Глава 7.
Тишина… Практически. Тишина была прервана воплями сестры. Я остался в опустевшем зале, чтобы развязать её. - Да иду я, не кричи. – С такими словами я встал с кресла и направился к алюминиевому стулу у стены, к которому довольно надёжна была примотана Нора. Ответом мне послужили те же неразборчивые звуки. Осмотрев несколько слоёв скотча, я убедился, что руками их я точно порвать не смогу. «Кажется, у меня в пенале были ножницы», - я чуть заметно кивнул в сторону сводной сестры. Нора успокоилась и расслабила руки и ноги. Её взгляд переместился с меня на разноцветную гирлянду, что сейчас осталась единственным источником освещения помимо тусклых лучей света, проникающих внутрь зала сквозь щели в дверном проёме. Прежде, чем я нашёл-таки пенал, пришлось немного покопаться в рюкзаке, так как он успел достаточно натрястись за время короткого путешествия из кабинета английского до актового зала в толпе школьников. «Чик», - скрипнули ножницы, разрезая клейкую ленту. Спустя примерно десять минут Нора была освобождена. Но возможность самой убрать кусок скотча с губ я не стал у неё отнимать. - Бр… Больно! – сестра нахмурила лицо, стоя передо мной и кусочком скотча в руке. Я ничего не ответил. Мне стало интересно, что же она скажет ещё о произошедшем за последний час. - Что, чёрт возьми, здесь творится!? – Нора всплеснула руками так, словно собиралась принят боевую позу. - Хе-хе… Я ведь предупреждал, что в случае неявке, тебя затащат силой. - Но… Что всё это значит!? – не унималась сестра. - Очередное шоу Белладонны. Не первое и не последнее. Просто одно из многих. Разве ты ни разу не была на подобных? - Чего? Какие шоу!? - Шоу – это то, что ты только что застала своими собственными глазами. - Это… - Нора неожиданно застыла в одной позе. – Ужасно, - вдруг вымолвила она. - Да, я не спорю. На самом деле, мне жаль участников этих жалких представлений, но… Я смеюсь, так же, как и другие ученики. Все смеются. – Я подобрал с пола рюкзак и накинул его себе на плечи. - Зачем? – непонятливо спросила Нора. - Зачем? – переспросил я, дав понять, что мне непонятна суть вопроса. - Зачем смеются? - Ну, так, никто ведь не хочет оказаться на месте тех ребят. – Я пожал плечами и махнул рукой в сторону двери, показывая сестре, что нам пора идти. - Это определённо ужасно! – воскликнула Нора, догоняя меня. - Да, эта глупая затея Белладонны ужасна. - Как она может заставлять людей смотреть эту чушь!? – Честно говоря, я ожидал услышать от сестры нечто иное. - Что? – переспросил я. - Почему я должна смотреть эти дурацкие шоу!? - Ну… Я никогда особо не задавался этим вопросом, но в этом есть своя логика. - Какое это имеет отношение ко мне-то? – сестра по-детски надулась. - Давай поговорим по пути домой, - предложил я. с чем сестра не очень охотно, но всё же согласилась. Мы с Норой неспешно пошли вниз во лестнице, захлопнув за собой лакированную деревянную дверь, ведущую в актовый зал. Забрав из шкафчиков в гардеробе верхнюю одежду и «облачившись» в зимние куртки и шапки, ы вышли на улицу. В лицо подул ветер. Не слишком сильный, но и не слабый. Западный, кажется. Мы зашагали по оледенелой дорожке в направлении дома. Нора затихла, видимо, забыв, об обещанном мной разговоре. Она уткнулась покрасневшим от мороза носом жёлтый вязанный шарф и молчала, пока я первым не прервал тишину. - Эй, Нора! Я говорил. Что мы обсудим то, зачем тебе нужно приходить на шоу Белладонны. - О, да! Я помню. Так ты расскажешь мне? - Я попробую. – Я легонько постучал пальцами в перчатках друг о друга в поисках подходящих слов. - Что ж, я тебя слушаю, - отозвалась младшая сестра. Я уже говорил тебе, что общество Белладонны, названное «Третьим глазом», было создано с целью высмеивания чужой лжи. В прочем, кажется, эти слова проскользнули мимо тебя. Ну, да ладно. Пожалуй, я бы и сам не понял, если бы мне объясняли всё так размыто. В общем, Белладонна ненавидит ложь и старается пресекать враньё во всех его направлениях. Но одно случайное разоблачение чей-то лжи, как оказалось, не