I'll never break down again. / Я больше никогда не сломаюсь.

Pov Серафим       — Сынуль, что кушать будешь? Я борщ сварил утром. Наливать? — Да. Я пока переоденусь и умоюсь. — Папа кивнул и пошел на кухню. Я же сразу метнулся в ванную комнату. Денёк выдался слишком насыщенным для моего домашнего образа жизни. Еще и состояние пожеванное после веселой ночки. С водными процедурами я закончил и пошел в свою комнату разбирать рюкзак и пакеты. Кстати, я же благополучно забыл их на диване около ресепшена, и Людочка в последний момент успела догнать нас до того, как машина уехала. За этот косяк я выслушал дополнительную порцию нотаций от папы, но все хорошо закончилось. Я вытряс содержимое рюкзака и пакетов, достал две вешалки из шкафа и надел на них футболку с кофтой. Ту, в которой ходил сегодня закинул в стирку и надел домашнюю черную футболку с красной пентаграммой. Моя любимая размера аж XXXXL. Длина футболки почти по колено, что огромный плюс, ибо можно ходить в одних трусах и никто не заметит. Порядок успешно наведен и можно с чистой совестью идти есть. Папа еще десять минут назад сообщил о готовности ужина, но я решил добить разбор вещей до конца. — А вот и я! Голодный, холодный и уставший… Кормите меня все! — Я сел за стол, на котором лежала просто тьма всякой вкуснятины, но вид красненького, ароматного борща со сметанкой чуть ли не ослеплял меня и мой мученический желудок. — Держи ложку, кушай, пока все не остыло и вот таблетки, после еды выпей. — Папа подал мне ложку и оставил на краю стола несколько цветастых таблеток, которые сегодня снова летят в унитаз. — Ладно, я пошел в душ. — Хорошо. Папа ушел, а я накинулся на тарелку с борщом, как Варис на сосиску после диеты. Ни один ресторан даже с восемью звездами Мишлен не сравнится с папиной едой. В подростковом возрасте он работал помощником шеф-повара в одном из лучших ресторанов города. Со временем папа начал осваивать азы французской кухни и пробовать себя в приготовлении более сложных блюд. Шеф-повар заметил папин потенциал к кулинарии и решил взять его в свои ученики. Через три года ресторан закрыли из-за банкротства владельца, а папе и его учителю предложили уехать работать в новый ресторан в Нижнем Новгороде, но, к сожалению, в то время мои родители уже состояли в отношениях, и папа отказался уезжать. Лично я считаю, что карьера и перспектива стать шеф-поваром куда интереснее, чем всякие режиссёрские и организационные штучки, вечно разъезжающий муж и пеленки с распашонками. Борщ успешно съеден, а теперь кексики с шоколадом. Вот прекрасно же понимаю, что столько всего на ночь чревато депрессией желудка, который хотел поесть, а не обожраться. Все такое вкусное… Не могу остановиться! Возьму два кекса с собой в комнату, позже съем. Я составил грязные тарелки в посудомоечную машину, взял горсть таблеток с края стола, удостоверился, что папа все еще в душе и по-быстрому смыл препараты в унитаз. Ну вроде бы ничего не всплыло. Покойтесь с миром, таблеточки… А теперь я с кексами могу посмотреть сериал. Уже в своей комнате я включил ноутбук и сел за кресло. Пока компьютер загружался, мне пришла в голову гениальная идея покататься на стуле по комнате. Бедные соседи снизу, но просто так сидеть и ждать мне скучно. Наконец-то загорелся главный экран, и соседи могут продолжить спокойно спать. Я сразу открыл соцсети и сильно удивился количеству входящих сообщений. Три сообщения пришли от неизвестных мне людей и еще четыре от друзей. Если к последним вопросов нет, то к первым напротив, очень даже много вопросов. Я открыл диалог с неким Владимиром Гуськовым, который написал простое «Привет». Из любопытства я отправил вопросительный знак и зашел в следующий диалог. Тут уже разнообразие! Каролина Пучкова не ограничилась простым «Привет», а расщедрилась аж на «Мы можем познакомиться?». Возможно, в клубе я оставлял свой никнейм всем желающим пообщаться в офлайне, но сейчас я не особо заинтересован в новых знакомствах. Девушке пришлось любезно отказал и удалить диалог. Осталось последнее