Спасай меня

Первое что Гарри почувствовал приходя в себя – металлический привкус крови из разбитой губы. Затем появился звон в ушах и боль в разных частях тела, особенно сильно ныли голова и руки. Парень приоткрыл глаза, пытаясь осознать где находится. Он лежал на полу в своей комнате, его тонкие запястья были туго связаны волокнистой бельевой веревкой на манер кандалов. Вокруг царил сумрак, из коридора через распахнутую дверь проникал квадрат желтоватого света. Парень прищурился – очки куда-то запропастились, и мир вокруг представал слегка размытыми пятнами. Гарри туго соображал ушибленной (уже дважды за сутки) головой что происходит, но даже просто интуитивно чувствовал, что отдал бы все чтобы избежать того, что его ждет, что бы это ни было... Сердце болезненно билось в грудной клетке, часто и отчаянно, отчего юношу бросило в жар, а затем будто окатила ледяная волна. Заскрипели ступеньки лестницы под грузной поступью дяди Вернона, вскоре он появился в проходе черным силуэтом и ненадолго остановился. — Развяжите меня! — С чего вдруг? Нет, парень, ты должен приносить хоть какую-то пользу если хочешь жить в этом доме. Так что раз уж по-хозяйству из тебя ничего путного не вышло, будем работать с тем, что имеем. Мужчина не спеша подошёл к племяннику и, присев на корточки рядом с ним, резко оттянул за растрёпанные волосы, отчего Гарри вскрикнул. — А если будешь много орать – сломаю ребра. – Низкий, шершавый, ядовито-спокойный голос раздался над самым ухом парня, смрадное дыхание обожгло кожу. Гарри в ужасе сглотнул. Похоже, опекун совсем съехал с катушек. Вернон же, ухмыляясь, ударил Гарри локтем в живот. — Встань на четвереньки, гаденыш! Брюнет в страхе повиновался, дрожа всем телом. "Что я делаю? Нужно бежать! Оглушить его, ударить, освободиться, хоть что-то сделать…" Связанные руки саднило, костлявые колени болезненно упирались в твердый холодный пол. Дядя Вернон довольно потёр руки и решительным движением стянул с подростка спортивные штаны вместе с трусами. — НЕТ! Что вы делаете?! – Гарри дернулся и попытался отползти подальше, но не успел преодолеть и полметра. — Заткнись, сукин сын.– Прошипел мужчина, резко и сильно надавил на плечи парня, отчего руки Гарри подогнулись и проскользили вперёд, так что подросток упёрся щекой в пол, оставаясь стоять на коленях. — НЕ НАДО, ПРОШУ, ДЯДЯ! – юноша отчаянно бился изо всех сил, пытаясь освободиться, елозя связанными руками по полу и даже попробовал лягнуть опекуна, из-за чего потерял равновесие и рухнул вниз, так и не попав по мужчине. — Заткнись я сказал! – Вернон одной рукой расстегнул свои штаны и спустил их, другой одновременно удерживая племянника на полу, переместив ладонь на шею подростка, чувствуя под пальцами неровный пульс. Как сладка была эта полная власть над чужой жизнью! Он одним движением вновь поставил подростка на колени и прижал его ноги к полу, опершись своими голенями на икры Гарри крест-накрест, отчего тот болезненно заскулил. Мужчина ухмыльнулся и провел жирной лапой по упругим, светлым ягодицам. Гарри судорожно пытался сохранять ритм дыхания и бегал глазами по комнате, в надежде на что-то отвлечься. В отчаянии он упёрся взглядом в дверцу тумбочки, что была видна лишь на треть из его положения. Он принялся рассматривать царапины на ней и старался не думать о том, что происходит. И о том, что ещё произойдет… Вернон легонько дотронулся до розового ануса, который тут же плотно сжался. Он резким движением ввел один свой жирный палец во всю длину и через секунду попытался пропихнуть и второй. Гарри громко всхлипнул и дёрнул плечами. Мужчина не обращал на это внимания, уже двумя пальцами быстро и неаккуратно растягивая узкий проход, проворачивая их внутри и раздвигая мышцы. Через минуту манипуляций он вытащил пальцы и смачно плюнул на покрасневший и пульсирующий анус. Подросток ещё отчаяннее задергался и попытался скинуть с себя жирную ладонь, но дядя крепко держал его и уверенно сжал шею, слегка придушив племянника, после чего рывки чуть стихли. Он спустил трусы и, не церемонясь, стал пропихивать набухший толстый член внутрь подростка. Как только головка протиснулась за сфинктер, Вернон мощным движением подался вперёд и грубо вошёл во всю длину. Из лёгких Гарри будто кнутом выбило весь воздух. Он дернул голову наверх, распахнул глаза и судорожно вдохнул. Резкая, острая боль ослепила его и на глазах выступили слезы, мутной пеленой застилая покрытую сумраком комнату. Вернон же продолжил медленно, но резко двигаться внутри еще слишком узкого парня, громко дыша племяннику в