Шоколад — это съедобное счастье Урсула Кохаупт
Проснулась Гермиона лишь под вечер. Последние лучи солнца беспощадно пытались пробраться как можно дальше в помещение. Они были уже оранжево-розоватые, какие бывают лишь на закате. Она была одна. Это не было неожиданностью. Но что-то внутри Гриффиндорки было недовольно и разочаровано. «Как после того сна», — быстрая мысль заставила вспомнить то, как она чувствовала себя с Беллатрикс. Комфортно. Как будто не было других проблем, которые могли бы потревожить спокойствие Гермионы. А то, насколько остро она чувствовала и реагировала на запах своего соулмейта, приводило её в замешательство. Слишком чувственно ощущалось соприкосновение переплетённых рук. Слишком приятно. Всё слишком. Девушка лениво размяла мышцы, улыбаясь воспоминаниям, хоть и вызывающим смятение. Гермиона встала с кровати, спускаясь в бурлящую жизнью гостиную. Её взгляд наткнулся на довольно расслабленные лица Гарри и Джинни, сидящих в обнимку на диване. Гарри всё ещё сложно было пережить смерть крёстного, но когда он был рядом с Джинни, его настроение улучшалось. Такого рода контакт для них был нередким и все привыкли видеть их рядом. Было понятно, что они помогают друг другу, на ментальном уровне дополняя и разделяя эмоции. Гермиона перевела взгляд с довольной парочки на о чём-то ворчащего Рона, смотрящего небольшой телевизор, который Артур не так давно притащил с работы. Экран увлёк также и Гарри с Джинни, пока не заметили Гермиону, уже мирно опускающуюся на диван недалеко от друзей. — О, Миона, ты так сладко спала, когда я пришла, что мне было жалко тебя будить, –задорно сказала Джинни, перебирая прядь своих рыжих волос. Гермиона только улыбнулась уголками губ. — Как давно вы пришли? — задала вопрос Грейнджер, смотря прямо на подругу. — Около часа назад. — В Косом Переулке было немного людей, — задумчиво произнёс Рон и сразу же извиняющимся тоном добавил: — Нам следовало взять тебя с собой. — Да ладно, — отмахнулась Гермиона. Она не сильно возражала, ведь у неё была возможность в тишине изучить новый материал и этого ей было вполне достаточно. — Нет, правда, — нахмурился Рон, а затем продолжил, — в общем… Я долго думал, что тебе купить и… Вот. Он протянул ей свёрток, с виду похожий на книгу, с небольшой плиткой тёмного шоколада. Грейнджер удивлённо посмотрела на Рона, который невозмутимо ждал её реакции, а Гарри и Джинни с интересом наблюдали за происходящим. Знали ли они об этом, Гермиона могла лишь предполагать. — Спасибо, — неловко сказала она и хотела потянуться обнять Рона, но вовремя себя одёрнула, до сих пор не привыкнув к этому эффекту браслета. Она раскрыла упаковку и там, и правда, оказалась книга. Взглядом Гермиона пробежалась по обложке с надписью «Соулмейты. Можно ли оборвать связь?». У девушки было много материала про них. В библиотеке Хогвартса находилось более десяти разных изданий с информацией о соулмейтах. Этим летом она многое пыталась приобрести сама из книжных магазинов. У неё не было изобилия денежных средств, так что она ограничилась парой книг по не очень дорогой цене. В многих было описано одно и то же, хотя в каждой можно отметить нечто новое. Однако она, например, никогда не находила того, что бы сдерживало связь или могло оборвать её. Возможно, это просто было никому не нужно или об этом не печатали по каким-либо причинам. То издание, что она держала сейчас в руках, она видела впервые. Даже мельком в книжных лавках девушка не видела этой книги. Выглядела она потрёпанно и старо, а её название заинтересовало Грейнджер ещё больше. Возможно был шанс избавить себя от связи с Беллатрикс. Но хочет ли она этого? Гермиона не знала. Она правда не знала, что и думать об этом. Одна её часть кричала, что это отличная возможность, но другая отчаянно пыталась пресечь подобную идею на корню. И определить, что сильней было сложно, очень сложно. Гермиона поняла, что сегодняшний визит