Я знаю радость битвы, боль потерь Но бой не завершится в поединке Мы не враги с тобой теперь отныне Я не прошу поверить, но поверь (Джем — Ангелу Тьмы-2)
Декабрь, 982 06 часов 17 минут Дом Хатаке Холодная вода прозрачными струями стекала по рукам юноши. Но он не чувствовал её холод, лишь продолжал ещё усерднее тереть руками друг о друга, пытаясь смыть тёплую и липкую кровь. Так продолжалось десять минут. Не отмыть. Она не отмывается. Какаши смотрел на свои руки. Он понимал, что они уже давно чисты, но так и не мог отделаться от нахлынувшего ощущения. Он убил её. Убил Рин. Убил девочку, что любила его. Он поднял единственный открытый глаз на отражение в зеркало. Открыл левый глаз, тот горел алым шаринганом с узором из трёх черных томоэ. Не так. Сначала по его вине умер Обито, который любил Рин. А потом уже он убил своими руками Рин. Не смог спасти. Надо сходить на могилы, поменять им цветы. Рин и отцу. Теперь он понимал своего отца, но также твердо понимал, что никогда не повторит его судьбу. Ведь он не смог спасти друзей, был слишком самоуверен и слишком рьяно следовал правилам шиноби. 10 часов 18 минут Лилии. Продавцы цветочного магазина Яманака долго объясняли, что на языке цветов значат красные, оранжевые, розовые и прочие лилии. Он выбрал белые для Обито, ведь они символизировали чистоту души, правосудие, справедливость и сострадание; для Рин выбрал нежно розовые, почти белые, они олицетворяли её желание поддержать в трудную минуту. — Куда держишь путь, дружище? Его хлопнули по плечу достаточно сильно, чтобы Какаши едва не полетел вперед. Гай бы в жизни себе такого не позволил — у него два варианта: либо бы Какаши уже был впечатан в землю, либо… хотя нет, второго не дано. Какаши обернулся, глянув через плечо на обидчика и обомлел. Внутри что-то перевернулось, застыло в холодный комок, сжалось и готово было вывернуть его наизнанку. — Ты чего такой серьёзный? Рин, да он моей морды, размалёванной испугался! Ха-ха! Перед Какаши стоял Обито и лыбился во все тридцать два зуба. Левая часть лица была прикрыта тканью маски, а правая была изуродована шрамами. Из-за его спины выглядывала Рин. Живая Рин. В голове словно взорвали фейерверк. Гендзюцу? Определенно нет. Неужели это был просто кошмар? Горячая волна облегчения накрыла Какаши с головой. Точно, ведь год назад они вернулись в Коноху втроём. — Привет, Какаши! О, для кого цветы? Какаши опустил взгляд на цветы. И правда, для кого они тогда? — Да ладно, у Дуракаши появилась девушка? В жизни не поверю. Эй, ты чего так на меня пялишься? Рин, ну я же пошутил! — Какаши, тебя Хокаге вызывает. — Третий? — переспросил тот. — Да ты и вправду Дуракаши, — протянул Обито. — Ты в каком мире живешь? — уже бодрее продолжил он, продолжая улыбаться во всё лицо. — Ну вот Рин, а ты говорила, что я всё узнаю последним. Тебя вызывает Четвертый Хокаге! — Четвертый? — Какаши, с тобой точно всё хорошо? Какаши переводил взгляд поочередно с одного счастливого лица на другое. Где-то чувствовался подвох. Что-то было не настоящим, он снова вспомнил утреннее ощущение крови на пальцах. — Минато-сенсей! Он со вчера стал Хокаге, здорово, правда? — подхватила Рин. — Действительно. Не убивал? Они правда живы? Только он сделал шаг, как Обито перехватил его рукой за шею, прижав к себе и скорчил премилую рожицу: — Постой-ка Какаши, так ты так и не ответил для кого цветы. — Это моим… друзьям… Лилии выпали из рук Копирующего ниндзя Хатаке Какаши. Рин с Обито вопросительно переглянулись. Цветов было четное количество. Март, 983 12 часов 30 минут Кабинет Хокаге — Какаши, извини, что пришлось ждать. Какаши кивнул. Не признаваться же сенсею, что он опоздал на пятнадцать минут, а потом почти столько же прождал у дверей кабинета. Разговор с высокопоставленными членами совета затянулся. — На следующей неделе состоится моя инаугурация и я официально стану Четвертым Хокаге. Господин Третий уже отрёкся от должности, поэтому, пока что я