coffee break

— Каччан, скажи: «Добро Пожаловать». — Здрасьте. — Нет, так не пойдёт. Изуку уже в который раз тяжко вздыхает. Бакуго прекрасно справляется со всеми обязанностями, кроме вежливого общения с клиентами. Ну не получается у него натянуто улыбаться. В кофейне в это время всегда спокойно и безлюдно. Тишину нарушает только негромкая музыка из динамиков и звон посуды, которую протирает Каминари. — Ладно, Тодороки–кун будет брать заказы за тебя, – на выдохе говорит Мидория, потирая виски руками. — Чего? – Кацуки недоумевая пялится на него. — Это ещё почему? — Потому что ты не справляешься, – он облокачивается на столешницу и скрещивает руки. Бакуго закипает, то сжимает, то разжимает кулаки. В смысле не справляется? Двумордый справится лучше, чем он? Не смешите. — Я не... — Ребята, идёмте на обед! – Их отвлекает своим криком стоящая на лестнице Урарака. Кацуки тихо ругается себе под нос и в спешке развязывает фартук недавно выданой униформы. Комната для персонала заполнена мягким солнечным светом, пробивающимся через тюлевые полупрозрачные шторы. Изуку записывает что-то в свой блокнот, изредка кусая кончик ручки. К еде он до сих пор не прикоснулся, в отличие от остальных. Работникам разрешается выбрать себе обед из меню, поэтому Кацуки забирает себе какую-то незамысловатую слоёную выпечку, название которой он так и не запомнил. — Чем занимаешься? – На удивление Тодороки прервал тишину первым. — Делаю расчеты по затратам в следующем месяце. У нас тут Культурный Фестиваль намечается, надо бы подготовиться. — О, ежегодный фестиваль фейерверков? – Урарака отложила свой салат и с интересом взглянула в блокнот Изуку. — Тот самый. Нас пригласили как общепит, – Мидория что-то отметил на листе. Очако восторженно взвизгнула и похлопала в ладоши. — Это так круто! Никогда не был на фестивалях, – Денки мечтательно вздохнул. Изуку закрыл блокнот и отставил его в сторону, придвигая тарелку ближе к себе. — Каччан, ты же учишься? – Спросил Мидория, копаясь палочками в своём обеде. Кацуки выходит из своих мыслей, хлопает глазами и только секунд через пять понимает, что от него требуется. — Ага. И хватит меня так называть. — Но ты же называешь меня Деку, значит и мне можно, – Изуку смеётся и почти давится едой. — Короче говоря, я предлагаю тебе выйти на полную смену, когда ты закончишь с учёбой. Тебе ведь всего ничего до каникул, так ведь? Кацуки недоверчиво на него смотрит. — Я сдал почти все экзамены, а так через неделю. — Так скоро? – Урарака от удивления даже перестаёт жевать. — У нас частная академия, поэтому другой план обучения, – Кацуки тихо цыкает. — Я согласен. — Значит, и на фестиваль с нами поехать ты тоже сможешь, отлично, – Каминари похлопывает Бакуго по плечу, на что тот вяло кивает, но в следующий момент ему приходится прислушиваться к разговору. — Кстати, Изуку, что там с приглашениями? – Очако снова оторвалась от трапезы. — А? – Деку неуверенно посмотрел на неё. — Шаблоны готовы, осталось цвет выбрать. — Как насчёт моего варианта? – Она смущённо отводит взгляд. — Очако, я же тебе сказал, что приглашения ярко-розового цвета не подходят. — Почему это? А мне нравится, - Урарака дуется на него, надувает щёки и демонстративно отворачивается. Изуку хмурится. — Потому что для свадеб выбирают нейтральные цвета. Мы же не детский утренник устраиваем. — Да ну почему нет то? Шото, скажи ему! Тодороки обращает на неё своё внимание, но эмоции на лице так и не меняются. — Какая разница, какого цвета приглашения? — В смысле?! – Урарака и Мидория синхронно встают с мест. Шото под их напором отодвигает от себя тарелку и смотрит на них снизу вверх. — Мне нравится светло-зелёный. Или персиковый. Парочка снова синхронно переглядывается и в какой-то момент кивает друг другу. Кацуки, наблюдающий за этой комичной сценой, ничего не понимает. Какие приглашения? Какая свадьба? Деку женится на круглолицей или что? В таком случае, почему на руках нет парных