La casa de papel

— Мы не отдадим им Осло, Афина! Это самая рискованная идея! — пальцы профессора сжаты в кулак, а большой палец тычиться в экран, словно указывая Лиссабон на Найроби, что уже могла самостоятельно ходить. — Тогда он погибнет! Он не протянет и пары часов! Профессор, мы не сможем помочь ему самостоятельно, наши звонки хирургу постоянно прерываются! Я не стану рисковать Осло! — кричит в телефон Афина, сжимая пластик. Беглые глаза останавливаются на камере в углу комнаты, заставляя Серхио отвести взгляд. Глаза полные усталости и боли, с надеждой глядят на того…нет, не с надеждой, а мольбой. — Я найду выход, мне нужно немного времени. Но мы не отдадим им Осло, — глаза слипаются, а голос пронизанный жалостью и сожалением, чеканят эти слова, что отнимают надежду окончательно. Связь прерывается и некоторое время темноволосая слушает долгие гудки, отдающиеся эхом. Трубка телефона несколько раз ударяется о дубовый стол. Тонкие пальцы накрывают рот девушки и плотно скрепляются, заглушая истошный крик. Тяжелые всхлипы, прерывистые вздохи. Принятие неправильного решения грозится смертью, но в то же время…уж лучше смерть, чем тюрьма. Осло сам постоянно так говорил, вот только он и подумать не мог, что окажется сам в таком положении, когда на кону либо твоя жизнь, либо свобода. Он бы наверное выбрал смерть, но Афина нет. В этом плане она была эгоистична, потому что ей не хотелось терять своего друга, не хотелось осознавать, что он погибнет по ее вине. А что бы выбрали вы? И пока Маркиза принимала решение в кабинете, то в холле вершилось настоящее противостояние. Найроби, Стокгольм и Токио были уверены в том, что нужно открыть чёртову дверь и отдать друга врачам, в то время как вся мужская часть яро настаивала оставить его здесь и даже аргумент Хельсинки: «Он скорее выберет смерть», не смог убедить девушек в обратном. Найроби достает пистолет и закрывает лежащего на кушетке Осло своей спиной. — Мы откроем эту гребанную дверь и поможем нашему другу выжить! — Токио и Стокгольм следует примеру цыганки, снимая с предохранителя свои пушки, чем вызывают смех Берлина. И он несомненно отвечает им тем же. Мужчины достают свои ружья, нацеливаясь на дам, не подозревая, что их мнение уже не будет волновать главу операции. — Я всегда говорил, что Матриархат приведет нас к проигрышу! — с явной раздражимостью цедит Андрес, уверенно держа на прицеле Агату, — мы будем действовать согласно плану, а потому никто не откроет эту дверь! Осло останется здесь, да и не хочу становится вашим врагом номер один, но признайтесь, что мы превосходим вас не только умом и харизмой, но и числом, — не скрывая наслаждения, бархатно произносит он, прожигая взглядом Токио. — Найроби, мать твою! Не строй из себя Мать Терезу и убери пистолет! — в голосе ощущаются нотки волнения и усталости. Да, в эти дни они все устали. Сначала присматривали по очереди за Найроби и заложниками, а теперь в опасности и Осло, что мирно спал, охраняемый тремя богинями войны. — Закрой свой рот, Палермо! Даже не смей говорить, что согласен с участью нашего друга! Мы не оставим его умирать! Он выживает, а потом мы вытащим его! — на полном серьёзе произносит Хименс, ища поддержку среди парней, но кажется каждый больше переживал за себя, — а если бы помощь понадобилась Афине, а? Как бы ты запел тогда, Берлин? — уроки Маркизы не прошли даром и Найроби решила давить манипулированием. — Черт возьми, как ты вытащишь его? Или ты думаешь, что они сами нам его отдадут?! Забыла, что они сделали с Рио? Представь, что они сделают с Осло?! — Берлин оказывается не позволительно близко к цыганке, от чего она заметно напрягается, но даже не думает бояться, — с Афиной такого не будет! Ведь ради нее, я пожертвую всеми! — тихо шепчет он, изгибая губы в издевательской усмешке. — Разумеется Берлин прав, они могут пытать его…но только после того, как он очнется. А по моим предположениям, он будет в коме еще очень-очень долго, — девушка останавливается меж двумя огнями, — однако… — резким движением ударив мужчину рукояткой ножа, она нацеливается уже на Палермо, — я здесь босс, малыш! И я авторитетно заявляю, что Осло мы отдадим им. Но также, я даю слово, что вытащу его из их лап! А теперь! Теперь отошли с дороги, ведь за дверью его уже ждут врачи! — словно черная мамба, шипит Афина и не снимая с цели парней, вместе с девушками направляет Осло, осторожно перекатывая его. К счастью, Найроби уже позаботилась о передаче серба и несколько заложников с бутафорским оружием, стояли возле выхода. Им останется лишь смешаться в толпе, пока солдаты будут забирать тело.

