Совсем другая история

Стайлзу было плохо. И это, на самом деле, было хорошо, потому что пока Стайлзу было плохо от алкоголя, то всё остальное могло назваться "терпимым". В голове крутились разные полушутливые поддразнивания Дерека на тему спаивания молодёжи, но Стилински едва ли сидел прямо, не говоря уже о том, чтобы говорить что-то хоть сколько-нибудь интеллектуальное. Рядом примостился Айзек, в четвёртый раз пересказывающий – на этот раз Эрике – свою встречу с Джексоном (первые три раза он рассказал её последовательно Дереку, Стайлзу и висящему в скайпе Скотту). Маккол примазался ко всем вообще случайно, просто не дождавшись Айзека, он начал слегка паниковать (а в отсутствии Эллисон Скотт проявляет чудеса беспокойства за ближних своих) и названивать Лейхи. Тому ничего не оставалось, как всё рассказать и ему тоже, тем более Дерек был не против. Хейл вообще выглядел как великомученик, который вынужден нянчиться с неразумными щенками и терпеть загоны дядюшки. Против щенков он не возражал – видимо, привык, а вот дядюшка порой подбешивал знатно. Эрика примчалась сразу, как только узнала о нападении. Причём Стайлз даже не успел объяснить ей, что конкретно случилось (Айзек в это время пустился в пространные рассуждения вместе со Скоттом по скайпу), ей достаточно было услышать "Айзек, нападение, сейчас в лофте", как она тут же отозвалась "Буду через пять минут", скинула звонок и действительно примчалась в кратчайший срок (в пять минут всё же не уложилась, но в десять успела). При этом у себя она явно готовилась ко сну, потому что появилась в домашних штанах, пижамном топике, кроссовках на босу ногу и ни намёком на макияж и причёску. Сказать по правде, такая она была намного красивее, чем в короткой кожаной юбке, обтягивающей всё что можно майке на два размера меньше, чем надо, и в туфлях на шпильке, которую вообще нужно запретить в общественных местах, как холодное оружие. Ну и без боевого раскраса, разумеется. Стайлз даже вяло успел сделать Рейес комплимент, на который та внимания впервые в жизни совершенно не обратила, тут же кинувшись к Айзеку. Стилински не обиделся – как раз в этот момент он пытался свернуться клубочком и вспомнить, почему идея напиться казалась ему привлекательной. Смутно услышав голос Питера, с которым в это время Дерек разговаривал по телефону, Стайлз вспомнил и захотел уснуть и проснуться где-нибудь в прошлом. Желательно, полгода назад, чтобы просто сидеть дома, позволяя папе гордиться своим примерным сыном, который определённо не шляется по ночам в лесу. Эрика успокоилась, когда поняла, что Айзек не пострадал – если не учитывать слегка пнутую гордость, потому что Лейхи провалялся на тротуаре из-за небольшого пореза когтями Джексона Уиттмора. Айзек на самом деле был больше удивлён, нежели испуган. Одноклассника, пусть и такого мудачного, как Джексон, сложно было воспринимать, как угрозу, к тому же Лейхи не чувствовал особой опасности, когда Уиттмор на него напал – даже назвать это нападением в полной мере нельзя, Джексон скорее сработал на опережение. А потом просто обнюхал его и ушёл. Айзека (как, впрочем, и всех остальных) больше занимал тот факт, что Джексон Уиттмор не человек. То есть, Стайлз всегда считал капитана команды по лакроссу смесью павлина с индюком, но это определённо не имело ничего общего с реальностью. — И кто он? — спросила Эрика, недоуменно посмотрев на подошедшего Дерека. — Оборотень? — Глаза у него на наши совсем не похожи были, — покачал головой Айзек. — И оборотни что, могут парализовать людей? — Есть множество разных видов, — вздохнул Дерек. — Кто-то имеет когти, кто-то зубы, кто-то крылья. Питер скоро приедет. — Ох какая радость невероятная, — хрипло отозвался с дивана Стайлз. — Сейчас наш альфа всё разрулит, несомненно. — Стайлз, ты что, пьян? — удивилась Эрика, старательно принюхиваясь. — Мы же теперь не можем… — О, поверь мне, когда есть уважительная причина, мы