Спасай меня

      Проходили дни. Зима все яростнее утверждала свое единоличное право господствовать в Лондоне, как в маггловском, так и в магическом. Жизнь на Гриммо 12 не меняла своего ритма, со стороны могло даже показаться, что все обитатели дружно забыли про Рождество, однако это было далеко не так... Просто остальные задачи были гораздо важнее в нынешнем положении, и им отдавался высший приоритет. Но миссис Уизли все же умудрялась вязать тёплые красочные свитера между делом, и даже печь имбирное печенье.       Гарри дремал, прислонившись спиной к ножками дивана, сквозь сон поддерживая очередную книгу на коленях от соскальзывания в сторону – теперь официальная задача гласила "найти любую информацию, что может быть использована в нашу пользу, или против Пожирателей Смерти", однако на самом деле Орден просто пытался занять подростков и не дать им упасть в отчаяние. И те охотно соглашались, потому что липкий холод ужасов военного времени преследовал их каждую секунду, а в книгах было надёжное укрытие для разума. Хотя бы для разума, если уж не удаётся убежать целиком. Да и ни один из них и не позволил бы себе сбежать, если быть честным.       Честным...       У каждого обитателя поместья Блэков были свои тайны, которые они не расскажут никому. Даже Кикимер, что стал гораздо более расположен к службе, когда в доме появился благородный отпрыск Малфой, хранил секреты, старые и новые, все, как один, опасные. Но то, что касалось войны, Пожирателей и Ордена, победы и проигрыша, всё это выносили на общий стол без сомнений. Ну, почти всё.       МакГонаггал наконец смогла достать дюжину клыков Василиска, что хранились теперь под семью волшебным замками Грюма, в безопасности для всех, вместе с кусочками души Воландеморта. Пока что было решено не уничтожать добытые Крестражи, подождать подходящего момента, чтобы не дать Тёмному Лорду возможности перепрятать оставшиеся, ещё не найденные, и ослабить его непосредственно перед самой битвой – так было больше шансов победить в открытой схватке без Дамблдора.       Осталось самое сложное для всех – выжидать. Никакой информации по последнему неизвестному осколку души не было ни у кого, ни у Ордена, ни даже у информаторов Драко, с которыми тот переписывался день и ночь. От них он узнал много полезной информации, предоставив взамен кое-какие древние артефакты Блэков, что нашёл при уборке поместья, или банально заплатив золотом и драконьей кровью. Вскоре письма становились все реже, а общее настроение опять стало скатываться куда-то в пучину бескрайней меланхолии. Потому миссис Уизли старалась изо всех сил занять подростков хоть какими-то делами чтобы те не занимались вечным самокопанием. Она была последовательницей старой школы, учения которой гласили "навали на себя побольше, чтобы не осталось ни сил, ни времени на переживания". По этой схеме она выживала с давних времен, а когда война началась вновь, то стала вертеться волчком, лишь бы только не позволять себе тосковать. И заставляла других так же бежать сломя голову, чтобы просто оставаться на месте.       Гарри и Рон как раз получили приказ перемывать старинный хрусталь и столовое серебро (конечно, Молли прекрасно знала заклинание очистки, но задача была не в том, чтобы навести чистоту, и все это понимали). На редкость непринужденный разговор, не затрагивающий ни одну из животрепещущих или опасных тем (ведь тошно уже) способствовал тому, чтобы юноши не клевали носом, по сотому разу нанося полироль на резные ручки столовых приборов. – И все же, как давно? – Да я и сам не могу точно сказать, если честно... Но так чтобы почти официально – с конца каникул. – Так и знал что тебя нельзя оставлять без присмотра! Только отвернешься, а тут уже вон какие пироги, сама Моргана была бы в шоке. – Молчал бы, сам хорош. – Гарри усмехнулся, легонько пнув друга по голени, после чего вернулся к раковине и улыбка снова потухла на его лице. – И как он? Стал меньшим скотом? – после минутного молчания с кривой усмешкой спросил Рон. – Ещё бы, оказалось, он на редкость приятный человек, кто бы мог подумать. – брюнет тихонько ухмыльнулся и отставил кофейник в сторону. – Я знаю, ты уже сказал, что не будешь отвечать на этот вопрос, но все равно это не даёт мне покоя... – осторожно начал Уизли после очередной паузы, повернувшись спиной к своей части бессмысленного дела и оперевшись бёдрами на столешницу. – Раз знаешь, что не получишь ответа, то и не спрашивай. – отрезал Гарри и тоже повернулся к другу, намереваясь продолжить поучение касательно личных границ и слова "нет", но был прерван обстоятельствами.       