Демиурги сновидений

981 год Юго-восток страны Огня 19 часов 38 минут Шестое чувство никогда не обманывало Кагеро Цукасу. Именно сейчас оно настойчиво било в набат, призывая прекратить погоню и затаиться где-то поблизости. Цукаса списывал предчувствие на тот банальный факт, что они гнались за новоиспеченным джинчурики треххвостого. Целью его отряда было загнать жертву ближе к Конохе, где бы произошла активация печати Марионетки и высвобождение треххвостого демона. Вот только, было уже две проблемы — во-первых, пойманная девчонка оказалась не дурой и быстро смекнула, что её надо держаться подальше от родной деревни. Во-вторых, за ней пришел напарник, который успел уже убить несколько человек из отряда и теперь они вместе пытались скрыться от группы преследования из Тумана, успешно уходя прочь от Конохи. И, наконец, последнее — около пятнадцати минут назад, отряд потерял связь с сенсорами, которые отвечали за координацию их передвижения. Цукаса отмел мысль, что напарник жертвы мог прийти не один. Скорее всего в дело вмешалась третья сторона. Иначе, объяснить одновременную гибель шести сенсоров за полминуты было невозможно. Отряд из двадцати оставшихся преследователей продолжал гнать жертву всё дальше, вглубь страны Огня. Не смотря на последнее сообщение от сенсора: «на них человеческие маски». Отчего-то именно эта фраза холодило душу больше, чем преследование джинчурики с нестабильной печатью хвостатого. Три тени стремительно скользили меж деревьев, оставляя после себя едва качающиеся ветви массивных деревьев. Небо затягивали грозовые тучи, сменяя сумрак осеннего вечера на мир едва различимых теней. Для шиноби это не было помехой, напротив, они давно свыклись с тем, что тьма — их союзник; верный и безмолвный. Необходимо было успеть до наступления дождя. — Мы успеем? — стараясь перекричать свист ветра в ушах, спросил тот, что был слева. Вместо ответа тот, кто возглавлял отряд, отделился от команды, уходя влево. — Должны! Мы столько готовились к этому дню. У нас просто нет другого выбора, — ответил третий спутник. — Ты же не забыл план? — Да помню я! Он бы сказал что-то ещё, но сквозь завывания ветра донесись нарушивший покой леса крики и затихающие звуки битвы. Так же неожиданно, как и начались, они стихли, означая лишь одно — шиноби Скрытого Тумана мертвы. Две фигуры в серых плащах продолжили своё движение, заведомо зная — эти люди с самого начала были обречены на смерть. 19 часов 42 минуты Обладатель чёрного плаща стоял посреди поля битвы, отработанным за долгое время движением отирая лезвие чокуто* от свежей крови разбросанных вокруг мертвецов. Бросив холодный взгляд на почти два десятка трупов, мужчина усмехнулся. Так это и есть люди Мадары? Неужели во время войны нельзя было найти кого-то достойнее? Впрочем, это было им на руку, сейчас впереди стояла более высокая цель, и выяснять средства её достижения не имело смысла. Отерев последние следы крови, он отправил меч привычным движением в ножны. На этом его часть миссии здесь завершена. Теперь, надо приступать ко второму этапу. В небе сверкнула первая молния — начинался дождь. Человек растворился в лесу, оставив после себя только поле с ещё тёплыми телами, кровь которых смешивалась с начинающейся грязью дождя, окрашивая землю в противный бурый цвет. Он никогда не любил убивать, но смерть безустанно преследовала его, окрашивая жизнь в багряные тона. 19 часов 44 минуты Двое шиноби Конохи, ещё совсем дети, в понимании большинства людей, выбежали на открытую местность. Плато, полностью лишённое какой бы то ни было растительности, представляло собой голый участок скалы. Совершенно не обращая внимания на порядок отяжелевшую под дождём одежду, они лихорадочно искали выход из западни. Схватив за руку испуганную напарницу, парень добежал