coffee break

С самого детства Кацуки привык быть первым во всём, будь то детская игра в догонялки с соседскими детьми или экзамен на поступление в лучшую академию города. Ни один человек не мог сломать его волю к победе. Бакуго не позволял себе проигрывать даже в таких мелочных вещах, как школьная контрольная или забег на физкультуре. Он продолжал идти вперёд несмотря ни на что, даже если выбивался из сил, и казалось, что шансов больше нет. Спросите любого, кто хотя бы частично знаком с блондином. Все поголовно ответят вам, что Бакуго невозможно переспорить, а бросать ему вызов приравнивается к попытке суицида. Кацуки уверенно ломает перед собой одну стену за другой и этим же привлекает людей. Он спокойно справился с обучением в школе на отлично, был лучшим в своём классе, первым на вступительных, без трудностей вступил во взрослую жизнь. Теперь перед ним стоит ещё одна стена, которую предстоит побороть, и имя ей Изуку Мидория. Когда он встретил Изуку впервые, то не увидел в нём ничего, что могло бы так зацепить. Несмотря на то, что Мидория выглядит как божий одуванчик, он довольно остёр на язык. Но на удивление, мастер своего дела. Если бы Кацуки попросили описать его парой слов, он бы ни на секунду не задумавшись ответил: "харизматичный идиот". Почему идиот? Да потому, что ведёт себя порой безрассудно и нелогично. Наверное, Бакуго никогда не поймёт, что творится в голове этого задрота. К Изуку всегда тянулись люди. Любые. И Кацуки — не исключение. Изуку доброжелателен, но не терпит грубости в свою сторону, справедливый и не обделённый чувством такта. Он бесится, не понимает, почему это происходит. Но с каждым днём интерес к Изуку только подогревается. Блондин откидывает мысли о нём в сторону. В его жизни было много людей, которые пытались выстроить с ним отношения наравне, но почему-то теперь сам Бакуго пытается лишний раз коснуться руки в шрамах. Когда Мидория хвалит его за хорошую работу, он всегда отмахивается и язвит, старается показать своё превосходство. Он никогда не признается, что это любимая часть его работы. Его чувства непонятные и до боли абсурдные. Он не понимает себя. Деку постоянно маячит перед глазами: когда ходит по залу с заказами, когда ест на перерыве, когда бубнит себе под нос, делая очередные расчеты. Кацуки всегда внимательно смотрит на его руки, ему хочется вновь ощутить их в своих ладонях, вспомнить, какие они на ощупь. А волосы? Они наверняка жёсткие, по крайней мере, выглядят так. Блондин видит его улыбку. Думает о том, что хочет, чтобы эта искренняя и светлая улыбка была только для него. Чтобы он готовил свой чёртов кофе только для него. А потом понимает – этого не будет. У Мидории есть невеста, которую он любит, которая любит его. Они будут жить вместе, просыпаться вместе, возможно, она родит ему детей. Он всё это понимает. Бакуго представляет себя на месте гостя на их свадьбе, как он трагично смахивает слезу и наигранно улыбается. Ему смешно до боли в животе. Изуку снова улыбается, когда Урарака рассказывает ему что-то, вытирает с её щеки сливки и звонко смеётся, пока Очако густо краснеет и снова убегает к Тодороки в общий зал, приступая к работе. Кацуки за стойкой роняет стакан, который протирал, и тот разбивается в дребезги. — С тобой всё нормально? – К нему подходит Мидория, держащий в руке заказ. - Ты сегодня какой-то рассеянный, что-то случилось? Кацуки смотрит на него пристально, стараясь не показывать ни единой эмоции. Ему так и хочется сказать: «Ты на мою голову случился, вот что», но на деле только хмыкает. — Конечно, у меня всё просто замечательно. Бакуго не дожидается ответа, и пока Деку скептически поднимает бровь, показывая своё недоверие, он направляется за веником в кладовку. Там он застаёт Урараку, которая пытается достать что-то с верхней полки. Он подходит к ней, протягивает руку прямо над её головой и достаёт нужную вещь, которой оказалась пачка новых перчаток. — Спасибо, Бакуго-кун. Она смотрит на него своими огромными невинными глазами, но Кацуки почему-то не чувствует тепла, исходящего от этой милейшей девчушки. Он еле сдерживается от желания взять искомый им, но сейчас как нельзя кстати оказавшийся под рукой веник и всучить его круглолицей со словами «Выметайся». Бакуго почти смеётся от таких подходящих слов. — Ничего-то ты сама не можешь, коротышка. Очако дуется, забирает из его рук перчатки, а Кацуки терять времени не намерен. Он хватает веник и тут же направляется обратно, чтобы убрать осколки. В зале всё ещё не так много народу, как в час пик. К этому времени уже приходит Денки, весело приветствуя всех. Теперь работы остаётся совсем немного. Деку сидит за одним из двойных столиков, снова чёркая что-то в блокноте. В последнее время он совсем заспанный и помятый. Бакуго запускает кофемашину и проделывает несколько несложных махинаций. Он не сдерживает своего желания присесть напротив Деку. — Снова расчёты? — Кацуки делает вид, что ему правда интересно. Он ставит стакан с фраппе прямо перед носом Изуку. Мидория кивает головой в знак благодарности. Он треплет уже и так запутанные кудри, прикрывает глаза и тихо вздыхает. — Столько дел, ничего не успеваю. Бакуго хмурится. Ещё бы у владельца кофейного бизнеса было мало дел. И жениха по совместительству, ага. — Нужно придумать акцию для привлечения внимания. На фестивале будет много конкурентов. Изуку стучит ручкой по столу. Хмурится. Бакуго невольно сравнивает его с какой-нибудь шиншиллой и слегка улыбается. — Моего симпатичного лица не хватает? Вон как цепляются. Деку перестаёт стучать и поднимает на него взгляд. Блондин прослеживает в его голосе, кажется, пренебрежение. — Нам хватает симпатичного лица Тодороки-куна, — Мидория возвращается к своей писанине. — Этого «Мистер-у-меня-лицо-кирпич»? Тц, — Бакуго закатывает глаза. – Что такие, как он, здесь вообще забыли? — Тебе не кажется, что ты перегибаешь палку? Шото — замечательный человек и ответственный работник. — Ну, конечно. Кацуки больше не говорит ничего, только отворачивается в сторону приоткрытого окна, из которого в помещение попадает лёгкий солнечный свет. Он даже как-то приятно слепит глаза, отворачиваться совсем не хочется, солнце греет лицо, и кажется, ещё немного, и Кацуки начнёт мурлыкать. Он допивает свой кофе и бросает его в мусорку со своего места, в то время как Деку едва прикоснулся к своему напитку. — Надо сделать всем пропуски и заявление подавать ещё, чёрт. Ещё и Очако завтра на примерку платья едет, а там и фестиваль на носу, кучу документов оформлять придётся. — Я смотрю, ты деловая колбаса. Изуку тихо смеётся и поправляет галстук, который, как обычно, криво завязан. — Есть такое. Но это только в последнее время. Всё же это интересно, не находишь? — Что именно? — Работа в таком месте. Ну, знаешь, столько эмоций и новых знакомств. — А я вот пока ничего хорошего здесь не почувствовал. Мидория меняется в лице. Он выглядит слегка разочарованным. Ещё одна эмоция, которую Кацуки видит на его лице впервые. Блондин ловит себя на мысли, что ему интересно наблюдать за меняющимся лицом парня, находить в нём какие-то новые детали, не заметные для остальных. — Правда? – Он опускает голову, но тут же поднимает обратно, смотря Бакуго прямо в глаза, которые при ярком солнечном свете отдают светло-оранжевым. — Тогда я сделаю всё что могу, чтобы ты чувствовал себя здесь по-особенному. Изуку улыбается так светло и ярко, что затмевает солнце. Кажется, улыбка… Печальная? В помещение заходит целая группа подростков. Одни из тех, кто постоянно приходит в кафе, чтобы позаниматься вместе. Они часами не уходят отсюда, сидят за учебниками всей компанией, заказывают обычно самый дешёвый кофе, который есть в меню. Бакуго встаёт с места, предчувствуя большой наплыв посетителей, оставляет Мидорию за столом. — Не засиживайся за этим, задрот. Кацуки медленно уходит, чтобы взять заказы у новых посетителей.