Лестрейндж что-то задел внутри неё. Что-то, что она не могла объяснить словами. То, что Гриффиндорка никогда не ощущала до этого момента. Эта женщина не была такой безумной, как её описывали, по крайней мере, с Гермионой. Грейнджер не знала распространяется ли довольно мягкое общение Беллатрикс только на неё. Хотя, возможно, так и было, иначе бы о ней не говорили, как о безумной садистке. Гермиона оторвалась от своих размышлений, поднимая взгляд на друзей, всё ещё молча наблюдающих за ней. А рука, словно живя отдельно от хозяйки, поглаживала метку. Она положила книгу на кофейный столик, собираясь решить, что делать с ней позже, когда у неё будет время всё взвесить и обдумать наедине с самой собой. — Кстати, Рон, ты не так давно упоминал, что Лаванда хочет навестить тебя? — решила поменять тему Гермиона. На что тот просиял, как обычно это бывало, когда речь заходила о его отношениях с Браун. Она была, мягко говоря, бесящей. Но выдержать её общество, Гермиона вполне могла. Лаванда не так часто посещала Нору, и единственный, кому это не нравилось, был Рон. Эта парочка привыкла находиться всё время в зоне досягаемости друг друга за время, что они были соулмейтами и встречались в Хогвартсе. — Она писала, что планирует приехать в этот понедельник, — радостно сказал Рон. Джинни одарила брата скептическим взглядом. — Ты хочешь испортить нам понедельник? — невинно спросила Джинни. На что получила сердитый взгляд от Рона и захихикала, наблюдая за тем, как её брат хмурится. Такого рода перепалки были уже настолько привычны, что почти никто не обращал на них внимания. — Тогда, может, в следующий раз ты сходишь с нами, Миона? — подал голос Гарри, до этого молча наблюдающий за разговором. — Это не только от меня зависит, — расплывчато ответила Гермиона. — Как знаешь, — пожал плечами Гарри, переключаясь на Джинни, которая покоилась у него на плече, и целуя её в макушку. Рон показательно закатил глаза и снова уткнулся в телевизор. Гермиона открыла упаковку шоколада и закинула пару долек в рот.***
Девушка вышла на улицу и вдохнула тёплый летний воздух. Лёгкий ветерок раскачивал листву высокого и пышного дуба, одиноко стоящего недалеко от Норы. К нему Гермиона и шла. Она часто проводила время в тени этого дерева, отлично спасающего от жары летних дней. День близился к концу и жара начинала спадать. Здесь Гермиона могла уединиться и побыть одной, что не часто могла внутри дома. Там была вечная суматоха, не позволяющая иногда даже спокойно вздохнуть. И хоть по-началу это нравилось Гермионе — от всего можно устать. Она привыкла к тишине библиотеки, где часто коротала вечера. И если бы не Гарри и Рон она могла бы проводить там чуть ли не всё свободное от учёбы время. Грейнджер присела на мягкую траву за деревом, чтобы скрыться от чужих глаз. Отломив дольку от плитки тёмного шоколада, она провела кончиками пальцев по обложке книги, лежащей на её коленях, и с задумчивым выражением лица открыла первую страницу. Не найдя то, зачем начала читать её, она перелистнула на последнюю страницу и провела пальцем по содержанию, взглядом находя нужную ей главу: «Глава 5: Можно ли оборвать связь?» Гермиона сразу же открыла нужную страницу и начала жадно вчитываться в информацию страницы. Через десять минут она со вздохом то ли разочарования, то ли восторга захлопнула и отложила её на траву рядом с собой. Во время чтения она успела съесть половину шоколада. Способы и правда были. Однако всегда были какие-то «но». Почти все были травмоопасны, либо безумны. Единственный адекватный был только один древний ритуал, но и здесь были свои множества «но». Одно из них было то, что он должен проводиться добровольно. Два соулмейта должны дать своё полное согласие, и Гермиона недавно поняла, что не получит это согласие от Лестрейндж. Как и догадывалась девушка Пожирательница явно не случайно затеяла эту «игру». Без согласия ритуал просто не сработает, а может