с ней до середины поля и резко развернулся, приказывая ей бежать. Сам же он бросился в атаку на пятерых шиноби Тумана, до сих пор неустанно следовавших по пятам. Его правая рука озарилась голубым сиянием, а треск чакры, преобразовавшись в электрические молнии, напоминал одновременный крик тысячи испуганных птиц. «Странно, их должно быть больше, я уверен», — отметил про себя парень, пронзая своего первого противника. Смерть наступила мгновенно. От зияющей пустоты в груди или от разряда молнии — его не интересовало, главное — как можно скорее освободить руку, и разобраться с остальными. Будучи на пределе своих возможностей, он изо всех сил пытался защитить напарницу, и ему было совершенно не важно, что она говорила об исходящей от неё опасности. Ещё год назад он бы не задумываясь, оставил её, но сейчас он не мог себе этого позволить. Он обещал своему другу защитить её. Он не мог нарушить обещание, ведь теперь он смотрел на мир другими глазами. Глаз в его левой глазнице — посмертный подарок того, кто дал понять, что те, кто не ценит своих друзей хуже отбросов. И только это обещание заставляло его держаться до последнего, прибавляя сил и призывая не сдаваться. Почувствовав приближающуюся сзади чакру противника, он совершил резкий поворот, выставляя навстречу неприятелю руку со смертельным клинком. Но вместо того, чтобы увидеть шиноби Тумана, он видел только стремительно приближающуюся фигуру напарницы. Ощущение полной неизбежности пронзило сердце юного шиноби. Он осознал что не успеет ничего сделать. Её смерть неизбежна. Словно в замедленной съёмке он наблюдал за происходящим, притупившиеся от усталости чувства моментально обострились до предела, а шаринган, акцентируя внимание на малейшем движении, только усугублял ситуацию. Рука охваченная преобразованной чакрой в форме молнии прошла насквозь сердце девушки. Тепло. Мокро. Страшно. После, мир взорвался феерией багряных красок и мир погрузился во тьму. 19 часов 46 минут Иногда в жизни всё решает только один момент. Одна единственная случайность может изменить всё, разрушить планы, уничтожить надежды или дать новую жизнь. Но иногда, только волей случая и с позволения госпожи судьбы можно исправить даже на первый взгляд непоправимые вещи. Цукаса в полном оцепенении наблюдал за происходящим. Всего две минуты назад он не выдержал и принял решение затаиться, ожидая увидеть, как будут развиваться события. Сейчас, он благодарил Бога за то, что имел врожденную способность скрывать чакру. В своей деревне он считался лучшим, кто мог тайно следить за любой целью. В то же время, он лихорадочно взвешивал, что лучше — вернуться в деревню с, в буквальном смысле, треском проваленным заданием или стать нукенином. Если конечно, повезет выжить. В чем он очень сильно сомневался. Буквально в пяти метрах от места, где спрятался Цукаса, остановились две фигуры. Их тело почти полностью закрывали серые плащи. На их голову были накинуты капюшоны. На ногах была нестандартная обувь шиноби — с закрытым носком. Либо они пришли с севера, либо это какая-то новая униформа АНБУ Конохи — из-под капюшона выглядывал край белой маски. С противоположной стороны плато, из глубины леса выскочил человек в черном плаще. Ростом он был, почти как их жертвы, вероятно, тоже юный шиноби тринадцати лет. — Нам надо остановить его! Тот АНБУ, что стоял ближе к Цукасе резко схватил своего напарника за шкирку. Как раз вовремя, иначе бы первый уже выскочил на поле. Из-под капюшона донеслось глухое и без эмоциональное «рано». По манере речи они были полные противоположности друг другу, моментально отметил Цукаса. Значит, первый будет действовать импульсивно, а второй более размеренно. Цукаса перевел взгляд на поле, туда, куда были обращены взоры АНБУ. Новоприбывший с диким криком боли