coffee break

Бакуго весь день чувствует прожигающий насквозь взгляд на себе, но упорно делает вид, будто не замечает пыхтящего от злости и непонимания Мидорию. Игнорировать его оказалось задачкой довольно сложной, потому что с самого утра Деку так и норовит выловить его и поговорить. Пытается зажать у холодильников или заманить на перерыве. Но Кацуки знает – говорить им не о чем, он давно уже все решил. Возможно, блондин поступает как эгоист, ведь он поступил беспардонно в отношении Мидории в первый день фестиваля, поддавшись собственным желаниям, не задумавшись о чувствах парня. Несмотря на то, что Изуку не оттолкнул, не накричал и даже не сопротивлялся, Кацуки всё равно чувствует себя подавленным. Он не знает, но догадывается, о чём хочет поговорить с ним Деку. — «Собирай вещи и уходи как только отработаешь фестиваль», – звучит в блондинистой голове голосом Деку. Он почти реален, Кацуки видит его перед собой, закрыв глаза и делая глоток кофе. Только сейчас он понимает, что образ зеленоглазого выжжен под веками настолько, что сложить его лицо по памяти, каждую веснушку на нём, не составляет труда. Насколько он помнит, свадьба должна состояться примерно через неделю. Осталось лишь продержаться это время и не натворить глупостей. На это «торжество» он всё равно не пойдёт. Не будет пить, танцевать с гостями, поднимать тост, не будет кричать громкие поздравления. Он не сможет смотреть на всё это. Нет, Бакуго не признается, что ему стыдно смотреть Мидории в глаза и что он чувствует вину за свои необдуманные поступки. Поведение остальных сотрудников кажется ему странным. Денки хихикает каждый раз, когда сталкивается с Кацуки взглядом, Урарака смотрит на него с каким-то пониманием, или, возможно, сочувствием. Что уж тут говорить, если даже холодное пренебрежительное выражение лица Тодороки сменилось на совершенно спокойное по отношению к нему. Что-то не так, и Кацуки чувствует подвох. Только этот факт заставляет его терпеть присутствие всех этих людей и не убежать, поджав хвост. А сделать хотелось именно это, даже если это не в его стиле. — Где опять Каминари? – Ханта ищет взглядом блондина в толпе. — Обжимается с Джиро возле динамиков, – отвечает Мина, обмахиваясь листовками с сомнительным содержанием, которые впихнули ей в руки по дороге сюда. Жарко. — Почему-то я не сомневался, – вздыхает Киришима. — А вот кому-то тоже не хватает обжиманий, да, Баку-бро? – Смеётся парень, пока пара красных глаз со злостью смотрит на его. Будто кто-то услышит. Дома вечером его ждёт расспрос, но сейчас это неважно. — Мы тут. – За их спинами внезапно появляется Денки, который обнимает Кьёку за плечо, а она в свою очередь мило улыбается. Джиро выглядит неформально для человека, выступающего на сцене. Свободные рваные джинсы, чёрный топ, чокер, сценические наушники и кейс с гитарой за спиной. Она чем-то напоминает девочку-подростка, впрочем, эта парочка стоит друг друга. — Сделай нам два латте, пожалуйста, – вежливо просит Джиро, и эта вежливость как-то не стыкуется с её образом. Бакуго приступает к работе, замечая, что движения стали легче и быстрее, он уже привык к аппарату и работает, как профессионал. — Почему ты не оставила гитару у сцены? – Спрашивает Ашидо, скептически смотря на огромный чёрный чехол. — Джиро никогда не оставляет свои инструменты без присмотра. Мило, правда? – Отвечает за неё Каминари, а девушка лишь кивает в знак подтверждения. — Так трепетно относишься, должно быть, ты живешь музыкой, – задумчиво предполагает Серо, но Каминари вновь перебивает его. — Ага! Она замечательно поёт, а ещё Джиро рассказывала, что в детском саду воспитатели ставили её солисткой на утренниках и наряжали в костюм ягнёнка, – блондин заливается смехом, получая несильный удар в бок локтем от девушки. — Не рассказывай такие вещи всем подряд, придурок! – Возмущается брюнетка и заливается краской. — Да брось, тут все свои, – Денки шипит от боли, но тут же выпрямляется, — тут все классные ребята, привыкай. Джиро поворачивается к Бакуго лицом, и теперь он может видеть не только профиль её лица. Кацуки замечает её челку, отстриженную под углом, и отмечает, что ассиметричная прическа выглядит забавно. Пока друзья болтают и смеются, он снова уходит в мысли. В последнее время Бакуго начинает раздражать подобная задумчивость. Скоро все это закончится, он обещает себе.