колец? Они настолько близки, что называют друг друга по именам? Мозг кипит и не соображает. Остатки еды проглатываются тяжело, что-то в груди щемит, ему становится тошно и мерзко. То ли от того, что выпечка с его не самым любимым клубничным джемом, то ли от неожиданных разговоров. Он встаёт с места, попутно натягивая обратно свой фартук. Слышит звонкий смех за своей спиной, но не оборачивается. Спускается вниз и берётся вытирать стойку. Делать что угодно, лишь бы не думать о ненужном. Это личная жизнь Деку, его она совершенно не касается. Он здесь для того, чтобы заработать денег, а не для того, чтобы крутить романы. Ещё и с кем. Только этого ему для полного счастья не хватало, конечно. Он не замечает, как натирает одно и то же пятно уже минуту. Кацуки забивает на тряпку и бросает её в раковину. Скоро закончится перерыв, он наконец сможет отвлечься. Бакуго слышит шаги и разговоры, они становятся всё громче. Никто даже не обратил внимания на то, что он ушёл. Он расстёгивает верхние пуговицы своей рубашки. В помещении слишком жарко. Через какое-то время кофейня вновь наполняется посетителями. Некоторые из них садятся за столики, а другие сразу подходят к стойке. Изуку заходит за стойку к Кацуки, натягивает перчатки и начинает подготавливать к работе кофемашину. — Добро пожаловать. Изуку смотрит на него нечитаемым взглядом. Выравнивается и смотрит, как Бакуго принимает заказ. Он молча записывает его в блокнот и принимается за работу. Хотя только сегодня утром он отнекивался от работы, не мог нормально поприветствовать клиентов. Бакуго делает это назло? Не знает сам. Хотел ли он просто позлить Деку? Возможно. Но сейчас вид того, как Кацуки осторожно и спокойно заваривает обычный кофе, выглядит весьма... Печально

***

Кацуки молодец, он горд собой — сдал последний экзамен на отлично. Бакуго рад, потому что теперь можно наконец-то расслабиться и забыть про учёбу, даже если всего на пару месяцев. Теперь даже Айзава-сенсей не достанет его. То ли под влиянием настроения, то ли под уговорами Киришимы, парень соглашается выпить. А почему нет? Повод есть, да и Эйджиро «случайно» взял больше, чем планировал. У него, конечно, не так всё удачно, как у Кацуки, но теми отметками, которые красовались у него в зачётке, тоже можно было гордиться. Особенно в последнее время, но блондин ему об этом, конечно же, не скажет. А то совсем разомлеет. — Ну ты понимаешь? Она совсем меня не замечает. Вот совсем. Даже как парня меня не рассматривает. Только френдзонит, – Киришима совсем вальяжно развалился на плече Бакуго, заливая в себя уже какую по счету банку дешёвого пива. — Ещё немного, и я впаду в депрессию, мне точно надо к мозгоправу. — К мозгоправу ходят, когда есть что править. А у тебя вместо извилин мышцы, – Кацуки откидывается на спинку дивана. — И вообще, хватит ныть, действуй. Раз нравится – скажи ей об этом. Эйджиро встаёт с места и смотрит ему в глаза, явно недовольный таким ответом. — Вообще-то, это обидно. Мы как одинокие палочки "Твикс". — На правду не обижаются. И тебе бы "Сникерс", чтоб перестал так тормозить. Они теряют счёт времени, пока смотрят какой-то комедийный сериал по телевизору. Бакуго в хлам настолько, что смеётся и комментирует каждое действие главного героя. Эйджи тихо забирает банку из руки Кацуки так, чтобы он не заметил. Завтра утром кое-кто очень сильно будет на него орать, но это проблемы Киришимы из будущего, а сейчас пора уложить его спать. — Дерьмо...