Ссылка на край света

            Вечером среды Исин нашёл Бэкхёна в продуктовом магазинчике и заговорчески прошептал.       — Собирайся, у меня освободилось целых два дня! Надеюсь, никто себе ничего не сломает, и у нас всё получится!       — Что получится?       — Узнаешь, — хитро улыбнулся Исин.       — Ну уж нет! Второй раз я не поведусь, как с китами.       — Почему? Тебе же понравилось. — Исин сразу поник, уголки красивых губ опустились, в глазах промелькнула печаль. Он выглядел до того мило и беззащитно, что Бэкхён едва сдержался, чтобы не обнять его.       — Скажи, куда мы поедем? — примирительно попросил Бэк.       — Это сюрприз.       — Если честно, я их не очень люблю.       — Ну хорошо, — сдался доктор. — Ты говорил, что так и не застал Северного сияния. Сегодня подходящая погода, и по некоторым предположениям, сегодня мы его увидим. Будем ловить.       — Но его чаще всего видят над Фэрбанксом, разве нет?       — Чаще всего, да. Но бывает оно по всей Аляске.       — И как ты понял, что это будет сегодня? Есть народные приметы?       — Всё гораздо проще: некоторые погодные сайты отслеживают геомагнитный индекс, и когда он высокий, шанс увидеть сияние очень велик. Сегодня индекс 7 из 9, а это очень хорошо, плюс температура ночью опустится ниже минус 10.       — А куда мы направимся?       — Здесь недалеко, заберёмся на возвышенность, где нет огней населённых пунктов, разожжём костерок и будем ждать.       — Я успею зарядить фотик?       — Даю тебе 2 часа, к темноте нам надо успеть.       — Принято.       — Приходи в буфет моих родителей, я буду ждать там.       — Договорились, — Бэкхён протянул было пальцы, чтобы погладить его по руке, но тут же одёрнул себя. Что он делает? Исин ведь не давал повода. Это будет последний раз, когда он согласится идти куда-либо и оставаться с ним наедине на ночь глядя, потому что с каждым новым днём контролировать себя становилось всё сложнее. Бэкхён решил ограничивать их общение только дневными встречами и вылазкой куда-то, где есть другие люди. Но упустить полярное сияние он не мог, поэтому сегодня постарается держаться изо всех сил.       Исин скрылся в тишине своей квартиры. Что же ему делать со своим отчаянным влечением? У Бэка определённо есть кто-то, скорее всего Сехун, которому он признавался в любви по телефону. И если Исин проявит свои чувства, в лучшем случае возникнет неловкость, а в худшем Бэк не захочет поддерживать дружеские отношения. В последние дни Син бессовестно пользовался своим правом врача, чтобы прикасаться к нему, находиться как можно ближе. При каждом касании его пронизывали молнии удовольствия и вожделения. Нужно что-то с этим делать. Наверное, самым правильным было его первоначальное поведение — игнорить Бэкхёна, не допуская развития их отношений, но сам Бэкхён оказался очень настойчивым и чересчур интересным, так что Исин не справился с собой. Сегодня он попробует прощупать почву и узнать больше, при этом постарается справиться со своими желаниями.       Полтора часа спустя Бэкхён стоял в тепле уютного кафе, где мама Исина торопливо собирала какие-то закуски и наливала двухлитровый термос травяного чая.       — Мам, ну зачем так много? — воскликнул Исин, спускаясь с чердака с каким-то свёртком. — Мы столько не выпьем. Ой, ты уже здесь?       — Я боялся опоздать.       — Не выпьете — привезёшь обратно, — мягко ответила женщина. — Бэкхён сказал, что очень любит мой чай.       — Он у вас удивительный, — вежливо и искренне ответил Бэк, принимая термос. — Я буду нести его туда и обратно в руках. А что это у тебя?       — Сидушки и газовая горелка с тарелкой, как ты видел на леднике. Мы же не будем всё время стоять.       — Не буду вам мешать, мальчики, удачи в охоте на сияние! — мама Чжан ласково приобняла Бэка за плечи и прошептала на ухо: — Я так рада, что у сына появился такой друг, он прямо цветёт. Понимаю, что вы к нам не навсегда, но спасибо и за этот хороший период в его жизни.       Бэк растерянно поклонился и вышел вслед за Исином. Ближайшей возвышенностью оказалась оконечность городка, сильно выдающаяся в залив с высотой 1600 м над уровнем моря. Можно было подняться на гору Мейнард, у подножия которой и раскинулся Уиттиер, но на это потребовалось бы гораздо больше времени. Исин подошёл к своему пикапу и закинул в кузов рюкзак.       — Я думал, мы пешком пойдём, — удивился Бэк.       — Мы могли бы, но ведь ты мёрзнешь, зачем подвергаться риску, — улыбнулся Исин. — Запрыгивай.       Чжан уверенно вёл пикап по известной только ему узкой дороге, припарковал машину у начала подъёма, затем они немного взобрались по каменистому уступу и оказались на плоской площадке, откуда открывался прекрасный вид на ночной залив, очертания берегов ещё виднелись в тающих сумерках, ярко мерцали звёзды. Огни городка сюда практически не доставали, на вершине лежало немного снега.       — Здесь и расположимся.       Исин вытоптал небольшую площадку, быстро насобирал веток, развёл костёр, необходимый больше для атмосферы, чем для согрева, затем достал термос и горелку. Им всегда было, о чём поговорить, вот и сейчас беседа текла легко и непринуждённо. Бэкхён — весёлый и приятный собеседник, он любил смешить, умел передразнивать голоса известных медийных личностей и даже скучную историю мог преподнести так, что заслушаешься. Исин предложил немного прогуляться по возвышенности, но далеко не отходить, всё-таки края пустынные, а медведи и сюда забредают. Когда в лесу раздался треск, Исин встал перед Бэкхёном, подняв вверх согнутую в локте руку и прислушиваясь. Сам не понимая почему, Бэк положил свою ладонь ему на плечо, словно хотел подбодрить или дать понять, что он рядом и готов ко всему. Его ладонь словно прожигала сквозь куртку, Исину казалось, что он чувствует каждый длинный изящный палец, и это отвлекало от потенциальной опасности. Где-то внизу снова треснула ветка, заколыхались невысокие деревья, но вскоре всё успокоилось.       — Он ушёл?       — Кто знает? Нам лучше вернуться к костру, там безопаснее, — Исину очень не хотелось разрывать физический контакт, но и оставаться здесь без причины дольше необходимого было небезопасно.       Парни вернулись к своей временной стоянке, Бэкхён зябко потёр руки над огнём и чему-то улыбнулся.       — Тебе весело? — поинтересовался Исин, вынимая из рюкзака запасные варежки, более тёплые, чем перчатки Бэкхёна и протянул ему.       — Спасибо, — ответил парень. — Я просто представил, как глупо выглядел бы, если бы пришлось удирать от медведя.       — Смеёшься в лицо опасности?       — На самом деле я очень испугался. Но что, если там не было никого опасного?       — Всё возможно. Мы же никого и не видели. Ты голоден? — спросил Исин, роясь в рюкзаке.       — Нет, но чаю я бы выпил.       Доктор выудил термос, открутил крышку, налил в неё немного чая и передал другу. Бэкхён поймал себя на мысли, что объятия согрели бы куда лучше, но тут не ему решать.       — Как мы поймём, что оно началось? — спросил он, стряхивая приятные, но запретные фантазии.       — О, поверь, это ты не сможешь упустить, даже если захочешь. Посидим или постоим?       — Походим, — выбрал Бэкхён и стал неторопливо бродить по плоской возвышенности. — Как думаешь, если бы в море был маяк, он бы освещал эту гавань?       — Наверняка. Мне иногда жаль, что маяков здесь нет, по крайней мере таких красивых, как те, что попадаются на фотографиях в журналах.       — А ты их видел? — Бэкхён легко мог бы показать ему самые красивые маяки мира и рассказать о них сотни историй, ему вдруг захотелось устроить Исину полноценную экскурсию по разным странам с этой целью. Мечтать не вредно.       — О да, когда путешествовал после универа, маяки - это всегда романтично.       — А я вот всю жизнь мечтал увидеть Северное сияние. Повезёт ли сегодня?       — Надеюсь, что да. Все к тому идёт.       У Бэкхёна на языке вертелось множество более личных вопросов, но он никак не решался их задать. Чай в крышке закончился, и он протянул пустую посуду Исину, а тот, налив в неё ещё, отпил сам. Бэк задохнулся, наблюдая, как его губы касаются именно того места, откуда пил он сам. Интимность этого прикосновения вызвала у него дрожь. Почему Исин так сделал? Почему не протёр это место или не отпил с другого края? А тот вдруг посмотрел на него пронизывающе, выжидающе. Бэкхён никак не решался разорвать зрительный контакт, не решался что-либо предпринять. Исин выглядел напряжённым, как если бы готовился к серьёзному разговору, но боялся его начинать.       — Могу я спросить? — решился доктор.       — М?       — Ты скучаешь по Корее?       — Немного.       — А там, — он вдруг замялся, — кто-нибудь скучает по тебе?       — Разве что лучший друг, но я не уверен.       — Как его зовут?       — О Сехун.       — Неужели, кроме друга, тебя там никто не ждёт?       — Так вышло, что нет, — у Бэкхёна мурашки по коже побежали от предвкушения из-за таких вопросов. Исин не стал бы спрашивать подобное без конкретной цели, они вообще не заговаривали о личных отношениях друг друга.       Исин подошёл ближе, и Бэк боялся шевельнуться, чтобы не отпугнуть его. Пламя костра красиво отражалось в его зрачках, подчёркивало точёные черты лица, увеличивало объём чуть приоткрытых губ. Бэк завороженно вглядывался в это лицо, мечтая прикоснуться к нему хотя бы кончиками пальцев. Вдруг Исин резко поднял вверх голову, и по лицу его растеклась восхищённая улыбка. Бэкхён тоже посмотрел вверх и чуть не лишился разума от царившей там красоты. Безразмерные сине-зелёные сполохи перемешивались с розовыми, вишнёвыми и фиолетовыми, световая река невероятных оттенков плавно струилась по огромному небосводу, а её отражение в тёмной воде залива создавало вокруг них трёхмерную картину. Белый снег отражал сияние, зеркаля и усиливая этот эффект, заполняя всё пространство, как в вакууме. Молодые люди стояли внутри этого свечения, со всех сторон объятые сполохами, сияние отражалось в их глазах, скользило по лицам, обволакивало, как нечто магическое.       Бэкхён вспомнил про фотоаппарат, расчехлил его и начал снимать, стараясь поймать ускользающую красоту. Сделав около сотни кадров, он отложил камеру. Сияние немного поблёкло, но всё ещё завораживало, струясь и переливаясь. Он посмотрел на Исина и поймал устремлённый на себя внимательный взгляд. Исин сорвался с места, за секунду преодолел разделявшее их пространство и ласково приник к его губам. Бэкхён забыл, как дышать в это недолгое мгновение, и потянулся к нему, вцепившись пальцами в воротник его куртки, когда Син уже разорвал контакт. Чжан смотрел на него с надеждой и немного виновато.       — Прости, если я вдруг напугал тебя.       — Я сам не решался, — улыбнулся Бэкхён.       — Правда? Значит, я…       — Ты мне нравишься.       — Бэк.       — Не надо. Нам не нужны слова, — он стянул с одной руки варежку и потянулся ею к губам Исина, а тот поцеловал подушечки его пальцев, затем, мягко отстранив его руку, снова приник к губам. Теперь Бэкхён ответил со всем накопившимся ожиданием и вожделением, с жадностью человека, достигшего своей мечты. Исин тихо засмеялся в поцелуй, счастливый от того, что Бэк разделяет его чувства.       — Я давно на тебя облизываюсь, — выпалил Бэкхён и тут же прикусил губу. — Прости, это звучит грубо…       — Нет, мне нравится. Поцелуй меня ещё.       Бэкхёна разрывало от эмоций этой ночи, в которой его давняя мечта о полярном сиянии слилась с новой — мечтой о человеке. Исин согревал его губы своими, опалял горячим дыханием лицо, касаясь его глаз и щёк, и Бэк млел под его тягучими ласками, то втягивая в новый поцелуй, то подставляясь под его губы.       — Ты давно мне нравишься, но я не был уверен, — признался Исин несколько минут спустя, когда они прервались, чтобы восстановить дыхание.       — И я сомневался. Мне казалось, ты не интересуешься парнями.       — Мне стоило быть настойчивее.       — Как и мне.       — Скажи, а Сехун точно друг?       — Лучший друг, — улыбнулся Бэкхён. — На самом деле, только друг, и у него есть очень ревнивая девушка.       — А, тогда хорошо, — улыбнулся Син, обнимая его покрепче и пряча руки под воротом его дублёнки. Стоять так, согревая друг друга дыханием и теплом тела неимоверно приятно, Исину не хотелось, чтобы это время заканчивалось и, казалось, Бэкхён тоже не имеет ничего против. Син вдруг подумал, что потерял много времени из-за того, что боялся проявить свой интерес, а теперь не хочет терять ни минуты, ведь Бэкхён может скоро уехать, а они даже не успели насладиться друг другом.       — Я думал, у тебя здесь кто-то есть, поэтому не решался, — признался Бэкхён и пояснил на недоумённый взгляд Исина: — Я видел, как вы с ассистенткой обнимались, и подумал, что…       — Ты подсматривал? — шутливо нахмурился Исин.       — Ну, я пришёл пригласить тебя на ужин, но вы были заняты и…       — На самом деле, она просто моя ученица, весьма талантливая, мы близки, как друзья. А вот тебе стоит лучше закрывать дверь, когда говоришь по телефону.       — Ты подслушивал?       — Я не нарочно. Я пришёл к тебе, а ты в любви признавался. В общем, я так понял, что у тебя кто-то есть.       — Никого. Абсолютно.       — Надеюсь, Сехун простит тебе эти слова.       — Шантажист.       Исин поцеловал смеющиеся губы, трепетно изучая и пробуя на вкус. Каждый поцелуй отличался от предыдущего, хотя он не смог бы объяснить, чем, а Бэкхён не мог оторвать от него глаз.       — Ты не замёрз? — заботливо интересовался Исин, изучая пальцами его лицо и шею, наполовину скрытую теплым шарфом. Бэкхён отрицательно покачал головой.       — Может, чаю?       — Не хочу.       — Голоден?       — Если честно, да.       — Я сейчас… — засуетился Исин.       — Стой, — Бэк удержал его за руки, переплетя их пальцы. — Я не есть хочу.       Щёки Исина покраснели немного, когда он понял, о чем речь, и Бэк затараторил, оправдываясь: — Только не думай, что я навязываюсь! Это вообще не обязательно, и я не хочу торопиться. Просто сейчас мне кажется неправильным утаивать от тебя, насколько сильно ты мне нравишься.       Исин высвободился из его объятий, быстро собрал рюкзак и подал ему руку:       — Пойдём.       — Куда?       — Домой.       У Бэкхёна не осталось ни секунды на возражение, да и если бы время было, ему нечего возразить, ведь цель их поездки уже достигнута. Путь к дому оказался быстрее того, который привёл их к северному сиянию. Казалось, не прошло и пяти минут, когда они стояли у двери квартиры Исина на третьем этаже, прямо над больницей, он закинул за дверь рюкзак и повернулся к Бэку:       — Иди к себе, а я скоро. Только сниму всё лишнее и возьму кое-что в больнице.       — Скальпель? Чтобы мне что-нибудь отрезать?       Исин хохотнул, а потом обнял длинными пальцами его лицо:       — Нет, конечно, — последовал нежный поцелуй. Режим жизни дома док знал хорошо, в этот час в коридорах никого уже не было, люди спали, и он не боялся, что их увидят.       — Иди.       — Я могу подождать тебя.       — Не надо, ты запаришься в одежде, а я скоро, только захвачу в больнице смазку.       Проговорив это, Исин скрылся в квартире, стягивая на ходу теплую одежду. Бэк нахмурился. Почему-то внезапно взыграла ревность: ему не приходило в голову, что у Сина уже были отношения с другим парнем, и он хорошо понимает, что к чему. Под грузом этих мыслей он вернулся в свой номер, чтобы снять одежду и термобельё, отапливался дом хорошо, так что, пока дошёл, Бэкхён действительно немного вспотел.       Раздевшись, он направился в душ. И почему он решил, что у Исина не было парня? Может быть, будучи врачом, он просто знал, что для этого нужно? Маловероятно, ведь Син первым поцеловал его и вообще вёл себя как человек, для которого близость между мужчинами — не новость. Бэкхён у него не первый, он знает, как и что будет происходить, а значит, другой парень уже касался его, занимался с ним любовью. Наверное, на мнение Бэкхёна повлияла удаленность этого места, частичная изоляция от большой земли, ведь здесь все друг друга знали и спрятаться было невозможно. Но Син мог встречаться с кем-то из Анкориджа, хотя даже в трехсоттысячном городе выбор был не так уж велик. В конце концов, кто он сам такой, чтобы осуждать или вообще размышлять о прошлом Исина? Всего-то заезжий турист, временщик, он уедет через пару месяцев, а Исин останется. Бэкхёну вдруг стало стыдно, словно бы он пользовался Исином, заводил лёгкий роман, не относился к нему серьёзно. А ведь относился!       В дверь постучали. Бэк обернул полотенце вокруг бёдер и, вытирая вторым волосы, пошёл открывать. Син юркнул в его комнату, закрыв за собой дверь, восхищённо уставившись на полуголого Бэкхёна. Улыбка, чуть растянувшая его губы, прорисовала очаровательные ямочки на щеках, глаза заблестели, и у Бэкхёна все мысли вылетели из головы.       Слова оказались излишними, они набросились друг на друга, изголодавшиеся: у Бэкхёна уже больше года никого не было, а про Исина он и вовсе ничего не знал. Син прижал его к стене, жадно целуя и изучая руками, добрался до полотенца и осторожно запустил под него палец. Бэк тихо застонал в поцелуй, толкаясь бёдрами навстречу его руке, полотенце упало к ногам, а длинные пальцы легли на бёдра. Бэк запутался руками в его волосах, позволяя касаться себя, где угодно, Исин изучал ладонями острые изгибы, пересчитал кончиками пальцев позвонки, коснулся шеи, притягивая ближе и впиваясь в её изгиб. Бэк нетерпеливо стянул с него футболку и дёрнул за резинку штанов.       — Ты даже более пылкий, чем я себе представлял, — выдохнул Исин, изучая губами его шею и линию подбородка.       — Значит, ты представлял меня?       — А ты как будто нет, — утвердительно заявил Чжан.       — Син, — выдохнул Бэкхён и гортанно застонал, когда горячая рука парня обхватила его член и зажала вместе со вторым в ладони, потирая их друг о друга. Потом мозг уже не соображал: он чувствовал жаркие губы и жаждущие руки, сладкий шепот Исина, его тихие стоны и не сдерживал свои. Исин был таким же чувственным, как он сам, Бэкхён каждой клеточкой тела ощущал его страсть и так же откровенно отдавался.       