Гуманитарий VS Математик

***

Пятница. Заветное слово. Заветный последний рабочий день на этой неделе. Кажется, что повсюду любая напряженность исчезает, и взамен ей приходит медлительность, очень сильное желание поскорее освободиться ото всех дел и немного навязчивая мысль о том, что можно чуть-чуть расслабиться. Рей чувствовал всю эту атмосферу и неспеша шел в столовую, думая о чем-то своем. Как только парень оказался в нужном месте, его взгляд уловил Эмму, которая активно махала ему рукой, чтобы тот сел рядом. Математик пожимает плечами и, решившись, подходит к девушке и садится рядом с ней. Вдруг Адамс поднимает свой взгляд и видит перед собой Нормана, которого он сначала и не заметил. Моррис приветливо улыбается, а темноволосый быстро переводит на ученика, стоящего позади соперника, который активно размахивал руками, рассказывая что-то. — Приятного аппетита, — перебивает тишину между коллегами химичка и, улыбнувшись, берёт ложку, начинает есть. Сероглазый лишь неопределенно смотрит на нее, не пытаясь поднять взгляд на лингвиста. Рей не понимает, почему он так боится его взгляда, но делать этого не хочется от слова совсем. Просто… Математик вспоминает о том, что пришел с термосом и, откручивая кружечку, начинает пить оттуда свой чай. Парень пытается ни о чем не думать, но в голову навязчиво лезут бойкие мысли, которые вовсе не собирались отступать. — То, что мы делали вчера в медпункте… — думает про себя брюнет, прикасаясь губами к горлышку. — Это было очень странно… И… И смущающе. Темноволосый, подавившись, кашлянул, а чай брызнул ему в лицо. Черт, о чем он думает? Вся та ситуация не должна смущать его, ведь это просто помощь. От его соперника. И он не должен думать о ней, как о чем-то, что… Что его волнует. Адамс не должен кормить себя ложными предположениями и надеждами. Стоп. Надеждами?! Какими еще надеждами… Нет, нет никаких надежд. Просто может Моррис и неплохой человек, но это не значит, что сероглазый должен расслабляться. Мало ли это обман или еще что-то. Никаких расслаблений. Никаких лишних мыслей. И никаких мыслей об этом чертовом лингвисте! — Рей! — вскрикивает Эмма и поворачивается на математика, который тихо кашляет. — Ты в порядке? Тот отмахивается и замолкает, а Бейкер произносит: — Это потому, что ты давишься одним чаем. Я же говорила, что здесь в столовой очень классно кормят? Или ты этому не веришь? — Я просто хотел попить чай, — безэмоционально отвечает брюнет и закрывает термос. — Ты так можешь испортить свой желудок, — обиженно говорит рыжая и хмыкает. — Не подумай, что я обращаюсь к тебе, как к ребенку. Просто я волнуюсь за твое здоровье. Рей хмурится, а Моррис произносит: — Просто ты слишком заботливая, Эмма, из-за этого и часто переживаешь. Математик приподнимает бровь и с насмешкой смотрит на блондина, как Эмма отвечает: — Да, я знаю. Но мне не хотелось бы, чтобы с вами что-нибудь произошло. Хотя иногда мои желания не всегда сбываются. Девушка делает паузу, после чего эффектно говорит: — Подтверждением этому является то, что произошло с вами вчера. Темноволосый тихо кашляет, после чего переводит взгляд куда-то в стену, пытаясь сделать абсолютно безразличный взгляд. Чёрт, что о нем Эмма подумает, когда он и этот Моррис в медпункте… Одни… — Как же вы так? Хорошо, что миссис Изабелла не узнала. А то опаздывать на свои же уроки два раза за неделю, это не очень-то хорошо. — Даже если бы она и узнала бы, я думаю, что она поняла бы нашу причину, — ответил Норман и улыбнулся. — Мы ведь были там не так уж долго, верно, Рей? — Верно, — стиснув зубы отвечает брюнет и натягивает ухмылку, после чего обращается к Эмме. — Раз ты так волнуешься за здоровье людей, то, может быть, тебе стоило идти на врача? — Я думала об этом когда-то, — отвечает рыжая и счастливо улыбается, потому что впервые за всё время математик сам проявил инициативу для разговора. — Я