Mick Gordon — Phobos
Размеренное, глубокое дыхание наполняло легкие промозглой сыростью и земляными нотками. Оголенные участки кожи покрылись неприятными мурашками, а по жилам растекался парализующий холод, от которого Наруто не могла избавиться с самого своего пробуждения. Было зябко. Запястья и щиколотки заковали в кандалы. Чакра не слушалась, как и не отзывался Курама. Все попытки достучаться до него оказались безуспешными, только время потратила. Глубокий вдох, и девушка слегка приоткрыла правый глаз. Темно. Но в помещении она не одна. Где-то сбоку доносится слабое копошение, по пергаменту скрипит ручка. Тело ноет от холодного камня, на котором она пробудилась. Тонкий матрасик и накинутый сверху колючий плед ничуть не спасают от холода: она дрожит. В висках стучит кровь, а грудь разрывает от звериной жажды крови. Наруто ощущает фантомные нотки свинца, на кончике языка горчит, когда она продумывает очередной план побега. Но в конечном счете все мысли окрашиваются в алые тона ярости — сейчас она не способна здраво мыслить, ведь на кону стоит не просто ее жизнь. Рука незаметно подползла к животу, невесомо оглаживая его кончиками пальцев. Малыш, будто бы чувствуя тревогу матери, затаился, он больше не пинается и не ворочается в утробе. Сейчас нельзя отвлекать. Вдруг обостренным слухом Наруто уловила приближение шагов. Около двери они затаились, а в следующий момент в помещение ворвался морозный порыв ветра. Девушка еще раз прислушалась к своим чувствам. Вошедших оказалось двое — один остался у входа, а второй, шурша своим одеянием, пошел через всю комнату. Один шаг, второй. Всего оказалось семь — именно столько она должна сделать, чтобы сбежать из полутемного помещения. А дальше, за дверью, начнется пугающая неизвестность, в которую сейчас она действительно страшится попасть. Наличие малыша ограничивает ее безрассудство и желание убить каждого в этом месте: мать внутри отказывается вести активные действия. — Наруто Узумаки, можете больше не притворяться. В играх нет нужды: Вам всё равно не сбежать. Покровительственный холодный голос в мгновение ока привел джинчурики в состояние оцепенения. Распахнув глаза, она тревожно заметалась взглядом по каменным стенам. Разглядеть удалось немного, поскольку единственным источником света оказалась почти догоревшая свеча. Она обнаружилась на столе, за которым сидела чуть сгорбившаяся фигура. Поодаль, у двери, Наруто заметила второго человека, облаченного в такие же черные одежды и белую маску. Судорожно выдохнув, она перевела взгляд на того, кто подошел к ней ближе всех. На долю секунды ее одолело желание вскочить с кровати, чтобы покарать своих похитителей. Однако затем она окончательно сникла, взглянув на свои руки — кандалы оказались перевиты вязью символов. Однозначно какой-то фуин, и довольно мощный, раз получилось разрубить все связи с чакрой. Сбросив с себя колючую тряпку, она замерла, но потом всё же присела на кровати, не встретив никакого сопротивления. Ни одна из фигур не шелохнулась, когда Наруто спустила ноги на пол. Пальчики скукожились. — Видите ли, — мужчина, что стоял напротив нее, сложил перед собой руки, продолжая всё тем же властным тембром, — наш культ обладает очень древними знаниями, которые позволяют подавлять любую чакру. В том числе и демоническую. Поэтому можете не рассчитывать на помощь своего биджу. Наруто приподняла руку, в тусклом свете разглядывая свои кандалы, вздохнула. Всё же стоило хотя бы поверхностно изучить Фуиндзюцу, чтобы понять, каковы ее шансы на побег. Будь немного чакры, она бы еще смогла побороться, а так ей остается только ждать, ждать и надеяться, что Обито всё же спасет их ребенка. На свою жизнь плевать. — Кто вы? — взметнула на белую маску прищуренный взгляд, на что ответом ей стал приглушенный смешок. Мужчина развел руки в стороны и одухотворенно проговорил, точно пастырь, в чьи сети забрела еще одна заблудшая овца: — Последователи Кагуи Ооцуцуки. Мы уже давно за Вами наблюдаем, Наруто-сама. Видите ли, в моей семье существует пророчество, которое гласит… — Что вам нужно от меня? — холодно перебила его, и безликий тягостно вздохнул, сцепляя руки за спиной. — Какая бестактность… Мы