Демиурги сновидений

И ни маски, ни подсказки То ли день, а то ли явь И разрушенные сказки Попросились в чьи-то сны (Джем — Тени масок)

9 часов 23 минуты Кабинет Хокаге Минато преклонил колено перед Третьим Хокаге. Сам Хокаге продолжал изучать бумаги на низком столе, не отвлекаясь на прибывшего. За его стеной на зелёном фоне висели гобелены с символами Конохи. Всего этого Минато не видел, согласно этикету уважения, к главе деревни его взгляд был опущен в пол, пока не разрешат поднять голову. В воздухе запахло свежей порцией дыма. Для шиноби, было неимоверной глупостью курить, особенно во время войны. Запах табака впитывался в одежду и саму кожу, что делало шиноби лёгкой мишенью для сенсоров. — Я вызвал тебя потому, что получил отчет АНБУ. Думаю, тебе стоит узнать об этом одному из первых. — Благодарю за оказанное доверие, господин Третий. — За эти три дня, АНБУ отыскали то убежище, о котором говорил Обито. Однако, внутри они обнаружили только несколько куч пепла, большой камень, который можно принять за трон и следы присутствия чакры. Признаться честно, я не могу поверить в то, что Учиха Мадара был жив до настоящего времени. Скорее всего, Обито мог стать жертвой экспериментов и промывки мозгов, организованной шиноби других деревень. К сожалению, ничего конкретного установить не удалось, но кто бы ни был замешан в этом деле, он тщательно замёл следы. Как бы то ни было, Обито — часть деревни Скрытого Листа, мы не можем от него отказаться, или винить в похищении. — Спасибо. По правде, я боялся, что вы привлечете к делу Яманака. — Не думаю, что это целесообразно. Я лично считаю, что это был план Тумана по уничтожению Конохи. Если это так, то ему вполне могли внушить всё, что угодно. Голос Сарутоби был ровным, но от Минато не ускользнуло едва заметное напряжение. — Вас что-то беспокоит? — Действительно, — после недолгой паузы заключил Хокаге, — есть одна вещь, которая не даёт покоя. Результаты анализов тела говорят, что кто-то успешно имплантировал в него клетки Хаширамы. Я был бы рад, если это было ошибкой, однако, думаю ты и сам знаешь, что Коноха уже несколько лет ведет попытки воссоздания Мокутона. Для этого, специально отобранным добровольцам вживляют клетки из тела Хаширамы, либо вводят препараты чакры. Однако, ещё никому не удавалось выжить после этого. Я раздумываю над тем, чтобы прикрыть проект, ведь он унёс уже немало жизней бравых шиноби. Мне кажется, лучше вовремя остановиться, чем зайти слишком далеко, даже не смотря на всю ценность техники Мокутона для Конохи. — Что прикажете делать? — Что делать? Иди к своей команде и поддержи её дух. Тебе больше чем мне известно, как иной раз тяжело приходится джинчурики. — Благодарю вас. — Пока, будет целесообразно не разглашать судьбу, постигшую Рин. Предложи Кушине заняться ей. И ещё, Минато, — новая порция дыма заполнила кабинет, — если заметишь что-то странное немедленно докладывай. 13 часов 42 минуты Северо-запад Конохи Почему первым из храмов, необходимых для посещения, чтобы очиститься от внимания духов был выбран храм Нака, Синта откровенно не понимал. Конечно, можно было посетить Храм Огня, но он располагался за пределами деревни. Покидать деревню в одиночку без особого распоряжения сейчас равнялось самоубийству опять же по двум причинам: во-первых, шиноби других стран передвигались исключительно отрядами, во-вторых, самовольная вылазка могла расцениваться как предательство. В военное время, предателей устраняли без разбора. Казалось, в последнее время, в жизни Синты всё происходило по двум причинам. Храм Нака, расположенный ближе к границе деревни возвышался на небольшой горе. Между перекладин красной тории величественно расположился символ клана