можем всё, — хмыкнул Стилински. — У меня была. Очень уважительная. — Что слу… — начал Скотт, всё ещё висящий в скайпе, но Стайлз резко покачал головой, а потом застонал от собственных поспешных действий. — Всё зашибись, чуваки, пойду на балкон подышу воздухом. И позвоню отцу, что ли, — сказал Стилински, медленно сползая с дивана. — Такое ощущение, что я выпил весь годовой запас алкоголя Бейкон-хиллс. — А сколько ты выпил? — поджала губы Эрика, явно не зная, принять ли заинтересованный вид или озабоченный. — Два бокала, — простонал Стайлз, медленно бредя к балкону, — два грёбанных бокала. Больше никогда не буду пить. — С такой жизнью – определённо будешь, — хмыкнул Айзек. — Я почти уверен, что под конец мы сопьёмся все. Дерек, а мне не нальёшь? — Нет, — покачал головой Хейл. — Ещё не хватало неизвестный паралитический яд Джексона запивать алкоголем. — Он самый лууучший старший брат, — возвестил Стилински, уже почти скрывшись из комнаты. — Он всегда знает, когда надо кого-то споить, а когда не надо. — Блин, чувак, где ты был, когда меня Эллисон бросила… — протянул Скотт, вызывая у остальных смех. — Я-то был там, где нужно, — отозвался Дерек. — А вот ты в это время предпочёл обвинить меня во всех смертных грехах. — Это всё Стайлз! — воскликнул Скотт, тыча пальцем в угол экрана, приблизительно показывая направление, где Стилински сейчас. — Неа, это не сработает! — отозвался Стайлз и всё-таки вышел на балкон. Почти свежий ночной воздух его немного взбодрил. По крайней мере, падать на пол и стонать от каждого движения не хотелось, а глаза более или менее могли продержаться открытыми дольше одной минуты. Голова не болела, а скорее гудела на низких частотах, создавая ощущение, будто Стайлз находится внутри большого колокола, по которому бессистемно ударяли. Алкоголь для оборотней был крутой штукой, но вот злоупотреблять им определённо не стоило. Стайлз уже набрал номер отца, когда до всё ещё не совсем трезвого сознания дошла мысль о том, что на дворе вообще-то ночь и Джон может уже спать. Правда, прежде чем парень успел сбросить вызов, в похмельную голову стукнуло воспоминание, что шериф сегодня на дежурстве. Память не обманула, и отец взял трубку после двух гудков. — Что опять случилось? — сразу же спросил Джон, как только ответил на звонок. — Да ничего, — удивлённо протянул Стайлз, бездумно водя пальцем по бетонному парапету. — Просто решил позвонить, узнать как ты, сказать как я. — Я на работе и у нас пока всё в порядке, — настороженно отозвался отец. — Питер сказал, что он попробует разобраться с тем, кто напал на Лейхи. А ты, я очень надеюсь, во всё это не вмешиваешься и просто сидишь у Дерека, да? — С каких пор "у Дерека" стало приравниваться к "безопасному месту"? — попытался возмутиться Стайлз. — С тех пор, как вы со Скоттом сознались в том, что он никого не убивал, а я узнал, что он более или менее способен присмотреть за тобой и не дать тебе пойти и самоубиться, — с намёком на сарказм ответил Джон. — Эй, я не ищу неприятности на свою задницу, пап! — воскликнул Стайлз. — Да, да, я знаю, что это они сами тебя находят, — усмехнулся шериф. — У вас всё нормально? У тебя уставший голос. — Так ночь же, спать надо. Мы как раз собирались. Мы – это все, если что. Ну, я, Дерек, Айзек, Эрика, Скотт. Правда, Скотт с нами чисто виртуально, по скайпу, но я уверен, что он тоже собирается спать. — Ну что ж, тогда спокойной ночи, ребёнок. Надеюсь, что завтра утром я не узнаю, что вы все вместе шлялись по лесу в поисках… чего бы там ни было. — Ага. И тебе спокойной и удачной ночи, в которую никто никого не убьёт, не ограбит и не попытается проникнуть в частную собственность. Стайлз завершил вызов и глубоко вдохнул. Разговор с отцом был как нельзя кстати, помог выветрить из головы почти весь оставшийся там алкогольный дурман. Теперь Стилински готов был решать проблемы, в частности, разобраться с тем, кто есть Джексон. О, ну