Ну очень особенный мальчик

Небрежность в одежде была признаком душевного раздрая. Пребывая в состоянии душевного покоя, Вергилий всегда застегивался на все пуговицы, Джаред это еще в школе подметил. А вот если что-то выбивало его из колеи, он наоборот, меньше внимания обращал на внешний вид. Хотя, это как сказать, конечно. Все познается в сравнении. Неряшливость Вергилия выглядела идеальным стилем по сравнению с каждодневной манерой Джареда одеваться. «Ты – творческая личность, будущий архитектор. Тебе можно» – обычно милостиво говорил Вергилий, снисходя с пьедестала своего совершенства. Но джинсы – это что-то из ряда вон выходящее. В последний раз Джаред видел друга в джинсах, когда река вышла из берегов, и все улочки студенческого городка затопило. Вергилий, видимо, скучал по тем временам, когда «штаны из брезента» считались исключительно рабочей одеждой пастухов и шахтеров. Однако же, глаза Джареда не обманывали. Вергилий стоял на углу двух улиц, одетый в джинсы и обтягивающий темно-синий пуловер, перекинув короткое пальто через руку и опираясь то ли о трость, то ли о длинный зонтик. – Прости, я немного задержался, потому что решил купить кофе! – крикнул Джаред еще издали. Итак, судя по внешнему виду бывшего одноклассника, тот позвал его обсуждать дела не самые веселые. Но парень все равно не мог подавить радости, которая наполняла все его существо. Мог ли он считаться близким другом Вергилия? Они виделись редко, от силы раз в пару-тройку месяцев, не говорили ни о чем доверительном, как правило, просто вкусно ужинали и рассказывали друг другу о житье-бытье. С другой стороны, если учесть всю замкнутость Уоррена, по всему выходило, что Джаред занимает в его жизни какое-никакое, но особое место. Пока они были порознь, Джаред очень злился на себя. Ну сколько можно тянуть резину! Он хотел во всем признаться еще со школы! Вергилий такая ледышка, он никогда не сделает первый шаг. Значит, надо взять сближение в свои руки. Но стоило им встретиться, и Джаред попросту не решался ничего менять. Он боялся, что тогда тонкая ниточка их связи совсем порвется, и он больше никогда Вергилия не увидит. Нет, лучше уж так, пусть так будет еще хоть сотню лет – зато он не потеряет шанс пить с ним кофе. – Латте без сахара, но с корицей. И как ты не забываешь! – Вергилий выглядел устало, но все-таки улыбнулся. От этой скупой улыбки сердце Джареда вот уже много лет каждый раз дело радостный круг почета по желудку. – Ты его любишь с пятого класса, это не самая сложная задача, – Джаред отдал Вергилию объемистый бумажный стакан. Пойдем в парк, расскажешь, что случилось. – Почему ты решил, что у меня проблемы? – посерьезнел Вергилий. – Ты надеваешь джинсы, только когда проблемы, – и оба коротко рассмеялись. – На самом деле, времени не так уж много. И да, у меня действительно проблемы. Я сегодня за рулем, и я хочу, чтобы ты кое-куда со мной прокатился... Мне нужна поддержка лучшего друга, – после короткой паузы грустно добавил юноша. Джаред не удивился бы, упади в этот момент на него золотой луч света и раздайся трубный глас «Аллилуйа!» – Я весь твой. Поехали. Я согласный, даже если надо гнать в Мексику. В машине Вергилий долго устраивался, думал, куда бы пристроить стакан с кофе, надевал пальто, тер ладонью об ладонь. – Я долго бродил по городу, думал, как быть. Что-то замерз. Сейчас включу печку. Джаред молча протянул ему свои перчатки на меху, готовый слушать, не перебивая. – Мне нужно, чтобы ты поехал со мной к моим родителям. Мне сегодня позвонила Тильда.. я не знаю, как это лучше описать... в последние месяцы Скотт столько работал, почти все время работал. Неделями не бывал дома, не уходил из офиса. Тильда почти что впала в депрессию. А когда он все-таки приходил домой, это каждый раз кончалось ссорой. Иногда он и мне звонил, говорил разное... в основном