Учиха — красный бумажный веер с белым основанием. Кажется, теперь понятно, почему первым был именно этот храм — Обито тоже был из клана Учиха. Перед входом в храм, Синта совершил церемониальное очищение. Был день, поэтому внутри храма было пусто. Несколько человек с символами клана на спинах одежды молились. Ещё двое служащих храма занимались какими-то своим делами, то и дело переставляя тлеющие полочки благовоний. Синта выбрал самое безлюдное место в храме, желая оказаться подальше от чужих глаз. Ему было непривычно быть в храме. Молиться было ещё более непривычным занятием. Если память не изменяла, особых правил для молитвы не было, кроме четко составленной цели. Когда он развернулся чтобы уйти, чуть было не споткнулся о стоявшего сзади мальчика. На вид ему было около трех лет. Подумав о том, что с такими навыками жить в АНБУ ему не долго, Синта извинился и хотел было уже пойти дальше, опасаясь, что мальчик испугается и начнет плакать. Но вместо этого, мальчик отступил назад, ничуть не смутившись. — Вы не Учиха, да? — Нет. Черные глаза внимательно его изучали. — Не Учиха нельзя находиться в храме? Мальчик отрицательно покачал головой: — Тут молятся за покой усопших, — Синта мысленно треснул себя по лбу, — а там за всё остальное. — Ладно. Какие ещё есть правила? Мальчик перечислил с десяток правил. При этом он неотрывно продолжал изучать Синту. Внешность что ли необычная? Вроде обычная. Может его так глаза привлекли? Ведь у Учиха черные глаза. Наверное, мальчик был сыном одного из служителей храма, иначе зачем ребенку запоминать все тонкости, как поставить церемониальную палочку или в какое время начинается служба в храме. — Молодец. И откуда ты всё это знаешь? Родители просили запомнить? — Нет. Прочитал. — Прочитал… где? Мальчик поманил за собой, указывая на большой стенд на одной из стен. Синта его не заметил, потому что стенд был скрыт за тканью с символом клана. Чтобы его найти надо было побродить по храму. Синта пробежался глазами по своду правил. Опустил взгляд на ребенка, который теперь переводил взгляд с него на стенд и обратно. Волновался? — Я что-то не так прочитал? — Нет, всё верно, — растерянно протянул Синта. Мальчик явно успокоился и, казалось, немного обрадовался. — Сколько тебе лет? — Скоро четыре. Синта присел на корточки. Теперь он был одного роста с мальчиком. Вот так выглядят маленькие гении. Как обычные дети. Только немного задумчивые и тихие. Надо бы запомнить имя мальчика, наверняка он через несколько лет станет известным шиноби. Странно было вот так сидеть и спокойно смотреть в глаза Учихе, который скоро будет обладателем одного из сильнейшего шарингана. В этом Синта не сомневался ни на йоту. — Как вас зовут? — Кайто, — машинально назвал Синта своё кодовое имя. — А тебя? — Итачи. Имя обухом ударило по голове. Синта сел на жесткую циновку татами. — Да ладно, — только и выдохнул он. — Вам плохо? Синта отрицательно покачал головой. В ушах эхом прокатился голос старика из зеркала: «…найди Тайджу, Итачи и как же… Итако?..». Зачем кому-то понадобился трехлетний ребенок? 17 часов 05 минут Дом главы клана Учиха — Это мой подарок и мне решать, что с ним делать! Резкий крик нарушил привычно царящую тишину дома главы клана Учиха. Непривычный к резкому шуму, Итачи вздрогнул. Сколько он себя помнил, никому не позволялось повышать голос, и уж тем более кричать, в доме отца. Однако, сегодня в их доме было чрезвычайно шумно. Впрочем, шушукались во всём квартале — Учиха Обито неожиданно воскрес и вернулся в деревню. До ушей Итачи за сегодня несколько раз доносились обрывки фраз, которые он не мог понять до конца, но все они имели общие слова «предатель» и «лазутчик». Теперь же, главный возмутитель