волосый... – Он икает на этих словах. — Я не дам ему жениться. Нет... Киришима вскидывает брови и похлопывает по щекам друга. — Так, ты перебрал. Иди спать. Киришима помогает ему встать с дивана и дойти до своей комнаты. Сам стелит себе диван в зале и ложится тоже. Уснуть у Бакуго получается не сразу, но через несколько минут глаза сами слипаются, и он засыпает. Просыпаться под звуки будильника – самое ужасное, что только может быть. Ужаснее только лекции Ямады, орущего на всю аудиторию. Бакуго с трудом открывает глаза и пытается встать. Башка трещит по швам и беспощадно гудит, будто вчера вечером он бился об стену головой несколько раз подряд. Даже если так и было, он бы не удивился, потому что их пьяные посиделки хорошо никогда не заканчиваются. Кацуки открывает окно, вдыхая свежий воздух, и выходит из комнаты. Киришима встречает его на кухне, он открывает холодильник и кидает бутылку минералки другу. — Как голова после вчерашнего? Не болит? — Отъебись, – он жадно глотает жидкость. Ощущение, будто в горле кошки всю ночь скребли. — А спасибо за минералку? Я сегодня специально ради тебя утром попёрся. — Спасибо, теперь отъебись. — Ясно, понятно, а вчера ты не так говорил. — Чего? – Кацуки недоуменно смотрит на него, попутно закрывая бутылку. — Орал, что не дашь кому-то там жениться и ржал в голос, – понятно, что Эйджиро и сам еле от смеха сдерживался. Видел бы Бакуго своё лицо. Видимо, вспомнил, о ком говорил. — Кстати, который час? – Кацуки пытается найти свой телефон под разбросанными со вчерашнего дня подушками. — Час дня, – говорит Киришима, прежде чем Бакуго находит свой телефон. — Блять! Я же сегодня на полную смену... – Блондин хватается за волосы и натягивает первую попавшуюся под руку одежду. Быстро запивает таблетку минералкой и выбегает из дома, оставляя недоумевающего (на самом деле ржущего) Эйджиро одного. До остановки Бакуго добирается бегом, едва не сбивая какую-то девушку. На удивление Деку в кафе он не обнаруживает, зато как только он заходит за стойку, на него устремляется пара гетерохромных глаз. — И где ты был? – Всё так же сухо, но с нотками раздражения. — Семейные обстоятельства. Тодороки замечает какое-то помятое состояние блондина, подходит к нему и слегка принюхивается, после чего сразу хмурится. — Семейные? Ты и алкоголь? Интересная семья. — Ой, отстань, двумордый. Кстати, – он тут же меняет тон, – где Деку? Шото молчит несколько секунд. Бакуго думает, что зря он это спросил, раз молчание так затянулось. Будто ему есть дело до того, где и с кем этот нерд. — Они с Очако уехали по делам, сейчас вернутся. Кацуки снова будто ударили по голове. Лучше бы не знал. Он идёт в комнату для персонала, переодевается, не забывая надеть свой новый бейдж. Заправляет рубашку в коричневые короткие штаны, как обычно, без ремня. Открыть дверь не успевает – ручка дёргается, а за дверью показывается Мидория. Сначала он блондина даже не замечает, увлечённый разговором с круглолицей, пока не врезается в Бакуго. — Утречка, Каччан. Кацуки кивает и проходит мимо, задевает плечом под настороженный взгляд Урараки. Снова спускается вниз, уже по привычке натягивает чёрные перчатки. Через некоторое время спускаются и Мидория с Ураракой. Вторая уходит с Тодороки в зал. Деку заходит за стойку, снова разогревает аппарат. Людей пока не так много, но скоро здесь наберется достаточно народа. — Сегодня твой первый полноценный рабочий день, готов? Кацуки невольно вспоминает, как Изуку тратил всё свободное время между заказами, чтобы обучить его готовить разные виды кофе. — Естественно, Деку, – он усмехается. Входная дверь открывается с тихим звоном колокольчика над ней. Вот и его первый нормальный посетитель. Девушка подходит к стойке, облокачивается на неё обеими руками. — Добро пожаловать, – Кацуки уже привык к этим словам, и даже домашние репетиции перед зеркалом здесь ни при чем. — Привет, – девушка поправляет недлинные блондинистые волосы. Изуку смотрит пристально на ничем не скрываемое декольте, и Бакуго это, конечно, замечает. Думает, что почти женатому человеку стоило бы постыдиться. Но теперь Бакуго даже думает подразнить его этим позже. — Что будете заказывать? – Уже измученная фраза каждого бариста. — Один фредо с мороженным, пожалуйста, – её голос звучит так приторно-сладко, что у Бакуго сводит зубы. — Кленовый сироп добавить? — Ммм... Да, давай, – судя по тому, как это было сказано, никакой сироп ей не нужен. Ощущение, как