И миру будет дана вечная жизнь. Том II

      Только когда Каарас увидел леди Тревельян, пробирающуюся к их группе через толпу, он осознал, что напрочь забыл о ней. Васгот попытался восстановить в памяти события недавнего прошлого: итак, они вместе с магами вышли из лаборатории, и в какой-то миг девушка словно перестала для него существовать. Вывалилась из памяти… кстати, вместе с Соласом. И вот снова появилась. Васгот быстро оглянулся – Соласа поблизости не было. Стыд за неподобающую телохранителю рассеянность сменился ужасом: опять козни демона? И не заодно ли этот демон с подозрительным магом?..       – Изменения в плане эвакуации! – пронзительный голос юной Тревельян с легкостью преодолевал шум толпы. – Не начинайте!       – Где Солас? – крикнул Каарас.       – Он с сером Калленом… – запыхавшаяся девушка была уже рядом – перед Вестницей Андрасте толпа все же расступилась. – Они у катапульт… пытаются обрушить на врагов лавину…       – Но это самоубийство, дорогуша! – воскликнула мадам Вивьен. – Лавина накроет и деревню!       – Чья идея насчет лавины?! – возможно, Адаар слишком агрессивно подался вперед – юная Тревельян отшатнулась.       – Это… предложил Коул… вы думаете, он все-таки желает нам зла? Но мессир Солас уверял, что… – залепетала она, бледнея.       И тут произошло сразу все. От требушета с левого фланга в сторону западных гор полетел крупный снаряд – целый горшок с взрывчаткой, судя по всему. По границе частокола прошла волна вспышек холодного синего света – похоже, маги пытались сдержать уже подбежавших «быстрых» красных храмовников ледяной магией. Прогремела череда взрывов – в нападающих бросали гранаты. И взлетел, оставив свой пост над заваленной летней тропой, оскверненный дракон. Взлетел и, почему-то не пытаясь вновь напасть на Инквизицию, устремился к своим жутким союзникам.       – Поздно. Штатские Инквизиции! Отступайте к летней тропе! – заорал Каарас во всю мощь легких. Первым делом нужно было отправить всех подальше от врагов.       Впрочем, большинство собравшихся на площади туда ринулось и без его приказа, увидев, что дракон улетел. Животных в панике бросили на площади – лай собак и ржание лошадей дополнили поднявшуюся какофонию. К счастью, Каарас сотоварищи стояли не на пути толпы, так что их не смело. Кому-то другому не так повезло – послышались крики боли задавленных. Васгот подхватил на руки леди Тревельян, чтобы ее не затоптали в давке… и так, возможно, демону будет сложнее заставить его забыть о ней еще раз. Девушка вцепилась в его плечи. Она вся дрожала.       – Твари успеют разорвать нас до схода лавины, если мы продолжим тут торчать, – Павус, перехватив посох в боевое положение, кивнул в сторону частокола – внутрь уже спрыгивали первые прорвавшиеся красные храмовники. Те, кто пытался их задержать, были мертвы. В основном просто перерублены пополам: вместо рук у чудовищ росли длинные лириумные лезвия, которыми они орудовали с немыслимой скоростью.       Периодически, но все реже, бухали взрывы. Защитников периметра, как и взрывчатки в их распоряжении, становилось все меньше.       – Сер Агата! Передайте амулет лорду Павусу, – распорядился Каарас. Он старался соображать как можно быстрее. – Ваша задача, милорд – эвакуация личного состава. Вы отправите в будущее всех в пещере и рядом с ней. Мы идем с вами.       – Второй амулет передайте мне, дорогой сер, – мадам Вивьен требовательно протянула руку серу Райлену. – Я попробую эвакуировать командный состав. Церковный подвал, полагаю, в относительной безопасности: оттуда мы и переместимся в будущее. Сопровождение мне не нужно.       Каарас не стал возражать, хотя не понимал, как Первая Чародейка собирается справляться с чудовищами. Впрочем, он тут же увидел, как. Как только мадам Вивьен получила амулет, из странного, похожего на эфес, предмета в ее руке ударил яркий луч. Это действительно был эфес меча, только лезвием его служила не сталь, а плотный поток магии. К ним как раз метнулись двое красных храмовников, и мадам Вивьен бестрепетно вышла им навстречу. Руки-лезвия врагов попытались перерубить и ее – леди Тревельян вскрикнула от страха – но, наткнувшись на невидимую преграду вокруг Первой Чародейки, конечности чудовищ вдруг разлетелись на куски, будто стеклянные. Изящный взмах колдовским мечом, второй – и вот красные храмовники разрублены пополам. Не успели они упасть на землю, как мадам Вивьен устремилась к частоколу, с той же отточенной легкостью уничтожая встреченных врагов и быстро уходя от останков подальше – чтобы не попадать под влияние красного лириума. Стало понятно, почему она была сегодня так странно одета – иной костюм стеснял бы ее движения, не менее сложные, чем у цирковых акробатов. Происходящее выглядело просто нереалистично – и все же Каарасу приходилось верить своим глазам. Очевидно, будь в распоряжении ферелденской армии хотя бы пятеро рыцарей-чародеев, она не потерпела бы поражение под Теринфалем.       Сер Райлен восторженно выругался, а потом, спохватившись, извинился перед дамами.       – И верно, изумительная техника! – прокомментировал произошедшее и Павус. – Южные маги все же небезнадежны.       