привычного ритма жизни находился в соседней комнате и во всю горланил на отца и его подчиненных. Итачи уже отчетливо слышал каждое слово спора взрослых, но детское любопытство взяло верх, и, крадучись, Итачи покинул веранду. Пытаясь издавать как можно меньше шума и старательно пряча собственную чакру, Итачи подобрался к кабинету отца. Лишь бы не попасться на подслушивании, ведь тогда он лишится доверия… — Шаринган — отличительная особенность Учиха. Поэтому, мы должны вернуть… Голос принадлежал одному из советников отца — Яширо, он всегда смотрел на Итачи свысока. Ему чуть ли не в два раза громче возражал Обито: — Это мой глаз! Мой шаринган! Вы не имеете права распоряжаться им, словно это вещь. Он никогда не принадлежал вам. Мои глаза и точка! Створка двери с грохотом отъехала в сторону и из нее пулей вылетел Обито. Итачи бросился в коридор, но вовремя остановился в проеме, чтобы не быть сбитым. Обито остановился в конце коридора, его глаз сверкал алым. Со своей позиции Итачи видел этот глаз, но был готов поклясться, что такого шарингана он ещё никогда не видел. В этом глазу не было привычных магатам, в них отражался какой-то спиральный рисунок. Второй глаз скрывался под черной повязкой. Юноша сжал кулаки так, что костяшки пальцев побелели, ко взрослым он не поворачивался. — Повторяю, ещё раз — подарки не возвращают, какими бы они ни были! И я не позволю вам тронуть Какаши, он — мой друг! Итачи молча наблюдал за происходящим, не понимая из-за чего разгорелась ссора. Он никогда прежде не видел, чтобы кто-то осмеливался повышать голос на отца. Он знал, что Учиха Фугаку не только глава клана, но и уважаемый человек во всей деревне Скрытого Листа. Отец вышел следом, встав в проеме двери. Итачи вжался в стену, что есть сил пытаясь скрыть чакру. — Ты не понимаешь всей ситуации. Шаринган, это… — Шаринган то, шаринган это. Проклятие клана Учиха, вот что, — перебил его Обито. И чуть тише добавил: — Так говорил Мадара. — Сопляк, да что ты… Фугаку жестом прервал начало гневной тирады Яширо. Обито никак не прореагировал, лишь продолжал буравить странным шаринганом входную дверь перед собой. — Вы так говорите только потому что хотите выслужиться перед Хокаге, — медленно процедил Обито, — на лице Фугаку промелькнуло изумление. — Шаринган останется у Какаши. Это моё слово шиноби! — Будь по-твоему. Обито ушел молча. Фугаку сложил руки на груди и уставился куда-то в пол. Итачи была хорошо знакома эта поза — отец задумался о чем-то дурном. — Мы должны вернуть шаринган обратно клану. — Война подходит к концу. — Но… — Хватит разногласий. Ради мира и будущего наших детей мы и сами должны следовать ему. Это долг Учиха. 1 час 18 минут Северо-западная граница Конохи Синта выполнил ставший привычный за последние две недели ритуал, а именно, зайти под час ночи через окно, бросить маску на диван, провести десять минут в душе и протереть запотевшее зеркало. Старик ждал его там каждый раз. За это время он успел рассказать Синте об их встрече, не уточняя подробности — импровизированный сеанс связи длился не более десяти минут. Если честно, Синта откровенно задумывался, всё ли у него в порядке с головой. Но для умопомешательства, старик был слишком убедительным и по большому счету, не требовал ничего крое как найти определенных людей. Кроме Синты было ещё трое — Тайджу, Итако и Итачи. Клановой принадлежности перечисленных Старик не знал. Уточнил только, что у Тайджу глаза белые, да немного описал внешность остальных. Вот только под такое описание подходило пол-Конохи. У Итако должны были быть проблемы с ниншу, да вот только понять бы ещё, что такое «ниншу». Последнего из таинственной троицы он сегодня нашел. А значит, дело было точно