исполняющий обязанности Хокаге. Но сейчас военное время, поэтому на такие формальности никто не смотрит. Я бы хотел, чтобы ты доставил это в деревню Скрытого Облака, — сенсей положил на стол свиток с зеленой каймой. На нем красовалась печать Конохи. — В этом свитке договор о перемирии. — Но... Почему я? Взгляд сенсея стал серьёзным. Обычно, на миссиях он объяснял с таким лицом составленный на ходу план. — Какаши, ты единственный, на кого я могу положиться. Хатаке сделал неуверенный шаг вперед: — Но вы же Хокаге. Быстрый взгляд вниз, на свиток, после, ясные голубые глаза остановились на Какаши. За те несколько лет, что они провели бок о бок на миссиях, Какаши научился различать оттенки эмоций в серьёзных глазах этого человека. В самой глубине мелькала грусть. — Многие считают, что я слишком молод для поста Хокаге. Тем более, я ещё официально не Хокаге. Было бы куда разумнее послать кого из АНБУ, но с одной стороны, это может быть расценено как подстава, с другой, АНБУ сейчас больше лояльны к господину Третьему и Данзо Шимуре. К сожалению, в рядах шиноби много озлобленных людей, которые могут легко поддаться провокации. Отряд Ино-Шика-Чо уже отправился на границу страны Ветра и Земли. Ты доставишь свиток в Облако почти одновременно с тем, как такой же свиток получат в Камне. Какаши сжал свиток в руке. В этом маленьком клочке бумаги заключена надежда на счастливое будущее? — Кого вы послали в Скрытый Туман? — Ты будешь очень удивлён, но на наш запрос о возможности принятии гонца они ответили «мы согласны на подписание мирного договора». 16 часов 28 минут Где-то на границе Страны Огня и Молний Хатаке Какаши двигался в сторону страны Молний. Заветный свиток, от которого, вероятно зависела жизнь многих его товарищей и просто людей, был надежно спрятан во внутреннем кармане около сердца. Перед ним стояла одна цель, но в голову продолжали лезть настойчивые образы. Сегодня утром он опять пытался смыть с рук кровь, но вовремя посмотрел на специально повешенную свежую фотографию их команды. Ещё, ему казалось, что о назначении на пост Четвертого сенсея, ему должен был сообщить Гай. Гай не проявлялся. Да и эта миссия, не слишком ли скоро она проходит? Какаши помотал головой. Нет, это не важно. Чем раньше наступит мир, тем лучше для всех. Однако, от монотонного бега по деревьям, мысли продолжали роиться в голове. Например, что это за странный ответ из Тумана? Ведь деревня Кровавого Тумана во всем мире была известна своей жестокостью. Тем более, они лишились джинчурики. Не в этом ли была причина? В то же время, почему ради установления мира они не потребовали вернуть хвостатого зверя? Погруженный в мысли, Какаши пропустил брошенную дымовую гранату, за которой последовал град сюрикенов. Два сюрикена вонзились острием в левое предплечье, остальные ему удалось отбить. Хатаке приподнял хитай, окружающий мир в тот же момент окрасился в красные тона шарингана. Правая рука осветилась ярким мерцанием чидори, гомон тысячи птиц разлетелся на несколько метров вокруг. Противник — высокий грузный мужчина использовал технику теневого клонирования, что затрудняло поиск настоящего среди кучи клонов. Это значило только одно — убить надо всех. Первый противник с хлопком развеялся плотным облаком — клон. За ним последовал второй и третий. В момент, когда он нанес удар для четвертого противника, перед глазами слишком ярко всплыл образ пронзенной Рин. Широко раскрытые, словно от удивления глаза, грязное лицо, а по губам текут струйки крови. — КАКАШИ! Противник ударил коленом в живот, выбивая дух. Внутри всё содрогнулось и Какаши потерял контроль над чакрой; чидори развеялось, слабо искрясь голубым в ладони. Мужчина приблизился, занося танто для очередного удара. Чидори не желало появляться. Над головой звякнуло лезвие; над левым ухом, едва не оцарапав маску просвистел кунай. Перед ним оказался человек в черном плаще. Именно он блокировал удар танто длинным мечом с волнистым