сообщение. М-да… Что никнейм, что сообщение. Лично я никогда бы не стал знакомиться с неким Димой Лютым. Ауешников в друзьях не хватало еще, но это пол беды! «Ты на моего братана наехал, извиниться надо бы)». Цирк с программой лихих девяностых приехал прямиком в наше время. Само собой, можно было бы и проигнорировать, но это для интеллигенции, а я, хоть и с благородной кровью, но быдлан. Переписка: — Ты на моего братана наехал, извиниться надо бы). — Да? Но я детей из принципов не обижаю. — Языкастый сильно? Ты имей в виду, я два раза не повторяю. — Ну, теперь я знаю, что вы не заикаетесь. Что надо? — Слепошара, да? Извинений публичных жду за наезд на моего кореша. — Допустим. И кто же этот несчастный, который не в силах сам решить конфликт? — А ты догадайся. — Короче, либо вы сейчас конструктивно объясняете кто, за что и когда, либо я заказываю вам билет в черный список. Окей? — Где же вас таких выебистых делают? Память отшибло? В клубе сегодня ночью ты и твоя быдланская подружайка лаяли на Михаила Кальтенбруннера. Ему это очень не понравилось, и он требует встречи и извинений. — Ого. А ему еще что-нибудь требуется? Ну там картошечки пожарить, рубашку погладить? — Ты бы за базаром следил, утырок. В твоих интересах все. Завтра на набережной в шесть вечера. Понял? — Конечно понял! Завтра дома, играть в приставку и думать, какой сок я больше люблю апельсиновый или виноградный. — Ну все, ты допизделся. А мы хотели спокойно порешать. — Да-да. И вам СПОКОЙНОй ночи. Больше этот выкидыш из гетто ничего не написал, а я сразу перекинул все сообщения Жанне с подписью «Готовь бомбу-Вариса и вилки! Идем на войну!». Она поугорала и сказала, что поводов для опасения нет, ибо эту переписку уже можно обнародовать по статье угрозы жизни и здоровью. Я с ней полностью согласен и параноить не стал. От диалога с Жанной меня отвлек стук в дверь. — Сынуль, ты таблетки выпил? — Папа достаточно неожиданно явился в мою комнату, да еще и с таким подозрительным вопросом. — Выпил, конечно, а что? — Ну-ну… — Он достал руку из кармана своих штанов и демонстративно показал одну капсулу препарата, которую я должен был выпить. — И что это? — Само собой я начал косить под дурачка, ибо дело запахло жареным. — Действительно, что же это такое?.. Хм, наверное, унитаз простудился и решил скушать пару таблеток от температуры, но напор воды слабоват и, к несчастью, он не смог заглотить капсулу. Оправдываться будем или сразу сдадимся? — Да какого черта?! Я же удостоверился, что все таблетки отправились в дальнее плавание. Хотя, эта капсула белая и могла затеряться в пене. Ну ничего… Вывезем харизмой! — Папуль, а тебе норм в унитазе копаться? — Вы с отцом сегодня решили меня до ручки довести? Почему ты не пьешь таблетки!? — Пиздец мне… Завещание не написал, татуху не сделал и даже на концерт любимой группы не сходил. За мое здоровье и целостность моего зада! — Я так больше не буду! Честное пречестное слово! — Папа смотрит на меня, как на припадочного шизойда, но простых обещаний ему мало и он решается докопаться до истины. — Фим, иди сюда. — Он сел на край моей кровати и показал на место рядом с собой, куда я должен сесть. Ну я брыкаться не стал и просто выполнил его просьбу. — Давай спокойно разберемся. Почему ты не пьешь жизненно необходимые для тебя препараты? — Папа взял меня за руку и пристально посмотрел в мои глаза, дожидаясь ответа, а я даже не знаю, что ответить, ибо правда для него не является веским аргументом. Придумать что-то стоящее на ходу очень сложно, да и времени совсем нет. — Ты знаешь причину. Обсуждать все это я не вижу смысла. Будешь насильно пичкать — наизнанку вывернусь. — Я намекнул ему на причину, но папа еще на втором предложение пустил слезу и приготовился истерить. — Как ты не понимаешь… Ты же умрешь, если не будешь пить эти таблетки! Тебе врач объяснял миллион раз, что ты проживешь от силы лет пять без медикаментозного лечения! — М-да, вторая волна ора с соплями за один день явный перебор. Что ж, попытка номер восемь тысяч пятьсот двадцать