может отучить человека лгать, а лишь тратит силы Белладонны, которой приходится круглый день следить за школьниками. Поэтому Донна отказалась от такого варианта, а в голову ей пришла новая идея. Если человек будет публично опозорен перед большим количеством зрителей, то это воспоминание должно будет надолго отпечататься в его памяти. А особенно впечатлительными детьми это отлично работает! Вот причина, по которой Белладонна решила устраивать свои шоу. А обязательная явка нужна для того, чтобы аудитория была как можно больше. В идеале представление должны видеть все ученики школы, но Белладонна не трогает больных, и тех, кто находится не в городе. Что ж, надеюсь, я понятно объяснил. - Понятно, - угрюмо пробормотала Нора. Её эта информация явно не порадовала. - Вот и хорошо. – Улыбнулся я. - Я всё равно хочу придумать что-нибудь, чтобы не участвовать в этих дурных шоу, - Нора задумчиво произнесла свои слова, отвернув голову. А тем временем мы успели подойти к дому. Оставалось только войти во двор и найти нужный подъезд. На пороге квартиры нас с сестрой встретила мисс Эванс. - Привет, мам! – воскликнула я. Я также поздоровался. На вопрос женщины «Как прошёл день?», Нора, как мне показалось, уже было собиралась рассказать о сегодняшнем представлении, но я дёрнул её за руку и ответил за неё: - Хорошо. Да, мы задержались. У просто по пятницам дополнительный урок математики. Экзамены в конце года всё-таки. Ну, мы пойдём. - Ах, славно! – всё, что успела сказать мать Норы, прежде. Чем мы со сводной сестрой заперлись в моей (или уже нашей) комнате. - Ну, зачем ты меня перебил? – Нора вновь смотрела на меня непонятливым взглядом. - Ты ведь не рассчитывала на то, что, если ты расскажешь матери что-нибудь о Белладонне, она тебе поверит? – Я слегка закусил нижнюю губу. - То есть? - Когда я хотел рассказать своей маме, она отвернулась и не стала слушать. Думаю, не все могут видеть и помнить о Белладонне в некоторой конкретной ситуации. Например, если Белладонна хочет выступить перед школьниками, вряд ли это увидят посторонние люди. А если она захочет явиться к твоей маме, то ты даже не будешь подозревать о том, что она находится где-то поблизости. И я не думаю, что рассказывать о ней – хорошая идея. Между вами появится лишь больше недопониманий. -Откуда тебе знать? – Нора, кажется, не поверила. - Я начал замечать довольно давно. В прочем, разве это так важно? - Выходит… - Нора на минутку задумалась, - как долго бы ты не жил под одной крышей с каким-либо человеком… - Вновь наступила пауза. – Ты никогда не сможешь понять его в полной мере. - Что поделать?.. – Я пожал плечами. - И это значит… Нора снова оставила предложение незаконченным. Интересно, о чём она подумала? О чём бы подумал я? «И это значит, что все люди будут лгать друг другу», - так, наверное, могла бы прозвучать эта фраза из моих уст.***
Прошёл час. Или полтора. Я подошёл к зеркалу с расчёской в руках, чтобы немножко уложить вновь растрепавшиеся волосы. Сестра ушла минуты три назад в туалет, чтобы переодеться перед вторым её походом в новую театральную студию. Идти туда что-то не хочется. Простите, что Вы сказали? Почему? Будь Вы кем-либо другим, сейчас бы я отвернулся и замолчал, но я могу определить Ваше местоположение. Такое ощущение, что Вы со всех сторон. Но Вам это не интересно, так ведь? Это странное чувство… Я никак не могу избавиться от него. Нора не должна была появляться здесь, ведь теперь я не понимаю, кто я. Что это? Так… Я всё же Марк или Эндрю? Что с моей памятью? Почему воспоминания кажутся чужими? Воспоминания Марка… И Эндрю. Их смесь такая некрасивая. Зачем? Кто-то будто сшил отрывки памяти двух разных людей. Кому это нужно? Нет, они не могут быть самостоятельными людьми. И опираются друг на друга, словно на костыль. Но… Оба будто хотят уничтожить друг друга. Хотя друг без друга прекратят своё существование. Так… Кто я? Вдруг ручка двери дёрнулась, и на пороге возникла Нора. - Эй, Марк, что-то случилось? – проговорила она. - Ничего. - Хорошо. Мы уже можем идти? - Да-да. На этот раз сестра вместо белой рубашки на сестре был привычный жёлтый свитер с красненьким металлическим значком. Надев куртки, шапки и сапоги, мы вышли на улицу и отправились в студию.***
