Destiny

      С того вечера они не виделись. Майкл был завален отчетами, тестами и контрольными работами, а также подготовкой выпускников к экзаменам. Но мужчины исправно звонили и писали друг другу, хотя этого было недостаточно для них обоих. Сегодня была пятница. Новак как раз провел последний урок и собирался садиться писать отчеты, когда директор вызвал его к себе. Гордон Уокер был директором школы несколько лет, по крайней мере он был уже тогда, когда Майкл устраивался на работу. Новак искренне не понимал, что Уокер делает в школе. Детей он, мягко говоря, не любил. Да и вообще, педагогическому составу тоже не особо нравился. Майкл испытывал к Гордону неприязнь, которую при вынужденнoм общении с директором пытался скрыть. — Садитесь, — мистер Уокер криво усмехнулся и поправил коричневый вельветовый пиджак, который Майклу казался полной безвкусицей. Новак сел, выжидающе смотря на мужчину. — Передем сразу к делу, — поняв настрой своего собеседника, начал Гордон. — Поступила жалоба от одного из учеников, что во время урока Вы покинули класс, чтобы побеседовать со своим… — он замолчал и многозначительно посмотрел на Майкла. — С человеком, с котором вы состоите в отношениях. Майкл поднял брови, как бы говоря "ну, и?" — Во-первых, это показывает Ваше несерьезное отношение к работе, — отчеканил Уокер. — Во-вторых, Вы знаете, что я не приветствую никаких видов отношений преподавателей в здании школы, и последнее, — он сложил руки замком на столе и наклонился чуть вперед, — Ваши извращенные отношения с мужчинами не должны видеть ученики. — Ничего такого, как Вы сказали, извращенного, — Майкл зло сверкнул голубыми глазами, — не было. Это была небольшая беседа. Я согласен, что такого не должно быть во время уроков, и я уверяю Вас, такого больше не повторится. Новак стиснул зубы, стараясь не показывать льющееся через край раздражение. — Вот и договорились, — улыбнулся директор. — Вы свободны. Майкл осторожно отодвинул стул и поднялся, и также аккуратно прикрыл за собой дверь. Он направился в свой кабинет и упал в свое кресло. Голова болела от усталости и неимоверного бреда, который сейчас сказал ему Уокер. Новость о том, что Гордон гомофобная сволочь, не была сюрпризом для Майкла. Его задело, что какой-то ученик настучал на него, добавив несуществующих подробностей. Новак протер лицо руками, пытаясь привести себя в порядок и сосредоточиться. Он выдохнул и взял телефон со стола. Ему нужно заняться отчетами, но Майклу нужен небольшой перерыв, и он хочет поговорить с Люцифером. Мужчина зажал телефон между плечом и ухом, доставая папки из ящика стола. — Это не Люцифер, и не оставляйте сообщение после сигнала, — сообщил автоответчик голосом Рошé, на заднем фоне слышался смех Бальтазара. Майкл заблокировал телефон и отложил его на край стола. Он натянул на нос очки и принялся работать.

***

      Люцифер бросил ключи на комод и разулся. Он поднялся в свою комнату и обнаружил лежащего в его кровати младшего брата. — Ты забыл где твоя комната? — спросил старший Рошé, забирая с кресла домашнюю одежду. Бальтазар перекатился на кровати и потянулся: — Нет, мне просто было лень идти к себе. Люцифер хмыкнул, натягивая на себя футболку и штаны. Он лег рядом с братом, толкая его в плечо. — Подвинься. Они улеглись, и старший рассказал, как прошла встреча с дизайнером и строительной бригадой. Помещение будущего «Ангельского Клинка» должно было быть обустроенно максимально комфортабельно для посетителей. — Там должна быть огромная барная стойка, — Бальтазар повернулся на бок и подпер голову рукой. — И много полок. — А еще я должен скупить весь алкоголь мира, чтобы ты успокоился. — Я хочу новый шейкер. — Ты помешанный. — Я люблю свою работу, — пожал плечами Бальтазар. — Я куплю алкотестер, — угрожающе сказал Люцифер. — Ты будешь дышать в него каждые две минуты. — Ты плохо обо мне думаешь, — в мужчину прилетела подушка, за ней сразу другая. Бой братьев прервал телефонный звонок. Люцифер нехотя