не в воспаленном разуме — подсознание должно было выкидывать что-то знакомое. Синта рассказал Старику про Итачи. Тот лишь угрюмо покачал головой: — Нет-нет, он должен быть взрослым. Остальных не встречал? — Нет. — А Учиха Саске или Узумаки Наруто? То есть вот у этих двоих клан известен?! — Старик, все Узумаки в деревне Скрытого Водоворота. В Листе только Кушина Узумаки и ещё несколько стариков. Среди них точно нет Наруто. Может ты деревню попутал? — Не дерзи. Между прочим, это я поделился с вами частью своей силы, — Синта не припоминал такого. — Скорее, я немного ошибся временем. Ну бывай, загляну позже. Изображение Мудреца Шести Путей исчезло в зеркале. Синта устало опустился на край ванны. Что-то подсказывало ему, что он ещё долго не увидит это лицо. Но увидит обязательно. Вот только, что это могло значить? 2 часа 46 минут Квартал клана Сенджу Учиха Юка и Учиха Ризе были, пожалуй, единственными Учиха, которым точно были рады в квартале Сенджу. Может и не во всем квартале, но в доме Сенджу Ра однозначно. Женщины, выглядевшие лет на сорок, но которым на самом деле было далеко за шестьдесят развлекались игрой в старую деву. Карты с тихим шелестом переходили от одного игрока к другому, царившую тишину нарушал лишь редкий грохот грома снаружи. Ризе бросила две последние карты на стол и счастливо откинулась на спинку стула. — Говорят, объявился Обито и утверждает, что его выходил сам Мадара. Юка кивнула, подтверждая слова соклановца: — Главное, чтобы до ушей Тобирамы не дошло. Иначе он вспомнит былую молодость, Волю Огня и прочие лозунги. — Нет. Лозунги любил толкать Хаширама, — поправила Ра, вновь обмениваясь картами, — Тобирама лишь направлял его пыл в нужное русло. — Кстати, — протянула Ризе, — это ведь должно случиться сегодня. — Ага, каждый год одно и то же. Задерживаются они что-то. Женщины успели сыграть ещё партию, как в дверь постучали условным сигналом. Через десять минут, в затененной гостиной три путника стягивали с себя насквозь промокшее снаряжение АНБУ. — Вы где так промокли? В реке искупаться решили? — уточила Ра, бросая сухую одежду и полотенца на пол. — Ты как всегда проницательна, — сухо огрызнулся молодой мужчина с черными волосами. — Не смотри на меня. Всё с твоей Сарадой в порядке. — Ага, наконец-то выскочила замуж за Боруто, — весело вставила Юка. — Да ладно тебе, им уже за сорок, должны же мечты сбываться. Да и дети уже свои взрослые, а общих ещё нет. Мужчина примерно того же возраста с копной светло-русых волос медленно попятился к стене, прячась за третьего гостя — молодую женщину. — Хагуса, если твоё отродье хоть пальцем тронет… Женщина бесцеремонно прервала черноволосого напарника: — Заткнулись оба, дебилы. Если не забыли, чакра есть только у меня. Семейные разборки позже устраивать будете. У нас есть дело важнее. Где Тобирама? Учихи хитро улыбнулись. Пятнадцать минут назад они спустились в подвал дома Ра. Там, под пятым татами был спрятан секретный ход, который мог открыть только шаринган. Спустя бесчисленное множество поворотов подземного лабиринта, чья сеть проходила приблизительно на глубине двадцати метров, они дошли до нужного выхода. Некоторые из выходов, которые они миновали были завалены и уже давно не использовались — надо отдать должное Мадере и Хашираме. После их схватки в Долине Завершения, Коноху пришлось едва ли не полностью перестраивать, а восстанавливать проходы уже не имело смысла. Хорошо хоть система вентиляций уцелела, благодаря чему можно было спокойно бродить под Конохой. Просторная комната, в которую они пришли представляла собой нечто среднее между лабораторией, библиотекой и складом. Единственный её обитатель оказался погруженным в составление схем циркуляции