***
— Не думал, что ты так быстро приедешь. – Дверь перед его носом открылась сразу, как только он постучал. Шиндо встретил его в простой домашней одежде. — Я с работы, – Кацуки смело шагает за порог. — Так поздно и с работы? – Парень пропускает его в дом. — Остался помочь перенести вещи. Деку попросил. Они проходят в зал, где Кацуки по просьбе Шиндо усаживается за стол. Не сказать, что брюнет живет богато, но для студента такой дом – что-то с чем-то. Даже квартира Бакуго, которою он делил с Киришимой не была такой большой. И судя по всему, парень живет здесь один. — Знаешь, перед тем как тебя позвать, я заказал ужин, – Шиндо достаёт из холодильника небольшие ланч-боксы, — И ещё кое-что. Кацуки цепляется взглядом за бутылки в другой руке Йо. — А если бы я не пришёл? — Но ведь ты пришёл, – он пожимает плечами. — Какая разница, если в конечном счёте ты сидишь у меня дома? — Надеюсь, ты не планируешь меня споить. Поужинать можно было и в кафе. — В прошлый раз, когда мы ходили в кафе, это хорошим не кончилось. Да и погода испорчена, честно говоря, у меня нет никакого желания сталкиваться с твоим начальством снова. — Ты говоришь так, будто вы хорошие знакомые с не очень хорошими отношениями. — Ну, вообще-то так и есть. Но он, наверное, меня не помнит. — То есть? — Мы учились в одной средней школе. Он был на год старше меня. Вроде бы, хорошо учился и даже первые места в школьных олимпиадах занимал. Мы с ним не очень ладили, потому что я дружил с ребятами, которые его чморили. Потом что-то случилось, и его мать забрала документы из школы. – Шиндо распаковывает еду и разливает алкоголь по стаканам, садится напротив. — Как тесен мир, оказывается. И что же случилось? — Понятия не имею. Меня не ставили в известность. – Он отвёл взгляд в сторону, и что-то в этом жесте Бакуго не понравилось. Если это были его друзья, он должен знать, что произошло. Неужели это что-то настолько ужасное, что он решил умолчать об этом? Или Кацуки накручивает себя? — В любом случае, это сейчас не имеет значения. Как видишь, с ним всё хорошо, он открыл своё дело и живет, радуется. Не стоит ли нам оставить его в покое? И Бакуго кивает, соглашается. Едва ли он пришёл сюда, чтобы обсуждать причину своих каждодневных головных болей самокопания. Не хватало ему ещё и думать о нём, когда разговаривает с совершенно другим человеком. Да, у них во внешности много сходств, и возможно, поэтому Кацуки находит его привлекательным в чём-то, но характером они абсолютно разные. Пока Шиндо не открывает рот, Бакуго не перестаёт видеть в нём бесполезного веснушчатого задрота. — Давай немного выпьем, это согреет тебя, – он берет в руки стакан с горячительным и второй пододвигает в сторону блондина, — может хоть алкоголь развяжет тебе язык. – Уже шёпотом. — Что? — Нет, ничего. Приятного аппетита. Болтать во время еды Кацуки не любит, но Шиндо всё чаще задаёт наводящие вопросы, отвечать на которые односложно не выходит. Они перебрали уже хуеву тучу тем: от средней школы до любимой еды, и во время этой пустой, как казалось Бакуго, болтовни, Йо всё чаще подливал ему в стакан. Это, кажется, уже пятый. Он сбился со счёта. Хотя сам Шиндо выпил только половину первого, и пил тягуче медленно. — Ты встречался с кем-нибудь до меня? – Спросил брюнет, наблюдая за переливающейся жидкостью в стекле. — Было дело, – а вот Бакуго с каждым глотком, наоборот, становился всё менее разговорчивым, будто задумывался о чём-то своём, вполуха слушая рассказы парня, — Но долго это не длилось. — Занятно. Почему же? — Понятия не имею. Проклятье, наверное. Не то чтобы найти кого-то было целью моей жизни. Просто так сложилось, что сейчас мне это чертовски нужно. — В