die at 4 a.m.

Масштабный  церемониальный холл был украшен в кремовые и пастельно лиловые тона. В зале находились всевозможные декорации. От обычных живых лилий, до восковых фигурок в виде новобрачных. Помещение кипело количеством приглашённых гостей. Даже самых дальних родственников, которых приглашают только для количества. Многие приглашённые не понимаю, зачем устраивать столь пышную церемонию, если женятся они уже не в первый раз. Возможно это был повод лишний раз приблястнуть деньгами, которых у них не так и много, как хотелось показать. Семья Пак не умела мудро  расположатся бюджетом, так на всякие ненужные безделушки, а когда дело дошло до оплаты лечения дочери, то горе, карманы пусты. Но деньги в нашей жизни это ничто. Они приходят и уходят, а воспоминания оставляются с нами на всю дальнейшую жизнь и красят наши серые будни. Так почему б и не распоряжаться ними как душа желает? Вечернее короткое платье лавандового цвета с цветочной аппликацией. V- образный вырез открывал вид на роскошный бюст молодой, а объемная юбка из воздушного фатина хорошо скрывала её сочные бёдра. Короткий волос был аккуратно завит. Ещё большой невинности прибавляла нежная, коралловая помада и белые босоножки на невысоком каблуке. Она само олицетворение невинности. Но порой внешность бывает обманчива и кто знает, что на уме в этой чистейший красавицы по имени Пак Суджи. — Перед тем как официально заключить ваш брак я хотела бы услышать является ли ваше желание свободным, искренним и взаимным, с открытым ли сердцем, по собственному ли желанию и доброй воле вы заключаете брак? — спросила не молодая женщина, свадебный регистратор. На лицах пылает яркая, искренняя улыбка. Душу переполняло чувство любви, что наполняло немолодые организмы с каждым днём всё больше. Они уверены, что это дело рук судьбы, ведь она постоянно сводит их. Суджи же считает, что это не больше чем привязанность. Но не успели будущие супруги дать согласия как позолоченная дверная ручка дёрнулась. Похоже незваный гость. Дверь распахнулась уже после того как её с ноги выбил голенастый брюнет. Одежда его была полностью не соответствующая дресс-коду, лиловых оттенков. Чёрная рубашка с двумя расстегнутыми пуговицами, для большего комфорта. Такого ж цвета фирмовый костюм gucci. Он будто бы излучал «я тут самый безбашенный, смотрите на меня». Этим парнем был добрый «приятель» их дочери, Чон Минсок. Которого Суджи приглашала на церемонию, но тот твёрдо отказался приходить. Он с презрением посмотрел на всех гостей, изучаю каждую деталь интерьера, а после ухмыльнулся. — Смотрите- ка, а й прада, дрескот, — подметил тот вальяжно проходя в центр зала. Все гости были окутаны ступором и совсем не понимали, что происходит и кто этот брюнет. — Вы уж извините, но фиолетовый мне не к лицу. Думаю, чёрный смотрится на мне лучше, правда Суджи? — он обращается к шатенке кидая свой голодный взгляд на молодую. Пак пытается возразить, но слов не находиться, по этому она продолжает стоять с открытым ртом. Взгляд Чона падает на виновников торжества. Он брюзгливо цокает осматривая их. — Да это ведь те старички, что не позволяли мне с тобою обращаться, — без капли стеснений тычет пальцем строя недовольную рожу, обращаться к дочери молодожён. — Ты что себе позволяешь щенок?!— жених хватает за воротник негодника, что испортил такую важную церемонию. Он видели блеск в глазах брюнета, для него это игра, в которой нет других победителей кроме него. Он как ферза, а остальные пешки. Но Су здесь шахматный король, нету его- нету игры. — Что на этот раз придумаете? Пошлёте ещё амбаров, чтоб избиты меня. Так уж и быть уделю и на это время, — игривая улыбка сверкает, а шаловливый язычок проходится по эмали зубов. — Минсок, что ты такое говоришь?! — наконец-то возражает шатенка. Начиная понимать, что родители  уладили заподнялку парню. Ведь всегда осуждали выбор дочери. Куда уж там бедному официанту до солидного бизнесмена Сехуна. Думали, что насильно смогут заставить убраться из жизни Суджи, но парень не из тех, кто будет подчиняться прихоти других. Юноша заливается хохотом, заставляя шатенку ещё больше запутался в собственных догадках. Он перехваливает руку отца девушки и почти не приложив усилья скручивает