Человек живет и привязывается невидимыми нитями к людям, которые его окружают. Наступает разлука, нити натягиваются и рвутся, как струны скрипки, издавая унылые звуки. И каждый раз, когда нити обрываются у сердца, человек испытывает самую острую боль. Решад Нури Гюнтекин
— Сехун-щи, привет! У тебя сегодня расписание? Тэхен вроде не предупреждал, — поприветствовал парня Бэкхен, обедавший с Кенсу. — Приятного аппетита. Я к хену. Так, он с вами не обедает? — Он у себя, — отрезал визажист. — Когда он сильно увлекается делом, то забивает на обед, — добавил стилист. — Я знаю, сложно поверить, чтобы сам Тэхен отказывался от еды! — Это точно. Вот, я прихватил вам немного рисовых пирожных и кофе, — парень вручил стилисту два кофе и коробку с десертом. — Сехун-а, спасибо! Приходил бы так почаще, — засмеялся Бэкхен. — Спасибо, — поблагодарил визажист. — Так приятно. Мм, какой запах. И это все мне. Кенсу не заслужил этого добра, — Бэкхен оттянул кофе, когда визажист протянул руку. — Еще раз приятного аппетита, — Сехун поклонился и ушел. — Шучу, шучу, — одного лишь грозного взгляда хватило, чтобы стилист перестал дурачиться. — Сехун-а! Откуда? — Тэхен буквально накинулся на свою музу. — Я сегодня с утра подыскивал жилье, крутился в вашем районе, мне захотелось к вам заглянуть. — Жилье? Не понял, — фотограф тревожно проглотил кусок пирожного. — Я же вчера рассказывал о своих планах. — А, да, прости. Я тогда был увлечен сериалом. Честно, я не вслушивался в то, что ты говорил, там такая интрига происходила, даже не представляешь. Так зачем жилье искать? Тебе не нравится жить со мной? Есть какие-то проблемы? Тебе некомфортно? — для него это стало ударом. — Мне стыдно сидеть на твоей шее. Хочу попробовать пожить одному, — одной из основных причин было непонятное магнетическое притяжение к хозяину дома. Сехун понимал, что с этим надо срочно что-то делать. Опасно. — Да ладно, ты же покупаешь продукты и всякое такое. Не уходи. Тани («мне») будет грустно. Он («я») так привык, — состроил грустную милую моську. — Вы же вдвоем жили до меня как-то. — Все дело в ней, да? Вот так меня бросишь? — Тэхен сразу подумал на Ким Хе Су, потому что Сехун однажды обмолвился, что она хочет жить вместе. Эмоции начали брать верх. — Хен, я по жизни тебе благодарен и тем более не бросаю. Я искренне дорожу нашей дружбой, — парень нахмурил утонченные брови. — А как ты тогда это объяснишь? Мы же прекрасно уживаемся. Не обязательно отделяться, чтобы видеться с ней. Да, я не хотел, чтобы ты приводил ее домой. Если это стало причиной, то я больше не буду против, — Тэхен в ни в коем случае не хотел отпускать Сехуна, его присутствие стало для него зависимостью, гарантом радостных будней. — Хен, успокойся, это лично мое желание. Пожалуйста, прими его, — он пытался как можно мягче отвечать, видя беспричинное раздражение друга. — Ясно, вот так легко предпочел любовь дружбе. Я разочарован. Ну и вали к ней! — Да что с тобой такое?! Не смей ставить мне ультиматум. Я не выбирал между тобой и ней. Ты мне уже как брат, а она моя любимая, вы оба занимаете важное место в моей жизни, — Сехун разозлился. — Разве? Что-то не видно, ты же все-таки уходишь к ней. — Я закрывал глаза, но это уже переходит все грани. Как только речь идет о моей личной жизни, сразу появляется агрессия. Объясни, что не так?! В чем причина? Меня это достало! — Парень повысил голос, требуя немедленных объяснений. — Да ни в чем, просто свали, — Тэхен растерян, он не знал, как на это отвечать. — Давай начистоту, никуда не уйду, пока не ответишь, — Сехун не собирался отступать. Эмоции Тэхена кипели, все смешалось, глаза