Убедившись, что советница по вопросам магии в силах за себя постоять и защитить других (в том числе и леди Монтилье, оставшуюся в церкви), Каарас быстро оценил обстановку. За прошедшее время в сторону гор полетели еще два горшка с взрывчаткой, пока что без видимых результатов. Кто-то из охраняющих периметр подорвался вместе с врагами – это уничтожило многих красных храмовников, но пробило брешь в частоколе. И оттуда уже лезли очередные твари. На чудовищ в порыве самоубийственной храбрости бросился десяток солдат Инквизиции под предводительством Лизетты. Адаар оценил их шансы на победу как нулевые. Но и приказать им отступать сейчас означало лишь разделить с ними их судьбу.       – Бегом! – скомандовал Каарас, прижимая к себе юную Тревельян так, чтобы она не увидела, как погибает героическая десятка. У них еще был шанс спастись самим и спасти около двух сотен членов ордена. Тогда смерть этих солдат не будет напрасной.       И они побежали.       Увы, жертва десятерых воинов Инквизиции не смогла задержать нападавших настолько, чтобы дать Вестнице Андрасте и ее спутникам возможность скрыться. Вмиг покончив с солдатами Инквизиции, красные храмовники (их было четверо) рванулись за группой Каараса. И конечно, с легкостью нагнали бы их… если бы не граната, прилетевшая с одной из крыш в тот момент, когда чудовища готовились к последнему рывку. Судя по цвету вспышки, это была обычная гномья взрывчатка, не чудо-творение Дворкина – и все же одну тварь разнесло на куски. Осколок красного лириума чувствительно ударил Каараса в спину. Остальные чудовища метнулись врассыпную, уходя от нападения.       – Эй, начальство! – с крыши, откуда прилетела граната, махал Железный Бык. Он не озаботился надеть доспех, но был весь в бело-зеленых узорах витаара. – Лезьте наверх, быстро, пока они не очухались! Крэм! Лестницу им!       – Вас понял! – донеслось с соседней крыши. Юный тевинтерец с грохотом спустил оттуда рассохшуюся садовую лестницу. – Сюда, Карс!       – А получите, твари! – Железный Бык метнул еще гранату. Не так удачно, как первую, но это все же заставило врагов держаться на расстоянии.       – Ловите женщин! – Каарас прикинул взглядом высоту крыши и, чтобы не тратить время, просто закинул туда леди Тревельян. Девушка вскрикнула, панически взмахнув руками и ногами, но сильно расшибиться ей не дали, подхватили, увлекли к центру крыши.       – Павус, лезь! Райлен – за ним! – рявкнул васгот, подхватывая в объятия сер Агату и закидывая на крышу и ее. Тренированная храмовница сгруппировалась правильно, помощь ей не потребовалась. Саирабаз тем временем поднялся по лестнице, за ним – сер Райлен. Каарас же подпрыгнул, повис на руках и подтянулся. Так было быстрее, да и хлипкая лестница все равно бы его не выдержала. Кроме Крэма, на этой крыше обосновались трое малознакомых Каарасу наемников – васгот с очень короткими для его сложения рогами и еще двое человек, мужчина и женщина. Кажется, та самая Леони, которую ему пыталась сосватать Поварешка. Скаты выбранной «Быками» крыши были достаточно пологие, чтобы разместиться на них с относительным удобством.       – У шефа осталось три гранаты. Больше нет, – прошептал Крэм, помогая втащить лестницу обратно. – Всем лечь! – вполголоса скомандовал он. – Если этих трех подорвем, то затаимся опять – они вверх особенно не смотрят.       Уместились впритык друг к другу. Из положения лежа Каарас мог наблюдать за подходами к их дому и за Железным Быком, угрожающим гранатой красным храмовникам. Те, очевидно, не собирались оставлять их в покое, но кружили на относительно безопасном расстоянии. Положение было сложное – в любой момент к тварям могло прийти подкрепление, но и тратить боеприпасы впустую кунари не мог себе позволить.       – Быки! – не оборачиваясь, вдруг позвал Железный Бык. Низкий голос его немного сорвался. – Дело дрянь: к дыре идет целая толпа этих красных говнюков. Крэм, бери командование. Остры рога! Нераа кадан! – и он спрыгнул вниз.       – Не надо, шеф! Нет! – Каарасу сначала показалось, что так отчаянно закричала женщина, но это был Крэм.       – Лежи, дурак! – короткорогий васгот из «Быков» прижал своего лейтенанта к крыше мощной рукой. – Всем лежать тихо.       Раздался мощный взрыв. Все три гранаты сдетонировали разом. Железный Бык использовал себя как приманку: все трое чудовищ бросились на него – и разлетелись вместе с ним на куски. Дробный дождь осколков простучал по опустевшей крыше. Этот его поступок поразил Каараса: неужели миссия шпиона кунари подразумевала самопожертвование в пользу горстки наемников и членов Инквизиции? Или в этих обстоятельствах Железный Бык выбрал умереть как тал-васгот?..       Минут пять все пролежали неподвижно, едва дыша.       Наконец, Крэм судорожно вздохнул, коснулся плеча Адаара, указал в сторону соседнего дома, показал растопыренную пятерню, потом еще три пальца. Видимо, там пряталось еще восемь «Быков». Глаза юного тевинтерца блестели от слез, но он явно уже взял себя в руки.       Каарас показал себе на глаза – и в сторону частокола, который они, лежа на этой крыше, видеть не могли. Крэм кивнул. Осторожно начал подниматься на руках, вытягивая шею. Потом встал на колени, быстро оглядел окрестности, и снова лег.       – Все спокойно, – тихо доложил он. – Твари там дежурят, но нас не ищут. Ох, шеф… твою же рогатую мать…       – Сер Каарас, – шепотом обратилась к Адаару леди Тревельян, прижимавшаяся к нему с другого бока. Платье Вестницы было все в пыли – на крыше, конечно, давно не чистили. Она плакала, но говорила твердо. – Там, у пещеры… под двести членов ордена. Почти все безоружны. Нам нужно пробраться туда и попытаться спасти их.       