её так, что мужчина корчится от боли. — А я не Минсок дорогая, а Чонгук. Ты ведь помнишь меня? — игриво. Он подходит всё ближе, а Пак будто чём-то по голове треснуло. Совсем рассудок потеряла. Тело подкрашивает. Неужели это снова сон? Или всё, что было ранее было реальностью? — И я вернулся за тобой. Смелая рука притягивает хрупкую талию пасси. Она смотрит в эти карие глаза и начинает понимать всё. Никакого такого сна на сам деле то и не было, это всё гипноз Чонгука. Он не сдержал своё обещание. — Но ты же обещал, — ели слишком шепчет в губы шатенка упираясь ладонями в грудь. — Ненужно верит всем моим словам, — он хватает ту за запясте и тащит к выходу, а студентка и не сопротивляется, послушно шагает за Чоном и понимает, что это то что на самом деле и желала всё время и судьбе место быть. — Мы уходим. Пока-пока! — он приветливо машет ручкой ошеломленным гостям, которых только позабавило шоу. Отец Су бежит за ними, но от них и следу не осталось. *** — Да ну, я вижу ты совсем не удивлена, — вампир только сильнее вдавливает педаль в пол, при этом рассматривая эмоции на лице шатенки. И он будет прав. В глубине души Пак всегда ждала и надеялась на это. Вот бы можно было вернуть время вспять. Она б тогда не покидала дворец, не предавала Чонгука и не врала сама себе о чувствах, что полыхали при каждом воспоминании. Но было бы всё так гладко она б не сделала такое решение ранее. Как же Джин смог переубедить Су в обратном. — Почему ты не можешь просто телепортироваться? — с обычной интонации спрашивает Суджи, игнорируя вопросы заданные вампиром ранее. — Разве это интересно? — Чон довольно хлопает по рулю пару раз. Пак замечает как стрежневым на спидометре переваливает за 280, авентадор в то время вылетает за черту города. Спорткар тихо мурлычет, заворачивая во двор дворца и затихает у ворот гаража. Суджи мирно сидит на месте, склонив голову к плечу. Нагревшийся мотор остывает, пока Чон скользит взглядом от коротких волос к переносице, спускается к родине на кончике носа и облизывается, задерживаясь на вишневых губах. Пак младше Чона, но элегантности в ней не меньше, чем в изгибах дорогих итальянских тачек, и Гук клюёт. Клюёт на тонкие пальцы, металлическими кольцами, медовую кожу, клюёт на острые ключицы, пышные бедра и гордую осанку светской львицы. — Назови мне хоть одну причину не врезать тебе прямо сейчас, – Суджи ставит руку на локоть, подпирая ладонью свой подбородок, наклоняет голову в бок и смотрит хитро лисьими глазами, что так и блестят при лунном свете. — Я спас тебя от этого кошмара, — Гук уверен в своём решении на все сто. Он видит как тяжело ей было в том мире. Поэтому просто обязан сделать всё возможное дабы скрасить её жизнь в отношениях с ним. — Тебе не кажется, что ты не даёшь мне выбора, — всё тем же тоном. — Я дал тебе однажды. И чем это всё закончилось? — грубо, свойственно ему. В голове Су проскакиваете дорожка перелитых воспоминает за последние месяца. Самым ярким осталось избиение бывшего молодого человека. И что самое обидное, Чонгук даже никак не противостоял этому, но ведь мог. — Почему ты так бездушно оставил меня тогда страдать? Когда он наносил удар за ударом, — в голосе явно слышится дрожь, совсем на грани дать волю эмоциям. — Где ты был тогда? Чонгук склоняет голову к рулю. Не по своей воле он оставил Суджи в такой момент одну. Самого начала промышлял план. В который в конце концов о все равно осадится с Су до конца её дней. В независимости от её решения. Он бы скрылся в человеческом мире, в дали от вампиров и в облике человека, Минсока провёл всю жизнь с ней. Но план рухнул, когда накануне стала его жизнь. Кто-то из вампиров умеющих читать мысли доложил мысли главарю клана. За что Чону пришлось ещё долго отматываться. В конце концов всё обошлось запретом попадания мир на ближайшие пятьдесят лет. Чонгук решает промолчать. Он боится сказать лишнего дабы не спугнуть его беззащитную девочку. Ведь для неё он хочет только всего самого наилучшего, но это невозможно пока он около неё. Он сам представляет с себя опасность. Чон вампир, он - убийца. И при малейшей ошибки он может лишить жизни Су. Суджи не сможет спокойно жить в дворце вампиром при этом обставляясь смертной. Единственный способ решить