первые минуты нашего знакомства ты спросил меня, нет ли у меня каких-то отношений на стороне. Это как-то связано? Шиндо выжидающе на него смотрит. Бакуго может соврать, а надо ли? — Я спрошу ещё раз тебя, в таком случае. Личный опыт? – Йо стоит на своём. — Возможно. — Знаешь, я не хочу ковырять твои душевные раны. Просто надеюсь, что смогу тебе помочь. Забыть что-то, приобрести новое. В этом и суть начала отношений, разве нет? — Ха, нет. Я был довольно популярен среди девчонок и популярен до сих пор. Не знаю почему, я не раз слышал от своих знакомых что какая-то девка из параллели по уши в меня втрескалась. — Выражение «влюблена по уши» настолько избитое и неопределённое, что не значит почти ничего. Его используют, когда описывают чувство симпатии после получаса знакомства. — И что, по-твоему, тогда влюблённость, юный философ? – Хмыкает Кацуки, делая последний глоток и неприятно морщась. — Чувство глубокой привязанности и нежелание смотреть на других. – И на этих словах Кацуки замолкает. Он бы задумался, если бы сейчас мыслительные процессы в его голове было бы не так сложно воспроизводить. Шиндо игнорирует пренебрежительный тон Кацуки, будто тот ребёнок малый, который просто не следит за словами. Блондин уже порядком устал от разговоров, и это видно невооружённым взглядом. — Предлагаю посмотреть что-нибудь, ты как? — Нормально. Что угодно, но пить я больше нахер не буду. — Давай тогда пересядем на диван, он раскладывается, да и так удобнее. Кацуки молча кивает. У брюнета оказывается телевизор с интернетом, поэтому он открывает каталог и отдаёт пульт Бакуго, чтобы тот выбрал на свой вкус. Но он лишь для вида недолго листает и не глядя нажимает кнопку и сразу ставит паузу, дожидаясь Шиндо. — У тебя одежда мокрая. — Вау. Ты только что это заметил, фрик? — Ага, сейчас найду что-нибудь, погоди. Он уходит в свою комнату, буквально за стенкой. Бакуго обращает внимание на настенные часы. Почти полночь. Шиндо возвращается с большой футболкой и свободными шортами в руках, по пути, видимо, захватив пачку чипсов. — Что? – Спрашивает Йо, когда замечает недовольное лицо Кацуки. — У меня нет дома чего-то более полезного. — Ещё хотя бы кусок любой еды, и я откинусь на месте. – Он демонстративно делает вид, что его тошнит. — Воды? – Но Кацуки мотает головой, пьяно моргая. Парень закатывает глаза на это. — Ладно, переоденься пока. – Шиндо кидает ему новую чистую одежду, но Кацуки в стельку настолько, что не способен сейчас и два плюс два сложить. Его уши и впалые щёки краснеют. Шиндо вздыхает, намеревается помочь ему. Он подходит и ловко расстегивает пуговицы на рубашке Бакуго, пока тот облокачивается на локти и вяло пытается стянуть штанину второй ногой, а когда у него это получается, он наконец обращает внимание на Йо. Тот останавливается, заглядывает в его глаза. Похожи. Очень. Рубашка висит на локтях и двигать руками сложно, но Кацуки хватает Шиндо за ворот футболки и в прострации мажет по его губам своими. — Не рыпайся, чёрт. – Кацуки еле выговаривает слова, не совсем чётко, и целует настойчивее, заваливая парня на себя. Шиндо устраивает левую руку на щеке Бакуго, а второй опирается в скрипучий диван-раскладушку, который обещает треснуть под двумя телами одновременно. Брюнет давит на нижнюю губу Кацуки и проводит по ней языком с нажимом, заставляя открыться. Бакуго не в силах сопротивляться. Он отвечает. Поцелуй становится слишком мокрым, Шиндо не сдерживается ни разу, несмотря на то, что Кацуки не в себе. Он издаёт непонятные мычащие звуки, пока Шиндо покрывает шею сначала невесомыми поцелуями, а потом немного болезненными укусами, всасывает кожу, спускается ниже. — Блять! – Кацуки хватает его