Mi seppellire lassù in montagna O bella ciao, bella ciao, bella ciao ciao ciao!!! Mi seppellire lassù in montagna Sotto l'ombra d’un bel fior.

Двери медленно открываются, тень солнца проникает в здание, покрывая Осло светом. Трое вооруженных мужчин, переступают порог двери. Руки поднятые в знак доброй воли, аккуратно берутся за раненного, крайне осторожно оттаскивая его.Грабители и заложники с поднятым оружием, проводили Осло в долгий, тяжелый путь. Токио запирает стальные двери и срывая с себя маску, кивает Афине и уводит людей обратно. — Ты правильно поступила. Он бы не продержался без тебя, — с пониманием произносит Найроби и погладив девушку по спине, направляется вниз, дабы проверить работу расплава золота. — Моника… — смотря в стальные двери, тихо произносит имя подруги она и медленно поворачивается. Преодолев расстояние между собой и подругой, Афина обхватывает ее хрупкие пальцы, вторую ладонь она кладет на ее щеку, — прости меня…я не имела права…не должна была так с тобой поступать! Вина только на мне и я признаю это…ты отлично справляешься со своими обязанностями, лучше многих из нас. Прости меня, — глаза полны раскаяния, а голос сожаления. Гастамбиде улыбается краешком губ, а после заключает ее в крепкие объятия. Именно так и оканчивается их маленькая ссора, длившаяся 7 часов. Две девушки с похожей судьбой, наконец смогли понять друг друга, а одна нашла в себе силы признать свою вину. Наверное это было самым позитивным за все время здесь…но Афина улыбалась слишком рано, ведь Профессор был в ярости и телефон звонил уже полчаса, но так никто и не ответил на звонок.

***

Грабители медленно разделялись…команда распадалась. Каждый желал поскорее выбраться отсюда, а кто-то желал больше власти. Именно это и приводит к непониманию, заставляя принимать неправильные решения. Или решения все же справедливы? После сдачи серба копам, Маркиза решила сообщить последние новости и собрала всю команду в холл, где находились все заложники. Правда им приходится подождать пару минут, перед тем как они увидят на лестнице девушку. Она глядит на них и никто не понимает, что в этом взгляде не так. Может то, что он совершенно пустой? — Господа, — голос ее эхом отдается, заставляя остальных поднять свой взор и устремиться к ней, — многие из вас озадачены тем, что происходит. Трудно жить в неведении, неверная информация заставляет вас придумывать самые ужасные исходы событий…но скажу сразу. Ваша жизнь зависит от вас…если вы не совершаете глупостей, то не страдаете, — в процессе монолога, на лице проскальзывает слабое подобие улыбки, — как к примеру дорогой Патрик, — рука мело указывает на парня с перевязанной головой, — как твое самочувствие? Тебя не тошнит? В любой момент ты можешь обратиться к нам. Мы поможем… — пальцы скользят по перилам, пока она не торопясь спускается, — Я отошла от темы. Прошу прощения, я же хотела сообщить вам две новости, — одна рука поднимается вверх, указывая один палец, — первое: Один из членов нашей команды был серьезно ранен, в следствие чего, нам пришлось передать его властям. Не переживайте, скоро он поправится и уже будет с нами, — фальшивая улыбка не предвещала ничего хорошего, а через чур спокойный тон тем более. Второй палец вытягивается, становясь наравне с первым, — и второе: Это скорее даже не новость, а мой приказ! Проигнорировав его, вы наживете врага в лице меня. Отныне, — рука плавно опускается и указывает в Сторону Найроби, — вы выполняете только приказы Найроби, можете считать, что она ваша глава власти, а господин Берлин отходит от дел…что это значит? Это означает, что теперь вы не слушаетесь его! Можете даже не уделять его словам внимание, ибо его голос больше ничего не значит! Все поняли?! — девушка вальяжной походкой проходит сквозь удивленную толпу, надеясь как можно скрыться от глаз своей команды, которая также была удивлена. Казалось, что радовалась только Токио. И если все надеялись, что Андрес разозлится, то он попросту улыбался. Он машет всем рукой, а после медленно удаляется, дабы обдумать сие действие и понять, как же он должен действовать.