и постараться отговорить Питера от его убийства – хоть Уиттмор и редкостный засранец, но реально его убивать всё-таки не хотелось. Даже если Джексон кого-то убил, то этому наверняка есть адекватное объяснение, потому что ну не вязался он у Стайлза в голове с холоднокровным убийцей. Уиттмор был определённым эгоистом, заботился в основном только о тех, кого мог назвать близкими людьми, а на других плевал с высокой башни, но явно не до такой степени, чтобы начать всех хладнокровно мочить. Так что, несмотря на собственную не симпатию к однокласснику, Стайлз был совершенно не настроен его убивать. Точнее, Стайлз был не настроен убивать кого бы то ни было вообще. *_*_* Питер подъехал спустя полчаса, выглядя при этом как обычно франтово – будто его пригласили открывать парад звёзд на красной дорожке. Вместе с Хейлом приехал и ноутбук, к которому мгновенно приклеился взгляд Стайлза, моментально понявшего, что именно там кроется разгадка того, кем же был Джексон Уиттмор. Питер всем улыбнулся, проходя к столу, чуть дольше задержал взгляд на Стилински, который, вместо того, чтобы смутиться или возмутиться, специально ничего не сделал – видимо, алкоголь всё ещё делал его слишком смелым (и глупым). Хейл ничего не сказал, только перевёл взгляд на Дерека, который так же не подумал принять виноватый вид, демонстрируя чуть ли не полное безразличие к улыбочкам и взглядам дядюшки. А вот Айзек приезду альфы обрадовался, к тому же Питер ненадолго приобнял его за плечи, выражая поддержку и понимание. Стайлз почувствовал, как волк Айзека благодарно подставил голову под мимолётную ласку волка Питера, и в очередной раз задался вопросом, почему бы Хейлу не выбрать своей парой именно Лейхи. Тот наверняка просто сойдёт с ума от радости. "Вот тебе и ответ," — шепнул внутренний голос, который Стилински решительно загнал пинком в самый угол подсознания. — Рассказывай, — сказал Питер, садясь за стол и глядя на Айзека. — Всё до деталей. И я, конечно, рад, что Скотт за тебя беспокоится, но это стайные дела, а он не в стае, так что удалите его лицо с экрана. — Это скайп! — возмутился Маккол. — И не надо удалять моё лицо с экрана, я тоже в опасности, если на то пошло. Мы с Джексоном в одной школе учимся. — Ты хочешь в мою стаю? — с улыбочкой уточнил Питер. — Если так, то можешь оставить своё лицо на экране, если нет – то лучше бы тебе исчезнуть. — Сволочь, — отозвался Скотт и сбросил видеовызов. Питер хмыкнул и махнул рукой, разрешая Айзеку начать. Тот слегка замялся, потому что начинать ему нужно было со своих сборов в гости к Скотту, который только что слегка – опять – поссорился с альфой. Но Хейл не выглядел злым или раздражённым, видимо к выходкам Маккола уже привык и совершенно на них не обижался. — В общем, — начал Айзек, — мне было слегка одиноко. Не так, как раньше, но всё-таки. У всех свои дела, кто-то решал какие-то проблемы, а мне… ну… не всегда уютно одному в доме, я никогда раньше без семьи – хоть какой-нибудь – там не оставался. Так что я побазарил немного со Скоттом, он же под домашним арестом, ему тоже скучно, а потом он пригласил меня к себе. Его мать разрешила, так что я собрался и пошёл. Где-то около часа ночи, наверное. Ну, я вышел, пошёл по дороге, а мне на встречу Джексон идёт. Голова опущена, взгляд в асфальт, сам шатается, как будто пьяный. Это у нас в последнее время не редкость, так что я просто собирался пройти мимо – мне-то какое дело до его состояния. И уже даже почти прошёл, но потом почуял кровь – её ведь ни с чем не спутаешь. Я к Джексону подбежал, думал, может это с ним чего, может он ранен – я не большой поклонник Уиттмора, но всё-таки не хотел бы оставлять раненного одноклассника. Но… я так и не понял, чья это была кровь, может его, может чужая – у него все руки были ей заляпаны, чуть ли не по локоть. А дальше я даже сказать ничего не успел, он на меня глаза поднял… Это не человеческие глаза были, Питер. Даже