Спасай меня

Тисовая улица была погружена в предрассветную тишину. Птицы робко молчали, ожидая первых лучей солнца, а на кустах и ухоженных газонах исчезали последние капли росы. Лето было на редкость прохладным, принося дожди каждую неделю, и, хотя иногда случались жаркие дни, они не задерживались надолго, мгновенно вытесняясь очередным дождем или ветром с моря. Петуния была крайне расстроена подобной погодой и потому желала сбежать от сырости и холодного неба в солнечные места, куда-то, где не нужно будет кутаться в свитер в последней трети лета. Она быстро связалась с подругой, жившей во Флоренции и вскоре паковала вещи со счастливой улыбкой. Конечно же была небольшая проблема. Ну как небольшая... метр семьдесят ростом. Впервые задумавшись о нелюбимом жильце их дома Петунию перекосило, будто кто-то запихнул ей в рот сочный лимон. Однако решение вскоре нашлось – Вернон решил остаться дома, поскольку не мог бросить работу на целый месяц, да и не был в восторге от жаркого климата Италии. А поскольку племянника брать с собой они, понятное дело, не собирались, а оставлять его одного в доме не стали бы даже под дулом пистолета, то этот вариант устроил их всех. Отец семейства стоял в прихожей, грузно облокотившись на перила лестницы. Дадли наконец-то зашнуровал свои кроссовки и шумно выдохнул, Петуния поправила шляпку и улыбнулась, обнажая крупные зубы. — До встречи. Звони каждый день, хорошо? — Конечно, дорогая. Вернон чмокнул жену и потрепал крупного сына по волосам, улыбаясь. — Не скучайте там и будьте аккуратнее, я слышал, что итальянцы те ещё кретины, когда дело касается манер. — О, не волнуйся, со мной рядом будет Дадличек, а он сможет за нас постоять, да сынок? Дадли гордо кивнул, зевая, не блистая многословием столь ранним утром. — Ну что, мам, поехали? — Да, таксист уже наверное заждался. — Хорошего отдыха! Заперев за ними дверь, Вернон поплелся в гостиную, включил телевизор и упал в мягкое кресло, блаженно положив ноги на кофейный столик. Внезапно он вспомнил кое о чем и с нескрываемым раздражением крикнул куда-то за спину: — ЭЙ, ИДИ СЮДА! Гарри, который в это время тайно делал домашнее задание по истории магии, вздрогнул от неожиданности и судорожно спрятал учебник с пергаментом в давний тайник под половицу. Он торопливо спустился по лестнице и осторожно подошёл к дяде. — Значит так, парень. Слушай меня внимательно, потому что распорядок теперь меняется, – Вернон не отрывал взгляда от телевизора, и даже ни разу не повернул голову в сторону племянника.– Петуния уехала, так что ее обязанности ложатся на тебя. Я ожидаю, что ты будешь держать дом в чистоте и порядке, а также готовить... нужно же отрабатывать хлеб и крышу, которую мы тебе предоставили, неблагодарный щенок. Понял? — Понял. – Гарри изначально подозревал, что скорее всего так и будет, поэтому ни капли не удивился, только тихо хмыкнул в своей привычной упрямой манере. — Когда я буду уходить на работу, ты останешься сидеть в своей комнате. Чтобы убедиться, что ты ничего не натворишь я запру дверь. И НИКАКИХ ТВОИХ СТРАННОСТЕЙ!! Я ясно выражаюсь?! Гарри неслышно вздохнул и на секунду закатил глаза. — Да. — Уж надеюсь что ты усвоил. А теперь принеси мне пива из холодильника и исчезни, чтоб глаза мои тебя не видели. Гарри выполнил приказ и, сидя на кровати в своей комнате думал, что все не так уж плохо – как минимум у него появится куча времени чтобы сделать задание на каникулы, да и тот факт, что он практически весь месяц будет предоставлен сам себе не мог не радовать. Уж что-что, а спокойная жизнь была вполне ему по душе, ведь не так часто удавалось провести без приключений и малоприятных сюрпризов хотя бы пару недель. Так и протекала их жизнь. Гарри вставал с утра и готовил завтрак, сидел в своей келье за учебниками до семи, затем стряпал незамысловатый ужин и прибирался по мелочи. В выходные парень уходил из дома и гулял почти целый день, часто чуть ли не до самого заката, шатаясь по улицам и наслаждаясь относительной свободой со скрежещущим привкусом одиночества. Единственное напрягало: в отсутствии жены дядя Вернон слишком уж пристрастился к алкоголю, и иногда Гарри даже казалось, что он уходил на работу уже нетрезвым. Но, до тех пор, пока Гарри это не касалось непосредственно, ему было плевать. Однако в начале второй недели такой их жизни все резко поменялось. Вернон