лезвием. По бокам раздавались хлопки уничтоженных клонов. Резким рывком человек выбил танто из рук врага, следующим движением, ударив плашмя по его шее. — Ты в порядке? Голос принадлежал женщине. Из-под капюшона виднелась маска номэн, какие можно было увидеть в театре, только вместо обычного нанесенного макияжа, она была наполовину черной, наполовину белой. По бокам от неё приземлились два АНБУ, приставив свои катаны к её шее. Женщина выронила меч. — Тише, парни, мы на стороне Конохи. Какаши всё так же продолжал сидеть на земле. Звуки казались чуть приглушенными. Вероятно, сюрикены были отравлены. — Кто вы? — грозно задал вопрос АНБУ в маске кабана. — Мы нон гранта, — гордо заявил мужчина-обакэ в белой маске. Мужчина тут же двинулся в сторону АНБУ, те в свою очередь перегруппировались — теперь АНБУ в маске Орла перехватил за талию женщину, блокируя её локти; другой рукой он перехватил её горло, приставив к нему лезвие катаны. «Кабан» сделал пару шагов вперед, встав в боевую стойку напротив обакэ в белой маске. — Идиот. Апатриды, — моментально огрызнулся на товарища мужчина в черной маске, но в отличие от товарища остался на месте. Женщина в это время приложила ладонь ко лбу, после сделала неопределённый жест, который можно было расшифровать как «господи, как же эти дебилы меня достали». По её шее скатилась капля крови: — Не обращайте внимания, он у нас за дурачка. — Э-э-э?.. Обакэ в белой маске сделал резкое движение, уже готовясь произнести грозную тираду в адрес напарницы, как его прервал обакэ в чёрной маске: — Позвольте нам и дальше сопровождать вас, во избежание дальнейших нападений. Нам ни к чему вступать в конфликты. — Почему мы должны доверять вам? — выкрикнул «Орёл». — Нас тоже достала эта бессмысленная война, — спокойно ответила пленница. — Как скажешь, Яманда — заключил «Орёл», отпуская жертву, за что получил какие-то слова благодарности, которые не разобрал Какаши. — Эй, нам не стоит им доверять, это же обакэ. — В АНБУ, смотрю, совсем вежливости не учат? К тебе это тоже относится, — женщина указала пальцем в черной перчатке на только что отпустившего её «Орла», — на мне маска молодой женщины. Ягура и тот вежливее будет. «Орёл» чуть склонил голову набок: — Ягура? Четвертый Мизукаге? Женщина проигнорировала вопрос присев рядом с Какаши. Юный шиноби бледнел на глазах. Она проверила его пульс и использовала технику мистической ладони. — Проклятье, сюрикены с ядом что-ли были? — пробормотала она. «Кабан» покопался в набедренной сумке, вытянул шприц, заполненный янтарной жидкостью. Та лишь отмахнулась, подзывая напарника в белой маске: — Хагуса, помоги Какаши, иначе он через пять минут задохнется. АНБУ переглянулись, лишь пожав плечами. Особо вариантов у них не было, оставалось только наблюдать. Несколько недель спустя 22 часа 45 минут Западные жилые кварталы Конохи Миссия по доставке свитка с предложением о перемирии прошла успешно. Конечно, не совсем так гладко, как хотелось бы, но главное, что деревня Скрытого Облака приняла гонца и через несколько дней дала неоднозначный, но скорее, положительный ответ. Ещё через два дня, ответ последовал из Скрытого Песка; последними согласилась деревня Скрытого Камня. Для всех было великим облегчением, что непоколебимая гордость Камня, граничащая с безрассудством, дала трещину перед голосом разума. Возможно, большую роль сыграло то, что на пост Хокаге был назначен Намикадзе Минато, шиноби, в одиночку победивший тысячу шиноби Камня. Шиноби, получивший имя «Жёлтая молния Конохи». Шиноби, чья команда справилась с миссией на мосту Канаби, что стало поворотной точкой для начала окончания Третьей мировой войны шиноби. Какаши много думал о том, что мог значить неоднозначный ответ Райкаге. С одной стороны, они согласились объявить перемирие, с другой стороны, на сколько ему было известно, шиноби Облака не покидали своих позиций. Вероятно, не все деревни объявили перемирие между каждой из пяти великих