чакры и казалось, не замечал прибывших. Не смотря на возраст, его фигура величественно возвышалась над горой бумаг и свитков. — Можешь быть спокоен, Мадара мёртв. — Как минимум, один из них точно, — вставила женщина, за что получила красноречивый взгляд, общий смысл которого был между «могла бы и промолчать» и «готов прибить на месте», на что та лишь пожала плечами. Мужчина кивнул, отодвигая в сторону схемы. Его красные глаза устало осмотрели усевшихся напротив. — Какие новости? Никого из Сенджу-Учиха породнить не удалось? Представители первого поколения отрицательно покачали головой. — Кажется, Орочимару всерьёз загорелся идеей изучить детей от смешанных браков, — голос Тобирамы был глухим и полностью соответствовал его уставшему виду. — В каком смысле? — Около двух лет назад впервые пропал ребенок, родители которого принадлежали двум известным кланам, — ответила Ризе, — После, мы обнаружили его тело, однако, Сарада утверждала, что его система чакры не соответствовала той, что была ранее. Вы же знаете, она лично занимается этими детьми. В итоге, за последние два года было совершено тринадцать похищений. И каждый раз через полгода мы находили трупы этих детей. При этом, никаких признаков насильственной смерти или яда не было обнаружено. Вот только их нервная система была разрушена полностью. Скорее всего, действие яда специального жука клана Абураме, но их дети тоже пострадали. — Хочешь найти виновного, обратись к Орочимару, да? — Итако, ты хоть представляешь, как долго мы сводили этих людей, чтобы появились межклановые дети?! — тут же взъелась Юка. — И толку? Хьюга-Учиха у нас нет. Сенджу-Учиха у нас нет, а это — два главных компонента. — Один Сенджу-Учиха у нас есть, — вставил Хагуса. — Ещё не известно, может он не Учиха вовсе. Хорошо хоть Узумаки-Сенджу есть. Тобирама поднял вверх руку, прекращая споры: — В любом случае, тех детей надо вытащить. Столько времени и сил потрачено, а всё продолжает идти своим чередом. — Не переживайте. Война заканчивается раньше срока, да и какой с нас был толк в этой беспощадной битве. Шиноби слишком увлеклись своей силой, что не замечают, как уничтожают самих себя. В таком случае, мы могли только наблюдать. К тому же, мы спасли Узушио от гибели. Без вашей поддержки и мудрости, мы бы ни за что не справились. Тобирама молча кивнул, соглашаясь со словами странной троицы. Затянувшееся молчание нарушила Ра: — Думаю, с окончанием войны вас, обакэ, объявят вне закона. — Логично, мы ведь часто светились там, где после лились реки крови. У каждой из пяти Скрытых деревень есть все основания объявить нас козлами отпущения. Да и Господину третьему есть за что нас не любить. — Что?! Но ведь мы пытались помочь! Итако вернула вскочившего Хагусу на место, одновременно, успокаивая возмущение мужчины вливанием своей чакры в тело. Тобирама решил, что пора возвращать разговор к главной проблеме. Конечно, похищение детей нельзя оставлять без внимания, но всё же, были проблемы куда важнее: — Почему ты сказала, что чакра только у тебя? — Ну… со смертью Мадары, чакра покинула и Акаге. Это единственное объяснение происходящему. Тобирама усмехнулся. Вот и всё. Демиурги нового светлого мира лишились своих последних сил, а вместе с ними и надежд. Оставалась только Итако, но скоро и её срок подойдёт к концу. Потому и пришли просить помощи у старика. — Что вы теперь планируете делать? Советую залечь на дно и раствориться в толпе. Клан Сенджу обеспечит вам достойное алиби. Гораздо лучше, чем у Обито. Этот Обито, он случайно не связан с тем? Итако пожала плечами и кивнула в сторону схем, над которыми работал Тобирама. — Как знать? Может, лучше расскажете, как продвигаются дела в исследовании чакры?