Демиурги сновидений

Что тебе стоит остаться на грани Жестокого провода нерва Что тебе нужно, вскрывая словами Последние стекла-глаза Если бы ты мог остаться с нами Если бы я мог остаться с ними Если бы не первый шаг, первый… Но ты его сделал… И обратно нельзя. (Джем — Грань)

7 часов 20 минут. Отдел особого подразделения тактики и убийств Приемная Полчаса назад ему закончили делать татуировку в виде двух спиральных завихрений, символизировавшую огонь. Двадцать минут назад выдали инвентарь, оружие и униформу. Теперь он ждал, когда будет озвучено его первое задание. В ожидании, он разглядывал маску птицы с красным перевернутым треугольником на лбу, двух черных отметин в форме галочек около левой «глазницы». От отверстия тянулась тонкая черная линия, словно трещина. Он поковырял её острым металлическим когтем перчатки, убеждаясь, что это всего лишь рисунок и ему не досталась маска смертника. — Теперь тебя будут называть «Кайто» — глухой голос выдернул его из размышлений, — Будешь под моим командованием в команде «Со». Кайто взглянул на маску. При выдаче обыденно уточнили, что это маска орла. Тогда уж дать кодовое имя «Ваши» было бы логичнее. Кайто мысленно прокрутил в голове все возможные комбинации фонем иероглифов нового имени. В итоге, бросил бесполезное занятие, ведь комбинация «кай» и «то» привела его к «морю ёмкостей», «славному ковшику» и «загадочному вору». Ещё в голове промелькнул вариант «воздушный змей», на котором Кайто решил остановиться, не желая углубляться в словари. Новоиспеченный Кайто глубоко вздохнул и напялил на себя маску– половину слов в языке можно подогнать под фонему «кай-то». Поэтому теперь его зовут как душе угодно. Впрочем, для АНБУ это удобно. Человек в маске, предположительно, медведя с крупным фиолетовым треугольником вокруг правого глаза, продолжил: — Твое первое задание будет не сложное. Надо обеспечить охрану палаты в госпитале. Вчера в нее поступил наш шиноби, который считался погибшим около полугода. Фактически, ты вступаешь в распоряжение Сенджу Цунаде, — «медведь» выдержал паузу. — Вчера она отправила в лазарет одного из наших. Будь внимательнее. Кайто колебался между «спасибо, пронесло» и «господи, за что». Не дождавшись ответа и бросив короткое «не забудь», капитан удалился в глубину коридора. Что именно не забудь, капитан не уточнил. Кайто примерил на себя маску орла. Обзор сузился, но не так критично, как он предполагал ранее. Быть может, маски для АНБУ делают каким-то особенным образом? Отлично. На первом задании он был заменой. 12 часов 23 минуты Госпиталь Конохи Обито очнулся с дикой головной болью. Сначала, он открыл глаза, пролежал не меньше минуты, прежде чем смог сфокусироваться на чем-либо. В отличие от прошлого раза, когда он очнулся в пещере Мадары, белый свет резал глаза, отвыкшие от яркого света. В ушах до сих пор звенел предсмертный вопль Спирального Зецу. Не в силах больше терпеть пульсирующую боль, Обито попытался закрыть уши руками. Не получилось. Скосившись вниз, он обнаружил, что прикован к больничной койке. Чем конкретно он был связан мешала определить простыня, почти полностью покрывавшая его тело. Что бы там ни было, путы надежно удерживали Обито прикованным к койке. Обито огляделся вокруг. Помещение, в котором он находился нельзя было точно назвать комнатой. Скорее, это была камера. С небольшой дверью, выкрашенной темно-коричневой краской. Этакое темное пятно, невольно приковывающее к себе взор среди до омерзения белоснежной палаты. Серый пол, белый потолок и бледно голубые шторы у, наверняка, несуществующего окна. Ослепительно яркая лампа над его койкой нещадно била в единственный глаз. Обито глубоко вдохнул, силясь привести дыхание в порядок. Как там говорил Мадара? Спокойное дыхание — ясный разум? Кажется, не совсем так, но что-то похожее точно было. Боль, стучавшая