и убить. Да и она предполагает, что с такой древней магией в одиночку она не справится, а Беллатрикс точно помогать не будет. «Она явно что-то задумала, и я должна узнать что!» — подумала Гриффиндорка, задумчиво разглядывая горизонт, за которым в скором времени скроется солнце и ночь вступит в свои владения. Вздохнув, она решила прочитать остальную часть книги, чтобы скоротать время и, возможно, узнать что-то новое. Вообще она редко слышала про однополых соулмейтов и как проходит формирование их связи. Такие случаи встречаются намного реже. Поэтому её знания в этом вопросе были очень малы. Гермиона не любила, когда она чего-то не знает, ведь это значит не может и контролировать. Что было ещё хуже с её отчаянным стремлением всё знать и держать под контролем. И это относилось не только к учёбе, но и к отношениям. Она ещё не размышляла на тему того, кто её привлекает больше. Ей симпатизировал Крам, которого она встретила во время Турнира Трёх Волшебников, но ни во что, кроме недолгой дружбы, это не вылилось. В основном, она не получала в сторону себя много мужского или женского внимания. Почему, она не знала и никогда серьёзно не задумывалась. Смотря на себя в зеркало, она видела вполне привлекательную девушку. Гермиона никогда не считала себя эталоном красоты, но и всегда ей было важно то, что внутри у человека, как в людях, так и в себе. Но она была Гриффиндорской заучкой. Невыносимой всезнайкой. Магглорождённой подругой Гарри Поттера. Кем угодно. Всё ещё было сложно осознавать, что ты связан с тем, кого даже почти не знаешь. И это не исправить, не зачеркнуть, как ошибку на бумаге. Она будет с ней. И только вопрос времени, когда Беллатрикс появится снова. Гермиона не знала, радоваться или плакать, поэтому такие эмоции сопровождали её постоянно. Смятение. Ведь она даже не думала об отношениях, что сейчас это было бы возможно. Когда тот кого-нельзя-называть вернулся и стал серьёзной угрозой. Отношения ей были точно не нужны. Но, как назло, судьба решила разыграть свой спектакль, в котором Гермиона была в главной роли. Хотелось отпустить это. Не понимать и не воспринимать действительность. Забыть реальность. Будто ничего не было и она свободна от этой связи, вольна в своих действиях. Гермиона прикрыла глаза, облокачивая голову и утыкаясь в дерево. Приглушённое карканье раздалось где-то в кроне, стихая в шелесте листьев. И снова мысли возвращались к этой женщине. Всё это было ужасным и чистым безумием. Она часто думала, кто окажется её соулмейтом. А появится ли он вообще? Но всё оказалось хуже, чем могло быть. Беллатрикс, мать её, Лестрейндж. Бесспорно, эта ведьма была красива и харизматична. Но одно то, что она была Пожирателем Смерти перекрывало остальные факты с лихвой. А связь просто не давала ей выбора. Гермиона поднялась на ноги с книгой в руках и пустой фольгой от шоколада. Отряхнув траву с шорт, она пошагала в сторону дома. «Скоро я стану на неё похожа, если не перестану всё анализировать», — подумала Гриффиндорка, смотря на здание. Возможно именно из-за своих мыслей она упустила то, что за ней наблюдают.***
— Эй, отдай! Раздался громкий и требовательный голос Рона, который, кажется, можно было услышать во всём доме. Они с Джинни, словно ураган, вбежали в кухню. — А ты отбери, — весело дразнила Джинни брата, убегая с какой-то розовой бумажкой в руках. Уизли заприметила Гарри, мирно стоящего посреди гостиной. Она заскочила за его спину и вцепилась пальцами в торс, используя в качестве живого щита. — Джинни, это нечестно! — воскликнул Рон, замечая сестру за спиной Гарри. — А что это? Это же любовная записка нашему Бон-Бончику! — веселясь, начала младшая Уизли, поднимая руку с запиской. — Читаю дословно. — НЕТ! — Мой любимый Бон-Бончик. Я люблю тебя так сильно, что словами выразить это я не смогу! Гермиона закатила глаза в свою чашку с чаем, утратив всякий интерес к этому представлению. Отломив дольку тёмного