Гарри Поттер и вуду для чайников

Сказка от доброго дедушки Альбуса, рассказанная в прехоге при отсутствии некоторых достойных представителей семейств Поттер, Уизли, Дэвис и Малфой

      Давным-давно жил на свете маленький мальчик. И родители этого мальчика очень-очень хотели, чтобы он был магом. Но что бы они ни делали, мальчик оставался самым обычным и магии так и не творил. На мальчика кричали, толкали его, даже сбрасывали с лестницы, но никакого колдовства за этими действиями так и не следовало. Мальчик плакал, родители горевали и не оставляли попыток, но всё было бесполезно. (на этих словах один из детей в огромном зале прехога как-то особенно горько всхлипнул).       Долго родители пытались пробудить магию мальчика, пока однажды во время прогулки мальчика не укусил большой и страшный шмель. Вообще герой нашего рассказа был довольно пуглив и нерешителен, и в обычной ситуации он бы просто заплакал и убежал, но в этот день на него пролили чашку кипящего чая, подломились ножки его стула и он еле увернулся от упавшего со шкафа чучела огромного грифа. И после всех этих горестей болезненный укус стал последней каплей в чаше его терпения. И мальчик разозлился. Раньше он жалел себя, но теперь горе и разочарование переплавились в нём, как в котле, и вылились в чистейшую клокочущую ярость. Если бы характер мальчика был более вспыльчивым, если бы он привык отдаваться своей злости, наш герой бы, наверное, всю свою злость направил на первопричину своей боли. Но мальчик был очень спокойным и покладистым, поэтому, несмотря на бушующие в нём эмоции, он смог разделить поднявшуюся в себе волну и только часть её направить на уничтожение насекомого, а оставшейся энергией залечить полученную рану.       Родители мальчика очень обрадовались, они праздновали несколько дней и надарили ему целую гору подарков. Казалось, что вместе со шмелём тот мальчик уничтожил и всё плохое в своей жизни: мебель перестала кидаться ему в ноги, чашки больше не разлетались на осколки в руках и страшные чудовища больше не напрыгивали на него из темноты. И счастливый мальчик стал жить обычной счастливой жизнью.       Родители подарили ему волшебную палочку и стали учить заклинаниям. Только ни одно заклинание у мальчика не получалось. Сколько бы он ни повторял движений, как бы четко ни произносил слова, ни разу он не смог извлечь из своей палочки даже искр. Не шелохнулось перо от его взмахов, не зажегся даже самый блёклый огонёк на кончике палочки. Да и случайного колдовства в его жизни тоже больше не происходило. И тогда жизнь мальчика потихоньку опять стала становиться такой же сложной, какой была до судьбоносной встречи со шмелём. Родители к нему опять охладели, а ковры вновь стали вырываться из-под ног, падающие статуэтки нацеливаться на его голову, а игрушки норовили вцепиться в руки. Только возвращаться к старой жизни для мальчика было в сто крат горше. Ведь раньше ему не с чем было сравнивать.       В особо тяжелый день, когда у него в руках загорелась его любимая книга, мантия попыталась его задушить, а вода из крана лилась исключительно в лицо, мальчик решил, что не сможет больше этого терпеть. Со всех своих сил он побежал в сад, в котором до самого заката искал большого и страшного шмеля. От укуса расходилась боль, боль превращалась в злость, а вместе с ней жилы наполняла магия. Мальчик исступленно повторял те заклинания, которым учился, и все они выходили сильнее и лучше, даже чем у взрослых. На кончике его волшебной палочки сияло второе солнце, а поднять он мог не то что перо, а целый дом.       И самое удивительное, что выученные таким образом чары мальчик потом мог повторить. Конечно, они были не такими сильными, как в первый раз, но всё равно получались они значительно лучше, чем у ровесников. К сожалению, с новыми заклинаниями всё было по-старому: как бы мальчик ни старался, ничего не получалось. Впрочем, он теперь знал, что делать.       