? — осторожно предлагает Ким. Взгляд Чона серьёзен, как никогда. Трудно сказать, что он сейчас чувствует, его лицо не выражает никаких эмоций. — Я знаю, что в нашем лесу есть ведьма, шаманка, называй как хочешь. Она правда может помочь. — Думаешь? — Надеюсь.***
В дверном проёме появляется молодой, но не по возрасту парень. Он недоверчиво смотрит на сидящую пышнобедрену ведьму. Она сидела на табурете опершись локтем об круглый стол и с ухмылкой смотрела на брюнета, будто ждала встречи с ним. — Я знала, что ты сегодня придёшь, — сказала Хваса, осмотрев вампира. Его брови нахмурились. Неужели это правда. Хотя если в мире есть вампиры, то есть место и ведьмам и другим сущностям. — Я даже знаю зачем. Присаживайся, — Она уступила ему место, а сама начала рыться по полочкам с разными ведьмовскими штучками. — Ну и зачем же? — недовольно фыркнул Чон. — За Суджи, — она кинула на него короткий, загадочный взгляд, а парень остался в недоумение, ведь не знаком ни с какой такой Суджи. Из верхней полки она достала баночку какого-то зерна и высыпав в ладошку несколько штучек, измельчила его, просто сжав руку. Женщина подошла к большому зеркалу «псише» и рассеяла пыльцу над ним. Чонгук молча наблюдал и с каждым разом удивлялся действиям шаманки. — Бедный мальчик, — с состраданием смотрела она в зеркало, а потом кинула взгляд на сидящего парня. — Это ведь не того что ты хотел? Тебя дразнили, избивали, кричали, что ты такой же, как и мать, — что-то ойкнуло в душе Чонгука. Он быстро встал и направился к женщине посмотрев в зеркало, но не увидел ничего больше чем своего отражения. — Где? Где-то это видишь?! — начал психовать он. — И ты увидишь, если захочешь, — она взяла холодную руку парня и приложила её к отражению. Всплыла картинка: «Молодой парень сидит под деревом и горько плачет закрывая лицо руками. Вслед ему летят камни, что ранят его молочную кожу, но у него больше нет сил бежать.» — Ты боролся за жизнь, а умершие дети, от её рук, погубили тебя. Это они заставили тебя залезть в петлю. Это они говорили, что жить иначе не получится, а значит, нет смысла, — по фарфоровой щеке брюнета скатилась холодна капля. Он думал, что давно потерял возможность чувствовать что-то. — Но кто тогда обратил меня? — осторожно спрашивает Чон. — Настанет время и ты сам об этом узнаешь, — её рука гладит широкие плечи бессмертного. — Она…— в зеркале четко всплывает образ шатенки, — она — ключ к твоей жизни. Молодая симпатичная длинноволосая студентка приковывала к себе взгляд вампира. Особенно кофейные глаза, живые, в оправе темных ресниц. Пухлые алые губы были обрамлены мягким изгибом. Её тело облегало зелёное в цветочек платье, находясь в полной гармонии с белыми босоножками на невысоком каблучке. Лиф платья как нельзя более выгодно обтягивал безупречную талию и отлично сформировавшийся бюст. Она была полностью во вкусе Чона, но что-то не то. Какое-то непонятное чувство бурлило внутри брюнета. — Она ведь смертная, — поднял брови тот. Хваса только кивнула, а Чонгук продолжил возмущаться. — Мы не в праве выбирать нам судьбу, это она выбирает нас.***
Настоящее время
— Правда этого хочешь? — осторожно спрашивает Чонгук, находясь уже у дома той самой ведьмы. Он задавал этот вопрос по пути сюда раз сто и постоянно получал только положительный ответ. — Это моя жизнь и я хочу знать, кто ты, черт возьми, такой для меня, — фыркнула та, самостоятельно заходя в деревянный домик. Немного неуютная атмосфера. Почти нет света, а в помещении стоял неприятный запах сухих трав, что так ненавидела Пак. Хотя в дворце Чона не менее противно. Да и мало того в доме никого не было. Признаться честно, студентка была очень напугана. Не только потому, что находилась здесь, а всей ситуацией в целом. А самое главное она не могла понять: это плод её воображения или это правда всё происходит с ней и в мире есть место сверхъестественным сущностям. — Здравствуй, Суджи, — приятный голос раздался за её спиной, обернувшись она увидела ту самую Хвасу. — Я знаю зачем ты пожаловала сюда, а ещё знаю, что кто-то подслушивает нас, — она хитро кинула взгляд на дверь и та без всяких физических вмешательств громко захлопнулась. От всей жуткости у Пак мурашки по спине побежали. Шатенка продолжала стоять, наблюдая как женщина разливала чай в фарфоровую зелёную кружку. Кипяток, что наливался в кружку приятно ласкал слух. Хваса демонстративно указала на деревянный табурет приглашая к столу. — Вы думаете я пришла с вами чай пить? — возмутилась молодая. — Это ведь вы наложили на меня эти чары! Скажите зачем вы это сделали? Почему именно я?! — страх отступил и на смену ему пришла волна агрессии. Ведьма в свою очередь просто спокойно наблюдала за смертной. Её глаза вмиг стали зелёные, но всего на доли секунды. Су успела это заметить и поняла, что весьма переборщила. Кто знает насколько чары сильны и её судьба в руках Хвасы. — Дорогая, это не моих рук дело, — невозмутимо отвечает она, повторно указывая на табурет и Пак послушно присаживается, как под гипнозом. — Я мирно собиралась тебе всё рассказать, но ты такая шумная, — женщина корчит недовольную гримасу, сама присаживаясь напротив молодой. Она делает глоток травяного чая, тем самым даёт понять, что он не опасен для Су. Пак повторяет за шаманкой и отпивает немного, облизывая губы и чувствуя неприятную горечь. — Невидимая нить связывает судьбы людей. Она может растягиваться, но никогда не сможет порваться. Неважно обычный ты смертный или вампир, если вам суждено быть вместе, то этому и бывать, — травяная настойка немного успокоила нервишки студентки и та, не перебивая, слушала ведьму. — Это не моих рук дело. Я просто помогла отыскать Чону тебя, взамен просто позаимствовала немного вашей силы, но она не страшна тебе, пока ты находилась здесь, — монотонно излагает Хваса. Хочешь не хочешь, но Пак начинает верить в это, ведь это единственное объяснения всему. — Поверь, он нуждается в тебе не меньше чем ты в нем.