и злобы бросился на оставшихся в живых ойнинов. Достигнув своей первой жертвы, он пробил его острым концом палки, буквально секунду назад вырвав её из своего тела. Со вторым противником он расправился так же жестоко — как только ойнин оказался в пределе досягаемости, он дотронулся до него ладонью, и из тела несчастного вырвалась целая ветка, сухая и окровавленная. То же самое повторялось со всеми, кто осмеливался встать на его пути. Оставаясь случайным зрителем разыгравшейся схватки, тело Цукасы сковал страх сильнее, чем невидимые оковы. Казалось, холод от дождя стал сильнее пронизывать, проникая под кожу и сковывая ледяными оковами грудь, когда незнакомец повернул голову в их сторону. Голова… Это точно был человек? В любом случае, его голову покрывало что-то белое, закручиваясь спиралью вокруг правого глаза. Кровь его бывших товарищей алыми струями стекала по маске, собираясь в складках спиралевидного рисунка. Цукаса не мог отвести взгляд — маска пришла в движение, раскрываясь ровно по линиям спирали. Несколько секунд, показавшиеся вечностью кончились, и спиралевидный рисунок открыл миру лицо незнакомца. Правая сторона лица парня была полностью покрыта шрамами, глазница блестела красным. Шаринган? Учиха? Левый же глаз на уцелевшей половине лица был закрыт. Парень медленно приблизился к телу девчонки-джинчурики. Сбоку раздалось едва различимое «сейчас». Цукаса вздрогнул, он и забыл про них. Тот, которого держали всё время кровавой бойни рванул вперед. Что было на поле боя, Цукаса не видел — но смотрел не смея отвести взгляд в глазницы маски того, что присел перед ним. Рука человека легла ему на шею — единственный оголенный участок кожи. Похоже, его парализовало, вот только что — техника или страх. Это была человеческая маска. Не АНБУ. У АНБУ Конохи маски животных. — Ты будешь хорошо себя вести, — Цукаса кивнул. — Хорошо, — продолжил человек в маске. — Слушай внимательно. О том, что здесь произошло ты доложишь Мизукаге. И передашь, что мы не допустим начала новой войны. К тому же, — говоривший поднял палец, акцентируя внимание на словах, — мы забираем Исобу. Запомни это и передай правильно — не Коноха и не Мадара, а мы. Всё понял? — Цукаса молчал. Не так велика разница, где его убьют — здесь или в деревне. Наверное, здесь будет быстрее и безболезненнее. С поля битвы донесся пронзительный противный вопль, от которого кровь стыла в жилах. — Если ты не хочешь сам, мы можем наложить гензюцу, понял? — Цукаса кивнул. — А теперь, иди. Цукаса выполз из укрытия. Ливень хлестал в спину, но он продолжал бежать прочь. Прочь от всего. Быстрее, в Скрытый Туман. Похоже, на него всё-таки наложили гензюцу. — Обито? Тот, кого назвали Обито, молча, смотрел на людей с человеческими масками. У одного она была чисто белой, у второго — половина черная, половина белая. Пару минут назад его спиралевидную «оболочку» пронзили какой-то техникой. Куски чисто белой плоти Спирального Зецу отваливались от тела, бесформенной массой растекаясь по земле. При этом, оно издавало настолько душераздирающие звуки, что стоило огромного труда не заткнуть уши руками. Очередной раскат грома заглушил последний писк мерзкого существа. После, вопль затих, сменившись звенящей тишиной, прерываемой лишь раскатами грома, да звоном дождя. Тело Обито не могло пошевелиться, казалось, оно становилось тяжелее с каждой каплей. И дело было вовсе не в страхе. Напряжённые до предела мышцы оказались бессильны перед потусторонней силой. Сколько бы он не старался, какие бы силы не прилагал, ему не удалось сдвинуться ни на йоту. Опустив взгляд на своё тело, он заметил слабый отблеск, отливавший голубым. В другой бы ситуации он бы и не заметил этого, но сейчас, когда все его чувства обострились до предела, он заметил шаринганом тонкие нити