бегали туда-сюда, он не мог ничего придумать, ловя на себе хмурый взгляд. — Говори! Просто скажи все, как есть! — Сехун не на шутку взбесился. — Черт! Да я просто влюбился в тебя! — басом заорал Тэхен, точка кипения, вулкан эмоций взорвался. — Подожди, что?! — сперва Сехун испугался от крика, потом медленно до него дошло значение слов. Обескуражен. — Я влюбился в тебя по уши. Ревную до смерти. Я больше не могу. С меня хватит, — Тэхен залился краской от ярости вкупе со смущением. Он наконец признался. Прекрасно понял, что перешагнул точку невозврата, но Тэхен больше не мог держать чувства при себе и утопать в них каждый день с новой силой. Достаточно. Он присел на корточки, зажимая волосы, а затем вовсе закрыл уши, чтоб ничего не слышать и не смел поднять глаза. Фотограф только, что совершил страшное преступление — убил их дружбу. — Хен, я…даже не знаю, что сказать, — Сехун ошарашен, потерян. Его будто толкнули в колодец, где он захлебывался в признании Тэхена, непонятных чувств к нему, предубеждений, размышлений. — Получается ты….из этих? — как можно тактичнее произнес парень, не веря. — Да, я гей, как раз из этих, кого ты презираешь, — еле слышно ответил Тэхен, пока слезы капали на пол. — По тебе даже не скажешь… Я, я не могу ответить на твои чувства, — хоть разум парня так и твердил, но сердце болезненно отзывалось. — Я знаю… Поэтому, пожалуйста, уходи, это конец. — Конец нашей дружбы?! Хен, я не хочу этого, это как-то слишком. Я тебя не осуждаю, — Сехун не знал, как теперь относиться к своему хену, ему надо подумать, но он был уверен, что совсем не хочет терять дружбу. — И как ты себе это представляешь? Мне тяжело смотреть на тебя, зная, что ты не принадлежишь мне. — Я. Давай просто оставим все как прежде. Ты мне очень дорог как друг, — парень специально сделал акцент на слове «друг». — Сехун, черт возьми, почему ты не можешь понять, что я тебя люблю по-настоящему! — Тэхен встал, резкими шагами приблизился к нему и прижал его к стене. — Ничего не будет как прежде. Хочешь, чтобы все так просто забыли и вернулись вместе домой? Забудешь ли ты? Сможешь ли как обычно смотреть на меня? Хочешь, чтобы я страдал, когда ты маячишь перед глазами? Не слишком эгоистично? Потом и приглашение на свадьбу пришлешь? Я не могу, мне нет места в твоем сердце, — Тэхен наконец поднял глаза и встретился взглядом с прижатым к стене Сехуном. В них он увидел пустоту, потерянность и свое заплаканное отражение. — Хен, возьми себя в руки. Пожалуйста, не плачь, — с жалостливой теплотой произнес Сехун. Парень понимал, что его хен чертовски прав. Все не будет так же, как прежде. Он даже не знал, как на него теперь смотреть. Тэхен, содрогаясь, припал в объятия Сехуна. Они так простояли несколько минут, пока фотограф не проглотил выходящие стоны. «Зачем он это делает? Зачем он дает мне надежду? Лучше бы обматерил, выругался и сам ушел», — кричало сознание парня, пока он зарывался носом в объятиях. Сехун был слишком потерян, ему срочно надо подумать, все обрушилось как гром средь ясного неба. Тэхен, растаявший в объятиях, начал терять рассудок. Порыв и он схватил потерянного за плечи, прижимая к стене, закрыл глаза и потянулся ближе к нему. Контроль потерян. Сехун выпал. Нервный глоток, ему стало не по себе, видеть, как через долю секунды его друг накроет его губы своими, он не готов. Для него это что-то из ряда вон выходящее. Он был испуган! Инстинкт самозащиты резко сработал: через мгновение оттолкнул от себя томно приближающегося друга. Этот толчок вернул рассудок Тэхену. Он открыл глаза и увидел, как Сехун отвел голову в сторону, искоса поглядывая. «Снова