семь. Дай дьявол мне сил и нервов. — Я пью их в малой дозировки, чтобы репродуктивная система не восстановилась, а иммунитет же находился в полном здравии. Для жизни угроз нету - это сто процентов. Доказательства тому мои хорошие показатели состояния и работоспособность внутренних органов и приподнятое настроение. — Папа вытер слезы и немного успокоился. Видимо эта информация его в какой-то степени утешила. — Почему ты не хочешь стать полноценной омегой? Разве тебе не хочется завести семью и родить детей? Разве не в этом вообще счастье? — Ну, что-то я смотрю на тебя и много счастья не наблюдаю… — Я не омега. Был ею плюс минус два дня, когда организм решил сыграть в игру «Умри от гормонального всплеска или будь изнасилованным каким-нибудь педофилом». Я благодарен Жанне, что она сразу позвонила тебе и меня откачали, а не утащили в первую попавшуюся подворотню. Папа, пойми, я живу много лет, как бета… На меня не влияют запахи, да и своего не имею, у меня нет течек, я внешне что-то между бетой и дохлым альфой, какая вообще может быть речь об омеге? Характер тоже видишь, что не здрасьте то забор покрасьте. — Я прям душу отвел, когда закончил свою речь. Папа под конец даже улыбнулся. — Хорошо, я тебя понял, но при таком раскладе ты сходишь к психологу. Сам понимаешь, что это своего рода смена пола и я хочу услышать мнение специалиста. — Я знал, что есть подвох, но не маразм же в тридцать шесть лет… — Папуль, какая к черту смена пола? Я с четырех лет полноценно НЕ ЖИВУ как омега. Я — бета! Вот ты родился омегой, в 14 лет стал готовым к беременности в двадцать родил, то есть стандартная жизнь омеги. В моем же случае я родился омегой, в четыре года произошел гормональный сбой, потом ошибка врачей, из-за которой я вынужден пить таблетки для становления омегой, но вот уже одиннадцать лет, как ничего не происходит, а я уже не считаю себя омегой и отказываюсь ей становиться. Это не смена пола, папа, — это организм, на который не влияют гормональные, это случайность, которая изменила МОЮ жизнь, как я считаю, в лучшую сторону. Перестань навязывать свои взгляды на идеальную жизнь. Я сам решу, как мне лучше поступить. — Папа молча встал и пошел к выходу из моей комнаты. Это означает его несогласие с услышанным и провал очередной попытки достучаться до понимания со стороны папы. — Пойми и ты меня... Я не хочу, чтобы ты пожалел о своем неосознанном выборе. Завтра я лично буду контролировать, как ты пьешь таблетки. — Он сообщил о своем решение, даже не повернувшись лицом ко мне и вышел, закрыв дверь. Надежды на одобрение моего выбора окончательно рухнули. Все эти разборки порядком поднадоели, да и нервы сдали уже окончательно. Казалось бы, кто виноват в случившемся? Врачи, которые неправильно подобрали первоначальную дозировку подавителей? Случай на улице, где и произошел сбой? Генетическая наследственность? Видимо, в этом всем виноват я сам. Я переварил папины слова и от этого стало невыносимо обидно и слезы потекли по щекам. Видимо пришло время для выплеска накопившихся эмоций. Я залез в свой шкаф, который служил больше пещерой для уединения, чем складом вещей и дал волю немому крику. Мне стало очень страшно от того, сколько ругани с папой предстоит пережить снова. А вообще... Я даже сам не помню, когда осознал, что не ощущаю себя омегой. Меня в принципе от них в какой-то степени воротит на подсознательном уровне. В памяти хорошо сохранился случай, когда меня начали чморить ребята со двора. Они кидали в меня песком и называли уродом за то, что я выгляжу не как омега. Тогда-то и случился первый нервный срыв на фоне которого у меня появились панические атаки, а позже и гормональные таблетки бензину в огонь подлили. В итоге из кабинета психолога, а позже и психиатра я вышел с букетом психических расстройств. Ну, радует то, что я смог поставить себя в обществе и справиться со своими страхами и эмоциями. Уже много лет меня никто не поливает грязью и не издевается. По крайней мере насмешек и угроз в свой адрес я не получаю... А, сегодня получил.