To Hell With the Devil

      Я проснулся среди ночи от чувства безумной жажды, так внезапно одолевшей меня. За окном стояла холодная зима под минус тридцать, а дома было, как в Африке из-за кондиционера и чьих-то загребущих лап, обнимающих меня, словно плюшевого мишку каждую ночь. Наверное, именно эта причина заставила меня пробудиться и, скинув с себя жаркие руки Милана, пойти на кухню. — Блин, полцарства за воду! — мямлил я, вышагивая по тёмному коридору в полной тишине. Дорвавшись до холодильника, я дико обрадовался, но ничего, кроме молока внутри не нашлось, поэтому пришлось взять начатую коробку и захлопнуть дверцу, делая пару больших глотков. — Сколько раз тебе говорить, не пей молоко из пакета, — хриплый голос за спиной заставил уронить коробку из рук, вылив содержимое и на себя, и на пол.       Хватило секунды, чтобы меня прижали к холодильнику, слизывая капли молока с губ своим горячим языком. Холодная жидкость успела стечь по подбородку на грудь и ниже, а губы и язык Милана повторили эту траекторию, не забыв слегка прикусить ключицу, тут же зализав укус. Затем спуститься к соскам, обведя один, и прикусив, сминая в это время второй пальцами. Я шумно дышал, пока брюнет спускался всё ниже, продолжая вырисовывать языком дорожки, поглаживая рукой мой стояк через пижамные штаны. Секса у нас не было две недели, и это для нас настоящий рекорд, а из-за дикой занятости нас обоих мы очень радовались любой подвернувшейся возможности. И вот, только мы настроились продолжить, как звонок в дверь нарушил наши развратные планы.       Я уставился на Милана. — Ты ждёшь кого-то? — В три ночи? — дёрнув он бровью, спросил он. — Да кто тебя знает.       Парень пошёл открывать в том виде, в котором он был — в одних трусах, а я остался на кухне, принимаясь убирать разлитое молоко. — Сюрпрайз! — раздалось из коридора. — Что ты здесь забыл? — А я разве не говорил? Я вернулся! Это ты так радуешься? — Да, я сейчас просто разрыдаюсь от счастья, — очень «радостный» ответ.       Быстро протерев пол, я вышел, чтобы встретить этого нарушителя спокойствия, и увидел парня, похожего чем-то на моего Демона, но только младше лет на пять, наверное. Русые волосы где-то до подбородка, пирсинг на лице... ну, по-любому родственники... — Кто эта ходячая секс-энциклопедия? — уставившись на меня во все свои огромные синие глаза, спросил этот странный тип, хлопая длиннющими ресницами. — Ник, знакомься, это мой младший брат Кирилл. Кир, это Ник, МОЙ парень. — Ни хо-хо себе хо-хо! — продолжая оглядывать меня с ног до головы, изрёк этот русоволосый. — Ты не говорил, что у тебя есть брат, — обратился я к явно огорчённому брюнету. — И ты вскоре поймешь, почему, — тяжело вздохнул он. — Эй, а я типа вообще не существую? — пропищало это нечто. — А где же обнимашки от старшего братика и радостное выражение лица? — Поезжай к отцу и обнимай его, сколько влезет, а меня оставь в покое. Прошу по-хорошему, последний раз! — угрозу в голосе нагло проигнорировали. — Ну, и где я буду жить? — быстро скинув обувь, спросил Кирилл, проходя в гостиную, при этом всучив свою дорожную сумку старшему брату. — Желательно, подальше от меня, — клянусь, я слышал, как скрипят чьи-то зубы.       Кирилл занял одну из комнат, которая находилась по соседству с нашей, что не могло не огорчать. Почти до самого утра этот головастик проболтал по скайпу с каким-то манерным геем-приятелем, и во всех подробностях расписал свой приезд, а ещё меня — всего такого няшного-няшного и мимимишного! Жаль, что стены такие тонкие. — Пипец, всё из-за Алёнки, — бормотал я, пока мы пытались уснуть. — Это она мне все уши прожужжала, что ей, видите ли, сон приснился, будто нас с тобой разведёт твой родственник! — Бесёнок, угомонись. Ему надоест, и он свалит, — прижав меня ближе к себе, пообещал Милан. Голос его был очень уставший. — А если нет? — Тогда нам останется только позвонить твоей любезной бабушке, — парень подавил смешок, а я чуть не треснул его своей же подушкой. — Ну всё, я понял. — Блин, такими темпами у нас нормальный секс будет только в следующем году, — пожаловался я, и услышал рядом мирное сопение. Приплыли!       Как я уже говорил, мы оба в последнее время уставали, ведь работал теперь не только я. Да, этот пугающий и асоциальный индивидуум рядом со мной всё-таки нашёл работу. Теперь после универа он отвечает на звонки в анонимной службе психологической помощи. Вы, наверное, спросите, а как такой стрёмноватый парень может кому-то помочь, но на самом деле Милан даёт поистине ценные советы и отговаривает совершать опрометчивые поступки, ведь он тоже когда-то прошёл через Ад. После месяца такой работы он и сам немного изменился, но это не значит, что его наклонности стали мягче, скажем так... Как-то раз я пришёл домой, и меня сразу же поставили на колени, приказывая повиноваться. До сих пор с содроганием вспоминаю тот волшебный вечер. Зато теперь, с появлением младшенького Демонёнка с его странностями, я был уверен, что наша совместная жизнь изменится явно не в лучшую сторону...       Утром я проснулся от лёгкого поцелуя и запаха одеколона, что само по себе было непривычно, ведь по утрам будили не меня, а я будил своего парня. — Опоздаем в универ, — прозвучало над ухом. — М-м, ещё пять минуточек! — я потянулся в кровати, как кот, а затем, всё же разлепив веки, увидел прямо перед собой разноцветные глаза, с интересом разглядывающие меня. Милан навис надо мной, а я, пользуясь случаем, притянул его к себе так, что парень просто повалился на меня. Похоже, он разделял мои чувства, потому что в ту же секунду мои губы уже настойчиво целовали, скользя языком внутрь, слегка касаясь нёба. Я почувствовал, как начинаю заводиться, но сегодня был слишком важный зачёт, чтобы позволять себе не являться на занятия. — Чёрт, так точно опоздаем, — промычал я. — И кто придумал эту учебу! — в тон мне недовольно ответил брюнет.       На кухне отчётливо слышался звук гремящей посуды и напевание пугающих мелодий. — Ты всё ещё здесь, маленький кошмар? — недовольно спросил Милан, когда мы вместе оказались на кухне. — И тебе доброго утречка, бука! О, Никушка, присаживайся!       Я проигнорировал то, как меня назвали и сел на табуретку, так любезно отодвинутую передо мной. — Яичница с ананасами и томатный сок? Серьёзно? — скептически оглядывая стол, спросил я. — Это мой шедевр! — гордо произнёс парень, а мне, чтобы ненароком не обидеть юное кулинарное дарование, пришлось отведать чудо-стряпни.       Милан, попытавшийся сесть рядом со мной на своё обычное место, был нагло спихнут с табуретки своим чудным братцем, а Кирилл, не обращая внимания на маты, подпёр голову рукой и уставился на то, как я поглощаю завтрак.       — Вкусно? — с такой надеждой в глазах на меня ещё никто не смотрел, и мне пришлось кивнуть, хотя то, что этот пацан приготовил, вряд ли можно было назвать едой. Всё же, невзирая на рвотные позывы, я кивнул, тупо улыбаясь, пока пережевывал.

