Finn will float too

Когда Финн в образе Ричи Тозиера кричит от ужаса, видя стремительно бегущего на него Пеннивайза, у Билла встаёт. Он даже чуть не проёбывает сцену, почувствовав, как член натягивает ткань боксеров. Запоздало радуется тому, что клоунские штаны довольно свободно сидят на нём, иначе могло бы получиться весьма неловко. — Снято! Все тут же разбредаются по разным концам съёмочной площадки, а Финн поднимает над головой сложенные ладонями руки и выдыхает, растягивая слова: — О-о-о. Мо-о-ой. Бо-о-ог. Мальчишка и правда был изрядно напуган. Лицо в темноте павильона казалось алебастрово белым, а тёмные глаза за увеличивающими стёклами нелепых очков — карикатурно мультяшными, как у персонажей из японских мультиков. Наверное, надо было сказать ему что-то ободряющее, но Билл увидел, как верный Джек уже обнимает трясущегося Финна и гладит его по растрепавшимся волосам, что-то тихо выговаривая на ухо. У Вулфарда никогда не было недостатка в утешителях, во всяком случае, Грейзер был готов поддержать его каждую минуту. Отвернувшись от умилительной картины, Билл с радостью услышал, что на сегодня они закончили. Больше всего он мечтал содрать с себя эти клоунские тряпки и умыть лицо, которое невероятно чесалось под слоями грима. А ещё ему хотелось остаться наедине с собой и подумать. Очень хорошо подумать о том, какого чёрта у него внезапно встал на Вулфарда. Проворные гримёры довольно быстро избавили его от парика и накладки, которая увеличивала голову в несколько раз. Билл с удовольствием растрепал влажные от пота волосы и улыбнулся, заявив, что дальше справится сам. Оставшись один, он стянул с себя клоунскую куртку и вернулся к зеркалу в белой, изрядно помятой майке. Салфетки смоченные мицеляркой только размазывали потёки грима по лицу, и Билл поморщился — кажется, эта процедура затянется надолго. Решил, что лучше будет закончить в своём трейлере. Там можно просто встать под потоки горячей воды в душе и хорошенько потереть щёки ладонями. Хоть это и не слишком хорошо для кожи, которая и так постоянно зудит от ежедневных мучений. Но это волновало сейчас меньше всего. В ушах до сих пор стоял высокий голос кричащего Финна и потом протяжное: «о-ууу мой бог». Интересно, в постели он так же делает? Запрокидывает голову, опускает подрагивающие веки, закусывает пухлую нижнюю губу и… Билл тут же одёрнул себя — ещё не хватало начать фантазировать о малолетке! Неужели он настолько вжился в роль, что крыша потихоньку съезжает? Мысленно сосчитав до десяти, он прогнал ненужные фантазии и решил выпить стаканчик виски, прежде чем залезть в душ. Пары глотков алкоголя хватило, чтобы напряжение постепенно начало отпускать, позволяя расслабленно откинуться затылком на спинку дивана и прикрыть глаза. Только бы не вырубиться в не смытом гриме, только бы… Вздрогнув и чуть не выпустив стакан из расслабленных пальцев, Билл понял, что всё-таки задремал. Некоторое время он соображал, пытаясь обнаружить причину столь резкого пробуждения и прислушиваясь. Так и есть: в дверь трейлера кто-то стучал, вернее скрёбся, на несколько секунд прерываясь, а потом тихо, но настойчиво продолжая привлекать внимание раздражающими звуками. Неужели какой-то приблудный енот решил среди ночи заглянуть в гости? Билл со стоном поднялся. Из-за неудобной позы, в которой он отключился, шею неприятно тянуло. Он потёр занывшую кожу ладонью, другой рукой отпирая замок. И удивлённо приподнял брови. За дверью оказался Финн. Волосы, с утра выпрямленные для роли, уже вновь закудрявились. Возможно, из-за мелкого дождя, шум которого Билл заметил только сейчас. До этого он существовал в глухой тишине, а