не волчьи – уж я-то в зеркало на свои уже успел насмотреться. Они такие мутно-жёлтые были, с вертикальными зрачками. Не знаю даже с чем сравнить. И не мигали. Серьёзно, он вообще не моргал. А потом – я совсем не понял, как именно – он просто оказался позади меня, а я почувствовал как будто порез по шее. А в следующий момент я уже ничего не чувствую: ни ног, ни рук, ни тела. Свалился на асфальт, лежу и думаю, что он меня сейчас сожрёт. А он наклонился и давай принюхиваться, будто я его добыча. Это так стрёмно, на самом деле. Я всё ждал, когда он хоть что-то сделает, но он ничего не делал, тупо обнюхивал меня и всё, и не моргал. Тогда я его по имени позвал, а он будто не понял, что к нему обращаются – вскинулся весь, как-то напрягся, а потом просто свалил в сторону дома. А я лежу и вообще не понимаю, что происходит. Вот, в общем-то, всё. Айзек выдохнул и уставился на Питера так, будто тот должен был сразу же сказать, кто такой Джексон, зачем он это сделал и что происходит вообще. К слову, так же на Хейла смотрела и Эрика, а вот Стайлз с Дереком почти идентично отзеркалили друг у друга насмешливо-внимательные взгляды, словно спрашивая у Питера "Что же ты скажешь нам, о великий альфа?". Однако эти взгляды старшего Хейла совершенно не смутили, он даже не обратил на них особого внимания, задумчиво прищурившись в пространство. Потом, явно что-то для себя решив, отвернулся к ноутбуку и стал быстро просматривать какие-то отсканированные страницы. Стайлз не выдержал и подался вперёд – его любовь к новым знаниям чего-то необычного всегда перевешивала всё остальное (как показала практика, даже чувство самосохранения). — У тебя есть какая-то мысль, — сказал Стилински. — Не хочешь поделиться с классом? — В мире полно разных видов оборотней – волки, койоты, лисы, пумы, львы и так далее. Однако, все они соблюдают преемственность: укушенный волком станет только волком, укушенный львом – только львом и далее по аналогии. Выбиваются из этого правила только лисы – они не могут передавать свою силу через укус, лисой – или кицуне – можно только родиться. У них тоже есть одно исключение, но оно как раз-таки подтверждает правило. — То есть, Джексон должен был стать волком, не стать вообще никем, как Лидия, или отбросить коньки? — уточнил Стайлз. — Тогда кем он, чёрт возьми, стал? — А почему он должен был стать волком? — удивилась Эрика. — Потому что наш альфа… — начал Стайлз, а потом замялся. "Долбанный псих," — хотелось сказать ему сначала, но что-то помешало. Возможно, это только он (ну и Дерек со Скоттом) был разочарован в Питере, как в вожаке, а вот Айзек с Эрикой никакого негатива к Хейлу не испытывали. Даже наоборот – он стал для них спасителем, тем, кто подарил новую жизнь, в которой больше не было одиночества и насмешек других людей из-за неизлечимой болезни. — Собирает стаю, — закончил за него Дерек. — Как и любой вожак. Стайлз бросил взгляд сначала на Питера, а потом на Дерека, как бы говоря, что это он и имел ввиду. — Да, Джексон не самый подходящий кандидат, — протянул Питер с лёгкой улыбкой. — Но он был настроен очень решительно. И действительно этого хотел. Войдя в стаю, он изменился бы – как и любой из вас. Полагаю, в гораздо лучшую сторону. — Но что-то пошло не так… — отозвался Айзек. — Это он убил моего отца? — Позволь я расскажу тебе кое о ком, — сказал Питер и повернул к стае ноутбук, на экране которого была картинка с существом, чем-то напоминающим ящерицу. — Это канима. Она является одним из видов оборотней, однако разительно отличается от других. Прежде всего, другие виды осознают себя при частичной трансформации. То есть, мы выпускаем когти, клыки, у нас меняются лицевые мышцы – но это всё ещё мы. Мы знаем, как нас зовут, кто наша семья, где мы живём. Потеря контроля, когда осознание себя как человека ненадолго исчезает, в основном случается только при полнолуниях у оборотней, не имеющих якорь, или при