наций. К тому же, велика роль малых деревень и передела захваченных во время войны территорий. Например… — Такой вот план: ты маскируешься и пристаешь к Рин. Тут я вовремя выбегаю и прогоняю тебя! А Рин такая: «О, Обито, ты просто душка!» и кидается мне на шею. Какаши вопросительно уставился на лучезарного Обито. Большую часть разговора он пропустил, пребывая в собственных мыслях, но последняя фраза Учихи буквально выдернула его из размышлений. Хатаке стоило заподозрить что-то неладное, когда Обито настоятельно попросил друга (сначала просьбы были похожи на мольбы, которые сменились угрозами; Какаши согласился только когда Обито вытащил козырный туз в виде припрятанного, как выяснилось, неподалеку Гая) встретиться вечером в одном из переулков западного квартала. Главным условием встречи было прийти в гриме так, «чтобы ну никто вообще точно тебя не узнал». Не помогли даже уговоры Минато-сенсея дать срочную миссию — тот лишь поглубже прятался за бумагами. Обито и тут успел договориться, правда, какие у него были методы воздействия на Минато он не знал, но зная Учиху, догадывался, что цепочка тянется через Кушину. Теперь же Обито в наглую впихивал в руки Какаши кунай и раздобытую бог знает где оранжевую маску с черным рисунком пламени. — И какой в этом смысл? Мне не понять. Обито посмотрел на друга так, словно не мог понять, как кто-то может не понимать смысл чего-то очевидного. — Для меня это очень важно. Очень-очень важно. Смирившись с неизбежным, Какаши надел маску: — Она близко. Обито повернулся, приставив ладонь козырьком к глазам, словно пытаясь разглядеть кого-то. Но Рин была ещё вне досягаемости зрения, только её чакра маячила где-то среди дворов, постепенно приближаясь к ним. — А? Понял-понял. Ты только голос не забудь изменить. Едва Рин появилась из-за поворота, Какаши метнул в неё сюрикен. Естественно, девушка увернулась, заодно перекатившись за мусорные баки. Что же, теперь оставалось одно — приблизиться к ней вплотную и начать угрожать. До Рин осталось дойти буквально пару метров, как проулок накрыл густой туман. Неужели Треххвостый?! Стоило страшной мысли приобрести более-менее ясные очертания, как сзади его ударили крышкой от мусорного бака. — Обито? — туман рассеялся так же стремительно, как и появился. — Ты что здесь делаешь? — Да вот, понимаешь, решил проверить как ты, всё ли в порядке. А тут такое творится, — развел руками Обито в сторону отползающего в переулок Какаши и крикнул ему вслед. — Ползи-ползи, пока не добили, извращенец! — Обито, давай уйдем от сюда. Цепкие пальчики Рин ухватились за край куртки Учихи. Широко распахнутые карие глаза застыли напротив него. Этого уже хватило, чтобы навечно забыть про Какаши. Где-то глубоко внутри Рин, быстро смекнув что к чему, Исобу ругнулся и пустил всё на самотёк. Не такая уж и страшная у него тюрьма на сей раз. К тому же, в этот раз можно наблюдать за происходящим снаружи. Может, если девчонке не будут дурачить мозги, даже удастся подружиться с джинчурики и тогда он ещё покажет, где раки зимуют этим нахалам Кураме и Гьюки, которые всё хвалятся, как пообломали рога Мадаре со своими джинчурики. Эх, давно это было, словно в прошлой жизни.***
На следующий день Минато с максимально возможным серьёзным видом выслушивал возмущения Рин по поводу вечернего нападения. Её можно было понять, как джинчурики треххвостого, девушка попросту боялась за свою жизнь. По-отчески посоветовав, что Обито очень хороший молодой человек, на которого стоит обратить внимание, да к тому же с шаринганом, который если что сможет остановить разбушевавшегося трёххвостого (Исобу в это время яро протестовал и бил хвостами, но его, естественно, никто не слышал), Минато с трудом вытолкал ученицу из кабинета. Только после этого Четвертый Хокаге смог с облегчением вздохнуть. Казалось, ничего больше не могло нарушить его покой. Он ещё не подозревал, что вечером Кушина сообщит ему радостную новость о беременности.