теперь будто резко звук включили. Воздух пропитанный влагой и ночной свежестью лизнул голые руки и плечи, под тонкой тканью майки. Кожа покрылась мурашками. — Заходи, вымокнешь. Он отступил в сторону, давая дорогу, и Финн быстренько поднялся по ступенькам, смотря мимо Скарсгарда и громко шмыгая носом. Вопреки усталости, которая вновь ощутимо навалилась на него, Билл испытывал жгучее любопытство. Что принесло сюда Вулфарда? Билл редко общался с подростковой составляющей каста, чтобы хранить образ злобного пожирателя детишек и вызывать неподдельный ужас у Неудачников в процессе съёмок. Порой, он даже с некоторой завистью глядел на то, как сдружилась вся компания, и на самом деле чувствуя себя каким-то отщепенцем, вынужденным всё свободное время торчать в трейлере или слоняться по окрестностям, обозревая довольно унылые пейзажи. Визит Финна оказался действительно необычным событием. Он вопросительно взглянул на мальчишку сверху вниз, пробежавшись глазами по бледным веснушчатым щекам и тонким пальцам, которые нервно тискали край толстовки. Его ночной гость явно хотел что-то сказать, но всё не решался, видимо, надеясь, что первым начнёт Билл. — Финн? Тот вскинул голову, и Билл в который раз отметил, какие у него на самом деле большие и тёмные глаза — совсем не привык видеть их так, без толстенных линз тозиеровских очков. Зрачки почти неразличимы на фоне керамически-глянцевой радужки и этот чёрный взгляд так не вяжется со всем остальным образом неловкого подростка — кажется слишком внимательным, как будто видит все его потаённые желания, в которых Скарсгард даже сам себе не признаётся. Биллу вдруг почудилось, что в трейлере стало слишком душно, несмотря на тянущийся от приоткрытого окна сквозняк. Голову повело, пришлось отвести глаза и помотать головой, отгоняя остатки сна. Он совершенно не знал, что ещё спросить, но Финн облизал красные, будто зацелованные губы и, наконец, решился: — Я… Мне просто надо было посмотреть на тебя настоящего. Без грима. Билл непонимающе наклонил голову к плечу, и Вулфард продолжит: — Мне говорят, что это непрофессионально, но в силу возраста… Не знаю, но сегодня мне показалось, что ты на самом деле можешь меня сожрать. То есть не ты, конечно. Но там, когда ты бросился к нам, я… Он говорил торопливо, постоянно сбиваясь. От внимания Билла не ускользнули чужие смущение и неуверенность: ещё бы, решился прийти с признанием в собственных страхах, да ещё побеспокоил почти чужого взрослого человека. Финн всегда ему казался слишком деликатным и немного зажатым. И безусловно талантливым, потому что, как только звучала команда к началу съёмки, из неловкого подростка с осторожными ломаными движениями, он моментально перевоплощался в нагловатого пошляка Ричи. Даже выражение лица менялось. Золотой ребёнок. Биллу нравился Финн, хоть он его почти не знал. Он был не похож на солнечного забавного Грейзера, который своей всеобъемлющей харизмой и громкими шуточками с первого же дня завоевал любовь всей съёмочной группы, но в Вулфарде существовало нечто большее, чем просто обаяние красивого подростка. Он подкупал странной смесью невинности и бешеной сексуальности, о которой наверняка сам ещё не подозревал. Возможно именно это стало причиной того, что случилось сегодня под конец съёмок. Вспомнив, Билл совершенно не к месту вновь ощутил тяжесть возбуждения и мысленно залепил себе пощёчину. Надо было быстренько успокоить Финна, отправить его восвояси, а потом — душ, возможно ещё стаканчик виски. И подрочить перед сном, как в школьные времена. Но лучше уж спустить себе в руку, чем опять пугаться внезапным реакциям изголодавшегося по сексу