Она была права. Это был их долг. Каарас хотел уже ответить ей, как какой-то глухой звук сзади отвлек его. Это очередной горшок со взрывчаткой Дворкина врезался в склон горы. Выходит, западный требушет пока еще в руках Инквизиции. Смогут ли они и вправду вызвать лавину? Пока горы оставались недвижимы. Конечно, прицелиться в нужное место таким примитивным осадным орудием было нетривиальной задачей…       – Вы с ума сошли? Никуда никто не пойдет, – прошипел Крэм. – Шеф погиб, чтобы мы смогли спрятаться, еще не хватало это похерить. Чем вы кого спасать-то собрались? Взрывчатки больше нет. А больше ничего этих сук не берет. Лучше лежите тихо, миледи. Авось до темноты протянем… а там как-нибудь…       – Мессир, у нас есть… один секретный способ. Я не могу рассказать о нем, но это реальный шанс спасти двести невинных душ. И спастись самим. Пойдемте с нами. Там, в пещере… мы сможем им воспользоваться.       – Карс, это правда?       – Да.       – Серьезно? Секретный способ? Подштанники Андрасте! А, хотя пошло оно все. Ладно. Спускайтесь, только очень тихо. Я позову остальных наших.       «Быки» действовали организованно: через пару минут они все уже покинули свои укрытия на крышах и ждали приказа выдвигаться к летней тропе.       Адаар помог спуститься своим спутникам и снова взял леди Тревельян на руки. Девушка стесняла его как раз настолько, чтобы он бежал вровень с людьми. Они миновали жилые дома и склады, разминулись с панически скачущей навстречу рыжей лошадью без всадника, пробежали мимо нескольких разрезанных пополам мертвецов в лужах крови – юная Тревельян зажмурилась, уткнувшись в его плечо, и зашептала молитву, да и остальным явно было не по себе видеть свидетельства жестокой мощи врага. Запах крови и вскрытых внутренностей был омерзителен. Каарас задержал дыхание и поспешил миновать этот участок дороги.       Вскоре спереди послышались истерические вопли, стенания, брань и мольбы о пощаде. Тропа сделала последний поворот… Каарас уже знал, что увидит. Потянулся ладонью закрыть лицо девушки в его объятиях, чтобы этого не увидела она.       Перед пещерой шла бойня. Ожидаемо туда поместилась лишь малая часть прибежавших от центральной площади, и вот теперь около десятка красных храмовников буквально расчленяли заживо оставшихся снаружи. Чудовища действовали методично и неторопливо, постепенно приближаясь к пещере. Они не давали никому сбежать и легко пресекали любую жалкую попытку сопротивления. Отрубали руки, головы, разрубали туловища пополам. Шли прямо по телам, раздавливая в кашу мертвых и еще живых. Все было в крови.       Судя по звукам, нескольких людей за его спиной стошнило. Даже у Адаара подкатило к горлу, хотя он никогда не жаловался на крепость желудка.       – Павус?! – он обернулся к саирабазу.       – Я не смогу отсюда, – сдавленно проговорил северянин, не отводя остановившегося взгляда от творящегося кошмара. – Слишком далеко.       – Пожалуйста, благая Андрасте, сделай для них что-нибудь! – забормотала леди Тревельян, цепляясь за Каараса, словно утопающая. – Пожалуйста, пожалуйста, спаси их! Хоть что-нибудь!..       – А-а-а, суки-и-и! – чей-то истошный визг прорвался сквозь остальные крики. Каарас напряг зрение – рядом с пещерой произошло какое-то шевеление. Жавшиеся к ней несчастные вдруг раздались в стороны. Кто-то изнутри пещеры рвался к красным храмовникам против напора толпы, и ему хватало на это сил. – Разойди-ись! У-у-убью!       Это был Рон – дюжий рыжий парень, один из лидеров турнира «двое мелких против одного рогатого». Раздавая правой тумаки всем, кто стоял у него на пути, он пробирался к врагам, прижимая левой рукой к груди что-то большое, округлое…       – Ложись! – выдохнул Каарас, разглядев его ношу. И, совершенно не думая, что ему стоило бы в первую очередь поберечь свою жизнь – жизнь носителя метки – развернувшись и принимая упор лежа, закрыл своим телом леди Тревельян.       Взрыв! Ослепительно-белый, опаляющий взрыв полной меры «восьмерки» Дворкина. Раскаленный воздух хлестнул по спине Каараса. Более легких людей воздушной волной отбросило назад по дороге. Ватная тишина после взрыва забила уши.       Каарас вскочил на ноги, вздернул с земли лежащую, похоже, в обмороке леди Тревельян, закинул ее себе на плечо, чтобы оставить одну руку свободной. Помог встать храмовникам, потом Павусу, тоже ошарашенному.       – Быстро! Сейчас на взрыв сбегутся новые. Бегом! К пещере! Павус, очнись давай! Агата, возьми его посох!..       Маг покачнулся. Он был очень бледен, на лбу его красовалась ссадина – видимо, взрывом его ударило о придорожный камень. Бежать он, похоже, был не в состоянии. Каарас, поднатужившись, закинул тевинтерца на другое плечо, не слушая его вялых попыток возражать, и побежал вперед. Не поскользнуться бы на крови… он бежал мимо мешанины из мяса и осколков красного лириума к пещере – хоть кто-то там должен был быть жив. Слышал, как за ним спешат остальные.       Тех, кто стоял в пещере близко ко входу, тоже поубивало взрывом. В глубине стонали и плакали раненые и контуженные.       – Создатель, за что?! А-а, как больно… Вестница… спаси! Мамочка… помогите!.. – слышалось со всех сторон. Краем глаза Адаар увидел среди раненых трактирщицу Флиссу и еще несколько знакомых лиц. Впору было радоваться, что юная Тревельян без сознания.       – Павус, сосредоточься! – васгот поставил его на ноги. – Отправляй всех живых.       Тевинтерец сделал два глубоких вдоха и поднял руку с амулетом. Бирюзовая вспышка – и половина ютящихся в пещере, по большей части раненые, исчезла. Хотя бы прекратились эти стоны и просьбы.       – Никому не двигаться! Всем стоять смирно! – Адаар не знал, что произойдет, если отправить в одно время с одного и того же места двоих, поэтому надеялся, что его послушаются.       Люди и эльфы, и так перепуганные насмерть, а теперь еще и потрясенные исчезновением своих товарищей, молча таращились на них. Возможно, они все-таки побежали бы, если бы было, куда.       – Павус! Давай!       – Каффас, да знаю я!.. – северянин снова воздел амулет. Еще одна вспышка – и вторая половина пещеры очистилась. Остались лишь набившиеся в небольшой промежуток между пещерой и завалом на тропе.       – На месте стоя-ать! – Каарас едва не сорвал горло, но, кажется, не зря – оставшиеся послушались его. – Не шевелись!       Третья вспышка отправила в будущее и их. Павус длинно выдохнул, согнулся пополам, опираясь о колени ладонями.       Адаар осторожно положил леди Тревельян на относительно чистый участок пола. Она слабо застонала, свернулась клубочком.       – Это… чего было?! – подоспевший Крэм дико заозирался. – Вы их… как вы это сделали?.. Они живы вообще?       – Живы. Милорд, вы в порядке? – обратился он к Павусу.       – Знаешь, кунари… ты определись уже, милорд я тебе или Павус, – огрызнулся тевинтерец, распрямляясь.       – Мои извинения, милорд, – ровным голосом отозвался Адаар. В этих обстоятельствах саирабаз мог бы и не придираться к форме обращения. Он, например, не собирался поправлять его насчет «кунари».       И тут послышался… шум. Такого звука Каарас в жизни не слышал. Звук не был слишком громким и резким, но зато был каким-то объемным, всепоглощающим – смесь шелеста и глухого рокота. Васгот не считал себя впечатлительным, но этот звук поразил его. В нем чувствовалась безликая и равнодушная мощь природы, перед которой одинаково ничтожны наги, люди, васготы, друффало…       – Лавина, – сер Агата бросилась к выходу из пещеры, чтобы оценить обстановку. – Слава Создателю, пока не на нас…       – На дороге кто-то есть? – спросил у храмовницы Каарас.       – Да, бегут… около пятнадцати наших. С ними сер Каллен. Погони не вижу, – доложила сер Агата.       Вскоре солдаты Инквизиции вбежали в пещеру. С ними был и Солас. Судя по посохам, почти половина остальных тоже была саирабазами. Две женщины рыдали на ходу, кто-то истерически хихикал, кто-то едва сдерживал тошноту.       – Если я правильно понял шарады демона, через четверть часа вся котловина будет под снегом, – отрывисто сказал Каллен. – Надеюсь, это имело смысл. Что здесь произошло?       Каарас кратко доложил о случившемся.       – Ужасно. Да примет их души Создатель. Что с леди Тревельян?       – Ей стало дурно. Ничего серьезного.       Раздался еще один рокот лавины – ближе. Каарасу показалось, что земля дрогнула под ногами. Небольшие комья снега шлепнулись перед входом в пещеру.       – Красные на дороге! – закричала сер Агата. – Маги, сюда! Ставьте барьеры!       – Долийка! – Крэм резко мотнул головой в сторону входа. Светловолосая эльфийка с необычно изогнутым ростовым луком каким-то неуловимым движением крутанула один из его рогов – и лук, распрямившись, превратился в обвитый бывшей тетивой посох. Так вот кто саирабаз у «Боевых быков»! Якобы лучница из долийского клана. Необычная маскировка, с фантазией. Маги Вало-кас так не изощрялись – скрывали свои способности обычными способами.       Все саирабазы, кроме Павуса и Соласа, побежали защищать вход.       – Лорд Павус, вы вымотаны, позвольте мне взять амулет, – Солас протянул руку тевинтерцу, явно не сомневаясь, что его требование выполнят. – А где второй, кстати?       – У мадам Вивьен. Она собирается эвакуировать командный состав из подвала церкви, – Каарасу не нравилась идея отдавать амулет в распоряжение Соласа, но он не стал протестовать, когда тевинтерец отдал эльфу артефакт. Павус действительно едва держался на ногах. Сер Райлен тоже промолчал, хотя подошел ближе.       – Разумно, – снисходительно одобрил Солас, осматривая амулет. – Я видел ее с Искательницей, когда мы отступали. Не могу не признать, что она в отличной форме. И все же такое, хм, творческое переосмысление канонов боевой магии выглядит… довольно необычно, – он явно смягчил что-то вроде «весьма глупо». – Особенно в исполнении человека. Хотя, справедливости ради, то, что демонстрировал недавно Киллиан, было тоже, мягко говоря, не вполне исторично.       – Мадам Вивьен на моих глазах уничтожила пять красных храмовников и даже не запыхалась, – серу Райлену тоже не понравился тон эльфа. – Исторично или нет – вы так можете, Солас? Может, продемонстрируете?       Эльф прикрыл глаза.       – Боюсь, что нет, сер, так не могу. Но я вовсе не хотел принизить искусство нашей блистательной советницы по вопросам магии. Просто… если бы здесь был боевой маг древних элвен… настоящий боевой маг, понимаете? Да, в общем-то, любой маг Элвенана. И если бы он мог использовать все свое мастерство… тогда сегодня вообще никто бы не погиб. Ни один из нас.       Грохот очередной лавины – теперь по-настоящему громкий – прервал их. Снег и камни посыпались со стороны заваленной летней тропы.