***

— Профессор… — единственное, что успевает сказать Маркиза, перед тем, как слышит крик мужчины. — Ты отдала его им! Ты отдала Осло правительству! Что будет, когда все узнают, что мы отдали своего человека? Ты не осознаешь, что ты натворила, Маркиза! Ты считаешь, что можно нарушить мой приказ? Ты…ты…ты должна отдать командование Берлину! — он не кричал, скорее говорил на повышенном тоне, сдерживая всю злобу в себе и пытаясь сохранить спокойствие. — Берлин больше не имеет права командовать…мне плевать на них, Серхио. Но я знаю на кого мне точно не плевать, на Осло. Он наш друг и я поступила так, чтобы спасти его жизнь и я обязательно вытащу его…и увы, но главной остаюсь я…я лишь даю тебе слово, что больше не нарушу твои приказы. Прости…но я не могла позволить ему умереть… — последние слова даются особенно тяжело, ведь ком в горле мешает сказать вообще что-либо и лишь скатывающиеся слезы дает возможность дышать. — Я хочу, чтобы вы были командой! Иначе вы не сможете выбраться. Я позвал тебя только потому что был уверен в тебе. Прошу, не подведи меня в этот раз, — трудный разговор наконец прерывается, давая обоим наконец выдохнуть и отдаться чувствам.В былые времена, Маркиза никогда бы не ослушалась Серхио, ибо они были сплочены. Настоящая семья, ведь Берлин порой пропадал и в такие времена просил девушку присмотреть за его братом. Маркиза была не первой женой брата, с кем был знаком Серхио, но она была первой, кому он доверился и от кого принимал помощь. И именно она была той, кто помог Берлину выбраться из монетного двора…ну как она… Маркиза смогла убедить кое-кого помочь ему, кажется самого дьявола.

Ограбление монетного двора. 2 года 5 месяцев назад

— Я был ужасным человеком, друг мой. Но умру я эффектно, — с отчаянной улыбкой говорит Андрес, отстреливаясь от SWAT. Ох, это были обученные бойцы, которые знали лишь одну команду: Убить! — Нет, Андрес! Прошу тебя, выбирайся оттуда! Пожалуйста! — Серхио уже ринулся в тоннель, но Хельсинки удерживал его изо всех сил. Голос брата разрывал душу Берлину, но он понимал, что выбора у него больше нет. — Хельсинки! Взрывай тоннель! Это приказ, солдат! — четко и громко произносит мужчина и целуя напоследок Ариадну, готовится к неминуемой смерти, — Я люблю вас, брат. Не забывайте об этом, — голос кажется впервые так искренен. Он больше не слышит криков брата, он смело идет в последний бой. Вот только стоит ему выйти из укрытия, как стрельба прекращается. Интуиция заставляет его не стрелять, но держать на прицеле цепных псов. — Так-так-так, — голос самого дьявола отдается неприятным эхом в воспоминаниях Берлина, от чего он опускает оружие, — решил вот так вот уйти? Хм, это очень красиво, но мне кажется, что рановато, — смеется девушка и срывает с себя маску, а после подходит к мужчине, — выглядишь ужасно, однако, мне нужно как можно быстрее вытащить тебя отсюда, поэтому, — рука быстро достает из кобуры оружие и раздается несколько выстрелов. Все три пули попадают в несчастную Ариадну, а ее тело с грохотом падает на пол. На лице Дианы нет никаких эмоций, кроме наглой усмешки. Вы когда-нибудь слышали про продажных полицейских? Тогда знакомьтесь с Дианой, самым жестоким и безжалостным человеком, даже Гитлер и Сталин по сравнению с ней агнцы божьи. — Диана де Оргулло, какая неприятная встреча, — усмехается де Фонойоса и замечая пистолет в ее руке, сразу все понимает, — подожди! Не нужно… — но девушка даже не уделила внимание его словам. Мужчина с некой жалостью смотрит на тело, — как же ты меня выведешь отсюда? — беря себя в руки, ухмыляется он. — Ну…для начала тебе нужно переодеться, — темноволосая переводит взгляд на одного из своих людей, — раздевайся! — коротко приказывает она и отходит к стене. Заметив взгляд солдата, она закатывает глаза и простреливает ему голову. И пока Берлин надевал форму полицейского, несчастный Том перевоплотился в предполагаемого Андреса. Диана в очередной раз стреляет в голову, но на это раз прямо в лицо, дабы его было сложно опознать. И пока тело истекало кровью, Диана и Берлин уже покинули монетный двор. Отдав честь полковнику, де Оргулло холодно информирует его. — Андрес де Фонойоса был застрелен, сэр! — громко произносит она и как только замечает кивок, спокойно направляется в грузовик, где трое ребят пропускают двоих в кузов и незамедлительно уезжают с места преступления. Машина останавливается после двух часов езды около озера, позволяя Берлину свободно вздохнуть и насладиться природой. И пока Андрес любовался озером, то как только солдаты вышли из машины, то были застрелены из дробовика. — Андрес, нам пора, — девушка пинает труп и садясь за руль, смотрит на бывшего друга, — проясним кое-что…я тебе помогла не из своего добродушия, а из коварных целей. Первое, ты уедешь и никому не скажешь о том, что ты выжил. Второе, ты будешь мне должен, — ядовитая улыбка появляется на лице брюнетки, — улики я подделаю и так и быть устрою тебе шикарные похороны, пока ты будешь наслаждаться жизнью на море, —