хотим вернуть Прародительницу чакры на эту землю, и Вы, Наруто-сама, являетесь идеальным сосудом для нашей богини. Сердце ухнуло вниз, и девушка резко вскочила с постели, подлетая к главному в этой шайке. Почему-то ей кажется, что именно этот человек заведует всем происходящим. Запрокинув голову, она сурово посмотрела в то место, где должны быть прорези для глаз. — Ну точно идиоты. А теперь слушайте сюда. Советую как можно скорее отпустить меня, если не хотите потом собирать свои кости по углам. Мой муж меня скоро найдет, и тогда вам… Что смешного? Наруто обвела взглядом всех присутствующих, когда те неожиданно рассмеялись. Их приглушенные, пугающе низкие смешки зародились нехорошим предчувствием, что пробралось под корку самой души, пронизывая, разрывая трепещущее нутро обжигающе колючими иглами. Внезапно стало еще холоднее. Девушка обхватила себя руками, растирая закоченевшую кожу, и отчего-то попятилась назад, вздохнув. Без чакры она беспомощна — не тот срок, чтобы вступать в ближний бой. А это значит лишь одно… — К моменту, как Обито Учиха отыщет нашу базу, ритуал возрождения уже будет проведен, — безликий главарь ответил и протянул девушке руку. — Предлагаю начать, Наруто-сама.… она очень крупно попала.
Поспеши, Обито! По телу прокатился электрический разряд, и мужчина подорвался со стула, опрокидывая его на пол. Рукой он случайно смел все свитки и книги, которые до этого изучал, которые по несколько раз перечитывал с одной единственной целью — отыскать хоть что-нибудь, что помогло бы ему спасти любимую женщину. Месяц. Поиски Наруто ведутся уже целый месяц, а результатов по-прежнему никаких. Всё Какурезато поднято на ноги, каждый шиноби, каждый благодарный житель видел себя обязанным помочь своей героине. Никто не остался равнодушен к проблеме Обито. Но всё это оказалось тщетно! Ни одной зацепки, ничего, что бы навело на след Наруто. Она словно в воду канула, ее чакра пропала, остальные биджу перестали чувствовать собрата, что сразу натолкнула на нехорошие мысли… О смерти Учиха старался не думать. Но именно этим он и занимался в свободные минутки, когда уставшее сознание тонуло, утопало и терялось в болоте кошмаров. Он видел всё самое страшное, о чем только может помыслить мужчина. Распотрошенное тело жены, раздавленный плод его будущего ребенка, война, возродившийся Мадара, Кагуя, вернувшийся Зецу… Обито уже перестал понимать, где заканчивается реальность и начинается его кошмар. Всего за месяц сильный, волевой шиноби превратился в невротическое подобие себя прежнего. И если бы не поддержка Хаюми, если бы не стойкое хладнокровие Нагато и постоянное ворчание Карин, он бы уже давно опустил руки, смирившись со своими кошмарами. Парой глубоких вдохов Учиха избавился от марева своих же страхов. Потирая раскрасневшиеся от усталости глаза, мужчина увидел, как на кухню прошел Нагато с каким-то свитком в руках. Наличие последнего ничуть не обрадовало Обито, скорее больше разозлило, поскольку за этот месяц он уже отчаялся увидеть перед собой хоть какую-нибудь обнадеживающую новость. Но бывший Лидер неустанно приходил к нему с простыми свитками. Техники. Будто эти знания помогут им отыскать Наруто! Ни один сенсор не может отследить ее чакру, а все попытки воспользоваться отслеживающими техниками, вплоть до завязанных на крови, заканчивались точно так же, как и в предыдущий раз. Ничем. — Что на этот раз? — Обито буркнул и поднял опрокинутый стул, на который затем присел. — Мы знаем, кто похитил Наруто. В помещении внезапно повисла тишина. Учиха уже хотел вцепиться в свои волосы, дабы в очередной раз посетовать на их беспомощность, как вдруг весь мир перевернулся. На короткое мгновение ему показалось, что он потерял опору под ногами, ослеп от настолько оглушительной новости, перестал существовать, разорвав свою душу на миллионы осколков. Всего секунда неверия — а затем на него обрушился ледяной поток страха, что всё это лишь сон отчаявшегося человека. Стоящий перед ним человек не более, чем обыкновенная иллюзия, а его слова — сказка, в которую так хочется верить. Мотнув головой, Учиха зажмурился до белых звездочек перед глазами. Несколько секунд он просто сидел, ни