этот взгляд, пожалуйста, только не смотри на меня так», — завыл его внутренний голос, словив в глазах отвращение. Пока Сехун не мог прийти в себя, Тэхен отвернулся. Ему было невыносимо смотреть на него, ему было ужасно стыдно, легкая боль в корпусе от толчка давала о себе знать. Сдерживая рыдания, он произнес страшные слова: — До завтра собери свои вещи и уходи. — Хен, прости, я не хотел делать тебе больно! — Уходи! Просто исчезни из моей жизни! Не хочу больше тебя видеть! — Тэхен собрал последние силы и агрессивно выкрикнул, захлебываясь в слезах. Сильный хлопок дверью, она чуть не отвалилась. Сехун, абсолютно смятенный, пулей вылетел из кабинета, сбивая на пути стилиста и визажиста, которые прибежали, услышав крики. — Что я наделал? — плакал Тэхен в объятиях Бекхена и Кенсу. Они не могли его успокоить еще долго.***
Сехун полностью разбитый и пьяный явился поздно. Естественно, Тэхена не было дома. Как же он себя паршиво чувствовал. Сехун абсолютно запутался и единственное утешение нашел в алкоголе и в Виви с Ентаном. Час ночи. Он волновался и тысячный раз звонил Тэхену. Все тщетно. Сехун в черном списке не только в телефоне — везде, и в сердце. Ему оставалось только смириться и собрать вещи. — Ентан, прости, но так получилось, мы с Виви будем скучать по тебе, не смотри на меня такими глазами, я положил в твою миску много корма, не скучай один, Тэхен-хен скоро придет. Сехун ушел…***
Время разлуки отображает настоящую любовь. Отображает истинные чувства. Наконец мутное море его сознания прояснело, очистилось. В отражении кристально-чистой воды он видел только одного Тэхена. Хотя и будничная деятельность — съемки и танцы не прекращались, внутри многое изменилось, привычный мир рухнул, его солнце померкло. Ничего не могло раскрасить черно-белые оттенки пейзажа его души. — Сехун-щи, что-то случилось? Последние дни ты какой-то сам не свой, слишком отстраненный, — обратился к поникшему и сидящему Сехуну Чимин в раздевалке. — Согласен, вечно где-то витаешь, но не с нами, танцуешь без ошибок, но я не чувствую эмоций, — добавил уже переодевшийся Хосок. — Он расстался с той красоткой. Вы новости не видели? — Вымолвил вместо Сехуна Чонин. — Ким Хе Су — мечта любого мужчина, как так получилось? — Спросил Чимин. — Плоха в постели? — Добавил Чонин. — Просто не сошлись характерами, вот и решили обоюдно расстаться, — Сехун ни за что не хотел говорит о том, что бросил ее, разбив хрупкое сердечко. Он не хотел, чтобы ребята начали задавать много лишних вопросов. — Какая клишированная отмазка. Говори, все как есть, можешь нам довериться, — допытывал Чимин. — Давайте оставим эту тему в покое, раз Сехун не хочет это обсуждать, это его личное дело, — возразил Чонгук. — Не учи меня жизни, малец, выше меня на несколько сантиметров и уже возразил из себя! — пошутил Чимин. — Кто тут малец? Не вижу, кто там что-то вякнул, — Чонгук сделал вид, что не замечает Чимина, дразня. — А вот ты, как же тяжело тебя заметить. И вообще я младше тебя только на два месяца от силы, не наглей. — Короче, Сехун-а, не кисни, все свои душевные страдания просто вылей через танцы. Соберись. И вы тоже все соберитесь, Чонгук-и, перестань задротить по ночам и нормально высыпайся. Ребята, поймите — все это сказывается на тренировках. Пак Чанель ожидает многого от нашего сотрудничества. Не подведите. — Пак Чанель?! Хен, ты нам ничего не говорил! — От удивления воскликнул Чимин. — Совсем вылетело из головы, со мной связалась его компания, нашу команду наняли в качестве главных танцоров, съемки в клипе, промо-выступления — все прилагается. Мне вчера скинули демо-версию его