чакры, отливавшие голубым. Протянувшись от его тела до руки фигуры в черно-белой маске, стоявшей чуть в отдалении, они оплетали его и удерживали, словно искусно сотканная сеть. Словно рыба в сети, только обездвиженная и не имевшая шанса на спасение. — Это плохо, — отчетливо донеслось из глубины белой массы. — Мы не враги, — из-под маски донёсся приглушённый голос стоявшего прямо перед Обито. Говоря это, он протянул к нему руку, положив ладонь на голову. Сверкнула молния, осветив белую маску под капюшоном. — Уходим! — раздался испуганный визг белой массы. — Куда собрался?! — второй кинулся к белой массе, но было поздно — Спиральный уже впитался в почву. Из-под маски донеслись проклятия. — Рин… она… РИН! — Если заткнешься, её ещё можно будет спасти. Сердце Обито пропустило удар. Спасти? Разве после того, как пронзают сердце можно спасти? — Что ты… — Займись Исобу, — отдал приказ тот, что держал его нитями чакры и слегка кивнул головой в сторону Рин и Какаши. Тот, что пронзил Обито кивнул, и опустился на колени перед Рин. Он положил руки на её пронзенную грудь и из них заструился багряно-красный свет. Сеть из нитей чакры полностью облепила Обито. Голубое сияние стало заметным даже невооруженным глазом, а потом, они сжались, обдав слишком горячим, чтобы быть терпимым. Последнее, что он запомнил, перед тем, как рухнуть в пустоту, были дикие оглушающие вопли белых созданий, вылезавших из его тела. Кладбище гор 19 часов 58 минут В пещере отдавало сыростью. Каменным стенам было совершенно не важно, какая погода царит снаружи. Неважно, светит ли яркое солнце или идёт дождь — это никак не отразится на внутреннем климате. Разве что станет немного сложнее дышать обитателям довольно странного убежища. Надёжно скрытое от посторонних глаз помещение представляло собой внушительных размеров полость в земле, отделённую с одной стороны каменной стеной. Другая стена представляла собой выход из пещеры, изрядно заваленный крупными скалистыми глыбами. Около двадцати минут назад мальчишка сбежал. Скоро он вернется. Так и было задумано с самого начала. Как только жалкие подобия Хаширамы доставили к нему слабое тело мальчишки, не составило особого труда найти тех, кто был ему дорог. А придумать, как заставить его следовать плану оказалось ещё проще. Молодое и горячее сердце. Слишком упрямое и слишком наивное. Испещрённый морщинами старик гордо восседал на импровизированном троне посреди пещеры. Сейчас он выглядел так, словно в его плечах и не покоилась тяжесть пережитых лет. Пусть он и являлся не более чем тенью самого себя, в нём сохранилось часто учиховская гордость, а осознание, что о воплощения задуманного его отделяют какие-то жалкие пара минут, прибавляло сил больше, чем отростки ствола неизвестного растения. В любом случае, каким бы ужасным оно не было, именно оно поддерживало его жизнь долгие годы, питая чакрой из своего тела. Копна седых волос качнулась в сторону, когда пол пещеры начал менять свои очертания, постепенно приобретая форму белого существа, отдалённо напоминавшего человека. Левая половина представляла собой подобие человеческого тела, а вот правая больше походила на белую массу, ненароком прикреплённую к туловищу. Так, словно скульптор, разочаровавшись в своей работе, решил не доводить её до конца, бросив работу, так и не дойдя до середины. — Нам помешали, — у существа оказался довольно противный голос, ещё больше усугубляли ситуацию стены, эхом отражая любой звук. Но он привык. Человек может привыкнуть ко всему. Шиноби — обязан. — Шиноби Тумана убиты. — Неужели все? — старик презрительно изогнул бровь, и единственный глаз уставился на существо, буравя его насквозь. — Ну, вроде, все, — лениво протянул тот. — Девчонка с придурком Какаши живы и их охраняет один из этих, как же их, — он