организма. — Слушай, — Билл едва удержался, чтобы не присесть перед Финном на корточки, но решил, что это может его обидеть. Не нужно с ним как с маленьким. Он ограничился тем, что покровительственно положил на острое плечо ладонь и посмотрел в тёмные глаза, — это нормально. Иногда ты настолько вживаешься в роль, что даже начинаешь путать реальность с историей, которую отыгрываешь. Мне ли не знать. И твой испуг — тут нет ничего плохого. Мускетти именно такой реакции и добивался. Возможно, он переборщил слегка со своими методами — но ты же его знаешь, он тот ещё фанатик. И да, вот он я — настоящий. Прости, что не успел до конца смыть грим, но, как видишь, это всего лишь моё лицо. Он улыбнулся, искренне надеясь, что несмотря на остатки грима, улыбка не получилась пугающе клоунской. Видимо, это сработало, потому что губы Вулфарда растянулись в ответном движении. Он тряхнул кудрями и прямо посмотрел на Билла. — Да, я вижу. И прости, мне так неудобно. Я разбудил, и надо было, но… — Всё в порядке, — прервал Билл вновь полившиеся оправдания, — главное, что ты больше не боишься и можешь спокойно ложиться спать. Да? Ты ведь… Финн вдруг резко перестал улыбаться и очаровательно залился краской, сцепив пальцы в замок, до побелевших костяшек. Билл судорожно сглотнул — присутствие Вулфарда будило в нём непривычные и донельзя непристойные фантазии, от которых становилось не по себе. Ну что он ещё задумал? — А можно мне остаться… Здесь, у тебя. — Оу… — Билл зачем-то оглянулся на пустой диван, машинально прикинув, поместится ли он там, если уступит Финну свою кровать. Но это же бред: позволить мальчишке ночевать в своём трейлере! Как он это объяснит, если кто-нибудь, не дай бог, заметит. — Я буду очень тихо, правда. Я не храплю и не страдаю лунатизмом, — вновь затараторил Финн, будто гипнотизируя его блестящими глазами и умоляюще складывая ладони перед лицом. Билл знал, что не должен соглашаться, но усталость вкупе с алкоголем привели его в состояние равнодушной расслабленности. Было слишком лень придумывать причины отказа. Куда проще согласиться, а уже потом решить, как он сможет объяснить это, если у посторонних появятся вопросы. — Ладно, я в душ, а ты пока можешь ложиться. Вон там кровать. Ну так же как у тебя в трейлере, наверное. Финн мелко покивал, даже не поглядев в сторону предполагаемой кровати и вновь уставился на Билла своими чёрными глазищами. Тот вспомнил о размазанном по лицу гриме, решив, что наверное смотрится так довольно комично. В воздухе отчётливо чувствовалось напряжение, и он никак не мог понять его причину, начиная слишком плохо соображать под этим пристальным взглядом. Вулфард явно чего-то ждал, и какая-то — не самая светлая — часть сознания Билла начинала догадываться о том, чего именно. Но это казалось слишком безумным, чтобы вот так запросто поверить и сдаться. Пауза затянулась достаточно красноречиво. Только бы слепой не заметил, что Билл уже почти минуту не сводит взгляда с обращённого к нему лица, постоянно задерживаясь на губах и закусывая изнутри щёку, будто удерживая себя от того, что неминуемо должно случиться. Первым решился Финн. Он стремительно приподнялся на носки, обвил тонкими руками чужую шею и решительно поцеловал оцепеневшего Билла, внутри которого моментально начали выходить из строя все сдерживающие механизмы. Вопрос из разряда «что ты творишь?» застрял в горле. Он знал, что надо срочно убрать от себя эти тонкие руки, оттолкнуть — видимо поехавшего — Вулфарда и сделать вид, будто ничего не случилось, но… Но вместо этого он подхватил мальчишку под задницу, почувствовал, как тот свёл ноги на его талии, и поцеловал уже