ввалился домой сильно позже обычного – около одиннадцати вечера... Даже из своей комнаты Гарри слышал как он врезается в стены и тумбы, попутно матерясь на все на свете. Парень напряжённо замер на кровати, не понимая чего хотелось больше – чтобы дядя отпер дверь (и выпустил его наконец поесть) или чтобы тот уснул и не сталкиваться с ним в таком состоянии. Пока он размышлял, снизу донеслись звуки стукаюкщихся друг об друга бутылок и вскоре включился телевизор. Гарри облегчённо вздохнул, а после, осознавая что ему не светит выйти из комнаты до утра, лег спать, глядя в грозового цвета небо, надеясь что Хедвиг скоро вернется, ведь с ней покинутость ощущалась не так резко. Заснуть подростку, однако было совсем не просто – голод и непонятное чувство тревоги копошились в сознании, где-то в затылке и животе, будто тошнота после каруселей. Снизу донеслись странные, приглушенные расстоянием стонущие звуки и до юноши только через пару минут дошло что Вернон, видимо, смотрит какое-то порно. Он попытался отвлечься, повторяя про себя движения палочки для заклинания чар обмена мыслями. Постепенно Гарри стал засыпать, увязая в переплетениях лиан собственных размышлений и примерно через час окончательно провалился в сон. Ему снилось, как они с друзьями из ОД бегут через Отдел Тайн, сквозь множество похожих друг на друга дверей, бесконечные коридоры и комнаты. Они неслись на крик, отчаянный и до боли знакомый, но, как бы Гарри ни пытался, он не мог вспомнить чей это голос. И, как проклятые, раз за разом открывая следующую дверь, совершенно, совершенно такую же, как и все предыдущие, они попадали в один и тот же зал с тремя дверьми дальше, тремя путями, что на самом деле один. И какой бы они не выбрали, все повторялось. Раз за разом, казалось, целую вечность. Отчаявшись, парень развернулся и сломя голову побежал назад, но стоило ему открыть дверь через которую они попали в этот зал, развернуться, отступить от бесконечной погони, как все исчезло. Теперь он стоял совершенно один рядом с Аркой Смерти, а воздух вокруг будто звенел от разряженности. Из-за пелены Арки слышался тот самый голос, что звал и ужасал, внезапно ставший очень тихим. Но с каждым вдохом спящего он все нарастал и из шёпота быстро превратился в вопль, будто принадлежавший Банши. Это был Сириус. Он кричал, почти рыдая, и спрашивал с обидой и разочарованием в голосе, почему же Гарри так поступил, отчего не спас его, зачем повелся на уловку Воландеморта. Крестник хотел что-то ответить, но слезы душили его, он не мог произнести ни звука, лишь беспомощно распахивал рот. Мышцы не подчинялись и он мог лишь скованно, как мемориал, стоять и слушать как его крестный кричит в агонии, без возможности помочь, остановить или даже уйти. Гарри проснулся с бешено стучащим сердцем в холодном поту и несколько долгих минут пытался восстановить дыхание. Лёгкие будто горели, а слезы все ещё стояли комом в горле. Юноша повернулся на бок и судорожно обнял потрепанное одеяло. Очень часто ему снился Отдел Тайн, а Сириус ещё чаще. Он отчаянно винил себя в смерти крестного, хотя частичкой разума понимал, что виноват лишь косвенно. Но каждый раз вспоминая о нем, не мог не думать, что был слишком наивен, слишком доверчив и глуп. Безответственность и праздное разгильдяйство, которые мог позволить себе Джеймс, с которым так любили его сравнивать, не должны присутствовать в жизни Поттера, если он хочет избежать страданий... Подросток проснулся вновь лишь утром от сиплого крика дяди Вернона, который негодовал о том, где завтрак и чем вообще занят его бестолковый племянник. Быстро вскочив с кровати, Гарри отошёл в дальний угол комнаты на самое безопасное из возможных расстояние от взбешенного опекуна. Громовые удары кулака в дверь не заставили себя ждать. — И ЧЕМ ТЫ ТАМ ЗАНЯТ?! — Дверь заперта, – крикнул в ответ Гарри. Нехорошее предчувствие вновь закопошилось в сознании. Он инстинктивно принял оборонную позу и стал ждать, что последует сейчас. В замочной скважине заскрежетал ключ и в комнату тяжело дыша ввалился дядя, красный как гренадин, одетый в явно вчерашнюю, помятую одежду. Секунду спустя пахнуло перегаром и Гарри поморщился. Вернон, пошатываясь, угрожающе подошёл к племяннику и неожиданно отвесил ему звонкую пощечину, отчего юноша потерял равновесие и ошарашенно, с явным негодованием взглянул в мелкие глазки опекуна. — Не см-смей использовать такое тупое оправдание! – Он икнул, выпустив очередную порцию зловонного воздуха.