мерзкие вещи. Думаю, он сердится из-за того, что я не захотел стажироваться в его компании. Но, пожалуй, дело не только в этом. – Итак, Тильда позвонила... она была очень напугана, она почти кричала. Говорила, что Скотт ведет себя очень странно, очень агрессивно. Что он как-то страшно смотрит на нее. А потом в трубке раздался какой-то шум, и по звукам я понял, что Скотт отнял у нее телефон. Он перезвонил мне потом, сказал, что я тоже должен приехать. Мне кажется, он не в себе. Как думаешь, мог он повредиться от того, что слишком много работал? – Ну, я, конечно, не психолог. Но в целом мне кажется, что такое вполне возможно. Черт, не хотелось бы. Я надеюсь, там все не так страшно. – Я тоже, – вздохнул Вергилий, и Джаред вместе с ним. Он действительно очень сильно огорчился. Тильда и Скотт всегда казались ему такой замечательной парой, которая за много лет отношений не растеряла по дороге чувства. Может, Вергилий драматизирует, потому что дело касается его приемных родителей? Ох, вряд ли... этот парень даже в самых тяжелых ситуациях никогда не терял головы. – Не то чтобы мне страшно, не то чтобы я боялся не справиться со Скоттом, если что. В конце концов, я уже давно не тощий школьник-ботаник. «Ты никогда им и не был, дружок», – хмыкнул Джаред, но в слух произнести не решился. – Мне, право, неловко втягивать в это постороннего человека... – Вергилий продолжал говорить и тер руки, даже надев перчатки, а Джаред мысленно отругал себя за то, что после таких тревожных новостей почему-то думает о том, как он балдеет от этих фирменных словечек друга. «Право», «Ничуть», «Тем паче»... Тпру, надо думать о деле. - Но я не считаю тебя посторонним, Джаред. С тобой мне будет спокойнее. И еще раз аллилуйа. – Трогай, – к чему тут лишние слова. Во-первых, Джаред сам искренне хотел помирить Скотта и Тильду. Во-вторых, в глубине души молодой человек догадывался, что Вергилию бы помог и труп ночью в лесу закопать. Короткая дорога прошла в напряженном молчании. Вергилий явно морально готовился к разговору, который, наверняка будет очень тяжелым, а в самом худшем случае кончится вызовом психиатрической помощи. Но Джаред очень надеялся, что до такого не дойдет. *** С улицы можно было увидеть, что в квартире Уорренов включен свет во всех комнатах. Ну, по крайней мере в тех, которые выходят на улицу. Джаред ненадолго отвлекся, подсказывая Вергилию, как лучше завернуть на парковку, а когда снова взглянул на окна, не смог сдержаться, вздрогнул. Чей-то силуэт, судя по размерам, Уоррена, стоял у самого стекла, прижавшись к нему ладонями, и смотрел на улицу. От такой картины загривок Джареда покрылся мурашками. Почему-то не возникло сомнений, что это Скотт, и он смотрит именно на них. Вергилий сосредоточенно молчал, то ли он слишком увлекся, припарковываясь, то ли все увидел, но не счел нужным как-то комментировать. – Похоже, он тебя ждет, – Джаред решил нарушить молчание. – Похоже на то. Машина остановилась, и Вергилий, все еще держа руки на руле, дернул подбородком и похрустел шеей. Движение, привычное с детства. Но такое выражение Джаред на лице друга видел впервые. Крайне серьезное, но при этом... воодушевленное? Увлеченное? Оно ему одновременно и понравилось, и нет. С одной стороны, было в этом взгляде чуть расширенных зрачков что-то пугающее, с другой стороны, Вергилий стал еще красивее, чем всегда. Они вышли из машины и поднялись на нужный этаж, по-прежнему в полном молчании. Как минимум пару минут стояли у двери. – Мне жаль, что все так, – Вдруг с видимым трудом выговорил Вергилий. – По идее, не должен ты здесь быть и во всем этом участвовать. Но мне действительно нужна помощь. – Сделаю вид, что ничего не слышал, – Джаред расправил плечи. – Ты мой друг, твои родители мне тоже всегда очень нравились. Я буду рад помочь. В глубине души Джаред был уверен, что