за волосы но остановить не успевает, Шиндо тянет за резинку спортивных трусов и с шлепком стаскивает их. Ноги выпрямляются в судороге, когда губы обхватывают член. Кацуки зарывается обеими руками в чёрные кудри. Он откидывается назад, прикрывая глаза. Разум затуманен, он пытается забыться и сам толкается бёдрами навстречу горячему рту. Ощущения тоже слегка смазаны, но из-за градуса любое прикосновение ощущается в два, если не в три раза сильнее. Только не думать. Только не вспоминать. — Деку... – Шипит имя, а Шиндо внизу резко останавливается, приподнимается на локтях к лицу Бакуго, смотрит на него нечитаемым взглядом, цепляет пальцами его подбородок, заставляя смотреть прямо в глаза. Что-то подсказывает, что он раздражён. Кацуки будто облили холодной водой. Позор. Какой же позор. — Смотри на меня и не смей отводить взгляд.***
Что-то неприятно щекочет кожу, приятный запах еды чувствуется сквозь дрём. Первые минуты пробуждения он понимает, что не у себя дома. Что страшнее – в двуспальной кровати. Бакуго поворачивается на боку, смотрит на вторую сторону кровати – одеяло откинуто. Кацуки проводит рукой по мятой белоснежной простыне. Ещё тёплое. Заглядывает под одеяло и тут же жалеет. Он пытается встать, но голова гудит и пульсирует. В голову бьют воспоминания, но всё, за что он может ухватиться в памяти, – как пришел к Шиндо, они вроде бы выпили, а дальше пустота, будто этот момент вырвали из памяти. Бакуго с трудом поднимается с мягкой постели и выходит из комнаты. Сознание все ещё не пришло в норму. — О, уже проснулся? – Шиндо заваривает две чашки кофе, даже не спрашивая, будет ли Кацуки. Тот замечает свой телефон на диване и спешит его забрать. Полпервого дня. Он видит в строке уведомлений нескончаемый список пропущенных звонков и сообщений. От Мидории. Бакуго листает строку последних звонков вверх и видит, что последний звонок принят, а разговор продлился чуть больше минуты. — Чё вчера было? – Кацуки в полном ахуе, сообщения открывать ещё не собирается. — А ты не помнишь? – Усмехается Йо — Ближе к сути, фрик. — А вчера ты меня не так называл, – он хитро улыбается, сокращает между ними расстояние и берёт Кацуки за подбородок, второй ладонью проводя по его талии, притягивая к себе. — Так стонал и извивался подо мной, Кацуки. Шиндо почти мурлычет, а Бакуго брезгливо морщится и выпутывается из объятий Шиндо — Грабли не распускай. Что ты Деку наплёл? – Блондин скрещивает руки. — Правду. Где ты, с кем ты и чем занимаешься. Кацуки не соображает с утра, но его обдаёт холодным потом. Он разблокировывает телефон, с настороженностью читая сообщения.Деку В сети сегодня в 5:30 AM
«Каччан, я же просил написать. Все хорошо?» [11:13 PM] «Тебя нет в сети уже больше трёх часов» [11:45 PM] «Я начинаю злиться» [12:54 AM] «Почему ты не отвечаешь на звонки?» [01:10 AM] «Я был у тебя дома, Киришима переживает за тебя, ответь хотя бы ему» [03:21 AM] «Это уже не смешно, я прибью тебя, когда ты ответишь» [04:06 АМ] «У тебя совесть есть?» [05:00 АМ] — Блять, тебя не учили не брать чужие вещи? – Рычит Кацуки, смотря на парня в упор. — Он названивал тебе всю ночь. — Надо было разбудить меня, значит. Какого хера ты творишь вообще? — В таком состоянии? Поверь, ты бы сказал что-то похуже, чем я. Бакуго тяжело дышит и пытается справиться с нервозностью сейчас. — Или дело не в этом? Может, ты просто не хотел, чтобы он знал, что мы вместе? – Ехидно шепчет Шиндо. Кацуки резко оборачивается на него, смотря с такой яростью, с которой только мог. А брюнет и ухом не повёл. Парень замечает, что все сообщения написаны в разное время. Значит Деку не спал всю ночь, волнуясь за него. — Ты... Чёртов идиот! Бакуго быстро шагает