в висках медленно, но всё же начала отступать, а глаз привыкал к яркому свету, который уже не казался таким ослепительным. Успокоившись, юноша пришёл к выводу, что находился в больничной палате госпиталя Конохи. Как минимум, об этом явно свидетельствовал жирным пятном над его кроватью знакомый символ листа со спиралью. Судя по часам, был полдень. Осознание того, что он вернулся домой, как ни удивительно, не принесло облегчения. Наоборот, червяк тщательно копошился в сердце, как бы намекая, что его могли принять за ниндзя отступника — нукенина. Так ещё и неизвестно, что случилось с Рин и Какаши. Те, в масках вроде говорили, что воскресят Рин. — Воскресят? — что-то шевельнулось позади левой глазницы. Странное, жгучее ощущение в пустом глазу. Обито сожмурился, прогоняя неясное видение. — Да как я вообще здесь очутился? Левый глаз прожгло раскаленным прутом. Обито закричал, зажмурившись со всей силы, как на него нахлынул калейдоскоп картинок. Вот он видит, как Рин и Какаши выпрыгивают на поляну. Сзади их догоняют ойнины Тумана. Одна картинка резко сменяет другую. Его рука, в ней. В её груди. Груди Рин. В неверном голубом сиянии, её лицо, кажется, содрогается от ужаса. Широко раскрытые глаза смотрят на него решительно и только немного удивленно. Глаза горели. Одновременно где-то глубоко и в то же время нет. По щекам потекли горячие слёзы. Бред конечно, но если он сейчас здесь, то… — А-а-а!!! Кто-нибудь вытащите меня отсюда! Никакой реакции из-за двери не последовало. Обито ненадолго притих и весь обратился в слух, но так ничего и не услышал. Если бы не лампа, которая продолжала беспощадно бить в глаз, Обито бы молчал дольше. Но лампа была сильнее. Окончательно не выдержав пытку ярким светом и возненавидев ни в чем не повинную люстру, парень закричал снова. Припоминая всех и вся. При этом, он ясно давал понять, что думает обо всём происходящем. Продолжаться крику души было суждено не более пяти минут — Обито специально засек время, ибо кроме часов да двери, остановить взгляд было решительно не на чем. В двери повернули ключ. Обито весь обратился во внимание, с жадностью ловя мельчайшие движения двери. По спине пробежал ничем не обоснованный холодок, а в горле встал ком, когда в щели двери показалась характерная маска АНБУ. Обито уже успел мысленно попрощаться с жизнью. Обрадоваться, что наконец-то увидит Рин. Пожалеть, что не набил морду дураку Какаши и уже было перешел к молитве за искупление грехов, как услышал сухой голос обладателя маски: — Извини парень, это вынужденная мера. — А? — Обито приоткрыл зажмуренный глаз и ничего не понимая уставился на зооморфную маску непонятного животного с зелеными полосами. — Он уже очнулся? — из коридора раздался суровый женский голос. Следом, раздался твердый цокот каблуков. — Почему не проинформировали раньше?! — рявкнула на них женщина. Обито был готов поклясться, что АНБУ вжался в плечи, хоть тот и продолжал стоять неподвижно, лишь шире открыв дверь, пропуская обладательницу властного голоса в палату. Вошедшей женщине было на вид около тридцати пяти лет. Выше среднего роста, со светлыми волосами собранными в высокий хвост она вызывала смешанные чувства. На ней был белый медицинский халат, который она то ли не посчитала нужным застегнуть, то ли он попросту не сходился на её обширном бюсте. Одним своим взглядом медик вселяла скорее ужас, чем свойственное для врачей спокойствие (хотя сравнивать кроме как с теплыми глазами Рин было решительно не с чем), а тонкие брови, сведенные на переносице, придавали ей очень властный вид. Обито нервно сглотнул, переводя внимание на пару сопровождавших её АНБУ, что нерешительно мялись у порога, словно опасаясь войти внутрь без разрешения. Ещё бы, в отличие от Обито, они знали, по какой причине их товарищ сейчас лежал в соседней палате со сломанной рукой и