Мальчик становился всё более сильным и умелым магом. О нём стали говорить, и мальчик полюбил свою славу. Ему всё ещё хотелось показать, что он хороший, что он настоящий маг и много чего умеет, поэтому мальчик часто принимал участие в дуэлях. Со временем он стал чемпионом своей страны, и всего одна победа отделяла его от того, чтобы быть признанным лучшим в мире.       Соперник мальчика славился особыми чарами, которым никто не мог ничего противопоставить. Долго мальчик пропадал в библиотеках, сам придумывал и разрабатывал разные способы, как справиться с тем заклинанием и наконец, в самый последний момент вечером перед выступлением он нашёл решение. Контрчары были сложными, но мальчик верил, что он справится. Он привычно побежал в сад, чтобы поймать очередного шмеля, как он всегда делал, но, к сожалению, все шмели во всех садах мира к тому моменту кончились, и на следующий день то знаменитое заклинание лучшего в мире дуэлянта превратило сердце мальчика в комок зловонной слизи.       Лорд Розье в раздражении запустил в проклятого индуса убивающее заклинание. Морганов фанатик! Морганов антиаппарационный барьер! Морганов Люциус, пролюби его пять дементоров по всем коридорам Азкабана! От Аппиуса решили просто избавиться, столкнув лоб в лоб с проклятым индусом. Но лорд Розье не просто так зовётся лордом одного из древнейших и темнейших семейств Британии. Он ещё пустит всех своих врагов на ингредиенты.       Гневную мысленную тираду аристократа прервало невнятное бормотание индуса, конечно, увернувшегося от авады, и треск разлетающейся на куски волшебной палочки лорда. За ту секунду, что Розье пытался прийти в себя, сектант приблизился и уверенно ткнул своим горящим кинжалом в печень. Англичанин увернулся, но ситуация становилась критической.       Зелье, захваченное на всякий случай и разбитое об морду индуса, не оправдало возложенных на него высоких ожиданий. Способное за полминуты свести в могилу дракона, оно всего лишь разъело противнику пол-лица, немного замедлив и затруднив обзор. Лорд Розье, внутренне поморщившись, призвал родовой клинок.       Последний раз в фехтовании он тренировался за день до своего совершеннолетия. А на следующий день, закончив праздновать, он первым же делом отравил своего бывшего тренера. А потом ещё не раз плевал на могилу отца, заставлявшего его осваивать это бесполезное, но обязательное для любого аристократа искусство. В двух словах, фехтовать лорд Розье не любил. К тому же на его мастерстве сильно сказывались годы и сидячий образ жизни. Зато родовой меч придавал резвости и мог немного усилить удар, к тому же был существенно длиннее кинжала индуса.       Лорд много лет пытался забыть любые фехтовальные приёмы, как страшный сон, но первый же прямой удар тело с вколоченными в него рефлексами провело вполне прилично. Индус увернулся и попытался сократить дистанцию. Розье доверился остаточным рефлексам, а сам стал судорожно припоминать свой беспалочковый арсенал. Кроме банальной левиосы в голову ничего не приходило, поэтому он сосредоточился на левитационных чарах. Действовали они из рук вон плохо, речи о том, чтобы дёрнуть на себя ботинок врага и уронить его, не шло, но чуть подправить руку было возможно.       За какие-то жалкие две минуты сражения на лорде Розье было уже четыре пореза, и он всем своим существом чувствовал, как через них утекает жизнь. В последней отчаянной попытке выжить он сделал безрассудный выпад прямо в сердце врага, одновременно притягивая его левиосой на себя. О защите он не заботился. Это стоило ему всё-таки продырявленной печени, но, к счастью, родовой амулет спас от мгновенной смерти от болевого шока. Впрочем, на этом силы артефакта, кажется, иссякли.       Убедившись, что индус мёртв, лорд Розье, оставляя за собой кровавый след, пополз к границе антиаппарационного барьера. Он выживет. Он вернётся в свой манор, а потом отомстит. Страшно отомстит!