— Ты живёшь в моем доме и ешь мою еду, а значит следуешь моим правилам! Думаю что ещё день взаперти на воде тебя научит уму-разуму. Задев плечом косяк двери и звонко выругавшись, он вновь оставил Гарри в одиночестве. Парень растерянно сел на пол и приложил прохладную ладонь к щеке. В глазах все ещё немного плыло – пошатнувшись от удара он стукнулся головой о стену; его подташнивало – не то от запаха, оставленного пьяным мужчиной, не то от удара. Что-то в нем кричало, что на пощечине дело не закончится и лучше бежать отсюда, пока дядя совсем не обезумел от алкоголя. Но как? Ему нельзя пользоваться магией, да и палочка заперта где-то, куда без навыков, хотя бы приближенных к близнецам Уизли не добраться, уж точно не через запертую дверь. Может быть сломать решетку на окне и вылезти ночью? Гарри бросил взгляд на толстые прутья своей клетки и невесело ухмыльнулся. Нет, этот черт все продумал. Ему не выбраться отсюда незаметно... Может стоит оглушить дядю и сбежать пока тот не хватился? Можно попытаться, хотя вероятность успеха ничтожна. Нужно только подгадать момент… Вечером дверь снова открылась и дядя с ехидной ухмылкой вошёл в комнату. Он нетвердо стоял на ногах, а в его заплывших глазах поблескивал безумный огонек. Приложившись к бутылке он причмокнул и гаркнул: — НУ? — Прости, дядя Вернон, я понял. – Гарри каждой частичкой тела ощущал отвращение, но чтобы план сработал нужно было оказаться как минимум вне этой комнаты, а дальше все уже проще. — Что ты понял, щенок? — Ваш дом, ваши правила, я буду их соблюдать. — Хорошо, хоть что-то до тебя дошло. Но как я говорил раньше, еду нужно заработать, а ты пока что просто занимаешь место. Если хочешь есть, иди сюда. Гарри осторожно подошёл на безопасное расстояние и взглянул дяде в глаза. — Сейчас ты приготовишь ужин и если он мне не понравится, пеняй на себя. — Понятно. — Тогда что ты стоишь? Гарри наспех протиснулся мимо туши дяди и пошел на кухню. Прямо сейчас сбегать слишком рискованно, а такой шанс не хочется тратить неосмотрительно, поэтому он решил дождаться, пока опекун подрасслабится или еще лучше, задремлет. В холодильнике, кроме дюжины бутылок пива и банки огурцов, не было ровным счётом ничего. Юноша нахмурился – был огромный шанс что ему не удастся сделать ничего вразумительного из такого скудного набора. Пошарившись по кухне тут и там, он выудил из шкафчика макароны и какие-то мясные консервы. Решив, что это все же лучше, чем ничего. Вскоре незамысловатое блюдо было готово и Гарри, который не ел уже вторые сутки, еле удержался чтобы не смести все подчистую. Собрав волю в кулак и прокручивая в голове мысль о том, что побег сейчас гораздо важнее оглушительно урчащего желудка, он поставил тарелку перед дядей, который развалился в кресле в окружении пустых бутылок и грязной посуды, внимательно наблюдая за каждым действием парня из-под тяжелого лба. Мужчина оценивающе посмотрел на еду и перевел затуманенный алкоголем взгляд на племянника. — Сядь. Гарри осмотрелся и вопросительно посмотрел на дядю, не удержавшись чтобы не вскинуть бровь в пренебрежительном жесте. — Куда? — Да хоть на пол. Сядь немедленно. Гарри нервничал все сильнее: он собирался оглушить дядю Вернона, пока тот ел, подойдя сзади, но теперь все опять встало под вопрос. Опекун всегда был крайне подозрительным, а все что касалось Гарри ни при каких обстоятельствах не было достойно доверия. Мужчина жадно поглащал скудную еду, поглядывая чтобы племянник оставался на месте. Оставив после себя пустую тарелку, он ухмыльнулся и чванливо взглянул на Гарри. — Проголодался? — Да. — Ну на, поешь. – он швырнул грязную тарелку в которой ещё недавно был ужин под ноги подростку. – Какая работа, такая и плата. Гарри на эмоциях вскочил, дядя Вернон так же поднялся: он в два шага преодолел расстояние до племянника, грозно нависнув над ним отвесной скалой. Мужчина превосходил Гарри в габаритах в несколько раз, кроме того он был под градусом и не голодал несколько дней в отличие от подростка, отчего последний мгновенно понял что у него нет шансов. Глаза дяди злобно блеснули и юноша через мгновение получил увесистый, хорошо поставленный боксерский удар по челюсти, отчего потерял сознание и сполз по стене на пол.