***

Уже ночь, громкая музыка, служащая фоном для залпов ярких огней в небо сейчас режет слух как никогда раньше. Кажется, любая мелочь может стать раздражителем. Он делает ещё несколько глотков за раз и достаёт пачку сигарет. Ему нужно успокоить нервы, пока его заменяют за стойкой и есть время на спасательную затяжку. — Бакуго-кун. Кацуки почти подпрыгивает на месте, чуть ли не роняя стакан из руки. Он оборачивается, когда Урарака начинает извиняться за то, что напугала его. — Не неси чушь, круглолицая. Я не испугался, – он несильно краснеет, то ли от злости, то ли от смущения. Очако мнётся, подбирает слова. Впервые её вид не вызывает у Бакуго чувства отторжения, даже учитывая факт того, что Изуку любит эту девушку. — Эм, в общем, я хотела, – она останавливается, всё ещё не может правильно сформулировать мысль. — Если это насчёт придурка Деку, то можешь не продолжать, щекастая, – Кацуки видит растерянность в её глазах. — Тогда, я думаю, тебе стоит обсудить это с ним, – она кивает в сторону Мидории, стоящего рядом с платформой. Он облокачивается об балку, скрещивает руки на груди, пристально смотря в глаза Бакуго. Тот отводит взгляд в сторону Урараки. Из-за музыки парень не слышит шагов Изуку. — Нам не о чем говорить. Всё и так ясно, – говорит Кацуки и уходит от прикосновения брюнета, который собирался взять его за запястье. Урарака беззвучно уходит, оставляя парней наедине, чувствуя, что им стоит поговорить без лишних ушей. Мидория идёт вслед за отошедшим ближе к полю Кацуки. Холодный ветер колышет траву и становится как-то не по себе. — Может, объяснишься? – Взволнованно спрашивает Изуку. Он нервно кусает губы. Бакуго не хочет на них смотреть. — Что тебе объяснить? – Вопросом на вопрос, оттягивая момент. — Почему ты избегаешь меня весь день? – Изуку сильно хмурится. Кацуки вздыхает. Что он может ему ответить? Сказать правду, разве что, и перестать обманывать самого себя. — Чего ты добиваешься? – Продолжает парень. — Сначала флиртуешь с клиентами, приводишь в кафе своего парня, целуешься с ним у меня на глазах, а потом признаешься мне в любви и целуешь, – на одном дыхании выпаливает Мидория. — Единственное объяснение твоим действиям, которое приходит мне в голову, — это то, что ты просто используешь меня. Ты ведь сделал это признание публичным для того, чтобы он это точно услышал и начал ревновать, да? Назло? – Его голос немного дрожит на последних словах, и Кацуки не понимает — он зол или разочарован. Теперь Бакуго понимает, как его действия выглядели со стороны, но ведь Деку ничем не лучше. — А ты у нас любитель сходить налево, я смотрю, – блондин видит непонимающий взгляд Мидории и продолжает, – ты ведь не сопротивлялся совсем, а ведь мог бы оттолкнуть. — Что ты... — Нравится сосаться с парнями по углам, когда у тебя уже есть пара, да, Деку? – Он моментально жалеет об этих словах, когда Деку замолкает. — Я думал, это по твоей части — измены. Уже поздно думать о сказанном, но обескураженный взгляд Изуку почти делает больно физически. Успокаивает лишь тот факт, что зеленоволосый тоже совершил ошибку. — Как оказалось, думать – это не твоё, – после недолгой паузы выдаёт Деку. — В смысле? — В прямом. У меня, в отличие от тебя, нет и не было никаких отношений на стороне. Я ни с кем не встречался и не встречаюсь, Каччан. Не знаю, что ты там себе надумал. — Вот