- Значит, это и есть список ролей, - подумал я, вертя в руках лист формата А4, на котором чёрным цветом что-то было напечатано. Мне показалось, что позади меня уже некоторое время стоит сестра, и мои слова предназначались ей, но, повернув голову назад, я заметил, как та куда-то уходит. Я сделал пару шагов за ней. За поворотом Нора встретилась с Мелоди, и обе о чём-то заговорили. «Пойдём в гримёрку», - сказала Литтл. Нора не ответила, но я видел её слабый кивок головой. Обидно. Дверь захлопнулась практически перед носом, лишь только я успел увидеть в тесной комнатке силуэты Мишель, Мелоди, своей сводной сестры и ещё нескольких ребят. Дверь захлопнула Мишель. Наверняка специально, ведь она точно заметила меня, стоящего за спиной младшей сестры. Она странная. Сначала ей абсолютно всё равно на чувства Литтл, она грубит ей, приказывает, унижает. Потом она без слов догадывается о её желаниях и исполняет их. Но уже через некоторое время она вновь становится прежней Мишель Кератри, которой плевать на всех и каждого. Она не всегда была такой. Помню, как в шестом классе встретил невысокую девочку с редкими тёмными волосами, заплетёнными в тоненькую косичку, лицом, покрытым прыщами и в очках с толстыми линзами. Девочка была одета в самую обыкновенную школьную форму. Она выронила свой учебник, а я подобрал его и протянул ей. Она не обратила на меня внимания. Все её мысли были заняты темой параграфа. Она пыталась выучить что-то наизусть и неустанно повторяла какие-то строчки текста шёпотом. Но запомнить всё не удавалось. Она тревожным голосом пыталась произнести всё вновь и вновь, но с каждым разом выходило только хуже. Она чуть не плакала. Отчего у неё такой страх? Я не понимал. Потом она изменилась. По крайней мере её внешность. Теперь она считается кем-то вроде самой красивой девочки в школе, кажется. Она больше не плачет, ведь слёзы оставят на лице подтёки от косметики. Но по прежнему зубрит и боится получить низкую оценку. Итак, я остался один в пустом коридоре. Решил вернуться в зал репетиций и пробрался в конец седьмого ряда , где уселся в кресло и уставился взглядом на белый лист бумаги. Обидно… Мелоди была единственным другом. Моим… или Эндрю. Почему? Почему теперь она общается с моей сестрой?.. Почему она не хочет разговаривать со мой? Что я сделал? Обидно… Теперь мне абсолютно не с кем поговорить. Кажется, на ресницах заблестели слёзы, но я постарался не обращать на это внимания, а сосредоточиться на списке ролей. Пиноккио, Джепетто, Антонио, Арлекин, Пьеро, Сверчок… Интересно, как будет исполнена роль сверчка? Не будет же в постановке сверчок в человеческий рост?.. Вскоре в зал репетиций вошли ребята из гримёрки, шумно обсуждая что-то, касающееся ослов, причём в центре внимания оказалась моя сестра. Хм, осёл. Весело, среди ролей и осёл есть. Я даже улыбнулся, смахнув слёзы. За детьми следовала мисс Кейл. Когда все расселись а свои места в зрительном зале, та отошла ко сцене и стала отвечать на вопросы актёров по поводу недавно врученных ею листов. - Извините, мисс Кейл, - я тоже поднял руку. - Слушаю тебя, Марк. - А как должна исполняться роль осла? – может, это и был глупый вопрос, но мне стало интересно. По залу пробежался смешок, и несколько ребят переглянулись. - Я думаю, лучше всего будет задействовать двух людей. Чтобы один из них играл переднюю часть осла, а другой – заднюю. Изначально я думала над тем, чтобы переодеть в осла Пиноккио, но затем решила, что это будет занимать слишком много времени. Поэтому осёл у нас будет отдельной ролью. - Спасибо. - Кажется, я слышала, кто хотел бы сыграть эту роль, - вырвалось вдруг у Мишель, сидящей в первом ряду. - Да? – спросила мисс Кейл. - Это Нора Ричардсон. – Теперь смех уже не сдерживался. "Осла, что ли, сыграть?" - подумал я. "Нет, плохая идея", - решил в тот же миг.