сам. По-настоящему, нажимая на скользкие горячие губы и проезжаясь языком по гладким зубам. Член встал сразу же, как будто и не опадал с того момента на съёмках, и Билл почти зарычал, притискивая к себе Финна. Тот, кажется, испугался такого напора, потому что неловко попытался отстраниться. Но это ему не удалось. Билл уже был на диване, усаживая Вулфарда себе на колени и чувствуя, как слишком быстро колотится сердце под толстовкой, ткань которой сминалась под его ладонями. Возможно, мальчишка правда испугался собственной инициативы, но тем не менее, целовался с таким жаром, что время от времени стукался зубами о зубы Билла и рвано вздыхал. Когда Билл совсем потерялся, плавясь от сладких ощущений и вздрагивающего под его ласками Финна, тот вдруг резко вывернулся и отчётливо проговорил: — Я боюсь. Скарсгард чуть не подавился воздухом. Маленький провокатор! Сначала сам лезет, а потом, видите ли, боится. Конечно, можно было остановиться, извиниться и взять с него клятвенное обещание: всё что случилось в трейлере Билла, там же и останется. По-хорошему, правда стоило снять с себя разгорячённого Финна, осторожно проводить его до дверей и мягко попрощаться. Но Билл, будто примиряясь с собственной совестью, неспешно провёл большим пальцем по побледневшим щекам, убирая от лица мешающиеся локоны. Финн смотрел выжидающе, явно не желая, чтобы всё вот так просто закончилось. И Билл окончательно сдался, засунув подальше возмущённый голос разума. — Я буду осторожно. Точка невозврата оказалась слишком близкой. Он знал, что поступает отвратительно, неправильно. Делает что-то абсолютно запретное, но отказаться никак не мог, всё сильнее прижимая постепенно расслабляющегося Финна и дурея от того, как тот ёрзал по его члену, скрытому клоунскими штанами, своим тощим задом. Финна мелко потряхивало, когда Билл легко стянул с него мешковатую толстовку и взялся за пряжку ремня, удерживающего на месте драные джинсы, под ширинкой которых отчётливо виделся напряжённый член. Он принялся поспешно целовать Вулфарда, отвлекая его от своих действий, и это помогло, хотя всхлипы между поцелуями только участились. Билл всё-таки раздел его, сходя с ума от внутренней борьбы: слишком сильного желания с размаху насадить Финна на свой член или просто обнять и покачать на коленях, как будто тот и правда был совсем маленьким ребёнком. Возбуждение ухудшало способность адекватно мыслить, но он понимал: торопиться точно не стоит. — Садись, — Билл привстал, опуская Вулфарда на диван, а сам устроился на полу между широко разведённых худых ног, которые тот стеснительно пытался свести вместе, — тише, — он поцеловал внутреннюю сторону бедра, потёрся щекой о нежную кожу и повторил, — я буду очень-очень осторожно. Он продолжил поцелуи, постепенно подбираясь к стоящему — тонковатому, но довольно крупному — члену, намеренно избегая касаться его, чтобы не напугать Вулфарда окончательно. Хотелось заласкать его до такого состояния, чтобы он сам начал просить о большем, растеряв свои страхи. Наконец, Финн глубоко задышал и даже потянулся к его плечам, будто собираясь вцепиться в них пальцами. Билл мельком взглянул на запрокинутое лицо, на блестящие чуть приоткрытые губы и уверенно взял в рот влажную от смазки розоватую головку. Финн крупно дёрнулся и вскрикнул, на секунду почудилось, что от боли, но Билл тут же убедился в обратном, потому что следом Вулфард тихонько простонал и подался бедрами навстречу. Билл уже увереннее вобрал в рот член почти на всю длину, широко проведя языком до самого основания. Возбуждение было таким сильным, что ему казалось — сам он спустит в пеннивайзовские штаны ещё до того, как