задумчиво почесал затылок. — Зецу! — красный глаз недобро блеснул в полумраке. — Вспомнил! — Зецу гордо вскинул палец вверх. — Люди окрестили их обакэ. Так вот, эти Призраки прошлого направляются сюда, — закончил свой доклад Зецу. — Вот значит как, — старик поднялся со своего трона и двинулся к одному из тысячи одинаковых тел, свисавших, словно плоды диковинного дерева с веток. Возможно, так оно и было. Зецу молча, следил за каждым движением старика, с гордостью проигнорировав замечания о том, что с этого и надо было начинать с самого начала. Затем, тот дотронулся до одного из тел, которое сразу же после этого, начало трансформироваться, приобретая законченную форму — мастер вспомнил о своей работе и решил довести её до ума. Только на сей раз в его распоряжении имелась только чёрная глина. Вот и получилась довольно странная фигура — одна половина чёрная, другая белая. — Ты знаешь, что делать, — обратился старик к новому созданию. — А теперь, слушай то, что я тебе скажу… Он ощутил присутствие мощного и одновременно ужасающе давящего источника чакры внутри пещеры. За всю свою жизнь, он помнил только одного носителя с такой мощью — Сенджу Хашираму. Свою собственную он, естественно, никогда не ощущал. Но то, что он чувствовал сейчас очень походило на описание его чакры из уст соклановцев. — Нет, остальное ты оставишь мне, — по пещере прокатилось эхо, не давая определить, где находится его источник. До боли отвратительно знакомый голос. Старик обернулся. Зецу завертелся на месте, так и не выбравшись окончательно из земли. — Кто ты и как здесь оказался? — в глухом голосе старика звенела сталь. От проёма пещеры отделилась тень, и человек в чёрном плаще не спеша снял с головы капюшон, а затем и белую маску с человеческим лицом наслаждаясь тем, как меняется лицо присутствующих. Старик прищурился, словно хотел убедиться, что глаза его не обмазывают. — Точно Призрак, — прекратив вертеться, пискнул Зецу и принялся поспешно закапываться в землю. — Что? Как такое возможно? В голове всплыли какие-то неясные воспоминания. Кажется, ему уже говорили о подобном. Вот только когда, кто и где? — Не задавай лишних вопросов, — прибывший наигранно оглянулся через плечо. — Они близко, тебе ли этого не знать? Я же предлагаю свою помощь. Посмотри на себя: ты немощен и стар, что ты можешь сделать, когда все планы рушатся прямо на глазах? Правильно. Ничего. Неужели ты действительно думаешь, что эти безмозглые клоны смогут сделать всё правильно? Старик вернулся на свой импровизированный трон, представлявший собой не более чем крупный пень. Юго-восток страны Огня 20 часов 28 минут Обессиленные тела трех юных шиноби Скрытого Листа лежали в грязи. Каждый из них теперь был жив. — Как печать? — Я оставил один хвост Исобу в теле Рин. Теперь это Печать хвостатого зверя. Человек в черно-белой маске развернулся, направившись в сторону, откуда появился Обито. Переглянувшись, остальные последовали за ним. — Ты останешься здесь. На случай, если подоспеет подкрепление. На всякий случай, попробуй найти у Какаши кунай Минато. Он должен почувствовать, что кто-то его использует. Ответом послужило лишь движение серого капюшона, выражая согласие. Жёлтые глаза провожали взглядом стремительно удалявшийся силуэт. К сожалению, сейчас он мог только ждать, ровно до того момента, пока не прибудет подкрепление Конохи. Он присел на корточки, изучая каждое лицо. Теперь для этой троицы начнётся совершенно другая жизнь. Иная для каждого. К чему она приведёт, он не знал. Оставалось только надеяться на лучший исход. Он снял порядком надоевшую маску и высоко задрал голову, подставляя лицо под холодные струи дождя. Дождь не жалея хлестал по лицу того, кто заслужил в этом мире зваться одним из «проклятых» или «обакэ» — фольклорное название