Ask me! О любви

Мандарины висят над головой - вот что я запомнила, когда первый раз вышла из гостиницы в районе Грасия. Ярко-оранжевые плоды в сферических кронах деревьев. Небо - фон, подложка, картонно-голубое, как из детского мультфильма. И мир вокруг - детский и понарошечный. Такой можно увидеть во сне. Маленькие пешеходные переходы, узкие улочки, изредка - широкие бульвары, вдоль них - какие-то пестрые ресторанчики, магазины фруктов, всякая всячина. Над всем этим - солнце, которое никогда не (или очень редко!) прячется за тучами. Грасия - спокойная отрезанная от туристической пурги и пляжного ажиотажа. Грасия в марте - обыкновенная городская суета, окутанная прохладным морским воздухом: местные идут на рынок, местные ждут автобус, местные сидят в кафе. На Площади Испании все иначе: знойная, душная и навязчивая толкучка - чайки, голуби и туристы. Футболку с русской цитатой замечают на Площади издалека. «Эй, «за мечтами!», знаешь, где метро?». Речь, с которой я родилась и выросла на устах, через неделю слышится чужой и непривычной. В Барселоне быстро свыкаешься и с мандаринами, и с игрушечным солнцем, которое почти никогда не, и с каталонским языком, в котором гласные - крик чайки, и с чайками, и с морем. Все это рождает в голове мысли о свободе, - такой же игрушечной и иллюзорной, как и все вокруг. Чайки кажутся свободными, но на самом деле они летают над морем только с тем, чтобы поймать рыбешку-другую. Я тоже была несвободна. Но море, к которому я выходила каждый день, говорило со мной на своём свободном языке, у которого нет языковых барьеров, иных смыслов или глупых артиклей и апострофов. Язык моря был и моим языком на ближайший месяц. Море шипело, а я смотрела на него. Мы могли говорить часами. - Я ненавижу море, я не могу видеть его! - писал мне Алекс, который уже был «до». Который был за границей, и в прямом и в переносном смысле. Алекс, который только и делал что просто мне писал - все пять лет, что мы были знакомы. Мы были. И не были. И всего этого не стало. Теперь у меня была розовая сумка, которая больше меня, аск.фм, ласточка, турникеты, вопросы… Все другое. И другой человек: кажется, теперь есть кто-то ещё. Алекс не знал о нем. Мы были в отношениях пять лет, всегда дольше и дальше, чем могли себе позволить. Расстояние увеличивалось, расползалось, он переезжал из Тулы в Сухум. Я продолжала жить в Москве. Алекс не знал ни меня, ни того, что творится у меня на самом деле. Он писал, что ненавидит море, когда я рвалась учиться в Барселону, а приезжая, ждала утра, чтобы сходить к морю. Потом считала минуты до конца пар в Университете Барселоны… И бежала к морю. Всегда - к морю. Море было частью Алекса, он родился на побережье, а теперь и жил там и я наделялась, что выучив морской язык, я смогу говорить и с этим человеком. Но Алекс морскую часть себя, свою идентичность, как оказалось, ненавидел… Расстояние между нами все равно постепенно перерастало из количественного и реального в качественное и эфемерное. Расстояние теперь можно было нащупать, даже не потягивая руку к телефону. Эта дистанция росла во мне, давила на горло, от нее хотелось спрятаться, я ее боялась, я почти плакала от тошноты. - Я ненавижу море, - писал мне Алекс. - А я ненавижу тебя, - набирала я сообщение в ответ. - Ненавижу за пятилетнее ожидание, за измены, за всю ту боль, что ты мне причинил. За чувство неполноценности, за то, что я ждала тебя из армии, за то, что только я и приезжала к тебе, хотя не должна была, а ты ни разу не смог мне даже позвонить… За то, что о призыве я узнала от твоей мамы. За то, что ты никогда не… - Не любил меня, - продолжала я уже шёпотом. Я стирала сообщение и писала в ответ: «Что ж, я могу тебя простить». Потом снова открывала ВКонтакте, и смотрела на диалог с Андреем, который вечно спускался в череде чатов ниже, чем мне хотелось. Аск.фм, электричка, книги, турникет, розовая сумка. И теперь вот: общаемся раз в две недели. Холодное море чуть тронуло носы моих кед, и я отдернула ногу. Хорошо, - прошептала я, - раз ты настаиваешь. - Привет, - написала я. Я села в какой-то кафешке на Набережной и в недоумении рассматривала башню из панкейков и ананаса, которую официант нёс прямо на меня, придерживая двумя руками… Тогда и пришёл ответ. - Holla, - писал Андрей. - Пришли фотку моря, что ли!