Финн кончит ему в рот. Собственный член тёрся о пропитавшуюся смазкой ткань белья, и Билл, не удержавшись, сжал его рукой сквозь два слоя ткани. Этого было почти достаточно. В животе горячо запульсировало нарастающее наслаждение, постепенно растекаясь по всему телу, заставляя ускориться и глубже заглатывать подрагивающий член Финна. Биллу до смерти хотелось почувствовать, как ему в глотку польётся жидкая сперма, но желание видеть лицо мальчишки в момент оргазма было сильнее. Он приподнялся, жадно впиваясь в искусанные припухшие губы, и продолжил ласкать его уже ладонью, обводя головку большим пальцем и стараясь слишком сильно не сдавливать. Финн коротко постанывал в поцелуй, Скарсгарду даже показалось, что он услышал приглушённое «Билл» — и это стало последней каплей. Он кончил, практически вылизывая рот Финна изнутри, и тут же почувствовал, как тот дёрнулся особенно сильно и горячо, излившись в его руку и моментально обмякая. На веснушчатом лице вновь выступил румянец, а тёмные ресницы свалялись, будто от недавнего плача. Билл обессиленно упал на диван рядом с Вулфардом, поморщившись от мокрого в штанах, и постарался унять разошедшееся сердце. Финн рядом тихонько вздохнул. Надо было что-то сказать или сделать, но Билл решительно не мог придумать ничего, что выглядело бы более-менее адекватным после того, как он отчётливо осознал случившееся: он только что отсосал своему мелкому коллеге. И более того, несмотря на недавний оргазм, был в любой момент готов к продолжению. Вулфард будил в нём что-то слишком тёмное и низменное, чтобы суметь просто так остановиться. Билл провёл ладонью по своему лицу, ощущая под пальцами смазанный грим. Белые следы остались и на толстовке Финна, отброшенной на пол, и на его щеках — красноречиво свидетельствуя о том, что случившееся Биллу не почудилось. Пережитое только что удовольствие грозилось обернуться совершенно реальным кошмаром. Что теперь будет, а? Скарсгард старался успокоиться, но выходило крайне плохо, пока рядом не зашевелился Финн. Он открыл глаза и, вопреки всем ожиданиям, улыбнулся с пошловатым ричиным выражением на хитром лице. — Представь, если бы Кинг написал, что Пеннивайз трахнул Ричи? Гейская линия истории вышла бы куда более интересной. Билл ошарашенно уставился на невозможного мальчишку и облегчённо расхохотался, внезапно даже для себя. Одно было понятно: страх Вулфарда окончательно его покинул. — Пока что, это Ричи выебал Пеннивайза в рот. А что, вполне в его характере, хотя довольно страшно пихать свой член туда, где зубов больше, чем в пасти у акулы. Теперь настала очередь Финна истерично подхихикивать туповатой шутке. Он вдруг привалился к плечу Билла, доверчиво заглядывая ему в глаза. — А мы можем потом ещё… Вместо ответа Билл затащил его к себе на колени, замечая, что покрасневший член Вулфарда даже не собирался опадать, опять наливаясь кровью. Он вспомнил, что сам до сих пор одет, но не спешил стягивать брюки, опасаясь, что неопытного Финна может шокировать чужой размер. Хотя тот уже наверняка мог почувствовать длинный член Билла, который вновь начал упираться ему в зад, натягивая пропитавшуюся спермой ткань одежды. Недавний оргазм совсем не уменьшил возбуждение. Билл пытался быть более-менее сдержанным, но это выходило крайне плохо. Полностью обнажённый Финн, который оказался очень способным учеником в плане поцелуев, абсолютно не способствовал тому, чтобы включить тормоза. Не разрывая поцелуй, Билл принялся подрачивать член Вулфарда постепенно смещая ласку на яички, чтобы потом осторожно проскользнуть пальцами ниже, между ягодиц, нащупывая тесно сжавшийся вход. — Мы можем и прямо сейчас.