Вергилий попросту переволновался и теперь, как всегда, дует на воду. Ну не может между Тильдой и Скоттом произойти нечто действительно плохое. Скорее всего, Уоррен сорвался, максимум наорал на жену, теперь стоит у окна, ждет сына, который всех помирит, ест себя поедом. А Тильда плачет в ванной. Честное слово, ну что там еще может быть... Вергилий открыл дверь своими ключами, и вид коридора пока что вполне подтверждал версию Джареда. Было тихо, светло и чисто, никаких следов потасовок. Джаред сделал было шаг вперед, но с удивлением запнулся, когда Вергилий неумолимо оттеснил его плечом и зашел первым. В руке он по-прежнему держал пальто и зонтик-трость. Какой-то очень странный был этот зонт, прямо скажем, совсем не зонт. Что-то длинное в узком футляре, из-за пальто было не разглядеть. – Скотт? Тильда? – позвал Джаред, желая принять хоть какое-то участие в операции по спасению. Никто не откликнулся. Вергилий продолжал на удивление бесшумно продвигаться по коридору, пока не остановился на против входа в гостиную. Именно там, судя по всему, у окна стоял Скотт. Юноша сделал глубокий вдох и резко, по-прежнему без единого звука, метнулся внутрь. – Эй, погоди, что ж ты так-то... – поспешил за ним Джаред и, конечно, вбежал в комнату, издавая куда больше шума. То, что произошло за тем, драматурги в своих пьесах называют немыми сценами. Джаред застыл, судорожно вцепившись в край обеденного стола, потому что ноги в миг перестали его держать. Картина, представшая его глазам, просто не укладывалась в мозгу, не вписывалась в рамки его реальности, он не мог воспринять ее вот так сразу. Тело Скотта Уоррена лежало на полу, из обрубка шеи на паркет стремительно натекала вязкая лужа, которая казалась абсолютно черной. Его голова откатилась на несколько шагов, и Вергилий брезгливо оттолкнул ее подальше от себя носком ботинка. – Осторожнее, не испачкай обувь. Хотя удар был гладким, меня лично даже не забрызгало. Пусть и джинсы, а все равно жалко, – Юноша придирчиво осмотрел свое отражение в оконном стекле. Ну конечно, не зонтик, и не трость. Это все из-за того, что они редко видятся. В школе Джаред сразу понял бы, что это была катана в ножнах. Немыслимо. Невероятно. Ужасно. В голову закралась банальнейшая из мыслей: это все сон, ночной кошмар. Зачем бы пай-мальчику Вергилию Уоррену где-то добывать настоящую катану и отрубать ей голову приемному отцу? Бред сумасшедшего! – Мне правда жаль, что ты не видишь, как обстоят дела на самом деле. Как здесь все... грязно. Скотта было уже не спасти. Он начал что-то подозревать, рано или поздно мне пришлось бы раскрыться. Во имя всего хорошего, что он сделал для меня, я позволил ему погибнуть здесь, а не в этой ужасной крылатой башне. Извини, Тильда, но по-другому никак нельзя было поступить. Только сейчас Джаред услышал какую-то возню в объемном кресле, развернутом к нему спинкой. Цепляясь за прочие предметы мебели, он худо-бедно его обошел. Судя по всему, Скотт потратил на Тильду мотков пять строительного скотча, во всяком случае, сейчас он больше походила то ли на мумию, то ли на окуклившуюся гусеницу, чем на человека. – Отойди, – Вергилий тщательно вытер меч о занавеску и теперь снова заносил его, на этот раз над Тильдой. – Вергилий!!! – заорал Джаред и практически рухнул на Тильду. – Ты не можешь!!! – Отойди, сказано тебе, – парня вдруг что-то вздернуло в воздух и аккуратно отложило в сторону. Только потом он понял, что это сам Вергилий поднял его за шиворот. Как он это сделал? Откуда у него такие силы? Что тут творится? Что... черт, да что же он такое?! Вергилий резко взмахнул катаной, сопровождаемый немым криком Тильды из заклеенного рта. Разрезанные слои скотча разошлись ровно посередине. На самой женщине не осталось и следа. Джаред думал, что сейчас Тильда порывисто кинется к Вергилию и обнимет его, но