лид-сингла. Надо придумать очень взрывную оригинальную хореографию. — Я в предвкушении! —Не сдержал эмоций Чимин. Все заметно обрадовались, кроме Сехуна. Ему было все равно. Его мысли были не здесь. — Ладно давайте, до завтра, — Джей-Хоуп, Чонин, Чимин спешно покинули помещение. Остался только Сехун, который не собирался начать одеваться и Чонгук, который аккуратно складывал свои вещи. — Чонгук, вы же с Тэхен-хеном перестали общаться не из-за девушки, да? — Сехун наконец подал голос. — А? Хен тебе правду рассказал? — удивился Чонгук. — Он мне признался. — Воу! хотя я не сильно удивлен, я еще тогда заметил, что он смотрел на тебя неравнодушными глазами. И как ты отреагировал, что между вами произошло? Так это и есть настоящая причина твоей хандры? — Конечно, я был шокирован. Я ему предложил остаться друзьями, но он меня прогнал. Выдворил из своей жизни, — грустно вымолвил Сехун. — Йа, годы идут, а этот хен совсем не меняется! — возгласил Чонгук. — Блин, на этих выходных я хотел позвать вас к себе домой потусить. Только получил прощение, как так? — Значит я не первый… И вы помирились только недавно? — За две недели на его лице впервые появилась ухмылка. — Да. Я в свое время наговорил ему столько ужасных вещей, ты даже не представляешь… Семь лет, ровно семь лет он меня избегал. Слушай, давай обсудим это за бутылкой соджу. — Только давай не как в прошлый раз, забирать нас уже некому, — взгрустнул высокий. Если у Сехуна появился Чонгук, кто выслушал все его душевные страдания, то у Тэхена таким человеком был Юнги, его старший брат, единственный, кто способен привести влюбленного в чувства.***
— У меня прямо дежавю, — увидев абсолютного сломленного младшего брата, сказал пришедший Юнги, — уже две недели прошло, до сих пор страдаешь? — Он присел на краюшек кровати. — Хен, у меня дома ничего нет, ничем не могу угостить, настроения тоже нет, — промямлил Тэхен, даже не взглянув на гостя. — Ты выбрал не самое подходящее время для визита. — Как раз таки самое подходящее. — Ммм, твоя терапия в этот раз не поможет. Просто дай мне еще немного подепрессовать. — Тэхен начал раздражаться, он вправду никого не желал видеть, никого кроме одного человека. — Я пришел не для того, чтобы тебе сопли подтирать. Возьми себя в руки, ты уже взрослый мужчина. Хорош душеебить как четырнадцатилетняя малолетка. — Знакомься, это одна из моих личностей четырнадцатилетняя ТэТэ, а теперь оставь нас. — Тэтэ, будь добра, позови Ким Тэхена. Не могу до него достучаться. — Хен, если серьезно, ты даже не представляешь как мне херово. — Разумеется. Я же в своего друга не влюблялся, а потом меня не отшивали. Дважды, — ухмыльнулся Юнги. — Ты меня подбодрить пришел или добить? — Тэхен кинул подушку в своего хрупкого брата. — Я пришел вправить тебе мозги. — Валяй. Мозги у меня еще остались. Только вот в душе — дыра, такая черная дыра. В этот раз все по-другому, он забрал мое сердце, забрал без осколков. — Разве не ты его прогнал? Самовольно отдал ему свое сердце? — рассуждал Юнги, открывая окно, впуская в комнату свежий летний воздух. — Мне лучше вытерпеть одну сильную боль и жить без сердца, чем жить с невидимым ножом в груди. Я не смог бы терпеть ноющую боль всю жизнь, — так уверял себя Тэхен, оправдывал себя за то, что сжигал мосты, построенные с большим усилием. Зачем оставлять мост, если на той стороне никто не ждет? Но оставшийся пепел, распространяет запах гари, разлетается по окружающей среде, уродуя местность, как и общие воспоминания и узы, колющие душу. Потребуется много усилий над собой и поддержки, чтобы ветру перемен удалось унести их навсегда. — Ясно, бессердечный