***

Кацуки пытается привести дыхание в норму, но получается плохо. В комнате царит полумрак, и только луна освещает тела. Он почти бьётся в конвульсиях, откидывает голову назад. Он сильно ворочается на кровати, не знает, куда деть руки, но в итоге зарывается ими в зелёную шевелюру между своих ног. Кажется, эта пытка длится вечность. Пальцы на ногах поджимаются, в какой-то момент он раскрывает рот в немом стоне, вздрагивает и открывает глаза. Перед ним лишь такой знакомый белый потолок. Первые лучи рассветного солнца освещают такое уязвимое сейчас тело сквозь незашторенное окно. Пальцы сжимают белоснежную простынь, а одеяло давно откинуто в сторону. «Кошмар» медленно выпускает его из своих лап, оставляя после себя наваждение и неприятный осадок. Кацуки не помнит половину сна, но суть прекрасно улавливает. Шутки его сознания становятся с каждым разом всё более издевательскими. Бакуго встаёт с кровати, открывает форточку и вдыхает свежий воздух. Его охватывает какое-то дежавю. В горле пересохло, и теперь неприятно — даже больно глотать. Он смотрит вниз, замечает топорщуюся ткань своих спальных штанов и тихо выругивается. Во что же он вляпался. Кацуки больно ударяет кулаком об стену. Киришима за стеной небось проснулся и обязательно спросит, что случилось. Но он не расскажет. Он не намерен это с кем-то обсуждать, даже с самим собой. Тем более с самим собой. Бакуго твёрдо решает, что уволится из злосчастной кофейни сразу после того, как накопит нужную ему сумму и будет обходить это место за один, нет, три километра, чтобы больше никогда не столкнуться с зеленоглазым недоразумением, что своей непокорностью и харизматичностью так запал ему в душу. Признаваться не хочется даже самому себе, но он прекрасно понимает, что это отношения, у которых изначально не было шанса. Они закончатся, даже не успев начаться.