Большинство треков со смехом на телевидении было записано в начале пятидесятых. То есть почти все люди, смех которых ты слышишь, сейчас мертвы. Most of the laugh tracks on television were recorded in the early 1950s. These days, most of the people you hear laughing are dead. Чак Паланик
***
Тот день официально можно было признать самым темным, мрачным и наполненным разновидными пакостями. Дважды на нее едва не упала тяжелая балка с места строительства посреди города, слава богу, что под рукой оказался Леви-а-Тан, ворчливо заметивший, что от нее одни неприятности. Нервно посмеиваясь, совсем недавно вступившая на пост главы Вонголы японка нашла в себе крохи сил ответить незначительной шуткой. Пятнадцать раз угодила под колеса машины, пока тщетно пыталась словить ярко-желтое такси. Все случаи закончились неудачей благодаря внедренным Реборном рефлексам, под конец она даже успела привыкнуть. Семь раз оказалась под прицелом бдительно следящих снайперов, уклонившись на первых порах лишь из-за обыкновенной удачи, наклонившись вниз, чтобы завязать развязавшиеся шнурки на кедах (и плевать на статус, за блатными дверями кабинета Савада имеет право носить все что душе угодно). Продолжать таким образом можно бесконечно, благо, девятое октября (Тсуна, конечно, не суеверная личность, но вы знали, что это неудачная цифра?) выдалось на редкость насыщенным. А самой худшей неудачей за тот день она справедливо считала заглохший тормоз автомобиля, вынудивший силком выбросить наружу водителя, но совершенно забыть про себя любимую. Так и остался новоявленный босс Вонголы не у дел, погибнув до безобразия глупой смертью. Бьякуран всегда говорил, что синдром героя ее погубит. Тсунаеши как-то не придавала его словам значения по вполне понятным причинам в виде незабытой заварушки в будущем и злодейских целей самого предводителя Джессо, но, видимо, зря. Впрочем, именно этот никому ненужный героизм выручал из каверзных ситуаций, делая из врагов друзей, а из друзей еще более близких союзников. Хотя если вспомнить слова обречено закатывающего глаза Реборна, то все вышеперечисленные плюсы перекрывает ее природная неуклюжесть. Придумать оправдания ей до сих пор так и не удалось. Да и данную фразу подтвердили запутавшиеся между собой злосчастные шнурки, захлопнувшая дверь порше, которая, по заверениям Хаято, вытянет босса из абсолютно любой передряги, и сорвавшаяся с утеса бренная машина. Тсунаеши хотела жить. Очень хотела жить. Она изо всех сил пыталась зажечь последние крохи пламени, дабы расплавить окна и выплыть из моря на своих двоих, однако резерв был до неприличия пустым после всех сегодняшних злоключений. Старалась беспомощно закрыть щели окон, чтобы дождаться помощи извне. И упрямо не принимала. Не принимала того факта, что уже давно мертва.***
Проснувшись в знакомом добротном пространстве колец Вонголы, уже предсказывая будущий смех и насмешки всех предыдущих боссов, Тсунаеши уныло распахнула глаза, не ожидая ничего хорошего. «Нео-Примо Вонгола», «Химе, восставшая из грязи», «Янтароглазый монстр» — какие прозвища только не присваивали за ее спиной, по сути заливаясь бессмысленным пением напыщенных соловьев. Простое бахвальство. Ни грамма доблестной гордости, чтобы умереть хотя бы в бою, защищая преданных товарищей и дорогих сердцу людей, а не под гнетом захлопнувшей машины, запутавшихся шнурков и малого количества пламени Неба. Реборн, должно быть, даже не придет на ее похороны, опозоренный действиями и правда «глупой» ученицы. — П-примо? — удивленно вырвалось из нее, заставляя стоящего перед ней мужчину залиться теплым добродушным смехом умилявшегося с каждого слова ребенка дядюшки. — Вижу, сердце твое неспокойно, Дечимо. — В смерти мало чего приятного, особенно в такой бесполезной, — невольно повесив нос, возвращаясь в тягучие мрачные мысли, тяжело вздохнула все еще сидевшая на… более-менее презентабельной твердой поверхности окружающего измерения. — Вы будете в своем праве насмехаться надо мной за поруганную честь. Очевидно, Занзас был не так уж и неправ в собственном недоверии по отношению к, как он выразился, «хлипкой, неуверенной