призраков или духов. Даже он считал, что это глупое название. Но как он не пытался распространить в обществе другие название, все попытки были тщетны. Люди с упорным постоянством продолжали называть их «обакэ», считая их нечестью, призраками, вышедшими из преисподни; посланцами с того света. Что же, в их фантазиях была доля правды. К тому времени, когда подкрепление Конохи прибыло, дождь надежно скрыл следы существования Спирального Зецу. Кладбище гор 21 час 15 минут Шелест ткани и удары шагов многократно усиливало эхо, разнося весть о чужаках в глубины туннеля. Помещение было пусто, ничего не выдавало того, что совсем недавно здесь могла бурлить жизнь. Мрак, пустота и монотонно капающая вдалеке вода. Человек в чёрном плаще скинул с себя капюшон, внимательно осматриваясь по сторонам. Присутствие чакры не ощущалось, что уже было странно. Его внимание привлекла груда беспорядочно наваленных камней ровно в центре пещеры. Под завалами лежало чьё-то тело. Извлечь тело из-под завала оказалось не так сложно. Закончив грязную работу, он внимательно изучил тело старика. Из спины, под третьим и седьмым позвонком торчали три зелёных оборванных отростка. Спутанные седые волосы доходили до середины спины. Глубокие морщины изуродовали лицо, но в нём всё ещё можно было узнать черты сильнейшего из клана Учиха — легендарного Учиха Мадары. Человека, чьё имя вызывало трепет или страх у современников. Сейчас же, являясь пережитком прошлого, он пустыми глазницами взирал в пустоту. Здесь точно успел побывать кто-то ещё. И у этого кого-то отлично получалось заметать следы. — Похоже, над нами решили посмеяться, — сзади донесся ироничный голос приближающегося напарника в черно-белой маске. — Почти шах и мат. — Не совсем. Через два года мы сорвем его покушение на Коноху. В ответ послышалось многозначительное фырканье. — Что-то заметил? — не обращая внимания на явное недовольство собеседника, поинтересовался тот. — Нет. Ответ прозвучал слишком резко, человек в чёрном отвернулся, старательно делая вид, будто изучает периметр пещеры. Либо Древо-Бог изначально было не здесь, либо его, как бы парадоксально не звучало, забрали. Именно следы чего-то свидетельствовавшего о присутствии Древа-Бога он пытался найти. — Что у вас? — Рин жива. Обито вернется в Коноху. Не факт, что все будут жить долго и счастливо, но хотя бы вместе. Я отправила обратно одного из преследователей. Теперь нам надо встретиться с Мизукаге. — Ягура? — человек в черном плаще не поворачивал головы, изучая что-то на полу. — Нет, сейчас правит Третий. Ягура взойдет на престол в следующем году, — никакой реакции со стороны собеседника. — Ну, так что ты чувствуешь? — ехидно продолжила женщина, попутно доставая нож. — Слабость. Такое чувство, словно силы оставляют меня. — Вот как, — лезвие скользнуло, отрезав прядь седых волос исчезло обратно в складках плаща. — Получается, если моя догадка верна, то веселье начнётся через полтора года. А пока займёмся поиском других хвостатых. — Это ещё зачем? — человек в чёрном, многозначительно, проследил за тем, как прядь волос скрылась в маленьком мешочке. — У него нет пальца, — короткий, но очень важный ответ. — А значит, у нас могут быть сюрпризы. Закончив со своими манипуляциями, она подошла к своему вечно хмурящемуся товарищу. И как только не появилось глубокой морщины на переносице за это время? — Ну давай, как ты там умеешь, — она быстро задвигала руками, изображая складывание печатей, — катон, и покончим с этим. Или хочешь на него полюбоваться ещё чуток, а? Бросив испепеляющий взгляд на напарника, объект насмешек сложил руки в необходимых печатях: — Стиль огня: гигантский огненный шар. — И зачем постоянно выкрикивать название техник? От грозного Учихи Мадары осталась только горстка едва дымящегося пепла.