будто она просто хочет потянуть время. Кацуки сразу решает подписать стакан. — Как вас зовут? — Кэми. Кэми Уцушими, – она наклоняется ещё больше, хотя казалось бы, куда больше. Пока он подписывает стаканчик, краем глаза замечает, что Мидория закатывает на эту сцену глаза и тихо вздыхает. Блондин не знает, что им движет, но ему безумно сильно хочется позлить Изуку. — Прекрасное имя, – ради реакции зеленоглазого Бакуго даже натягивает на лицо доброжелательную (или не очень) улыбку-оскал. — У тебя тоже, Кацуки-кун, – она многозначительно подмигивает блондину, но тот терпит, молчит до конца. Он не успевает приступить к работе — Мидория опережает его, двигая в сторону от аппарата. — Ой, вы знаете, он у нас новенький, ещё неопытный, давайте я вас обслужу. Клиентка растерянно хлопает глазами, но ничего не предпринимает, молча смотрит за происходящим с глупой улыбкой. — Что ты делаешь, Деку? – Кацуки зол, хотя скорее обескуражен. Что он творит, чёрт возьми? Изуку запускает аппарат и начинает готовить кофе. Но кое-чего он не учёл. Кацуки ненавидит, когда его игнорируют. Возможно, он просто не хочет разводить конфликт на рабочем месте, но это не даёт ему права так нагло себя вести с Бакуго. Мидория мерзко и фальшиво улыбается, такую улыбку он видит не впервые. Такая же у него была в первый день, когда блондин пришёл в эту кофейню. Кажется, Кацуки понимает, что чувствует Деку, но возмущения от этого нисколько не меньше. — Какого чёрта ты меня игнорируешь? – Шёпотом добавляет он, когда в очередной раз не замечает никакой реакции. Кацуки дёргает его за правую руку, не подумав. Мидория тихо и болезненно шипит. Рука с холдером соскользнула с крышки аппарата, он вылил на себя кипяток. По вине Бакуго. Он отходит на пару шагов назад, понимая, что только что наделал. Клиентка, благо, этого не заметила. Изуку на удивление хорошо держится, только жмурится иногда, но кофе он таки доделывает и отдаёт Уцушими, сразу же после её ухода рывком снимает перчатки и сгибается пополам, часто дыша. Бакуго осознаёт – это по его вине, поэтому не придумывает ничего лучше, чем схватить парня за закатанный рукав рубашки и повести его наверх. Мидория ничего не успевает сказать — его просто усаживают на кровать. Кацуки достаёт из шкафчика аптечку, местонахождение которой он знал ещё с первого инструктажа по безопасности. Находит мазь от ожогов и бинты. Он садится на стул напротив Изуку и принимается рассматривать его руки. Останутся шрамы. — Мне не впервой, – он будто читает его мысли и сразу же отвечает на немой вопрос. Прежде чем начать обрабатывать раны, он решается задать вопрос. — И что это было? — Что именно? – Прячет глаза под чёлкой. — Не прикидывайся идиотом. Ты сам предложил мне отработать полную смену, какого хера теперь говоришь, что я неопытен? Изуку поднимает взгляд. — Ты проявляешь непрофессионализм, флиртуя с клиентами. У меня кофейня, а не агентство знакомств. Хочешь найти себе пару — делай это подальше от работы. — Ревность — тоже непрофессионально, Деку. Мидория делает вдох и нервно сглатывает. — Если бы я ревновал, то не поставил бы тебя за стойку на обозрение всем клиентам, – в его голосе теперь прослеживаются нотки раздражения. Или это обида? Глаза Кацуки расширяются, он молчит. И молчит подозрительно долго. Смотрит на Изуку с какой-то... растерянностью? — Что? – Мидория прерывает затянувшееся молчание, замечая, что с Кацуки что-то не так. Тот поджимает губы, хмурится, но отвечает. — Я имел в виду ту блондинку. До Мидории медленно, но верно доходит суть сказанного, он чувствует, как щёки начинают гореть. Всё оставшееся время они сидят вот так, молча, без слов. Бакуго растирает мазь по рукам, тягуче-медленно, а потом заматывает бинтами. Посмотреть в глаза никто из них так и не решается. Кацуки отворачивается, чтобы вернуть медикаменты на место, всё ещё не смотрит даже в его сторону. Только Изуку успевает заметить едва алеющие уши. — Спасибо, Каччан.