воздействии сильных эмоций – страха, ярости, гнева, боли. Но тем не менее в полнолуние волки, коим Джексон и должен был стать, инстинктивно ищут близких людей – семью, стаю, любимых. Им они, зачастую, вреда не причиняют. — Зачастую? — перебила Эрика. — То есть, в теории могут? — Зависит от ситуации, — сказал Питер. — Вот представь, идёшь ты к своему парню, а он в это время целуется с другой девчонкой. Тут эффект от полнолуния наложится на эмоции и всё может закончиться вполне печально. Чем старше и опытнее становится оборотень, тем спокойнее он всё это переносит. А при железном контроле его вообще невозможно вывести из равновесия. Но вернёмся к сути: осознание себя как человека и как волка. Вы все знаете, что вы оборотни. Даже если бы я вам не сказал, то через пару дней вы всё равно поняли бы – ощущение волка стало бы постоянным. — Я бы решил, что стал шизофреником, — пробормотал себе под нос Стайлз. — Да, но когти и клыки разубедили бы тебя в этом, — усмехнулся Питер. — Даже если бы потом ты решил, что у тебя галлюцинации. Любой, кому ты бы это показал, сказал бы то же самое. Так что, рано или поздно, но оборотнями себя ощутили бы все. Возможно, не сразу пришло бы осознание, какой именно оборотень, какие способности теперь есть, что делать – но осознание никуда не пропало бы. Однако, совершенно другой случай с канимой. Этот оборотень является наиболее опасным, потому что совершенно себя не осознаёт. То есть, скажите сейчас Джексону, что он оборотень – он не поверит. И не сможет ничего сделать: ни цвет глаз поменять, ни когти показать. — Да кто вообще канима такая? — нетерпеливо спросила Эрика. — Это оборотень, который не знает, кто он, — ответил Питер. — То есть, канимой может стать только тот человек, который не уверен в жизни, не знает, кто он, какое место занимает. — Это Джексон-то? — недоверчиво протянула Рейес. — По-моему, с ним всё понятно. — Он не знает, кто его родители, — негромко сказал Стайлз. — Его же усыновили, вот он и не знает… — Некоторые приёмные родители лучше родных, — вздохнул Айзек. — Мы соседи, я буквально вырос рядом с ним. Не помню, чтобы его хоть в чём-то обделяли или мало любили. Я бы даже сказал, что его очень сильно любили. Прямо обожали. — И тем не менее, он не знал, кто он, — сказал Питер. — У него в душе были противоречия, вопросы, на которые он не находил ответа. Пусть его и любили, но он хотел узнать, кто его настоящая семья, почему его оставили. — Хочешь сказать, что он так ловко скрывал свою тонкую душевную организацию за маской напыщенного индюка? — уточнил Стайлз. — А что, вы прямо в школе свои души на распашку выставляли? — парировал Питер. — Сколько людей знало о ваших проблемах? К тому же, изначально он сам о своих проблемах не знал, а когда узнал – уже нельзя было ломать свой образ. Я его не оправдываю, потому что вообще не знаю, но, думаю, я прав. Хотя бы частично. — Ладно, с внезапно человеческим Джексоном Уиттмором разберемся позже. Что с канимой? — перебил Дерек. — Канимой может стать любой укушенный оборотень, если, как я уже сказал, его человеческая половина не знает, кто она. Канима тоже не понимает, что она канима, она одинока и ищет друга. Именно друга, а не стаю, как все другие оборотни. А найдя такового – она будет исполнять любые его приказы. — То есть, — начал Айзек, — кто-то, этот "друг", приказал Джексону убить моего отца?! — Канимы, пока не найдут себе друга, тоже убивают – но только тех, кто сам повинен в смерти другого человека. То есть, они совершают возмездие. — Господи, Питер, просто скажи мне, пожалуйста, Джексон по собственной воле убил моего отца или нет? — не выдержал Айзек. — Забудь про то, что у канимы вообще есть собственная воля, — сказал Питер. — Они убивают либо потому, что это справедливое наказание, либо потому, что им приказали. Джексон вообще не знает, что он канима. А будучи канимой – не знает, что он Джексон. И вся опасность заключается