в себе соплячки». Наверное, даже к лучшему, что она наконец умерла, освободив ему место. Со своей мирной политикой мягкотелая Савада лишь погубила бы это детище, в которое вкладывали столько тяжелых усилий и бесценного труда. Хотя проводить целую вечность в столь неискушенном возрасте (всего восемнадцать, она только недавно обосновалась в сфере профессиональной коммуникации) перспектива все равно не самая радужная. Ей даже не удалось перейти на новый уровень отношений с язвительным, холодным к такого рода вещам репетитором. Словно предугадывая будущее, не уставала выслушивать отказы, предлагая съехаться в одну квартиру, дабы не «трахаться по разным углам Палермо». Diamine! Совершенно не верится, что она больше не увидит его, их всех, вплоть до вычурной, полубезумной семейки Джессо и полностью сумасшедшей, внушающей животный ужас Варии. Из мрачных размышлений ее вывел подозрительно довольный голос предка: — Ты хочешь жить, отчаянно хочешь жить дальше. — Разве возможно что-то исправить? — вопреки ярко заблестевшим в надежде глазам, спросила Тсунаеши. Вместо ответа Джотто во всем своем дорогом черном костюме с развевающимся позади него плащом медленно подошел к ней на расстояние вытянутой руки, ткнув горящим завораживающим янтарным огнем указательным пальцем в ее лоб: — Ты будешь жить, моя милая… как Иетсуна Савада. Было обрадовавшаяся девушка резко вздрогнула, зацепившись за последнюю фразу: — Что это значит? Мне нужно мое тело, Примо! Я не могу, не хочу быть кем-то другим! Если это невозможно, то верни все назад! — Поздно, — грустно улыбнулся он. — Ками-сама, только не это! — со священным ужасом наблюдая за медленно исчезающими руками, Савада перевела на него затравленный, сдобренный малой дозой обиды взор. — Вы… вы… просто! У нее было слишком хорошее воспитание, чтобы обозвать своего родственника в n-поколении столь дурными оскорблениями, выслушанными из уст таких матерых убийц как Хаято, Скуало и Занзас. Приятный подарочек за все заслуги, ничего не скажешь.***
Сказать, что пробуждение было неприятным, это ничего не сказать. Болела абсолютно каждая косточка тщедушного, явно неокрепшего тела, заставляя дико шипеть сквозь стиснутые зубы. Напоминает один не особо хороший опыт, когда Реборн учил выполнять собственноручно вывих сустава на большом пальце, чтобы легче освобождаться от наручников во время незапланированного похищения. Тсунаеши готова была проклинать киллера на чем свет стоит, наплевав на собственный страх, потому что пережить подобную пытку шесть раз подряд настоящее болезненное самоубийство. Медленно приоткрыв правый глаз, внимательно прислушиваясь к внутренним ощущениям и незаметно направляя пламя на поврежденные участки тела, Савада, неожиданно охнув, согнулась в три погибели, прижимая руки к животу. Как будто бы тысячи иголок направили прямым путем к кишечнику, закручивая спиралью каждую, стремясь причинить максимальное количество боли. Джотто говорил что-то о перемещении в Иетсуну, но единственное, что выдрало из недр памяти сознание корчившейся на полу девушки, это ее прадед с таким же примечательным именем. Неужели он имел такие серьезные проблемы с пищеварением? Натолкнувшись взглядом на абсолютно пустую баночку жаропонижающего и беспорядочно разбросанные рядом таблетки с жидкостью, чем-то напоминавшей слюну, Тсунаеши автоматически направила в рот два пальца, надавив на корень языка для вызова рвоты. Она в шаге от смерти. Снова. Чувствуя, как сводит спазмом желудок, подгоняя нечто едкое и горькое к глотке, Тсуна без лишних промедлений открыла рот, вываливая все наружу. Смешанный с водой белоснежный порошок, остатки яичницы и чего-то еще непонятного на вид. Пищевод вновь скрутился в не предвещающем ничего хорошего ощущении, очередной подход не заставил себя ждать. Стало легче, но отнюдь не комфортней. Обессиленно лежать недалеко от собственной блевотины, с трудом глотать ртом воздух и терпеть терпкое ломанное чувство дрожи по всему тельцу — в этом определенно мало приятного. — Ты пачкаешь мою собственность, Иетсуна, — обладатель язвительного манерно растягивающего голоса резко