Позже они лежали в постели, укутавшись одеялом и сплетясь ногами. Бэкхён взял его за левую руку и долго рассматривал тонкий серебряный браслет с иероглифами, который Исин никогда не снимал, но под одеждой его не было видно.       — Что здесь написано?       — «Не имеющий страхов».       — Кто-то подарил его тебе?       — Я сам заказал, мне посоветовал старый шаман, когда общался с духами на мой счёт.       — Так ты бесстрашен?       — Вовсе нет. Я многого боюсь, но эта надпись меня поддерживает.       Бэкхён поцеловал его запястье в том месте, где браслет встречался с кожей, переплёл их пальцы и положил скрещенные руки себе на грудь.       — Знаешь, я много размышлял над тем, что будет, если я смогу признаться тебе.       — Давай не будем думать об этом, а жить одним днём. Никто не знает, что уготовано ему судьбой, почему бы нам просто не наслаждаться отведённым временем?       — Но для меня это важно. Ты ведь понимаешь, что я здесь не навсегда, я не хочу причинять тебе боль или доставить неприятности, — нахмурился Бэкхён.       — Ты внёс в мою жизнь сияние, ты стал для меня особенным, и я очень рад, что мы вообще познакомились. Чтобы ни было потом, мне не будет больно. Я тоже не хочу, чтобы ты переживал или терзался. Но скажи, разве нам будет легче, если мы станем считать дни до расставания?       — Не будет.       — Нам дарован этот период, сколько бы он ни длился. Мы можем делать, что захотим, мы свободны. И даже потом, когда расстанемся, мы оба будем вспоминать об этом времени с тёплыми чувствами.       — Звучит немного легкомысленно.       — Только не обижайся, прошу. Я знаю, что ты уедешь, знаю, что ты не можешь просто взять и изменить свою жизнь, и я не могу. Но мы живём на одной планете, в одном времени и измерении, ничто не помешает нам встретиться, если мы захотим.       — Это так. Но мне неприятно думать, что я завожу курортный роман и это не честно по отношению к тебе.       — Мы не будем называть это так. Но давай мыслить объективно. Мы вместе, здесь и сейчас, и оба пожалеем, если откажемся друг от друга.       Бэкхён откинулся на подушки, закусив губу. Исин говорил рационально и разумно, но почему Бэкхёну так странно? Если это чувство вины не даёт покоя, так Исин только что объяснил, что не чувствует себя задетым или использованным. Они оба взрослые люди и никому не должны ничего объяснять, это касается лишь их двоих. Бэкхён так долго жаждал этой близости, а теперь осуждает себя самого. Исин устроился на его бёдрах, склонился к шее, оставив лёгкий поцелуй, проложил влажную дорожку языком по груди и тихо потребовал:       — Прогони меня сейчас. Если хочешь думать об этом. Прогони. Потому что я не дам тебе думать.       — Ветреный.       — Пусть так.       — Легкомысленный.       — И это тоже, — Исин взял в плен его сосок, теребя его языком и покусывая зубами. Бэк выгнулся навстречу, что-то бездумно бормоча.       — Нееет, не отвечай мне, — томно протянул Исин, беря его за руки и поднимая их выше головы. — Прогони.       — Я не могу.       — Почему?       — Я хочу тебя. Очень хочу.       — Тогда перестань думать.       Бэкхён закусил губу, едва сдерживаясь, чтобы не застонать от чувственных ласк, но Исин легко находил самые эрогенные места и сладко пытал его, пока Бэкхён не сдался:       — Уговорил. Я сдаюсь. Я согласен на всё.       Исин не давал ему спать до самого рассвета, а утром ещё раз напомнил, что они не будут обсуждать свои отношения и считать дни до неизбежного расставания, но станут проживать каждый день как последний.       Бэкхён капитулировал.