шоколада, который она нашла в одном из ящиков на кухне, она закинула его себе в рот, запивая чаем. Гермиона не очень любила всякого рода сладости. Однако тёмный шоколад всегда был её слабостью, и все друзья это знали. — До сих пор не верится во всю эту ситуацию про твоего соулмейта, — негромко начала француженка, сидящая напротив. Гермионе очень не хотелось обсуждать эту тему, поэтому она лишь кивнула. — Я думаю, ты понимаешь, что это нужно держать в секрете, — уточнила Гриффиндорка, закидывая в рот очередной кусок горьковато-сладкого лакомства. — Конечно. Не представляю, что тебе пришлось бы вынести, узнай об этом пресса, — воскликнула Флёр. — Особенно, если это будет та второсортная журналистка — Рита Скитер, — на последних словах Гермиона скривилась. Она всё ещё помнила ту ужасную статейку, в которой её объятия и страх за друга вывернули в совершенно ненужном контексте. — Джиневра Молли Уизли! — раздался громкий строгий голос Молли, стоящей в гостиной и уперев руки в бока. Когда она так делала, выглядела вполне угрожающе. — Личная жизнь твоего брата тебя не касается! — Да-а, мам, — сдалась Джинни, выходя из своего укрытия в лице Гарри. Она отдала записку всё ещё красному от злости Рону, и тот победно улыбнулся, пряча записку в карман. А Молли переключилась на Флёр и готовку ужина. Закончив со своим чаем, Гермиона вернула на место оставшуюся половину шоколада, решая оставить его на потом. Она села на диван, наблюдая за Гарри с Джинни. — Гермиона, ты скоро все наши немногочисленные запасы тёмного шоколада съешь, — начала Джинни. Эта рыжая бестия просто не может усидеть на месте. Гермиона демонстративно фыркнула. «Будто вам есть дело до него», — недовольно подумала Гермиона. — Джинни, угомонись, — проворчал Рон, садясь в своё излюбленное кресло. — Ну вы и зануды, — надулась младшая Уизли. — Ты и правда сегодня слишком бойкая, — негромко сказал Гарри. — Надеюсь, завтра Лаванда не испортит нам поход в Косой Переулок, — сказала Джинни, проигнорировав Гарри и окидывая всех взглядом. — Что ты несёшь? — возмутился Рон. — Вы опять идёте в Косой Переулок? — заинтересовалась Гермиона. Они не упоминали об этом раньше. Хоть почитать в тишине и одиночестве было бы приятнее, всё же выйти в свет звучит заманчивей. Особенно, если это означало, что она могла купить ещё немного шоколада. — Я как раз хотела предложить тебе пойти с нами, — радостно воскликнула Джинни, отмечая интерес подруги и проигнорировав ворчание Рона, — мы будем рядом и вряд ли тебе будет угрожать опасность. — Соглашайся, — вклинился Гарри. — Хорошо, — выдохнула Гермиона. Она всё равно не собиралась упираться. — Ура, — воскликнула Джинни и, подскочив со своего места, направилась в другую комнату. Вернулась она быстро и с настольной игрой в руках. Младшая Уизли демонстративно потрясла коробку. — А теперь, давайте сыграем!***
Девушка вошла в их совместную с Джинни спальню. За ней же последовала и сама младшая Уизли, в присущем ей приподнятом настроении. Что Гермиона не разделяла. Грейнджер спрятала пакет с парой больших плиток тёмного шоколада в шкафчик сбоку от кровати. Они только что вернулись с прогулки и в отличие от Джинни, которую отвлекал Гарри, Гермионе пришлось лицезреть и выслушивать Лаванду, это было то ещё развлечение. Девушка присела на кровать. А Джинни ушла в душ при первой возможности. «Тоже было бы неплохо принять душ», — подумала Гермиона, окидывая комнату усталым взглядом. Комната была окутана вечерним полумраком. Он зловеще расползался по помещению. А из открытого настежь окна веял тёплый ветерок, разгоняя жару в помещении. На окне она заметила прямоугольную коробочку, аккуратно лежащую на подоконнике. Гермиона заинтересованно посмотрела на неё. Её явно не было, когда она забегала перед прогулкой в комнату. Иначе бы она уже знала о ней. Девушка подошла к окну и разглядела прикреплённую записку. «Гермионе Грейнджер» Кто бы это мог