ты наш, давай уже скорее возвращайся домой, — вещал Юнги из балкона, прикуривая сигарету. — Я и так дома. — Возвращайся в жестокую реальность. Ползи из дна, которую сам себе пробил. К двадцати четырем годам ты уже должен был понять, что жизнь такая штука, очень жестокая, несправедливая. Мы не всегда получаем то, что желаем, даже если будем вымаливать это бесконечно. Это просто жизнь. И если ты каждый удар будешь переживать так тяжело, я даже не знаю, доживешь ли до моих лет? — говорил Юнги, выпуская из своих тонких губ различные узоры дыма. — Хен, тебе всего лишь тридцать лет. — Но я чувствую себя на все шестьдесят, — улыбнулся старший. — Да, жизнь такая подлая, сводит меня с ума влюбляя, в тех, с кем я не могу быть, — тихо произнес Тэхен, крепче, зажимая подушку, за столько дней насквозь пропитанную слезами. — А ты пойди, ну куда там все бездельники обычно ходят, в клуб, точно в гей-клуб. Подцепи какого-нибудь альфа-самца и будет тебе любовь-морковь, — дразнил Юнги. — О, или идея получше, выйди с радужным плакатом, куда-нибудь на митинг, поори, потребуй справедливости и найдешь себе единомышленника. Так сказать, совместишь полезное с приятным, — продолжал смеяться старший. — Хен, ты надо мной стебешься? Тебе в кайф, да? Реально думаешь, что я не посещал эти гей-бары? Туда нормальные люди не ходят. Всем бы лишь найти того, с кем перепихнуться, а о любви даже речи нет. А насчет демонстраций, это тебе не Запад, не Америка. Я не люблю такое, когда кулаком бьют в грудь и строят из себя жертв, требуя особых отношений. Да, я гей, но и просто человек, который ищет свое счастье. Я просто хочу быть любимым. — Айгу, надо срочно позвонить маме. И будет тебе любовь! — Ладно, твоя взяла, смотрю. Страдать ты мне все равно не дашь. Пошли, чай попьем. — Тэхен наконец поднялся с постели. Юнги подошел к Тэхену и обнял последнего крепко-крепко, что есть силы. — Я буду кофе. И еще я купил тебе твою любимую клубнику. — Спасибо, хен. — Тэхен-а, я люблю тебя, не заставляй, пожалуйста волноваться, — сказал Юнги обнимая братика, редко от него такое услышишь, точнее никогда. — Я тоже тебя люблю, — Ким благодарен, неимоверно благодарен, снова поддержка семьи словно обезболивающее успокаивало боль кровоточащей раны. — И еще, Тэхен, лучше сними все свои шедевры с твоей несчастной любовью. — Хорошо, — фотограф, давно не заходил в своей кабинет, избегая болезненные напоминания о своей музе. Он убрал все, кроме той самой первой фотографии в парке. Снять ее — он не смог решиться, руки предательски не поднялись.***
Каждый день мрачнее другого. На улице середине июля, но в душе у Сехуна — зима, леденящая до костей. Почти каждый ночь он видел сон, от которого никак не хотелось просыпаться. Как прекрасен мир, являющийся во снах: мир, где радуется душа, где самые скрытные фантазии, потаенные мысли обретают форму. Ему каждый снился Тэхен: его теплая квадратная улыбка, мимика, объятия, дурачества и прогулки с Виви и Ентаном по парку. И тогда все тяжелые мысли улетучивались. Но каждое утро он просыпался; просыпался, убеждая себя, что реальность — это не сон. Внутри Сехуна происходила настоящая бойня, кровопролитная война, между сердцем и разумом, между чувствами к Тэхену и отрицанием своей любви к нему, как мужчине. Многочисленные походы в церковь, где ему предлагали излечиться от этой болезни, то бишь любви, называя таких как Сехун и Тэхен больными, повелевая исцелиться. А вместо желанного, как хотелось бы парню, моментального исцеления, он получал от пастора лишь наставление — молиться в спальне. Танцор еще долго не понимал, что единственное исцеление — принятие себя, ведь сердцу-то не прикажешь. Разочаровавшись в церкви, парня замело вообще в другую крайность. Он решил, испытать себя и погрузиться в ЛГБТ — сообщество. Походы в гей-бары в Итэвоне, как он оттуда еле уносил ноги от настойчивых, вымазанных павлинов, которые безуспешно склоняли его к интиму. Это все вызвало в нем рвотные позывы и отвращение. Отрицание себя только усилилось и постепенно он начал мириться со своим положением, вплоть до одного мероприятия — недели моды в Сеуле, где должен состояться его феерический дебют. Карьера Сехуна шла в гору, он был на гребне популярности. Новые контракты, глянцы — наконец, контракт с именитым модельным агентством и подготовка к дебюту на подиуме. Целыми днями он тренировался, снимался, готовился, отвлекаясь от мыслей о Тэхене и, по-тихоньку открывая дверь в завтрашний день. Он постепенно привыкал к излишнему вниманию и к неудобным вопросам во время интервью, большинство которых касались об отношениях с Ким Хе Су, но лишь один банальнейший вопрос: — «Как Вы стали моделью?» — вгонял Сехуна в ступор. «Соблазнил фотографа», — стоял ироничный ответ в голове и тоска по новой его накрывала.***
Сеульская неделя моды — было самым ожидаемым событием фэшн-индустрии. И Тэхен, конечно, просто не мог пропустить это событие. Сехун стоял весь наряженный. Капли пота выступали на лбу, стилисты крутились рядом и миллионный раз подправляли макияж, как и главный дизайнер, который осматривал лук до дыр, чтобы все было идеально. Парень удостоился чести открывать мужской показ и от этого колени сильно тряслись. «Дыши, Сехун, дыши», — успокаивал себя парень. Вспыхнули прожекторы, началась громкая музыка. Сзади команда: «Все, начинаем, все модели на старте! Раз-два-три, выход!» Сехун с покерфейсом и с грациозной походкой шел под бурные аплодисменты и разглядывания элиты модного мира. Взгляд был устремлен только в одну точку, куда-то вперед. «Лишь бы не споткнуться, лишь бы не упасть», — волновался парень при внешней невозмутимости. Камеры со всех сторон были направлены на него и вот, в конце подиума стоял фотограф с до боли знакомой шевелюрой. Но Сехун не мог хорошо разглядеть, громоздкий фотоаппарат закрывал лицо. И вот в момент, когда он дошел до конца подиума и остановился, чтобы продемонстрировать наряд. Краешком глаз он заметил его. Тэхен жадно делал фотографии, он был шокирован, увидев свою музу, открывающую вечер. Сердце завыло. Но он на работе и должен держать себя в руках. Успокоив себя, принялся фотографировать. Потом будет уйма времени, чтобы разглядывать их и грустить. И вряд ли он сможет на них вообще смотреть, сил не хватит. Сехун был настолько прекрасен, что уменьшающаяся внутри дыра, увеличилась в десятикратном размере и снова засосало его всего. Когда Сехун подошел очень близко, Тэхен не удержался, на долю секунд опустил камеру и встретился с ним взглядом. И лучше бы он этого не делал. Покерфейс модели сразу перекосило, доля секунды, трогательные взгляды встретились. Внутри Сехуна все перевернулось ураганом. В кромешной тьме, недосягаемый лучик сияет еще ярче — коротко о том, как жадно они смотрели на друг друга в это мгновенье. Время вышло, Сехуну надо было развернуться и уходить. Как он хотел растянуть этот момент, поймать этот лучик в охапку и никогда не отпускать. — Быстрее, быстрее! — закулисами дебютанта спешно впихнули вглубь гримерки, не давая возможности подойти и поглядывать за фотографом. «Черт, я не должен его упустить, мне надо с ним поговорить, хотя бы поздороваться», — суетился Сехун. И вся надежда была на то, чтобы поймать его после показа. Но Тэхен испарился… снова…