не столько в нём самом, сколько в его друге – кто знает, что он ему прикажет. Вчера он убил твоего отца, а завтра вырезал весь город. — То есть, нам совсем необязательно убивать Джексона, достаточно просто найти его хозяина? — спросил Стайлз. — Канима будет защищать своего друга, если этот друг сможет ему приказать. И, что тоже немаловажно, даже если мы найдём хозяина, то канима от этого не исчезнет. А если этот человек заставляет его убивать кого-то, то как-то маловероятно, что он горит желанием с нами сотрудничать. — И что, любой человек вот так вот просто может взять и начать кого-то убивать, если владеет канимой? — поразилась Эрика. — В принципе, да, — подтвердил Питер. — Однако, не всё так просто. Если хозяин канимы приказывает ей убить невиновного, то есть, того человека, который за всю свою жизнь никого не убил, то он сам начинает становиться канимой. Медленно и поначалу совершенно незаметно, это очень долгий процесс. — И что, потом одна канима будет служить другой каниме, которая тоже будет служить какому-то отморозку? — спросил Стайлз. — Не совсем. Та первая канима, получив из своего друга ещё одну каниму, станет альфой и может собирать стаю. У нас тут где-то была фотография… Питер пощелкал клавишами и продемонстрировал новое фото, на котором была та же самая ящерица, только слегка модернизированная. — У неё… крылья, — сказал Дерек, присмотревшись. — Это ещё и летает. — Там есть видео, — прищурился Айзек. — Может всё не так уж и… Питер щёлкнул на воспроизведение и лофт тут же наполнился душераздирающим воплем, после которого все предполагаемые соседи (должны же тут жить ещё какие-то люди?) в радиусе километра могли вполне смело хвататься за телефоны и звонить в полицию с сообщением о жутких воплях прямо из ада. Правда, вопль длился всего несколько секунд, после чего Питер резко захлопнул крышку ноутбука. — Какой кошмар, какой ужас, не дай Бог это будет у нас в городе, оно же всех сожрёт. Оно вообще жрёт людей? Кого оно жрёт? — сразу посыпались вопросы от Стайлза. — Как нам его остановить? Кто может им управлять? Что это вообще за архив такой? Что там ещё есть? — Не уверен, что канима ест людей, — покачал головой Питер. — И я не знаю, что она ест. Самый быстрый и наиболее простой способ остановить её – убить. Наверняка есть и другие, но я их не знаю, думаю, надо посоветоваться с Дитоном. Управлять может кто угодно – от решившего нести добро и справедливость столетнего старика до двинутого на голову подростка. Этот архив – общий архив нескольких семей оборотней. В нём собраны знания многих поколений наших предков. Вообще, изначально всё записывалось в книги, до этого – на свитки, но кто-то всё-таки додумался некоторые вещи оцифровать, некоторые перепечатать. Ещё вопросы? — Ты мне его дашь? — тут же спросил Стилински. — Я обязан его прочитать, Питер, это мой прямой долг как главного разума нашей социальной группы. — Мы одна стая, — улыбнулся Питер. — Конечно же ты можешь пользоваться архивом в любое время. Стайлз с трудом удержался от победного вскидывания руки вверх, ограничившись широкой улыбкой и маньячным взглядом настоящего исследователя. Его всегда манило что-то неизвестное, неизведанное, неизученное – или изученное, но не им. А что может быть лучше, чем целый архив со сверхъестественными существами, которые были рядом – вот прямо совсем рядом: если недалеко обитали злобные феи, а по городу ходила канима, то стоило быть готовыми ко всему остальному. Кто знает, когда Бейкон-хиллс захочет посетить снежный человек или клан вампиров. — Так, вернёмся к Джексону, — сказал Дерек. — У нас есть Уиттмор, который не знает, что он канима, которая кому-то служит. Мы не знаем как остановить каниму, не убивая её, а найти хозяина не можем, потому что он может быть кем угодно. — И ещё добавь сюда охотников, которые тоже заинтересовались этими убийствами – Эллисон сказала, что её дед что-то организовывает, — подхватил