сполз с кровати. — Лучше бы это был Майкл, — сказал Рошé, забирая телефон с тумбочки. Номер на экране был незнаком Люциферу, и он, прижав палец к губам, заставляя брата молчать, ответил на звонок. — Да? — Люцифер, сынок. Знакомый женский голос заставил Рошé застыть и удивленно произнести: — Мама? Он перевел взгляд на Бальтазара, который нервно теребил край одеяла. Последний раз Люцифер разговаривал с матерью через месяц после переезда в Америку, больше они не созванивались. Она звонила только младшему сыну по праздникам, поздравить с Рождеством и днем рождения. — Рада тебя слышать, дорогой. Люцифер хмыкнул и закатил глаза. Он плюхнулся на край кровати, наблюдаяя как Бальтазар шечет ему «удачи» и скрывается за дверью. — Ты могла позвонить еще несколько лет назад, если так хотела меня услышать, — неудержался от колкости Рошé. — Я ждала, когда ты изменишься и повзрослеешь, — вздохнула женщина. — Когда твои эксперементы кончатся… — И встану на путь истинный, — перебил ее Люцифер и поморщился. — Как видишь, ничего не изменилось. — Ты все еще, — мать замолчала ненадолго, пытаясь подобрать слова, — занимаешься этим? Рошé сдержал смешок и потер переносицу. — Занимаюсь чем, мама? — Ты меня понял, — раздраженно ответила она. — Да, занимаюсь, — выдохнул Люцифер. Он упал на подушки и закрыл глаза. — Я думала, ты перерастешь, — расстроенно сказала миссис Рошé, — твой отец тоже так думал. — Это невозможно перерасти, — прошипел мужчина. — Я тот, кто я есть. — Мы воспитывали вас с Бальтазаром одинаково, но он же другой. — Ты позвонила, чтобы вспомнить былое и пожаловаться, что я не соответствую идеальному ребенку? — вспыхнул Люцифер. — Только у меня наладилась жизнь, как ты звонишь и пытаешься испортить мне настроение. — Ты в отношениях? — удивленно спросила она. Рошé закатил глаза. Эта женщина никогда не несла никакого смысла, когда разговаривала. Все время говорил отец, а она просто присутствовала, словно изображая предмет мебели. — Да, в отношениях. — Ты помнишь, чем закончился последний раз? — пыталась поучать сына мать. — Конверт с деньгами, и Гарри отказался от тебя. — Конверт с деньгами? — прошептал Люцифер. — Я думала, ты знаешь, — безразлично ответила миссис Рошé. Люцифер не знал. Все это время, он думал, что отец просто запугал Гарри. Но о том, что тот предложил ему деньги, он не знал. Мужчина вспомнил, как подростком сбегал из дома через окно и проводил вечера и ночи со своим парнем. Как они катались на велосипеде по ночному Парижу, лежали на капоте новой машины Люцифера и смотрели на звезды. Ели круассаны в булочной по утрам каждую субботу и сцеловывали с губ друг друга пудру или сладкую начинку. Даже целовались наверху Эйфелевой башни. Тогда у Рошé была не жизнь, а романтический фильм со всеми прилагающимися к нему клише. Теперь на всех приятных воспоминаниях о первых отношениях стоит жирная печать «продано». Его искреннюю первую любовь продали. — Думаешь, сейчас все по настоящему? — как бы издеваясь, спросила мама. — Не так, как тогда? Я просто не хочу, чтобы ты разочаровался. Может твой парень наиграется и поймет, что ему не интересно. Передумает и заведет нормальную семью. Сделает то, что мы с отцом хотели, чтобы сделал ты. В голове Рошé тут же нарисовалась картинка. Счастливый Майкл с женой гуляет по парку и ведет за руку двоих детей. А третьего жена везет в коляске. Счастливая семья — то, что действительно заслуживал Новак. — Хватит, — прошипел Люцифер. — Вы с отцом мне никто. Единственный мой кровный член семьи — Бальтазар. Вас я ни видеть, ни слышать больше не хочу. Не смей звонить сюда. Рошé со злостью нажал на «отбой» и отбросил телефон на тумбочку. Она надеялась, что за столько лет ее сын изменится, примет обратно собственную мать и обрадует появлением семьи. Но он разнес ее ожидания в пух-и-прах. Также как она разрушила его хрупкий мирок, в котором он старался стать счастливым. Надежда на взаимность Майкла тоже куда-то испарилась. Люцифер сел и потер ладонью место