отправить? Гермиона проверила коробочку, но ничего подозрительного не обнаружила. Гриффиндорка взяла её в руки, и она оказалась довольно увесистой. Хотя сама по себе была небольшой. Наконец, когда с ней ничего не произошло, она вместе с коробочкой уселась на кровать. Гермиона сняла крышку и ахнула. Она была увеличена заклятием невидимого расширения. Внутри лежало около десяти шоколадок. Она доставала одну за одной. Это был её любимый тёмный шоколад. Достав все десять плиток, она заметила маленький кусочек бумаги на дне коробки. Взяв его, она разглядела только инициалы: «Б. Л.» Ходить вокруг да около долго не пришлось. Ведь есть только один человек, которому они могли принадлежать. Однако вопросов от этого никак не поубавилось. А только появились новые. Например, как она узнала что именно тёмный шоколад? Зачем ей это? Она следила за ней? Гермиона устало откинулась на подушки, рассматривая груду шоколада в своих ногах. Ей этого хватит надолго, не считая купленных ею. Если она не поддастся искушению съесть больше обычного. Гриффиндорка была в восторге от такого количества её любимого лакомства, но то, от кого оно, напрягало сильно. Грейнджер вспомнила про браслет, который довольно долго молчал. Хоть он и помогал в последние дни, метка могла неприятно покалывать. Гермиона предположила, что этого из-за того, что связь успела укрепиться в её последнюю встречу с Беллатрикс. Конечно, она понимала, что браслеты не вечны, но так не хотелось это признавать. Но она до сих пор могла спросить об этом, так называемом, подарке. Но ответит ли ей Беллатрикс? Тут уже, как повезёт. Гермиона не знала благодарить ли её, и ждёт ли она этого. Поток её мысли прервала Джинни, вернувшаяся из душа. Она была уже в лёгкой пижаме, а по её рыжим волосам всё ещё капали капли воды. Гермиона даже позавидовала ей, девушка и сама бы с радостью приняла душ. — И что это у тебя? — указывая на своеобразную башню из шоколада, спросила Джинни. — Не помню, чтобы ты столько его покупала. — А… Ну… Это… — Гермиона растерялась, не ожидая прихода Джинни. Она даже не задумывалась, как объяснить это друзьям. А мысли, как назло, смешались в кучу. Уизли-младшая подошла к кровати Гермионы. А Грейнджер инстинктивно спрятала за спину руку с зажатой бумажкой. Возможно это было лишним. «Не хватало ещё, чтобы она узнала от кого они», — простонала про себя Гриффиндорка, поднимая взгляд на подругу, которая, словно скала, возвышалась над её кроватью. Она грозно упёрла руки в бока, чем сильно смахивала на свою мать. При чём выглядела не менее угрожающей. Врать подруге желания не было, но больше проблем будет, если она узнает правду. Когда сама Гермиона ещё во всём не уверена. — Я не знаю, — отчасти соврала Гермиона. — Дай угадаю, — задорно начала Джинни, без приглашения усаживаясь на свободную часть кровати. — У тебя что, поклонник? Или… — Нет! — прервала подругу Гриффиндорка, беспощадно краснея, — в смысле, я ничего не знаю о том, кто это прислал. — Хм… Ты уверена? Может записка или инициалы? «Ох как ты близка», — нервно подумала Гермиона, но внешне пыталась не показать этого. — Нет, — быстрее, чем хотела, ответила Грейнджер, за что получила странный взгляд от Джинни. Она сама не заметила, как стала пальцем нервно нарезать круги вокруг метки. — Ла-а-адно, — протянула рыжеволосая. — Может, я что-нибудь найду? — Попробуй. Гермиона отдала Джинни коробочку, предполагая, что там больше ничего нет. Ох, как же она ошибалась. Джинни всегда отличалась своей упёртостью. Так что, и мимо Уизли не прошло ничего мимо. — Вот! Это не записка, конечно, но всё же это зацепка! — победно произнесла младшая Уизли, держа в руках тёмный длинный волос. — Он может принадлежать кому угодно, — отмахнулась Гермиона. Однако триумфа от находки это не поубавило. — О, ты же меня знаешь. И не таких находили, — Джинни подмигнула Гермионе, что немного позабавило Гриффиндорку. — Скоро узнаем, кто этот романтик.