вместо этого она, рыдая, кинулась к обезглавленному телу. – Он ведь хотел увезти тебя. Затащить тебя в свою проклятую крылатую башню… И меня заодно… – очень грустно вздохнул Вергилий, не глядя на Тильду и Джареда. Катану он вернул в ножны. – Я сделал так, как было нужно. Вы мне верите? Вы можете мне поверить? – Нет... о, нет... – рыдала Тильда. Она явно не слышала ни слова Вергилия. – Я поверить не могу, Скотт, Боже... Джаред шумно втянул воздух ноздрями и с опаской сел в кресло, в котором только что была женщина. – Я постараюсь поверить тебе. Если ты объяснишь, в чем дело. – Нет времени, Джаред. Я уже все решил и продумал. Мне надо исчезнуть. Вергилию Уоррену надо умереть. Мне было бы приятно, если бы я делал это, зная, что вы верите в меня и мое дело. – О нет-нет-нет, пожалуйста, Вергилий, даже не думай об этом! Положи катану! - Джаред вскочил и протянул к другу руки, чтобы перехватить его за запястья. – Будет пожар, большой пожар. Сгорит вся квартира. Скотт Уоррен запер жену и сына в гардеробной, поджег все вокруг и... да, пожалуй, повесился. Этим можно будет объяснить перебитый позвонок. А плоть все равно сгорит. Впрочем, кто знает, может, это работа какого-то маньяка. У Джареда на языке вертелась тысяча вопросов, тысяча восклицаний. Определенно, психопат здесь был только один, и не Скотт Уоррен. Сначала он думал, что молчит, потому что не знает, с чего начать, но потом понял: он просто не может. Не может и звука издать. Что-то ему мешало, прямо под диафрагмой. Джаред опустил взгляд и увидел отражение собственных удивленных глаз в отполированном клинке катаны. Она уходила ему прямо в грудь. – Не двигайся. Двинешься — и все закончится, – предупредил Вергилий все таким же печальным тоном. – Плохо, когда мало друзей. Если бы я мог без шума заманить сюда какую-нибудь менее приятную личность, не сомневайся, я бы это сделал. Но это не так просто, как может показаться. А мы с тобой одного роста, почти одинаковой комплекции. Да и огонь сотрет все различия. Я надену тебе на шею медальон, совсем такой же, как у меня. Фальшивка, конечно, но кто будет разбираться. Нет, не трогай! Вергилий запоздало вскрикнул, когда Джаред зачем-то обхватил рукой лезвие катаны и, конечно, порезался. Хотя, в общем-то, теперь, какая разница. – Я думаю, тебе нечего мне сказать. Пожалуй, надо заканчивать, – Вергилий провернул меч в ране. Джаред мазнул окровавленной ладонью ему по лицу, но это вовсе не было противно. Это было очень грустно. В конце концов, на Джареде даже в этом возрасте совсем не было черной грязи. Вергилий успел рассказать не все. По идее, он, конечно, мог бы найти кого другого, не Джареда. Но в глубине души он считал, что обман не должен быть таким примитивным. Дело ведь не только в теле. Сам Вергилий, как ни крути, человек особенный. А значит, изображать его труп тоже должен особенный человек. Джаред, определенно, в чем-то был особенным для самого Вергилия. Теперь оставалась одна лишь Тильда. Это, пожалуй, будет сложнее всего. Женщина лежала, уткнувшись в грудь обезглавленного тела. На лужу крови она не обращала никакого внимания. «– Пожалуйста, не оборачивайся. Я сделаю это быстро, ты ничего не почувствуешь. Но я должен, пойми. Хотя, конечно ты не поймешь. Просто я не могу допустить, чтобы кто-то узнал. Мое дело не должно пострадать.» Вергилий морщил губы и часто моргал, его лицо стало некрасивым и совсем детским. Он уже два раза заносил катану, но так и не решился на удар. «– А может, забрать ее с собой? Нет, глупости. Чем она мне пригодится в Ордене? К тому же, теперь она наверняка меня ненавидит.» – Наверное, ты жалеешь, что тогда нашла меня на сельской дороге, – хрипло проговорил Вергилий, захлебываясь подступающими к горлу слезами. – Вергилий, сынок! Мальчик мой, что же ты... – Тильда вскинулась, цепляясь руками за его ноги, но не