ухо. Его член, смазанный кровью, маленькими горячими ручейками текущей из стенок порванного ануса, все свободнее скользил внутри тугого прохода подростка, еще пару минут назад бывшего невинным ребенком. Гарри душераздирающе стонал от ужасной боли, иногда особенно громко вскрикивая, но дядя, похоже, только наслаждался его воплями. Никто на Тисовой улице ничего не услышит, ведь окна клетки плотно закрыты. Эта птичка попалась. И ее клетка далеко не золотая... Подросток крепко зажмурился, смаргивая слезы, отчего в глазах заплясали разноцветные фейерверки, голова закружилась а в ушах раздался далекий, густой звон. Вслед за движениями дяди он скользил по полу вперед-назад, царапаясь кожей о грубую деревянную поверхность, впервые замечая как много заноз, оказывается,можно подцепить в таком ухоженном доме. Парень изо всех сил старался отвлечься, пытался занять мысли чем угодно, но ничего не получалось... Происходящее было чересчур шокирующим чтобы даже просто дышать, что уж говорить об остальном. Неожиданно мужчина припал к плечу юноши и яростно укусил его, будто пытаясь отгрызть кусок. Гарри истошно заорал и инстинктивно дернулся, вырвав плечо из челюстей дяди. Вернон ухмыльнулся и облизнул отдающие железом губы, с садистским удовольствием рассматривая как из небольшой драной по краям раны на плече дрожащего подростка тонкими струйками вытекает горячая кровь. Он подался вперёд, вызвав очередной вымученный стон и громким шепотом произнес, вплотную прижавшись к уху парня: – Только на это и годишься. Мужчина нарочито медленно вытащил член из подростка, помедлил секунду и снова резко вошёл. – Шлюха. – Вперёд, так, что яйца звонко шлепнулись о промежность юноши. – Если бы мы тебя не подобрали... – Назад, почти вытащив. – ...ты бы продавал свою жопу в грязных подворотнях за дозу героина, если бы вообще выжил. – Снова рывок, вызвавший отчаянные подвывания Гарри, полные боли. – Будь благодарен нам, сукин сын. Отплати хоть чем-то за эту невероятную доброту. – Яростно вколачиваясь в подростка грубыми движениями, мужчина оглушающе дышал, обжигая кожу парня зловонием из пасти. Он все ритмичнее втрахивал племянника в пол, наваливаясь на него мокрой от пота тушей. Гарри начал задыхаться под весом дяди, все хуже воспринимая реальность, балансируя на грани обморока. Ноги давно онемели, что облегчало боль хоть частично, пусть и ненадолго. – Тебе же даже нравится мой член внутри, да? Ещё бы, если мать шлюха, то и ребенок таким будет. О-ох, я прямо чувствую как ты дрожишь когда я вхожу в тебя по самые яйца. Неужто тебе мало, шалава ты эдакая? Ну да не волнуйся, мы с тобой еще поиграем... Твоя сладкая попка пока что така-ая узкая, просто сказка. Если бы ты еще умел ею работать как следует... Ну этому-то я тебя научу, будь уверен, сукин сын. Мужчина выпрямился, отпустил шею обмякшего подростка и железной хваткой сжал ягодицы Гарри, отросшими ногтями с грязью под ними впиваясь в наливающуюся синяками кожу. Он бесцеремонно таскал обессиленного парня по полу возвратно-поступательными движениями, с громкими пошлыми шлепками насаживая на свой член и громко, протяжно постанывал от удовольствия и какого-то странного кайфа. – Подстилка. Вот твое место в жизни. Аррх… Вся твоя ценность – это то что тебя можно выебать. Ничтожество. Шлюха. Отброс... Мужчина почти забылся, громко произнося ядовитые оскорбления одно за другим, приближаясь к развязке. В последний раз мощно толкнувшись вперёд, Вернон с громким рыком обильно излился внутрь подростка, до крови впиваясь ногтями в его искалеченные бедра. Восстановив ритм дыхания лишь через несколько минут, мужчина оттер пот со лба и только тогда медленно вынул член из ануса племянника. Из жестоко порванного отверстия слабой струйкой потекли кровь и сперма, смешиваясь в розоватую мраморную субстанцию. Дядя, чуть пошатнувшись, поднялся на ноги и натянул штаны, насмешливо оглядев лежащего без сил дрожащего парня. Он замахнулся и ударил подростка ногой в живот, заставив того скорчиться и застонать. — Грязная шлюха. Ничтожество. Ещё один удар, на этот раз по бедру. – Встать! ВСТАТЬ Я СКАЗАЛ! Подросток, еще сильнее дрожа всем телом, осторожно опёрся на локти и, преодолевая ослепляющую острую боль, поднялся на четвереньки. Держась связанными руками за спинку кровати он кое-как выпрямился и, сжавшись от страха, посмотрел дяде под ноги. – Ты все понял? Гарри слабо кивнул, ещё сильнее потупив взгляд. Опекун с размаха ударил юношу в живот увесистым кулаком, отчего тот согнулся пополам и закашлялся, едва не рухнув обратно на пол. – Отвечай