Где-то сверху раздался ужасный вой, будто десяток человек пытали заклятием Круцио в купе с чарами увеличения громкости звука. Этот резкий рёв ударил по ушам всех жителей дома, заставив тех вздрогнуть и выронить то, что они держали в руках, отчего грохота прибавилось вдвойне. Через пару десятков секунд вопль перешёл в надрывный крик и вскоре потихоньку стих, но меньше чем через минуту загремел вновь, ещё надрывнее, сопровождаемый неритмичным шумом разрушения. Поместье будто тряслось изнутри, стены подрагивали, а потолок грозился потерять куски штукатурки. – Мерлин побери, что это такое? – в панике крикнул Рон, когда из шкафа перед ними со звоном посыпались тарелки.       Гарри дерганно пожал плечами и, силой заставив себя сдвинуться с места, нервной трусцой побежал наверх, от паники и страха натыкаясь на косяки, стены и перила. Он взлетел на третий этаж, где было невозможно находиться не заткнув уши, и, зажмурившись от головной боли, попытался открыть дверь их с Драко спальни, что грозилась слететь с петель ко всем чертям. Однако та была будто приклеена, так что гриффиндорцу пришлось, игнорируя опасность разрыва барабанных перепонок, достать палочку и мощным заклятием выбить треклятую преграду. Малфой стоял в комнате, что теперь больше походила на пепелище, и давал волю чувствам, которых у него оказалось слишком уж много. Шторы, картины, обои, гобелены и обе кровати были объяты жарким огнём, что коптил потолок чёрной сажей, а любой небольшой предмет, что не был закреплён древней магией Блэков отрывался от своего места и летел через всю комнату, врезался в стены вновь и вновь, пока не оставались лишь мелкие осколки или покареженные формы металла. Полнейший хаос, жаркий и острый, застал Гарри врасплох и тот замер на пороге, ощущая лишь ужас. Он попытался было сделать шаг в комнату, но прямо перед его лицом просвистела книга, точнее её остатки, теряя хлопья пепла. Брюнет отшатнулся и упал, рефлекторно отползая подальше, а Драко будто в трансе не видел ничего вокруг, полностью поглощенный своей жаждой крушить.       С лестницы прибежали мистер Уизли и Люпин, а за ними остальные беженцы Хогвартса. Оборотень тут же выхватил палочку и, наколдовав что-то вокруг себя, ринулся в самое пекло, а Гермиона, быстро справившись с собственным шоком принялась успокаивать Гарри, что поверхностно дышал и судорожно обнимал себя за плечи. Из комнаты послышались ещё более громкий рёв и звуки ударов, а секунду спустя Люпин вылетел спиной вперед, врезавшись в стену рядом с Поттером. Он сполз вниз, морщась от боли и отмахнулся от предложения помочь встать. Мистер Уизли, следуя примеру соратника, призвал магическую защиту, на этот раз более серьёзную, и с порога попытался потушить смертельно танцующий огонь, но тот будто не нуждался ни в чем, чтобы продолжать пылать – ни вода, ни заклятия нейтрализации не смогли унять пожар. Потому как это было пламя эмоций, что приняли физическую форму снаружи, дабы их носитель сам не превратился в факел.       Драко, наконец искрошив пергамент в своих руках до мелкой пыли, будто немного очнулся и поднял голову. Сквозь дрожащий жаром воздух аристократ видел как в дверях в защитной позиции стоял Артур, видел с трудом пытающегося встать Люпина, широко распахнутые глаза и рты Джинни, Рона и Невилла а так же Гарри в полном ужасе с Гермионой рядом. На его заплаканном, искаженном горем и яростью лице будто залегли ещё более глубокие тени и тот рывком шагнул наружу. – ВЫ ОБЕЩАЛИ! ОБЕЩАЛИ, ПОКЛЯЛИСЬ! НЕ СТОЯТ ВАШИ СЛОВА И ДЫРЯВОГО КНАТА! МАНТИКОРОВЫ КУСКИ ДЕРЬМА, ВОТ ВЫ КТО!       Его голос, осипший, но до мурашек громкий ударил каждому из присутствующих по ушам и разуму, а на эмоциях выплеснутые слова по сердцу. Свидетели этого огненного представления пока не знали, что заставило холодного и высокомерного Малфоя так основательно выйти из себя, но оскорбления, что он кинул в них, задели за живое. Аристократ быстро очутился у самого порога и, очутившись перед самым лицом мистера Уизли, молниеносно вынул палочку и невербально наколдовал проклятия. Всё, кто стоял, взлетели вверх и назад, с грохотом и хрустом врезавшись в стены, столбы и ступеньки лестницы, а их дыхание будто конфисковали за неуплату долга. Через несколько секунд от них раздались очень тихие стоны боли и никто не имел мышечных сил подняться на ноги, а в это время Драко, чьё зрение и сознание заполонили лишь чёрные чувства, слетел вниз и вскоре с треском, в очередной раз тряхнув поместье, хлопнула входная дверь. В доме воцарилась практически мёртвая тишина, если не считать треска пожирающего комнату огня – даже портрет мадам Блэк недоуменно не находил слов.