о чем не думая — лишь смотрел на образ той, кого у него украли. Маленькое солнышко стоит посреди зеленого луга, пестрящего цветами и бабочками. С голубого небосвода льется солнечный свет. Но лицо Наруто отражает лишь глубокую печаль. Рука лежит на животе, а по ногам струятся алые потоки крови. Колосья травы багровеют, воздух насыщается нотками смерти и отчаяния. Горечи от мысли, что он не спас их сына. Не успел, папа не пришел за ними, чтобы избавить от чудовищный мучений… Он их оставил. — Нет! — нечеловеческий крик сорвался с побелевших губ, и Обито холодно уставился на бывшего Лидера. — Кто? Внезапно усилившееся давление Ки сию же секунду заставило Нагато присесть за стол. Немного погодя за его спиной материализовалась Конан, облаченная в походный темно-синий плащ. На боку у нее висела небольшая сумка, которую она перекинула через плечо, а взгляд, перехваченный Обито, внезапно похолодел, стал режущим — словно прошлая Конан Хаюми, правая рука Пейна, вернулась. — Один из давно забытых кланов, — ответила она без единой эмоции, затем продолжила, когда Нагато дал ей отмашку. — Он существовал еще до прихода на землю Кагуи Ооцуцуки. Согласно найденной информации, члены этой семьи являлись приближенными к ней людьми, поэтому в их распоряжении находятся знания, техники, с которыми мы еще никогда не сталкивались. После падения богини этот клан перестал существовать… Но так думала лишь история, частью которой они отказались быть. Обито в ответ чуть нахмурился, но перебивать не стал: раз его марионетки сейчас так серьезны, значит дело намного хуже, чем оно казалось на первый взгляд. Таинственный клан, живущий со времен Прародительницы чакры… С какой же угрозой они столкнулись на этот раз? — Целое тысячелетие эти люди скрывались, жили в отдалении от остального мира. Информации о них практически нет, поэтому и отыскать их оказалось не так-то просто. — Помнишь то нападение, когда Наруто вела нас на суд? — вмешался Нагато, откидываясь на спинку стула. В ответ Обито только кивнул, но вот внутри уже готов был распотрошить этих двоих за нерасторопность. У него жену похитили, а они медлят, рассказывая сказки! — В тот день мы захватили одного в плен. Я попытался выпытать из него всю информацию, но… — «Но»? — Учиха терпеливо процедил сквозь зубы, когда Узумаки внезапно сделал паузу. Несколько секунд в помещении стояла тишина, которую отчего-то не решались нарушить ни Конан, ни ее муж. По их бесстрастным лицам невозможно было понять, что их сейчас так волнует, однако Учиха видел, видел по их блестящим глазам: бывшие марионетки чем-то встревожены. И эта тревога граничит с бескрайним замешательством. — Сила Риннегана оказалась бесполезна. На этом человеке стояла очень мощная защита, не позволяющая подавить его волю. Вдоль позвоночника прокатился ледяной озноб, и Обито сглотнул, в неверии смотря то в один могущественный глаз, то в другой. Что же это за сила такая? — Однако перед своей смертью тот человек кое-что сказал, — продолжил Нагато всё тем же спокойным тоном. — «Богиня обязательно снизойдет на эту землю, дабы покарать всех грешников, что волочат свое бесцельное существование». Я тогда не придал этому никакого значения, поскольку посчитал его слова полным бредом. — Но я решила провести небольшое расследование, чтобы исключить любую угрозу жизни Наруто, — внезапно вмешалась Конан, с укором взглянув на своего не очень-то и сообразительного мужа. Тот даже не посмотрел в ее сторону, но по тяжелому вздоху и так стало ясно, что он корит себя за недальновидность и подобную беспечность. — Отыскав несколько культов, поклоняющихся Кагуе Ооцуцуки, мне удалось выяснить, что где-то в пределах Страны Снега обитают представители давно забытого клана. И… — Ты считаешь, что это они похитили Наруто? — лицо Обито исказилось глубоким скепсисом, на который Конан оставалось лишь кивнуть. — Хорошо, допустим. Тогда почему они зашевелились именно сейчас? — Скоро Наруто родит, — Нагато ответил и сразу продолжил, когда вокруг Учиха начала клубиться тяжелая аура. — Считается, что именно в этот момент человек… очищается, становится приближенным к своей первозданной силе. Похищать ее раньше не имело смысла — мы бы их быстро отыскали, а так… — Я им сердца повырываю… — прорычав, брюнет вскочил со стула и потемневшими глазами вперился в бывшего Лидера. Вот теперь настала пора говорить яснее, иначе в этом мире на одного Узумаки станет меньше. — Что они собираются сделать с Наруто и ребенком? На какое-то время между ними повисло тягучее безмолвие. Сироты из Аме переглянулись и одновременно выдохнули, соглашаясь с мыслями друг друга. Они могли и не говорить Учиха об этом, хотели сами со всем разобраться, но в конце Нагато всё же повелся на уговоры жены. «Обито должен знать, — сказала она, оставляя их сына на попечении Итачи и Саске. — Иначе он вернется к своим истокам, если с Наруто что-то случится…». — Скажи ему. Нагато тягостно вздохнул, возвращая взгляд к Обито. — Это только предположение, но мне кажется, Наруто станет источником для техники, а ребенок сосудом для Кагуи После ритуала возрождения Наруто… умрет. Прикрыв глаза, Учиха шумно втянул фантомный запах крови, которой он омоет эту землю в стремлении спасти свою семью. Эти ублюдошные фанатики еще пожалеют, что вообще посмели выползти из своей норы, они будут кричать, молить о пощаде, когда за ними придет ангел возмездия. Пусть они по силе равны самой Кагуе, пусть о них ничего неизвестно — плевать. Он обязательно настигнет каждого, чтобы вырвать сердце и раздавить его с таким наслаждением, чтобы все кошмары и страхи утонули в горячей крови. Губы сломались в кривой ухмылке. Обито вышел из-за стола и в пугающем молчании прошел мимо своих марионеток, покидая кухню, оставляя позади размеренную жизнь простого человека. Пора вернуться к своим истокам — пора уже вспомнить, кем он является на самом деле…***
Danheim — Vikinger
Посреди белоснежной долины, что находилась на границе самого холодного и удаленного участка всего Какурезато, куда не решался ступить ни один смертный, а звери обходили это место стороной, страшась мучительной смерти, материализовалось три фигуры. Ноги каждого утопли в рыхлом снегу, а под плотно запахнутые плащи пробрался озорной колючий мороз, расплываясь алыми узорами по незащищенным участкам кожи. Лица обветрились. Но ни один не вздрогнул, даже когда их легкие стянуло от ледяного воздуха. Обито вышел чуть вперед. В нескольких сот метрах к небесам вздымалась заснеженная стена, плотная, неподвластная ни одному доудзюцу, она не позволяла узреть, что же находится впереди — дальше, там, где по заверению многих фанатиков и проживает древний могущественный клан. Даже отсюда Учиха и Нагато, сенсоры, ощущали волны безграничной чакры, словно где-то поблизости находится неиссякаемый источник самой жизни. Создав по одному клону, мужчины отправили их к снежной стене, а сами стали дожидаться ответа, что же находится дальше. Но ожидание внезапно затянулось. Прошло десять минут, потом двадцать, а воспоминаний от клонов никто так и не получил. Странно, — подумали оба, когда посмотрели друг другу в глаза. — В день похищения Наруто произошло нечто похожее. Мой клон просто… замерз, — почти неразличимый шепот Учиха затерялся в налетевшем порыве ветра, забравший зачатки нарастающей тревоги. Конан прищурилась, спасаясь от режущих частичек снега. Онемевшие от холода пальцы зажали лямку сумки, и девушка пытливо посмотрела на своего Лидера, от которого она ждет незамедлительного приказа, способного вырвать Наруто из лап пугающей неизвестности. Однако Нагато и сам не знает, что предпринять: впервые за долгое время ему боязно принять решение, от которого зависит жизнь его племянницы. Семьи. Но и ждать мы больше не можем. Изо рта вырвалось облачко белого пара. Глава Узумаки вздохнул и вместе с бывшими напарниками пошел вперед, продираясь сквозь обжигающие порывы ветра. У них больше нет времени, чтобы тратить его на пустую болтовню. Плана как такового нет — ни он, ни его Ангел так и не смогли прийти к единому мнению, как же им бороться с тем, что сильнее самого Риннегана, Шарингана. Обито молчит. Его сердце полно сомнений. А рука человека, снедаемого нерешительностью, может дрогнуть в самый нужный час, упустив самое дорогое, ради чего стоит жить… Три фигуры скрылось за снежной пеленой, и в долину вернулся незыблемый покой.