***

— Господи! — выплевывал я кусочки недояичницы в салфетку, пока мы ехали в универ. — Неужели так теперь будет каждое утро?       Брюнет, сидевший за рулем своей новенькой Хонды, лишь снисходительно посмотрел на меня. — Что делать? Этот монстр сказал, что хочет окончить школу именно здесь, а не в Германии, куда отец его запихнул после всех выходок, — пояснил Милан, сосредоточенно ведя машину. — Боюсь даже спрашивать, что эта козявка творила. — Ну смотри: тебе рассказать историю про то, как он в шестилетнем возрасте решил заниматься разоблачением педофилов или же, как этот недомерок захотел стать испытателем секс-игрушек в тринадцать? — спросил парень. — Пожалуй, воздержусь, — ответил я, ничуть не удивляясь. — Всё-таки, вы немного похожи. — Сейчас кто-то огребёт по аппетитной заднице! — прорычал мой зверь, плотоядно улыбаясь. — А я ведь не против, — нагло улыбнулся я в ответ. И всё бы ничего, если бы мы уже не подъехали к зданию университета. — Вот непруха!       Заглушив мотор, Милан отстегнул ремень, и я последовал его примеру. Брюнет спешил покинуть машину, но схватив его за руку, я слегка затормозил эту попытку к бегству. — Подожди.       Наклонившись к парню, я легко чмокнул его в верхнюю губу, а дальше дело приняло новый оборот. Меня обхватили за шею, притягивая к себе ближе и углубляя поцелуй. Губы, ставшие такими любимыми, точно знали, как целовать, а сильные руки оглаживали спину. — Уже пора, — тихо произнёс я, первым отстраняясь и пытаясь отдышаться. — Еще чуть-чуть и я просто изнасилую тебя в туалете, — пригрозил он, и нам пришлось покинуть машину.       «Хм, а ведь идея того стоит!»       Так не хотелось выходить на кусающийся мороз, но учебу никто не отменит. А жаль.       К слову, наш разлюбезнейший препод Дмитрий Алексеевич, который не так давно чуть не надругался надо мной, так и не ушёл со своей должности и сегодня как раз принимал зачет. Фирменных демонических взглядов со стороны моего парня было не избежать, и он не раз порывался «начистить рыло наглому свину, посягнувшему на его собственность», но я всегда останавливал такие намерения. В итоге, зачёт мы успешно сдали, правда, мне пришлось буквально тащить разъярённого брюнета в столовую, дабы избежать жесткой расправы над учителем.       В целом, день, как и обычно, проходил в беготне и суете, и вскоре ему на смену пришёл вечер. Из универа мы оба сразу ехали на работу, а так как Милан заканчивал намного раньше, я не просил его за мной заезжать. Магазин, где я работал, закрывался в десять, и когда я возвращался домой, любимый брюнет обычно всегда дремал на диване. Мне нравилось заставать его таким беззащитным, заснувшим с книгой в руках и забывшим снять очки, словом — домашним, тёплым...       Вот и сегодня, когда я вернулся в нашу квартиру и разделся, застал очень милую картину. Не имея понятия, где Демон младший в такой час, да и не особо задумываясь об этом, я подошёл к дивану в гостиной, где уснул мой тёмный принц. Длинные волосы разметались по подушке, очки в чёрной оправе слегка съехали на нос, а лицо выглядело умиротворенным. Глядя, как его грудь поднимается и опускается при размеренном дыхании, я боролся с пошлыми мыслишками. Нет, ну как я могу его разбудить, если он устал? И всё же, желание никуда не делось, и я, подойдя к дивану, упёрся одним коленом в его мягкую поверхность, а вторым сделал то же самое с другой стороны от ног брюнета, держась за спинку, чтобы не свалиться. Осторожно приблизившись к любимому лицу, я наглым образом похитил очки, отложив их на журнальный столик, а потом и книгу по психологии отправил туда же.       «Начать с губ или чего-то покрупнее?» — размышлял я, приподнимая края его домашней кофты, оголяя манящие кубики на прессе. Решив, что выберу второе, я сначала медленно провёл губами по матовой коже, а затем, пустив в ход язык, начал спускаться мокрыми поцелуями к линии штанов.       Мои действия не остались незамеченными, и чуть сонный, ничего не понимающий Милан смотрел на меня из-под почти опущенных ресниц. — Ты спи, спи, — улыбнулся я, а он, закинув руки за голову, стал наблюдать за тем безобразием, что я творю.       Добравшись, наконец, до трусов и оттянув резинку, я высвободил уже успевший встать член парня, принимаясь за дело. Взяв слегка набухшую головку в рот, я начал посасывать её, что сопровождалось пошлым причмокиванием, — и сразу же услышал тяжёлое дыхание. Глянув на брюнета, я увидел, как он облизывает пересохшие губы с закрытыми глазами и чуть не кончил в штаны. Но я всё же вернулся к прежнему занятию и, полностью, почти до основания вобрав возбуждённый орган Милана, стал с усердием работать губами. Обводя языком каждую вздувшуюся венку, я уже не мог бороться со своим, причиняющим дискомфорт, стояком, и отстранился. Расстегнув ширинку, и, приспустив джинсы вместе с бельём, я обхватил ладонью свой член, а другой рукой помогал своему парню получить разрядку. — М-м, Карамелька, ты нарвался... а! — кончая себе на живот, простонал брюнет, а я вот-вот готов был последовать за ним, когда именно в этот самый момент на пороге комнаты появился Кирилл.       Картина маслом: я держу своего вставшего "дружка" в руке, смотрю на разомлевшего на диване Милана, штаны которого были спущены до неприличия, и тут до меня доходит... — Я так и знал, что ты пассивный! — бессовестно тыкая пальцем в своего брата, радостно завопил этот кретин, прячущий что-то шевелящееся в своей куртке.       Синхронно изобразив фейспалм, мы быстро привели себя в порядок и принялись выяснять отношения с этим пришельцем. Оказалось, этот умник притащил щенка и наотрез отказывался возвращать его обратно. — Нет! Его не будет в моей квартире! — злобно и уверенно твердил Милан. — Нифига! Я Зефирку взял из приюта, и туда она не отправится, тебе понятно? — стоял на своём мелкий. — Сам туда сгинь, если против, чурбан бесчувственный!       Пока они орали на кухне, я держал предмет их спора в руках, умиляясь. Полностью коричневый лабрадор с белым пятном на груди смотрел прямо мне в душу, и я не мог оторвать глаз от этого существа. Маленькие тёплые лапки с мягкими подушечками, висячие ушки и эти глаза-печальки навсегда покорили меня, поэтому я вошёл на кухню, держа в руках эту кроху, прекращая ругань одним простым способом: — Останется только на сегодня, а там решим. Иначе вы сейчас поубиваете друг друга.       Кир посмотрел на меня с обожанием, Милан с видимой угрозой, и только Зефирка, по-моему, смотрела голодными глазами.

***

      Кирилл сидел за столом, нагнувшись к спящей сытой собаке, и сыпал на нее сахар. Пару секунд я просто смотрел на эти действия, сидя рядом, пытаясь понять, что сие безумие значит, а потом душа поэта не выдержала, и я с хладнокровным спокойствием поинтересовался: — И что ты делаешь?       Парень, не отрываясь от своих манипуляций, ответил: — Ну она же Зефирка. — И? — не улавливал связи я. — Значит, должна быть сладкой, — пояснил Кирилл, зачерпнув из сахарницы очередную горсть песка.       Взглядом я обратился к Милану, и в его глазах читалось: «Я же говорил», а после брюнет покрутил пальцем у виска, в подтверждение своих слов, и кивнул.       Я оценил всю ситуацию, но я тогда ещё не знал, что маленькое безумие этого странного существа на этом только начиналось...