***

      Горы, разбуженные взрывами, скидывали с себя все новые и новые лавины. Столько снега! Его запасы казались бесконечными. В пещере было совсем темно – оба прохода завалило наглухо. И очень вовремя, как Эвелине рассказали – красные храмовники почти успели пробить барьеры, поставленные магами, когда на них свалилась целая куча снега. Погибли они или нет, неизвестно, но во всяком случае, прокопаться в пещеру больше не пытались.       Маги зажгли колдовские светочи. В их желтоватом неестественном свете все лица казались масками.       – Как бы нам тут не задохнуться, – сказал кто-то из «Боевых быков».       – А ты дыши через раз, – мрачно посоветовал соратнику их новый лидер, юноша из Тевинтера. Его имя и фамилию Эвелина запамятовала, хотя их когда-то представляли.       Девушка и сама с удовольствием дышала бы через раз: в пещере пахло кровью и еще чем-то гадким. Тела погибших от взрыва оттащили к одной из стен. Там Эвелина, когда очнулась от обморока, прочла над ними погребальную молитву, внутренне извинившись перед иноверцами, которые могли быть среди мертвых. В полутьме она не видела лиц и малодушно радовалась этому. Ведь там наверняка был кто-то знакомый. Кто-то, кого она видела каждый день или даже с кем говорила… Девушка помянула в молитве и героически погибшую – второй раз на ее глазах! – Лизетту, и тех, кого та повела за собой. Она не могла молиться за Железного Быка, но надеялась, что Создатель не отвергнет и его заблудшую душу – за его подвиг. И хотя Эвелина знала, что Создатель примет души юной храмовницы и ее соратников, хранителей мира, защитников справедливости… все же странные, даже еретические мысли лезли ей в голову: если миров так много, если у каждого миллиарды судеб, то значит, и одинаковых душ, отправляющихся к Его трону, миллиарды, и у каждой копии свои заслуги и грехи. В каких-то мирах Лизетта, возможно, предала Инквизицию и стала клевретом Старшего. В каких-то мирах, кто знает, сама Эвелина поступила так, хотя бы из страха за жизни – свою и семьи… Какой смысл тогда Создателю вершить суд, кого-то приближать, а кого-то отвергать, если каждая личность априори представлена легионом версий, от последнего негодяя до святого подвижника? А если развивать эту мысль дальше, можно докатиться до настоящей ереси: неужели в каких-то мирах Андрасте так и не стала Невестой Создателя? Тогда во что веруют обитатели тех реальностей? Там другая Песнь Света? Там вообще нет Песни Света?.. И даже можно представить, что Создателей тоже множество… но нет, уж такого быть не может! Создатель един. Это Он создал все эти миры. Правда, почему тогда в Песни подчеркнуто то, что мир – единственный?..       – Тела тоже нужно будет переместить… иначе через две недели тут такое будет, – проговорил сер Райлен, отвлекая Эвелину от тревожных и тяжких сомнений. Хранить тайну амулета времени от оставшихся «Боевых быков» уже не имело смысла, поэтому все говорили открыто. – И это даже если их не обнаружат демоны.       – Завеса в Убежище все еще прочна, но вы правы, сер. И лучше сразу на полгода вперед, – сказал мессир Солас. – У нас и так сложная ситуация, чтобы еще и хранить здесь трупы.       – Нет, мессир. Мы должны будем если не похоронить, то хотя бы составить список погибших, – возразила Эвелина. – Они отдали жизнь за Инквизицию. Нужно будет сообщить их семьям – когда и если у нас будет возможность, и воздать им последние почести, как полагается.       – Боюсь, миледи, список погибших – весь орден за исключением нас и тех, кого, возможно, вытащила мадам Вивьен, – кажется, это сказала сер Агата. – Да и то ненадолго. Ферелден захвачен. Убежище погибло. На что мы вообще рассчитываем?       – На чудо Создателя, полагаю, – с неопределенным выражением проговорил мессир Солас. – План с лавиной удался. Вестница Андрасте и ее Рыцарь живы. В нашем распоряжении амулет времени. Это уже что-то.       – Вы удивительно оптимистичны сегодня, Солас, – произнес сер Каллен. – Но рад, что вы уверовали. Итак. Проведем перекличку. Кто командует наемниками?       – Теперь я, сер, – голос юного тевинтерца дрогнул. – Шеф погиб, прикрывая наш отход. Кремизиус Акласси, сер, принял командование согласно Кодексу, выполняя приказ Железного Быка. Разрешите доложить: у меня одиннадцать бойцов, из них… одна магичка. Неофициально, если что. Раненых нет. «Боевые быки» готовы далее выполнять обязанности согласно заключенному контракту.       – Готовы аж до жопы, – пробурчал кто-то из наемников. – Только тройную выплату не забудьте за участие в боевых действиях.       – О, в наших рядах еще один оптимист, – фыркнула какая-то женщина. – Серьезно надеешься дожить до выплаты?..       – Со мной шестнадцать бойцов, из них семеро магов и два храмовника. Не считая меня, – продолжил сер Каллен, не обращая внимания на эту пикировку. – Легко ранены трое. С тобой, Каарас?       – Один маг, два храмовника, я и леди Тревельян. Четверо бойцов и штатская. Всего нас здесь тридцать четыре.       – Гхм, – вдруг раздался знакомый голос из темного угла, – небольшая поправочка, Силач, тридцать пять… а если считать парнишку-духа, то и тридцать шесть.       