Стайлз. — И из всего этого я поняла, что мы в заднице и не знаем, что делать, — подвела итог Эрика. — Как вы пессимистично настроены, — усмехнулся Питер. — Всё было бы очень просто, если бы мы убили Уиттмора, но я вижу, что большинство против, так что предложение снимается. Как я уже сказал, других у меня нет, так что с утра заеду поговорить с Дитоном – если мы найдём способ нейтрализовать каниму без вреда для её здоровья, то так и поступим. Насчёт охотников могу сказать только одно – они всегда к чему-то готовятся и что-то организуют. Всякий раз из-за этого дёргаться не стоит, но быть более осторожными следует. Джерард не пример хорошего охотника, он так же, как и Кейт, не следует Кодексу. Он действительно опасен, не нужно его недооценивать. — Тогда как мы поступим? — деловито спросила Эрика. — Пока – никак, — отозвался Питер. — Я поговорю с Дитоном, а дальше будем строить свои действия, исходя из итога разговора. Не лишним будет проследить за Джексоном, этим займётся Дерек. А вы – не ходите по одному, постарайтесь быть всегда вместе – особенно по ночам. Наилучший вариант для вас – пару ночей провести здесь, в лофте. Айзек, для тебя это обязательно – ты живёшь непосредственно рядом с Уиттмором, и меня это в данной ситуации совершенно не устраивает. Эрика, Стайлз, вы смотрите по обстоятельствам, но лучше бы и вам тоже быть здесь. Эта мера предосторожности не столько от Джексона, потому что я не уверен, что он вам угрожает, пока вы не угрожаете ему, сколько от охотников – стая сильнее всего вместе. — Я могу отпроситься на несколько дней, — задумчиво протянула Эрика. — Скажу, что мы с девчонками устраиваем что-то типа девичника на пару ночей. Но долго всё равно не смогу отсутствовать. — Если кто-то объяснит соцслужбе, то я могу что угодно, — сказал Айзек. — Просто мне звонят каждый день и проверяют, не разнёс ли я там дом, не повесился ли на перилах лестницы. — Эрика, договорись с родителями, — кивнул Питер. — Айзек, со службой поговорю я. Стайлз? — Сегодня выяснилось, что "я у Дерека" теперь означает "не волнуйся, я в безопасности", так что, думаю, проблем не возникнет, — отозвался Стайлз. — Но мне бы как-то не хотелось оставлять отца одного – мало ли что этот псих-друг канимы решит. Вдруг когда-то его полиция задержала и теперь он обижен на весь свет. И что со Скоттом? Я понимаю, что ваши отношения далеко не самые лучшие, но он оборотень не по своей вине… — А вот не в стае - именно по ней, — заметил Питер. — Но сложно его в этом винить, правда? — парировал Стилински. — Всё-таки не каждому может прийтись по душе желание альфы совместно кого-нибудь убить. — И, тем не менее, он сделал свой выбор, — отрезал Питер. — Он омега на моей территории, я вообще мог бы его отсюда выгнать – и поверь, ему пришлось бы уйти, но я не стал этого делать. Ты в любом случае расскажешь ему про каниму, так что он будет предупреждён. Как он собирается во всём этом участвовать, меня совершенно не касается. Но если он придёт сюда, в лофт, вместе со всеми, то это будет означать его согласие вступить в стаю. В этом случае, я жду от него полного подчинения мне, как альфе. Так ему и передай. — Хорошо. Но не берусь предугадать его решение, — развёл руками Стайлз. — Скотт упрям, но его можно понять. К тому же, его вступление в стаю может пошатнуть их отношения с Эллисон. — Его смерть от руки её деда – вот что точно пошатнёт их отношения, — хмыкнул Питер. — Но, как я уже сказал, мне плевать. Пока он не в моей стае и пока он не лезет под ноги – может делать всё, что хочет. — А ты больше не собираешь стаю? — неожиданно спросила Эрика. — Больше никого обращать не будешь? — А тебе Джексона мало? — удивился Стайлз. — Есть предложения? — одновременно с ним поинтересовался Питер. Эрика неуверенно оглянулась, посмотрев на всех по очереди, а потом медленно кивнула. Все выглядели удивлёнными, Стайлз хотел было возразить, но почувствовал на