по квартире, стараясь найти свою одежду. Она находится в ванной, на стиральной машине. Мятая, но уже сухая. Он спешно натягивает её, не обращая внимания на недоумевающего Шиндо. Блондин забирает свою сумку и идёт ко входной двери. — Стой, – Шиндо останавливает его, когда парень уже тянет ручку двери. — Ну что ещё? – Раздражённо оборачивается Кацуки, смотря на него исподлобья. — Мидория сказал, что ты можешь не торопиться на работу. Бакуго выходит и громко хлопает дверью, покидая это место. Он как раз успевает к обеденному перерыву. Зал абсолютно пустой. Из работников только санитарка и Мидория. Он отвлекается от распаковки оптовых продуктов из упаковок и холодно смотрит в сторону Кацуки. Даже не здоровается, кротко кивает в сторону комнаты, мол, «жди меня там». И он слушается. Не потому, что чувствует вину. Совсем нет. Он присаживается на диван и хватается за голову. Что Мидория теперь о нём подумает? Кацуки никогда не волновало мнение людей о нём, и что изменилось? Дерьмо. Он вляпался в натуральное дерьмо. Скрип двери заставляет отвлечься от мыслей. Изуку садится напротив него и просто смотрит нечитаемым взглядом. Бакуго сам решает начать разговор, не желая слушать давящую тишину. — Где половинчатый и круглолицая? — Их нет сегодня. — А пикачу? — У него экзамен. Мидория отвечает чётко и внятно, но без единой эмоции. Получается, он справлялся с потоком посетителей с самого утра совсем один. И при этом не спал всю ночь. Кацуки замечает мешки под глазами Деку. Кажется, в них можно складывать картошку. — Да ёбаный в рот, хватит молчать. Скажи уже что-нибудь. – Бакуго резко встаёт с места и скрещивает руки. Мидория опирается подбородком о переплетенные пальцы, вскидывая одну бровь. — Ты понимаешь хоть, что я вынужден тебя наказать? – Деку потирает глаза рукой и тяжело вздыхает. — В смысле? — В прямом. Ты уже не в первый раз приходишь на работу после пьянки. Почему нельзя пить перед выходными? — Потому что ты мне их срываешь. — А, то есть это я виноват. – Изуку разводит руками в стороны. — Отлично. — Ой, Деку, вот только не начинай. – Он уставший, помятый, не в силах терпеть громкие звуки сейчас. А голоса – тем более. — Что не начинать? Вот что не начинать, Каччан? Ты обещал отписаться, когда дойдёшь. Обещал, чёрт возьми! А утром приходишь весь помятый, ты в зеркало себя видел вообще? А если проверка внезапная? Посетителям я что скажу? Да бог с ними, с посетителями. Что я должен думать, когда ты ушёл домой по темноте и перестал отвечать на сообщения и звонки, а потом за тебя берёт трубку незнакомый мужчина? Ты хоть знаешь, как я волновался? – Мидория наконец выдохнул после стольких слов на одном дыхании. Кацуки все ещё молчит, смотря себе в ноги. — Да, я знаю, что не моё дело, с кем ты спишь, но, пожалуйста, делай это так, чтобы твоя личная жизнь не отражалась на работе. И будь хоть немного ответственнее, – его тон немного смягчился, но в нём всё ещё прослеживалась злость. — Твой парень мне всё объяснил, так что на этот раз я могу тебя понять. — Он не мой парень, – недовольно хмыкает блондин. — И что он тебе сказал? — Ты хочешь услышать подробности? — Нет, – он хмурится. — Извини. — Я... Стоп, что? – Мидория несколько раз удивленно моргает и щипает себя, будто хочет проверить, реальность ли это. — Что слышал, я не буду повторять. – Кацуки сам не верит в то, что говорит. — Раз уж так, то извинения приняты. Бакуго с облегчением выдохнул. — Но, – Изуку снова заставил насторожиться, – две недели работаешь без зарплаты. — Чего?! — Никаких возражений. Запасная униформа в ящике в кладовке, ноги в руки и за работу. Мидория успевает выйти из комнаты, прежде чем до Бакуго доходит смысл сказанного.