Все развернулись на голос. Откуда здесь взялся мастер Тетрас?! Конечно, Эвелина какое-то время была без сознания, и могла пропустить его прибытие, но, судя по реакции остальных, они были удивлены не меньше нее. Потом девушка вспомнила, когда видела гнома в последний раз. Она приказала арестовать его за возможную связь с врагами… так он сбежал из-под ареста?..       – Выходи на свет. Медленно. Вместе с демоном, – сурово скомандовал сер Каарас, обнажая меч.       – Маги, глифы защиты, быстро! – скомандовал сер Каллен. – Храмовники, сосредоточиться на «твердыне духа». Возможно воздействие на разум. Никого не атаковать без приказа.       К плавающим в центре пещеры магическим огням медленно вышел мастер Тетрас, поднявший обе руки. Один. Его арбалет был приторочен у него за спиной.       Тем временем на полу пещеры стараниями магов Инквизиции начали появляться светло-голубые до белизны светящиеся узоры. Эти глифы Эвелина уже однажды видела – когда мадам Вивьен пыталась защитить ими советников от Коула.       – Где демон? – спросил сер Каарас.       – Где-то здесь, наверное, – невесело усмехнулся мастер Тетрас. – Я им, знаешь ли, не командую. И он вроде как не демон, а дух, хотя я плохо разбираюсь во всех этих Теневых премудростях.       – Как вы здесь оказались? – строго спросил гнома сер Каллен.       – Мастер Тетрас… вы же под арестом! Что с вашими конвоирами? Почему вы вооружены? – Эвелина от волнения заговорила слишком громко. – Вы что, сбежали?       – Ну… если и сбежал, то не от Инквизиции, я же здесь. Вот, сдаюсь. Бьянка зачехлена. Можете ее забрать, если хотите, только очень осторожно, пожалуйста. Хотел бы я сказать, что все объясню, но мне самому бы кто объяснил, что произошло…       – «Под арестом»? – обернулся к ней сер Каллен. – Объясните, миледи.       – Это я… отдала приказ. Еще до штурма, когда шли переговоры, – Эвелина сосредоточилась, чтобы объяснить все максимально четко и кратко. – Командующая красными храмовниками посулила мастеру Тетрасу большую награду… будто бы он оказал ей ранее какую-то услугу. Возможно, они просто хотели внести смуту в наши ряды. Мастер Тетрас отрицает, что был как-то с ними связан. На всякий случай я приказала арестовать его.       – Клянусь еще раз, я не предатель! Хотя понятия не имею, как это доказать. Ох, ну я и влип…       – Заберите у него оружие и обыщите, – приказал сер Каарас. Кто-то из солдат выполнил его приказ, действуя довольно грубо. Мастер Тетрас перенес это стоически, только тоскливо проводил глазами свой арбалет. Ему позволили опустить руки, но приказали держать их на виду.       К этому времени уже весь свободный пол пещеры был покрыт одинаковыми глифами, над которыми кружились облачка искр. Два мага, создавшие их, отчитались о сделанном и устало распили на двоих какое-то зелье. Хотя магические узоры и светились, светлее в пещере от них почему-то не стало. Это выглядело очень красиво, но Эвелина не могла отрешиться от того, что пол, на котором сияло это чудо, залит кровью несчастных, погибших здесь.       – Рассказывайте, – скомандовал сер Каллен мастеру Тетрасу.       – Меня, арестовав, отвели в таверну, довольно вежливо, к их чести. Пива, правда, налить отказались. И вот сижу я, пытаюсь понять, что происходит…       – Короче. У нас мало времени.       – Ох, ну хорошо. Но ты лишаешь меня последней отрады, Кудряшок… В таверну заходит Коул и говорит: бери, мол, Бьянку и пошли. Его будто бы никто, кроме меня, не видит. Я ему шепотом отвечаю, мол, я под арестом. А он говорит, что спрятал меня от чужих глаз, и что я обязан с ним пойти, это так важно, судьба мира от этого зависит. Ну, про судьбу не знаю, но… с чего бы начать… Искательница никому из вас случайно не рассказывала про тюрьму Серых Стражей в Виммаркских горах?       – Что? При чем тут Стражи? Ближе к делу.       – Это очень близко к делу, как ни странно. Без предыстории вы не поймете, в чем соль.       – Слушайте, Инквизиция, а у нас точно есть время травить байки? – спросила одна из наемниц. – Может, сначала свалим отсюда, а потом уже все вот это?       – В итоге, вас привел сюда Коул? Спрятав от чужих глаз? – спросил сер Каллен. – И он сейчас где-то здесь, невидимый?       – В итоге – да, – мастер Тетрас был явно недоволен тем, что его рассказ постоянно прерывают. – Но самое интересное было в промежутке!       – Потом, – отрезал сер Каллен. – Ты и ты, караульте Тетраса. Всем тихо! – он поднял руку. Его фигура в неверном свете магических огоньков казалась монументальной, а лицо – жестким и суровым, как у статуи. – Коул! Если у тебя и вправду добрые намерения – покажись. Мы не будем нападать.       И фигура мальчика, будто он только того и ждал, возникла совсем рядом со штабелем трупов, там, где не было возможности начертать глифы. Впрочем, он сразу же вышел вперед, спокойно ступая по магическим узорам. Колдовские искры закружились вокруг него, как бабочки вокруг огня. Льнули к духу, одевали светящейся кисеей. Оседали на полях шляпы, как волшебные конфетти. Эвелине послышался чистый тонкий звон, будто колокольчики звенели на грани слышимости.       – Такие тихие, теплые, – мягко и напевно заговорил Коул, поднимая на ладони целую горсть танцующих искр. – Светятся, снуют, спрятаться не дают… они хорошие: хотят, чтобы было ясно, чисто, честно. Чтобы никакого тумана, дурмана…       – Это же тот парнишка из лазарета! – воскликнул кто-то из солдат. – И он чего, хотите сказать, демон?! Да ну! Какой же он демон?       – Ну… он вроде как из ниоткуда сейчас появился. Может, и демон, – возразил ему второй. – А не демон, так маг.       – Коул, мы обрушили лавину на врагов, как ты предложил. Что дальше? – спросил его сер Каллен.       – Дальше – тишина. Ни красного, ни черного, только белое. А он думает: те двое умерли. Он думает: якорь пропал. Он думает: все кончено. Ярость, тоска, отчаяние. Он улетел на черных крыльях.       – Он – это кто? Дракон? – подал голос лорд Павус. Похоже, он немного отдохнул от многократного использования амулета времени. – А при чем тут якорь?       – Да. И нет. Иногда дракон… иногда нет. Но всегда черная песня и красная… красная и черная, – Коул почти шептал. – Он очень старый, очень страшный, очень сильный. Хорошо, что он улетел.       – Солас, может, вы понимаете, о чем он говорит? – раздраженно вздохнув, спросил сер Каллен.       – Он говорит, что враг решил, будто мы все погибли под лавиной вместе с его войсками, поэтому отступил и пока что больше нам не угрожает, – подчеркнуто терпеливо, как для маленьких детей, объяснил мессир Солас. – В чем лично я вижу наш шанс.       – А остальное? С красной песней ясно – красный лириум. А черная? Это… скверна, судя по дракону? – уточнил сер Каллен.       Мессир Солас пожал плечами.       – Это именно скверна, и дело даже не в драконе, – вмешался в разговор мастер Тетрас. Он явно устал молчать. – Да дайте мне рассказать! Раз уж нас все равно считают погибшими, куда спешить? Ласточка? Силач? Я клянусь, это важно! Коул, скажи хоть ты им!.. Ты же можешь говорить так, чтобы тебя поняли.       Дух перестал играть с искрами – он пересыпал их с руки на руку, как песок – и с готовностью отозвался:       – Он может прятаться. Не так, как я. Он прячется внутри черных. Но это все он. Обманут, оставлен, отринут, обезображен! Одни и те же мысли.       – Ох, парень, вот сейчас ты все еще сильнее запутал, – мастер Тетрас покрутил головой.       – Если советников Инквизиции интересует мое мнение, – корректно заметил мессир Солас, – то нам есть куда спешить. У сера Каараса проблемы, которые отложила, но не решила примененная к нему магия. Прыжок в будущее эти проблемы тоже не решит, и тем более их не решит рассказ мастера Тетраса. Но через две недели… как бы вам это объяснить… если представить временные линии, как тропы и перекрестки, мы сейчас на тропе, и свернуть не можем, лишь идти вперед или прыгнуть. А вот там, через две недели, перекресток. Оттуда у нас будет возможность прыгнуть туда, где, к примеру, Брешь мала, а быть может – если повезет – и где Ферелден не захвачен врагом.       – Сколько у меня осталось времени? – спросил сер Каарас. Его голос не дрогнул, даже дыхание не сбилось. Он такой храбрый! Если бы у Эвелины была эта ужасная метка, если бы это ей грозила снова такая боль, от которой даже могучий васгот лишался сознания, она бы не смогла так спокойно, с достоинством держаться.       – Час, может, два. И, к сожалению, примененные к вам чары сильно затрудняют возможность вашего исцеления иными средствами. Сначала вас надо будет избавить от последствий столь… неоднозначного лечения.       – Хотите сказать, к военному советнику применяли магию крови? Кто? В Инквизиции что, есть малефикары? Ну, знаете ли! – возмутился один из магов.       Эвелина сразу вспомнила об Алене. Это он помог серу Каарасу? Или в Инквизиции есть еще маги крови? И все-таки, это было доброе дело или грех? Ведь именно из-за магии крови теперь к ее Рыцарю нельзя применить заклинания легальных школ… но, возможно, без нее он бы уже был мертв?..       – Ой, Стев! Ну когда ты успокоишься уже, а?! «Магия крови, малефикары, кудах-тах-тах!» – вдруг злобно накинулась на мага его коллега. Возможно, бедная женщина просто уже не могла в себе сдерживать напряжение после этого ужасного дня. – Вон тевинтерец сидит. У них это вообще нормально! И как-то ничего, процветают… все поголовно в одержимых вроде не превратились, гражданской войны у них, опять же, нет. А у нас что?! Все это как раз из-за вот этого вот ханжества. Из-за таких, как ты!       Лорд Павус недовольно вздохнул, поднимаясь с места:       – Нет, позвольте, в Тевинтере магия крови тоже незаконна… так. Эта путаница в торговом просто сводит с ума. Попробую еще раз объяснить. Магия посредством кровопускания, секцио венае магика – это просто плебейская школа магии. Она грубая, примитивная, она препятствует связи мага с Тенью, она лишена всякого изящества, но она не преступна и не аморальна. Готов признать, что иногда она оказывается крайне полезной, – тут Эвелина вспомнила ужасы будущего, как она разрезала свою руку, чтобы помочь лорду Павусу. Как хорошо, что она решилась, пусть даже это грех! Иначе они все погибли бы там. – Теоретически она даже в пролитии крови не нуждается, ее суть – вскрытие любого замкнутого потока с симпатически происходящим вскрытием ближайшего магического потока. Всего лишь. А вот магия крови, сангвинем магика – это как раз магия крови. Недобровольное использование чужой жизненной силы. Это… мерзость. Издевательство над даром Создателя, простите высокий слог. Использовать ее – бесчестие для дворянина, позор для любого мага.       – Со всем уважением, лорд Павус, но это очевидно искусственное деление, – вмешалась сер Агата. – Магия крови есть магия крови. Да, ее можно использовать не во зло. Но не пытайтесь убедить нас, что один ее тип принципиально отличается от другого. А то, что у вас в Тевинтере магия крови в принципе разрешена законом, неудивительно для магократии.       – Хватит! – сер Каллен встал между спорящими. – Слушай мою команду. Солас – отправляйте тела погибших на полгода вперед. Мне жаль, леди Тревельян, но у нас просто нет возможности заниматься похоронами. Потом – отправляйте всех нас на две недели вперед. Коул? Ты с нами?       – Я помогу! – мальчик-дух с готовностью кивнул.       – Демоны, магия крови, – недовольный маг по имени Стев не собирался умолкать. – И, я так понимаю, советники Инквизиции в курсе и одобряют. Интересные дела творятся!       – Слушай, мужик, – примирительно сказал сер Райлен, – не надо храмовничать пуще храмовников, ладно? У нас и так все плохо. Мораль потом почитаешь, когда выберемся.       – Кстати о «выберемся», мы это как делать собираемся? – спросил мессир Акласси. – Или через две недели все это стает? Что-то я не думаю.       – Многократно используем «притяжение бездны» на снег. Надеюсь, им владеет еще кто-то из присутствующих? – спросил мессир Солас, подходя к телам и начиная колдовать над амулетом.       – Нас тут половина из Казематов. Еще бы не владеем, – был ответ. – Магия силы – Киркволльская школа.       – Киркволльская, вот как, – кажется, мессир Солас снова хотел развить тему в сторону наследия Элвенана, но в этот раз промолчал. И Эвелина была этому рада. С его стороны было не очень тактично постоянно повторять, что современная магия – жалкое подобие мастерства древних эльфов. Даже если это действительно так, другим магам очевидно неприятно выслушивать это. Завуалированное, но несомненно грандиозное высокомерие мессира Соласа было, возможно, единственной его дурной чертой, но такой яркой… даже мадам Вивьен, обожавшая снисходительный тон, вела себя все же иначе. Первая Чародейка давала понять, что она лучше всех остальных… а мессир Солас – что все остальные хуже его. И если по формальной логике это было одним и тем же, ощущение было совершенно разным. Быть может, мессир Солас так долго общался только с духами, что не понимает, что его манера разговора ранит других?       Очередная бирюзовая вспышка – и тела исчезли из пещеры.       – Там была наша Поварешка! – вдруг обвиняюще крикнула серу Каарасу женщина из «Боевых быков», которая была на крыше вместе с Эвелиной. – А тебе и плевать, да? Козел! Вот знала я, что ты козел!       – Ох, Леони, ну чего ты сейчас-то… – вяло попытался остановить ее кто-то из ее соратников.       Ее Рыцарь перевел взгляд на наемницу.       – Мне жаль, что она погибла, – ровным тоном сказал он. – Она была твоей подругой?       – Она была твоей любовницей, сволочь рогатая! Чурбан! Сердца у тебя нет!       – Леони! – прикрикнул на женщину мессир Акласси. – Замолчи!       Эвелине стало не по себе. Вспомнились сплетни Нессы о том, что у сера Каараса появилась пассия из васготов. «Поварешка» – забавное прозвище. И вот эта женщина мертва. Неужели сер Каарас и вправду не огорчен ее гибелью? Или он просто держит себя в руках?       Наемница разрыдалась – отчаянно, некрасиво. Кто-то подошел ее утешить.       – Мы все на взводе, – негромко, но веско заговорил сер Каллен. – Мы все потеряли товарищей. Но я настоятельно прошу всех держать себя в руках. От этого зависят наши жизни и само существование Инквизиции. Итак, сейчас мы переместимся в будущее. Там одновременно с нами окажутся те, кто был в пещере до нас. Среди них много раненых, насколько я понял. Я прошу магов, владеющих любой лечебной магией, быть готовыми помочь всем, кому возможно. Духовные целители есть? Нет? Плохо. Все маги, владеющие «притяжением бездны»… сколько? Четверо? Солас, они в вашем распоряжении. Конвоиры Тетраса, отвечаете за него. Наша первоочередная задача – добраться до церкви, в подвале которой, если все пошло по плану, нас ожидают мадам Вивьен, остальные советники и все, кого удалось спасти. Вопросы есть?       – Ты хотела быть с ним сама. Тебе больно, что он не захотел, – вдруг сказал Коул. Эвелина не заметила, как он оказался рядом с Леони. – Ты думаешь, что все снова как тогда. Но все не как тогда! Мальчик в вышитой рубашке не стал танцевать. Девчонки злые, зубоскалят, задирают. Обзывают орясиной, остолопом. Но он хотел танцевать с тобой. Кружить тебя, кружить, смотреть, как косы летят по ветру. Сейчас по-другому. Каждый раз все по-другому.       – Ты… откуда?.. заткнись! Откуда ты знаешь?! – потрясенно воскликнула Леони.       – Я вижу, когда больно. Когда надо помочь.       Это было ужасно неловко слышать, причем, похоже, всем собравшимся. Такое личное – и рассказать при всех! Почему Коул так поступил с бедной женщиной? Эвелина уставилась в пол. Надо будет объяснить ему, что так делать нельзя.       – Все собираемся у входа! – сер Каллен тактично сделал вид, что последнего диалога не было. – И потеснее.       Все с готовностью выполнили этот приказ. Сер Каарас снова поднял Эвелину на руки. Она подняла взгляд на его темное, суровое лицо. Он и не заметил – сверлил глазами мессира Соласа, вновь колдующего над амулетом времени. Эвелина закрыла глаза и обратилась с молитвой к Андрасте.