схватил ее за волосы, больно потянув вверх. — Не могла где-нибудь еще покончить с собой, амеба Вонголы? Резерв пламени в основном ушел на восстановление организма, отчего вряд ли у нее хватит сил на полноценный бой с иллюзионистом. А, судя по подсказкам мечущейся интуиции, парень им и был. Но прежде, чем она успела что-либо сказать, хранитель Тумана грубо отбросил ее в сторону, как поломанную надоевшую игрушку, сопровождая данные действия некоторой брезгливостью, напоследок не жалея сил, повторно ударив по животу. Ах да, на данный момент ее внешность составит тридцать баллов из ста. Определенно не образец для подражания. Выгнувшись дугой, она зашлась в судорожном кашле, чувствуя, как сводит спазмом место удара. — Уходи и больше не возвращайся. С очевидным трудом поднявшись на ноги, да и то лишь с третьей попытки, Тсунаеши медленно поплелась в сторону выхода из Кокуе Лэнда, придерживаясь одной рукой за стены, а другой обнимая отзывающийся судорожной болью живот. Судя по всему, Иетсуна желала совершить суицид. Не будь замешана в происходящем воля Примо, она бы в жизни не приняла в такой запутанной истории добровольное участие. Хватит, натерпелась уже, буйные приключения топили и без чужого вмешательства. А также у нее отныне не самые дружелюбные отношения с Мукуро. В принципе, навевает воспоминания об их первой встрече, когда он еще не врывался в ее спальню в самый разгар секса, напрашиваясь третьим лишним, так как не может заснуть без своего драгоценного Неба. Внутри что-то противно скрутилось, и, кажется, в этом виноват уже не многострадальный живот. Если… Если она начнет размышлять о своих хранителях, то больше не сможет двигаться, поэтому лучше будет отложить это в дальний ящик. Эгоистично? Да, но Тсуна ведь столько раз думала о других, переживала об их судьбах, немного эгоизма она все-таки может себе позволить. Пройдя неопределенное расстояние пути в течении последующего часа, попеременно делая короткие передышки, дабы перевести дыхание в порядок, Савада облегченно остановилась у знакомой реки Намимори, где однажды спасла от утопления бедную четырнадцатилетнюю Хару. Несносная девчонка даже успела спутать ее с парнем, влюбившись с первого взгляда. Посмеявшись с пронесшихся прямо перед глазами смешных воспоминаний, где она едва не поплыла вниз за «доспехами» подруги, после чего ойкнув от неушедшей боли, японка начала осторожно смывать с себя последствия рвоты у берега, удрученно смирившись с тем фактом, что с черным пальто все-таки придется попрощаться. От него исходил наиболее отчетливый, острый запах неприятного инцидента. К слову, Иетсуна оказалась на удивление красивой девушкой, в отличие от прежней Тсуны, что выделялась именно своей ребяческой угловатостью, низким ростом и детскими чертами лица. Нет, она была совсем другой, более… опытной? Сексуальной? Или же скорее непоколебимой. Прямые, безукоризненно ровные до поясницы волосы блондинистого оттенка, карамельные глаза и строго поджатые матовые губы. А когда она опустила взгляд ниже, на вдвое увеличившийся бюст, Тсунаеши впервые была готова заплакать от счастья. Хоть что-то хорошее — больной комплекс на маленькой плоской груди остался позади. Внеси Джотто еще и ясности в нынешние неудобные обстоятельства, то она бы, возможно, согласилась бы смириться с ними. Кстати о нем… Кольцо! Посмотрев на надетую на палец половинку кольца Вонголы, Савада не сдержала обреченного стона, гадая над тем, принадлежало ли оно раньше Иетсуне, что автоматически означает, что та является кандидатом в Наследники, или же перенеслось вместе с ней, потеряв где-то вторую часть. Лучше бы второй вариант… — Джотто, выходи, — раздраженно пробормотала она камню на кольце, угрожая переломать его в случае отказа или гнусного молчания. — Это все твоя вина, старый шарлатан. Я никогда не нанималась занимать место грудастой девушки! — хоть и отчаянно хотела порой. — И ты должен понять, чего мне хотелось на самом деле. Домой. Слышишь? До-мой. Чувствовала она себя в тот момент крайне глупо, ругаясь на все буквы с неодушевленным предметом, который, словно назло, блистал насмешливым