хотела стать доктором раньше, но потом я поняла, что это не моё. Еще в средней школе я поняла, что мне больше нравится общаться с детьми. И не просто пугать их, как какие-нибудь зубные врачи, а быть с ними на одной волне, взаимодействовать с ними. И тогда я поняла, что хочу быть учителем. — Вау, это вправду впечатляет, — произносит Моррис и улыбается. — Ты так рано определилась со своей профессией. — Ага, — просияв отвечает Бейкер. — Я очень любила химию, так что выбор для меня не составил труда. А ты, Рей? Как ты понял, что хочешь стать учителем? — Я этого и не осознавал, — холодно отвечает сероглазый. — Я всегда очень хорошо понимал математику. Я даже подрабатывал репетитором по ней, когда учился в старших классах, так что я подумал, что если у меня это выходит лучше всего, то может быть это и есть моё призвание. — Понятно, — отвечает химичка. — А ты… Не жалеешь, что выбрал именно эту профессию? Адамс поднимает взгляд на сидящих рядом с ним коллег. Раньше брюнет вовсе не задумывался о том, доволен ли он тем, чего он добился? Не своими результатами, а тем, что он обязан делать. Рей просто делал то, что от него требовалось, даже не думая о том, что может быть это не его путь. Но сейчас?.. Он доволен?.. Сероглазый опускает взгляд обратно куда-то на стол и, всё решив, произносит: — Я не жалею о том, что я выбрал эту специальность. И что я… Оказался здесь. — Уву, — восторженно отвечает Эмма. — Это так мило~ Рей фыркает и замечает на себя взгляд лингвиста, который слегка улыбается, но будто бы пытается это скрыть. — А ты, Норман? — спрашивает рыжая. — Как ты понял это? — Я раньше хотел стать ученым, — признается Моррис. — Я с детства готовился к этому и даже примерял на себя медицинские халаты моего отчима. Но потом я очень заинтересовался путешествиями и захотел и сам посещать другие страны. Но для того, чтобы без проблем путешествовать, надо было учить языки, так что я активно взялся тогда за это. Но мой отчим считал, что это просто мои хобби и не больше. Но когда настало время поступать, я пришел на собеседования в институт, который мне все так советовали, я понял, что я не хочу быть там. Я проучился там год, после чего понял, что я зря пошел на поводу чужих желаний. После этого я перевелся в педагогический университет и не жалею об этом. — Оказывается, он на год меня старше… — мелькнула мысль в голове брюнета, но он вовсе не заострял на ней свое внимание. — У тебя такая интересная история, Норман, — восторженно произнесла химичка. — Мне было бы интересно услышать ещё что-нибудь от тебя. Мы могли бы встретиться как-нибудь на выходных, обсудить что-нибудь. О, или сходить куда-нибудь. Например, в кино. Адамс раздраженно хмыкнул. Он не особо понимает, с чего это Эмме интересоваться жизнью этого лингвиста. Хотя, как он знает, Моррис с ней, кажется, и правда часто общается. Почти каждый день. Не то, чтобы это напрягает брюнета, нет. Просто… Действительно странно, что она интересуется им. — Можно было бы, — отвечает голубоглазый. — Насчет кино не знаю, но вроде бы там есть какие-то интересные фильмы, только я о них не слышал. — Да, надо будет определиться насчет фильма, — подхватывает рыжая, и продолжает. — А ты как думаешь, Рей? — Я? — недоуменно спрашивает темноволосый. Он думал, что они собирались встретиться без него. — Не знаю. Взглянув на воодушевленные лица коллег, которые радостно смотрели друг на друга, и посмотрев на Бейкер, а позже на своего соперника, Адамс ответил: — Я не смогу прийти. Так что решите без меня. Встав со стола и захватив термос, Рей бросает: — Так что у вас будет много времени обсудить всё, что вы бы хотели. Математик удаляется, а его коллеги перебрасываются недоуменными взглядами. Эмма, качнув плечами, уже не так энергично продолжила есть свой обед, а Норман смотрит в след брюнета, после чего хмурится и, помедлив, поворачивается обратно к столу.