как положено. Итак, ты все понял? – Д-да дядя Вернон. – Тогда повтори. Гарри кое-как выпрямился и осипшим голосом тихо сказал: – Вы п-подобрали меня. Мне нужно отплатить за вашу д-доброту. – Верно. Теперь ещё кое-что. Все, что произойдет в этой комнате здесь и останется. Я приказываю тебе молчать, чтобы ни одна душа об этом не узнала, понял? Гарри сглотнул, секунду промедлив с ответом. Мужчина вновь замахнулся, в ответ на что подросток мгновенно закрылся руками, зажмурился и крикнул: – Да, дядя! Вернон довольно ухмыльнулся. – Вот, уже неплохо, хоть чему-то я тебя обучил. Подчиняться старшим и сильным - это необходимый навык. Уважение, знаешь такое? – Он хлопнул племянника по плечу, отчего парень весь сжался. – Чтож, повторение - мать учения, поэтому встретимся позже. И я надеюсь, что ты будешь податливей в следующий раз, иначе мне придется сломать тебе руку. Или ногу… – Мужчина угрожающе улыбнулся, больно сжав плечо юноши, задев пальцами свежую рану. Гарри показалось, что он разучился дышать. Подросток в панике открыл рот, но горло будто срослось — ни вдохнуть, ни выдохнуть… Дядя уже стоял в дверях, как вдруг развернулся и швырнул племяннику под ноги круглую металлическую миску с серой холодной массой, предположительно овсянкой, и, властно ухмыльнувшись, сказал: – Вот твой ужин. Если будешь хорошо себя вести и постараешься – получишь еще. Завтра. Он вышел и надежно запер дверь, оставив Гарри стоять в темной комнате. Подросток сполз на пол и закрыл лицо руками. Из потухших зеленых глаз потекли горькие слезы, принося очередную порцию жгучей боли, когда попадали в ранки на коже. Подросток трясся в беззвучной истерике, выплескивая бурю эмоций, вспыхнувших за такой короткий промежуток. Они разрывали его изнутри, отравляя сердце беспросветным мраком и не давая дышать. Гарри подумал, что последний раз ему было примерно так же плохо когда умер крестный. Боль, темнота, отсутствие надежды… Но сейчас все даже хуже, гораздо хуже, ведь в этот раз умирает он сам. Парень провел в таком положении не меньше часа, прежде чем смог хоть немного успокоиться. "Не сдавайся. Ты справишься со всем этим, нужно только подождать. Выжить и выбраться отсюда, попасть в Хогвартс и тогда все будет хорошо…" Юноша облокотился на жесткое изножье своей кровати и кое-как взял в стянутые веревкой руки миску с едой. Если он собрался выжить, то придется есть эту гадость, хотя от одного лишь взгляда на "овсянку" подростка скручивал рвотный рефлекс. Он зажмурился, глубоко вздохнул и попытался выпить хоть немного пищи (ложку дядя не выдал). Желудок дёрнуло, и в ту же секунду он чуть не выблевал все назад, но сдержался и проглотил, тяжело дыша через нос. Полчаса у Гарри ушло на то чтобы осилить всю миску. Голова кружилась и подросток отчаянно сжимал челюсти, дабы удержать еду внутри, что так мерзко упала холодной массой в желудок и кололась мешком с гвоздями. Он с грустью посмотрел на обрывки футболки, болтающиеся на нем – бесполезные куски тряпки, стараниями дядюшки. Юноша медленно, стараясь не вызвать еще больше боли чем уже испытывал, натянул на себя боксеры и спортивные штаны, подобранные с пола. Это была не простая задача со связанными руками и невидящими глазами, но подростку смертельно хотелось прикрыться. Гарри не без труда взобрался на кровать и практически мгновенно отключился – травмированный разум предпочел сбежать от несущей боль реальности. А сон его был больше похож на обморок – лишь чернота, не несущая отдыха. Да и какой отдых может быть когда все тело сковано болью? Юноша тревожно очнулся с первыми лучами солнца и, съежившись на кровати, пустым взглядом смотрел на дверь и прислушивался к звукам снизу. Гарри не знал какой сейчас день и час, да это было не так уж важно. Он понимал, что все это так или иначе закончится. Быть может из-за приезда Петунии и Дадли, ведь вряд ли дядя хотел чтобы семья знала об этих извращениях… а может быть Гарри удастся сбежать отсюда. Подросток невесело усмехнулся, одернув самого себя мыслью, что он с большей вероятностью умрет от кровопотери или травм, чем сможет убежать. Гарри вздохнул. Был еще один вариант – если он не выберется отсюда до начала учебного года, то Орден Феникса вытащит его. Юноша закусил губу от мысли что кто-то увидит его в таком положении – слабым, беспомощным, отчаявшимся… Это не то, чего от него ждут, не то, как подобает выглядеть и вести себя Избранному. Это не та часть его жизни, которой хочется с кем-то поделиться. Но это все будет потом. Потом... а сейчас важно просто выжить. И не сойти с ума, желательно.