рядом с сердцем. Обида и разочарование причиняли физическую боль. Рошé взял телефон, убрал уведомление о новом сообщении от Майкла и выключил его. На сегодня достаточно. Мужчина поднялся с кровати и медленно пошел вниз на кухню. Он опустился на стул за стойкой, где как раз готовил Бальтазар. Младший посмотрел на брата изучающе и как то грустно. Он достал из шкафчика два кристально чистых стакана и наполнил их виски на два пальца. Люцифер молча наблюдал за действиями Бальтазара. В голове все еще звучали слова матери о том, что Майкл «одумается», бросит его и начнет нормальную жизнь. В любом случае, это будет исключительно выбор Майкла, и Рошé не сможет ему помешать уйти. Мужчина подвинул к себе стакан, не торопясь делать глоток. Он взглянул на Бальтазара, который старался себя чем-то занять, чтобы не задавать лишних вопросов. Младший с усердием вытирал мокрую посуду и расставлял ее ровными рядами на полку. Его губа была прикусана, словно еще немножко и слова, которые Люцифер сейчас не хотел слышать, вырвутся наружу. Старший Рошé улыбается уголком губ и делает глоток виски. В детстве у Люцифера было совсем иное представление о семье. Обязательно должны быть папа, мама и если повезет (или не повезет) старший/младший брат или сестра. Семья Рошé вписывалась в это описание. Она не была идеальной, но была полной. Отец, который приходил поздно с работы и ему было плевать на маленьких детей в доме. Мать, постоянно ноющая о том, как ей тяжело, хотя всю работу за нее выполняли няньки и горничная. Но Люцифер взрослел, и отец наконец решил поучаствовать в воспитании сына. «Туда не ходи, это не трогай, сюда не лезь, не перечь старшим» — как заевшая пластинка изо дня в день. А однажды Люцифер встретил Гарри. Магнит, притягивающий всех, он притянул и Рошé. Гарри показал ему свободу. Начиная с побега из дома, заканчивая прогулками по ночному городу. Никто не знал, что они делали и зачем. Они сбегали из магазина с ворованными конфетами в карманах, пили кислое пиво на старых стоянках, бродили по заброшенным зданиям в поисках приключений и привидений. На одной из таких вылазок Гарри прижал Люцифера к грязной стене и поцеловал. Кусая губы, вылизывая рот языком. — Если ты хочешь что-то, сделай это, — прошептал Гарри ему в ухо и снова поцеловал. Гарри не только подарил ему свободу. Он подарил ему первую любовь. А потом продал ее. За конвертик с деньгами. — Люцифер, — тихо позвал Бальтазар, взволнованно заглядывая в лицо брата. — Отец дал ему деньги, — прошептал Люцифер, сверля взглядом точку в стене. — Он дал ему деньги, и Гарри ушел. — Люци… — Как он мог поступить так со мной, со своим сыном, — глаза Люцифера вспыхнули обидой и злостью. Он поднялся со стула и зашагал по комнате. — Ему было мало? — сиплым голосом спросил он. — Мало криков, упреков, ссор? Ты плохой ребенок, ты отвратительный сын, ты позор семьи, — сквозь зубы говорил Рошé. — Каждый день одно и тоже. Голос Люцифера становился все громче и громче, срываясь на последнем слове. — Я был просто ребенком, который хотел немного любви и понимания от взрослых, от семьи. — А знаешь, что говорила мама? — ухмыльнулся Люцифер. — «Не принимай близко к сердцу, ты же знаешь отца». Он кричал на меня, а она стояла рядом и смотрела. Смотрела, как он делал мне больно, и молчала. — Но сейчас, — он вытер лицо руками, надеясь, что Бальтазар не заметил его покрасневшие глаза. — Она упрекала меня. Сказала, что я разрушил ее ожидания и надежды. Сказала, что все повторится снова, как с Гарри. Что Майкл тоже уйдет. И… А дальше он ничего не сказал. Горло сдавили страх, обида, усталость. Люцифер хотел сказать, что боится, что мать окажется права. — Тише, — Бальтазар обнял его, сжимая в кулаках футболку брата. Он хотел доказать старшему, что он всегда рядом для него. Что он — семья. Младший усадил старшего на диван и накрыл его пледом. Кружка горячего шоколада, мороженое, фильм и присутствие младшего брата — это то, что должно было немножко успокоить Люцифера.