подозрением на сотрясение мозга. Легко отделался, в шутку поговаривали в АНБУ. — Как самочувствие? Учиха Обито, если не ошибаюсь? — взгляд женщины медленно стал добреть. Настолько медленно, что кубик льда на палящем солнце растаял бы в миллион раз быстрее. Получив утвердительный кивок, женщина достала откуда-то из-за головы Обито планшет, раздался шорох листов. — Если пообещаешь не буянить, то мы тебя отпустим. В любом случае, все необходимые анализы уже сделаны и держать тебя здесь больше не имеет смысла. — То есть, вы не будете меня пытать? — тут же выпалил Обито. — А надо? — женщина оторвала взгляд от планшета. Тонкие брови опять поползли к переносице. — Нет-нет, я всё расскажу сам. — Вот и славненько, — она с хлопком вернула планшет на место. — Отвяжите его. — Слушаюсь, — один из АНБУ в маске птицы поспешил выполнить приказ. — Госпожа Цунаде, — донеслось из дверного проема, — тут гости к нашему пациенту. Услышав имя, Обито по-другому посмотрел на страшную (но всё же красивую) властную женщину. Так это и есть Сенджу Цунаде? Та самая, она из трех Легендарных саннинов. Обито моментально заинтересовался своим врачом. АНБУ наконец справился с путами верхней части тела. — Можете их пропустить, — не отвлекаясь от своих дел ответила Цунаде, — но чтобы через час все собрались в кабинете Хокаге. Ясно? Ответом было громкое «да». Парень сидел, задумчиво потирая затекшие кисти рук и пытался по крупицам составить более-менее вразумительную картину. Пока что получалось плохо — слишком много белых пятен, но похоже, его не считали предателем, что само по себе было хорошо. Однако, что-то подсказывало Обито, что его дальнейшая судьба решится в кабинете Хокаге. Самом что ни на есть охраняемом месте всей Конохи. Обито хмуро наблюдал, как АНБУ продолжал копаться, развязывая путы на ногах. Быть может, ему мешали стальные когти на кончиках пальцев, а может дело было в чем-то другом. Предаться дальнейшим мрачным мыслям, не дала появившаяся в дверях девочка его возраста с каштановыми волосами до плеч. Две фиолетовые полоски на щеках были до боли знакомыми. Вид у нее был уставший, под глазами залегли темные синяки, но, когда они встретились взглядом, в карих глазах заблестели искры навернувшихся слез. Она бросилась к своему другу, а Обито бросился к ней. — Рин, — только и смог выдавить из себя Обито, заключив девочку в не менее крепких объятиях, что и она его. — Ну что ты, не плачь, — он обнял её, поглаживая вздрагивающую от рыданий спину подруги. — Я… я так… Пожалуйста, не умирай больше! Не в силах смотреть более на воссоединение учеников Минато, Цунаде вышла из палаты, не удостоив АНБУ внимания и думая о чем-то своем. Совсем недавно она лишилась любимого человека. Проклятая война отняла у неё всё и всех, оставив на месте сердца зияющую пустоту, с тупой болью вместо ударов сердца. Боль ощущалась особенно остро сейчас, когда пара детей сплелась словно голубки. Если бы не просьба самого учителя и лучших друзей, она бы оставила без внимания неожиданное возвращение мальчика. Но всё оказалось куда сложнее и опаснее, чем показалось вначале. А для самой Цунаде и интереснее. Тело юноши было наполовину сделано из белой массы, полностью повторяющей его тело. Эта субстанция была неизвестного происхождения, и что ещё более странным — содержала в себе частицы мощной чакры, зарегистрированной в базе Конохи. Пребывая глубоко в своих мыслях, Цунаде не сразу заметила стоявшего чуть поодаль от двери Какаши. — Не желаешь войти? — Нет. Думаю, сейчас буду только мешать, — Какаши сделал безразличный жест рукой в сторону палаты. — Как знаешь, — задумчиво бросила Цунаде, удаляясь в сторону морга. Где ещё можно было найти Орочимару? АНБУ в маске птицы, а именно орла, стоял как громом поражённый, не веря своим глазам. Он был уверен, что так и не освободил путы с левой ноги парня.