блеском в лучах солнца. Пять минут тишины, и Тсуна, не выдерживая свалившегося за день настоящего дерьма, яростно выбрасывает артефакт, много веков передающийся из поколения в поколение, прямо в воду. Это слишком. Что она не так сделала? Чем так насолила мирозданию, своему предку и другим, что оказалась в настолько плачевной ситуации? Савада Тсунаеши всю жизнь была послушной, хорошей девочкой. Не перечила отцу, когда тому вздумалось сделать из нее Десятого босса стоящей на первом месте в мафиозной иерархии семьи. Не кричала на наивную мать, когда та легкомысленно отмахивалась от происходящего вокруг них бедлама. И за всю жизнь ни разу не срывалась на окружающих людях, несмотря на то, какую большую порку те заслужили. Боже, неужели она и вправду больше их не увидит? Ни вечно курящего Хаято, с задорной усмешкой отмахивающегося от ее упреков. Ни преданного Такеши, готового всунуть голову в самое пекло ради нее. Ни беззаботного Рехейя, озабоченно опекавшего ее, как настоящий старший брат. Ни извращенного Мукуро, который бы подкидывал ей в отчеты голые фотографии Реборна. Ни любвеобильного Ламбо, признания которого она отвергала уже три раза, мечтая побывать на его свадьбе. Ни стеснительной Хроме, исполнявшей вместе с ней даже самые отъявленные капризы. Ни хладнокровного Хибари, размягчявшегося сразу же после первой рюмки сакэ. Нет. НЕТ. Единственный выход вернуться обратно — это с помощью руки Джотто. И ей плевать, каким образом этого придется добиваться, хоть вгрызаясь зубами, хоть используя все остатки пламени вплоть до лопающих сосудов. Однако для этого ведь нужно… — Кольцо. О нет, — побледнев, в тот же миг кинулась к реке Савада, махнув рукой на холод и все остальные мелочи, поставив на первое место искомый предмет. — Нет-нет-нет… Что же ты наделала, Тсуна? Нужно найти его, найти… Однажды Занзас признался ей в том, что уже десять лет влюблен в Скуало. Она тогда долго смеялась, выслушивая такие же излияния за виски от совсем другого влюбленного. А Луссурия показал свои глаза, они у него очень красивые, завораживающие. Бельфегор чуть не нашинковал на мелкие кусочки, когда заподозрил в краже короны. Тсунаеши прошла через слишком много испытаний, чтобы отказываться от них. — Ну где же? — вынырнув из другого места, заозиралась она по сторонам. — Где? Бьякуран, тот еще двуличный засранец, не раз спихивал на нее свои обязанности на собраниях, оправдываясь тем, что делится опытом. Кике, благо, был деликатнее и спасал того весьма дорогими подарками, которые могли задобрить даже разгневанную Дечимо в режиме посмертной воли. Ирие как-то признался, что искренне рад смене руководства. Она… мертва? Действительно мертва для них? — Всего лишь вернуться назад, увидеть их всех напоследок и все. Только и всего… — захлебнувшись водой, закашлялась девушка, противясь течению. Савада бы никому не призналась и под страхом смерти, но в начале их отношений Реборн едва не отправил ее на тот свет за свинарник, который развела в своем доме. Видите ли, это нарушало его эстетическое чувство прекрасного. Он же будет разочарован. Наверное скажет, что другого и не ожидал, но разочаруется в ней. Прости… Она такая глупая. — Иетсуна! Что ты творишь? Где тебя носило все эти три дня? — гаркнул над ухом подозрительно знакомый голос, пока его обладатель жестко перехватывал ее за запястье. — Что? — тупо уставившись на него, глухо проговорила Тсунаеши. — Тебя искали. Я искал тебя, но не мог найти. Куда ты сбежала? Да еще и без спросу? Не боишься того, что скажет об этом Емитсу? «Причем тут он?» — успела подумать окончательно окоченевшая в холодной воде Савада, прежде чем проваливалась в беспамятство под аккомпанемент раздраженно хмыкнувшего киллера, крепко сжимая в ладони кольцо Неба.***