только не надо мне лапшу на уши вешать, окей? Вы уже месяц трындите про вашу с Круглолицей свадьбу, называете друг друга по именам, милуетесь. Я что, по-твоему, похож на идиота? – Скалится Кацуки. Вся эта ситуация порядком бесит его. — Нет, не похож, – говорит Деку, сдерживая смех, хотя минуту назад выглядел так, будто готов был убивать. — Ты и есть идиот. — Не понял. — Очако выходит замуж за Тодороки-куна. Я свидетель со стороны Урараки, поэтому помогаю ей с приготовлениями. С чего ты взял вообще, что свадьба у меня? Кацуки секунд тридцать стоит, будто в прострации, осознавая происходящее, а потом резко ударяет себя по лбу. Неожиданный громкий шлепок заставляет Изуку дёрнуться. Бакуго переводит взгляд за спину Деку, в сторону их точки. Урарака в этот момент встаёт на носочки и невесомо целует гетерохрома в уголок губ, тот обнимает её. Парень хлопает глазами и думает о том, почему раньше не замечал этой слащаво-сладкой ауры между этими двоими? Ну конечно. Зачем смотреть на них, если под боком есть такой замечательный и весь из себя такой красивый Деку. Это, получается, он зря заварил всю эту кашу с Шиндо? Зря прикладывался к бутылкам и сигаретам? Зря потратил столько нервов? И самое главное, Изуку чувствовал всё то же самое по отношению к нему? Браво, Кацуки Бакуго, ты наебал сам себя. — Ты хоть понимаешь, сколько дерьма я из-за тебя и этих непоняток сделал? – Кацуки подходит к нему ближе, между ними буквально сантиметры. Кацуки чувствует дыхание на своей шее. — Например? – Спрашивает Изуку, заглядывая ему в глаза. Они кажутся сейчас совсем мутными, бордовыми. — Связался с Шиндо, опозорился перед тысячами людей. Теперь все встаёт на свои места: загадочные взгляды Двумордого, понимающие взгляды Круглолицей и мерзкое хихиканье Пикачу. А ведь все молчали, заразы! Бакуго уже представляет дикий смех Киришимы, когда тот узнает, что случилось на самом деле. — Ты жалеешь о признании? – Голос Деку становится тише, почти переходя на шёпот. Кацуки не может сдержать желания уложить свою ладонь на его щеку. Он мягко поглаживает её большим пальцем, ведёт по веснушчатой коже. — Нет, а ты принимаешь его? — А у меня есть выбор? – Тихо смеётся Мидория. — Да или да, – саркастично отвечает Кацуки и приобнимает его за плечи. — Можно я попробую кое-что своё? – Деку кусает нижнюю губу и смотрит сначала в пол, мнётся, но потом снова смотрит в глаза. Кацуки не мешает ему, лишь заинтересованно смотрит. Только сейчас он замечает мелочи вроде родинки на щеке или серого ободка вокруг зелёной радужки. И ему всё это до одури нравится. Неожиданно Изуку притягивает к себе блондина за ворот футболки, заставляя слегка наклониться, и сам впивается в сомкнутые губы Бакуго. Тот сильнее сжимает его в объятиях, и только тогда Мидория решается уложить свои руки поперёк талии парня. Из-за их роста это кажется забавным, но гармоничным, и почему-то таким правильным. Где-то в небе раздаются залпы фейерверков, освещая всё вокруг цветными огоньками. Кацуки рьяно отвечает на поцелуй, почти кусается, пока не чувствует внутри своего рта чужой язык. Он не открывает глаза – слишком смущает видеть такого Деку. Громкие звуки отдаются в грудной клетке взрывами, отчего еле слышно приглушенное мычание и тихие вздохи. Кажется, будто земля под ногами дрожит. Впервые в их поцелуе нет привкуса горечи и отчаяния.