договорила. Юноша вздрогнул и на чистых рефлексах опустил меч. Отличный удар, мгновенная смерть. Ей точно не было больно. Бурная деятельность помогла успокоиться. Разложить тела, как надо, переодеться в куртку Скотта, чтобы засветиться на камерах, сходить в гараж за припрятанными канистрами бензина. И сделать один важный звонок. – Благодарю, Стиратель. Рад, что мы скоро встретимся, и я смогу сказать тебе это глаза в глаза. В Ордене Вергилия не было бесполезных людей. Юноша не знал, кто такой этот Стиратель — мужчина, женщина, старый, молодой. Да и кому это важно. Имеют значение только поступки: и в этот конкретный момент Стиратель уже трудится, не покладая рук. Он проникнет на сервер, где хранятся данные с камер слежения, и сотрет все ненужные появления Вергилия. Все должно выглядеть так, будто он зашел к приемным родителям и больше не выходил оттуда. Кстати, от их короткого телефонного разговора Стиратель тоже не оставит и следа. Теперь оставались сущие пустяки. У Вергилия слегка подрагивали руки, пока он раздевался и натягивал свою одежду на Джареда, но он счел такую реакцию вполне допустимой. В конце концов, к этому человеку он относился хорошо. Его гибель и должна вызывать грусть и нервную дрожь. Ну, вот и все, почти что кончено. Вергилий взял зажигалку Скотта и не спеша подпалил скатерть. Тонкая ткань занялась быстро. Молодой человек стащил ее со стола, не думая об ожогах, и швырнул прямо в натекшую бензиновую лужу. Эх, хорошо бы тут что-нибудь взорвалось. Тогда еще меньше следов останется. Вергилий стоял, не двигаясь, довольно долго, дольше, чем изначально планировал. Вокруг уже полыхало вовсю, огненные стены, огненный пол, огненный потолок. А он все стоял, прикрыв глаза, и слушал, как шипя, лопается его собственная кожа. Зато вместе с ней исчезала и черная грязь. Вместе с домом и людьми, которые, увы, стали совсем ненужными, сгорало его прошлое, такое же бесполезное, потому как ненастоящее. А настоящее он еще обязательно найдет. – Пожалуй, хватит, – сказал Вергилий сам себе, разлепляя уже припеченные друг к другу губы. – Стоишь тут голый посреди пожара. Это нелепо. Он взмахнул Ямато. Катана оставалась восхитительно холодой. В воздухе остался светящийся голубой свет. Края реальности расползались, как свежая рана, и Вергилий смело шагнул внутрь, зная, куда он выйдет. *** К тому моменту, когда он оказался на месте, все ожоги успели зарасти, на их месте теперь была новая кожа, гладкая и, что немаловажно, чистая. И даже от волос гарью не пахло — они тоже отросли заново. Можно было переодеться, не опасаясь испачкаться. Конечно, это все выглядело довольно-таки экстравагантно по сравнению с тем, что он носил когда-либо раньше. С другой стороны, почему нет? Как ни крути, а глава тайного Ордена — фигура более чем экстравагантная. Вергилий оглядел свое отражение и остался доволен всем, от стрелок на брюках до темно-синего узора на черном плаще. Шляпа тоже вписывалась. Уже не маска, но все еще затеняет лицо, добавляя немного загадочности. Скоро в этом огромном здании, темном и пустом, станет куда более людно. Он приложил большие усилия, провел не одну хитрую и рискованную махинацию, чтобы заполучить и обезопасить эту территорию, которая всеми считается заброшенной, чтобы отвести от нее ненужные любопытные взгляды. Жаль, конечно, что время идет, а он так и не узнал, где его настоящий дом. Но как временное пристанище, сойдет и это. По крайней мере, в Ордене все устроено согласно его желаниям. Да, скоро сюда прибудут его соратники, оставив свою прежнюю жизнь раз и навсегда, так же, как он. Стоя перед зеркалом, Вергилий оперся о Ямато и чуть наклонил голову. Он давно придумал позу, в которой их встретит, но почему бы немного не порепетировать, пока есть время. Первое впечатление – это очень важно. Ждать оставалось недолго. Во всех возможных смыслах.