себе сразу два предупреждающих взгляда от двух Хейлов и неуютно замолчал. — Я подумала, может быть стоит позвать Бойда? — с вопросительной интонацией произнесла Эрика, поочерёдно оглядываясь на Айзека и Стайлза. — Он хороший. — Бойда? — переспросил Лейхи. — Почему его? — Ну, — замялась Рейес, — он всегда ко мне хорошо относился. Никогда не смеялся, помогал порой. — Ты хочешь обратить парня в оборотня только потому, что он тебе нравится? — уточнил Стилински. — К нему плохо относятся! — с жаром воскликнула Эрика. — Едва ли не хуже, чем ко мне относились. С ним почти никто не общается, потому что он из бедной большой семьи. Всем плевать на то, что он работает на двух работах, чтобы помогать матери, а потом ещё и выполняет почти всю работу по дому. Он спит на уроках, потому что ему больше некогда спать, и никто не хочет быть с ним в паре на лабораторных, потому что он не очень хорошо учится, из-за того, что спит на уроках. Его считают чуть ли не бандитом, потому что он ни с кем не разговаривает и ходит мрачный и молчаливый – а он не мрачный, он просто не слишком эмоциональный, к тому же невыспавшийся. — И из-за этого нужно подвергнуть его жизнь опасности? Мы сейчас полчаса слушали, что некоторые могут становиться страшными ящерицами с отсутствием личности, а ты предлагаешь его обратить? — не поверил Стайлз. — Я предлагаю ему предложить, — решительно возразила Эрика. — Как предложили мне и Айзеку. Что плохого в предложении? Он вполне может и отказаться. Стайлз поджал губы и отвернулся. По словам Эрики всё выходило так просто: предложить, укусить, обратить. Конечно, Рейес ведь не видела Скотта, разорвавшего цепь, не держала на руках истекающую кровью Лидию, не была рядом с Питером во время убийства Кейт. Для Эрики укус был прекрасным освобождением, он превратил её из утёнка в лебедя, исцелил от болезни, подарил уверенность и красоту. Стайлзу не нравилось то, с какой простотой и лёгкостью она предложила обратить человека. Но в то же время, Стилински безумно нравилось чувство единения, чувство общности, которое крайне редко возникает между людьми. Стайлз помнил свой восторг, когда обратился Айзек, когда в стаю вошла Эрика. Он был так счастлив видеть их, ощущать их – это невозможно было бы передать словами, такое можно только почувствовать. Но всё же… — Что скажете? — неожиданно спросил Питер. — Дерек? Айзек? — Я не против, — пожал плечами младший Хейл. — Я тоже, — осторожно отозвался Лейхи. — Если Эрика уверена, что всё будет нормально, то почему бы и нет? — Стайлз? — мягко обратился к нему Питер. Стилински перевёл взгляд на альфу и увидел, как его глаза на секунду сверкнули красным. И в эту же секунду он понял – Питер примет его решение. Если Стайлз сейчас скажет "да", то Бойду предложат укус. Если "нет" – то Хейл найдёт аргументы, чтобы доказать Эрике, что это плохая идея. Питер ждал его решения, как решения пары – собираясь поддержать именно его. Это вызывало не просто двойственные чувства, это вообще смешивало всё в душе в один разноцветный клубок. Стайлз, не зная, что сказать, посмотрел на Эрику, потом на Айзека. Вспомнил, какими они были до укуса, вспомнил, какими до обращения были они со Скоттом. Вспомнил Лидию и Джексона. А потом посмотрел на Дерека. Тот, судя по всему, тоже понял, что Питер поддержит его решение, поэтому слегка хмурился – Стилински с каким-то тёплым чувством осознал, что младшему Хейлу положения вещей не нравится. Но в данный момент решалась судьба Бойда, поэтому Стайлз мысленно просил Дерека ему подсказать, помочь принять решение. Хейл понял и это тоже, но только пожал плечами, не навязывая своё мнение. Стайлз вздохнул, посчитал про себя до десяти, а когда пауза совсем затянулась, обернулся к Питеру. — Я не против. Но взамен мы любыми способами не убиваем Джексона. После этого, судя по всему, он входит в нашу стаю, и я даже смиряюсь с этим, если он остаётся живым. Питер довольно улыбнулся.