эту проблему - обратить Пак. Тогда они сможет на веки вечные пронести свою любовь сквозь множество веков. Но есть одно «но», Чон не сможет её обратить. Его жажда куда больше самообладания. *** С балкона чонгуковой команды открывался прекрасный вид на волшебный сад украшенный яркими солнечными лучами багрового заката. В этом замке можно было б остаться только ради прекрасных закатов, цветущих сакур и головуснощящего аромата Чона. Суджи упирается локтями об мраморный балкон наслаждаясь прекрасным видом, а Чонгук встаёт сзади шатенки ложа свою голову на плече молодой. Та вздрагивает когда ощущает на себе ледяную кожу вампира, в горле пересыхает. — Не двигайся. Я хочу постоять так немножко, — томно вылет тот, скользя щекой по оголеному плечу куколки. А Су и не собирается прекращать эту идиллию. Где-то в глубине души девона осознаёт, что вампир просто одержим ей и ей лучше избегать его любимы способами, но как только она встречается с его карами или то красными глазами её рассудок берётся плен и находится в полной власти Чона. Нераскрытая загадка всего привлекает к себе. Он как тёмная сторона Луны никто не знает, что находится по ту сторону светила. Даже сам Чон. — Что значит твоё тату? — интересуется не спроста. У неё всегда был фетиш на парней с татуировками, особенно когда каждая из них имела своё значение. — No lamento nada, — начинает он и слух ласкает его испанский. Совсем без акцента. Как родной. — No tengo miedo de nada, — заканчивает она и ловит на себе пару удивлённых глаз. — Ни о чем не жалею. Ничего не боюсь, — озвучивает перевод. Видимо Чон не так уж и хорошо знал Суджи, раз упустил момент, что она уже пять лет изучает испанский на лингвистическом факультете. — Зачем тогда спрашивала? Так заводит мой испанский? — его рука похаживает хрупкую осиную талию, от чего дышать стаёт ещё тяжелее. Суджи соврёт если скажет, что это не так. С его уст испанские слова вылетали на столько аппетитно, что в голову девушки начали лесть не самые чистые вещи. — Я имела ввиду, что она значит для тебя, — оправдывается пытаясь откинуть грязные свои в сторону и скрыть напряжение. — И почему именно испанский? — Это будто моё кредо. Не о чём не жалею, ничего не боюсь - идеально олицетворяет меня, — или то каким он хотел показаться. — А испанский мой родной язык. Я жил в Барселоне до смерти матери. Пак неловко прости прощение, понимая, что нашла то самое «больное место» вампира. Каким бы он не хотел показаться смелым, черствым и бесчувственным. Но в жизни каждого человека есть вещи которые сделали его сильнее, именно они и являются его «слабым местом». — У меня есть ещё татуировки, — интригующий протягивает тот. — Покажешь? — Да, только для этого мне прийдется полностью разлетится, — предупреждает и тянется к ремню на брюках. Суджи пугается и хватает парня за руку дабы остановить его действие. Испуганные глаза полны недопонимая уставились на пару двух, хитрых, красных. — Шучу. Суджи не по нраву такие шуточки, уж больно они интригуют. И Чон просёк эту фишку, теперь играет. Большое оранжевое солнце прощально пылает, медленно скрываясь из вида. Сначала кажется, что оно движется очень медленно, пробегая лучами по ветвям деревьев и окнам домов, а потом резко ныряет за горизонт. Земля погружается в сумерки. А в небе еще некоторое время блеклое зарево в том месте, где спряталось солнце. Быстро темнеет, и в небе загораются первые звезды. Наступает ночь… — Я могу стать вампиром? — интересуется шатенка, ведь давно уже заинтересовалась данным вопросом. Ознакамливалась информацией из различных интернет источником, смотрела художественные и документальные фильмы на данную тематику. Да и в конце концов, знаний которых ей передал Сокджин, вполне достаточно, чтоб прийти к такому решению. Только Чон всегда уклончиво отвечал и убегал от данной темы. Заканчивал на том, что он не позволит этому быть из-за довольно глупых причин. На самом деле вампир, что перетопил человека в вурдалаку несёт за него ответственность. И не то, что бы Чонгук боялся этого. Он знал, что обратить Су он не сможет, а другому вампиру просто не позволит этого. Всё дело в том, что Чон не устоит перед перед запахом сладкой человеческой крови. Он давно играет не по правилам Намджуна.