Наверное, это ее новое кредо — просыпаться при весьма щекотливых условиях. Потому что в этот раз Тсуна проснулась от липкого ощущения обильно текущей воды снизу живота. При более детальном рассмотрении так называемой «водой» оказалось нечто мутно белого цвета, отчего она невольно задумалась о том, какую заразу успела подцепить за это время. Удивляться было сложно, учитывая, в какие только дебри сегодня она не окунала бедное тельце, не щадя ни одного нежного участка кожи. Воспалительные заболевания женских половых органов японка знала чуть ли не назубок, оправившись ото всех со всеми этими нескончаемыми битвами и боями. Удивительно, каким образом еще не заработала пожизненное бесплодие на всю оставшуюся жизнь. Впрочем, гадать не приходится, Тимотео очень щекотливо относился к теме дальнейшего потомства, активно пропагандируя кандидатов на роль ее мужа. По крайней мере ровно до тех пор, пока не вмешался Реборн со своими собственническими наклонностями. Осмотрев шелковую голую пижаму, узнавая в очертаниях окружающего убранства комнаты собственный дом, а если точнее, то ту самую заброшенную кладовку больших размеров на втором этаже. Кратко осмотрев помещение в поисках каких-либо зацепок, предварительно прижав подушку к протекающему месту между ног, причем довольно скоро найдя, Иетсуна абсолютно не пыталась скрыть семейные фото со строгими синими рамками, сверкая на половине из них белозубой веселой улыбкой (на вид можно дать четыре-пять лет) и постной миной на траурном вечере на остальных. Во-первых, эта девушка — дочь Емитсу и Наны, сестра… Тсуны. Как бы странно ни звучало последнее на слух. Однако, Тсунаеши достаточно хорошо изучила и знала свою внешность, поэтому могла без сомнений сказать, что тот робко мявшийся на месте ребенок и вправду является ею. Во-вторых, она действительно кандидат в Наследники и, похоже, застряла между промежутком конца сражения в Кокуе Лэнде и началом Конфликта Колец. Плохая новость, очень плохая. Занзас не будет с ней милостив из-за ее пола, наверняка, как и в прошлый раз, захочет излить весь свой гнев на подвернувшемся никчемном мусоре. Ее резерв пламени сохранился в своем объеме, пускай и норовил разорвать в клочья неподготовленное к подобной нагрузке физическое тело, поэтому в целом победа уже была в ее руках. Но кто сказал, что та нужна ей? Савада всего лишь хочет проверить, тот ли Джотто в этой реальности или все-таки нет, целого кольца хватит на несколько минут, после она с радостью отдаст эту проклятую безделушку Скайрини. За свою Вонголу, родную, крепкую семью, Нео-Примо не поскупится лечь костями только ради ее защиты, но за эту, откровенно говоря чужую, в последнюю очередь, не видя смысла жертвовать собой ради чужих амбиций. В-третьих, судя по высшим баллам на тестах, скачущих между девяноста и ста, Иетсуна отличница. У Тсуны за плечами было законченное среднее образование и первый курс университета со стезей англо-итальянского переводчика, поэтому о поддержании планки можно не волноваться. Больше беспокоит нынешняя репутация. Что-то ведь сподвигло эту девочку совершить самоубийство? Да и до того, как она потеряла сознание, Реборн обвинял ее в каком-то побеге, угрожая Внешним Советником. Подумать только, ее отцом! Ха-ха-ха, очень смешная шутка. Последним человеком, которого страшилась бы Десятая Вонгола, был ее благоверный папочка, которого она без раздумий быстро заменила Хибари. Чисто из вредности и обиды за все прожитые в одиночестве мамины года. Мысленный больше придуманный для снятия напряжения монолог прервал резкий стук в дверь, заставивший ее усиленно запрыгать по комнате к заветной кровати, укрывшись пледом на манер сжавшейся в коконе гусеницы: — Тсу-тян, я вхожу. Нана. Обеспокоенно хмурившаяся, теребившая края домашнего фартука, добрая домохозяйка, пристально следившая за чистотой всего дома, населенного множеством людей. Те же коричневые короткие волосы, едва достающие до плеч, те же сияющие глаза теплого шоколада и тот же уютный, родной запах топленного молока. Боже, из-за свалившейся работы она не виделась со своей дражайшей семьей целых три года. Сразу же после отъезда в Италию просто не дали вдохнуть свободно воздух, перекрыв все привязанности к прошлому. Сморгнув лишние слезы, Тсунаеши робко улыбнулась, выглядывая из своего самодельного убежища: — Я сильно заболела? — Снова воспаление, — упрекающим тоном произнесла женщина, притворно всплеснув руками. — Ты же омега! Подумала бы о том, как же родишь детей с такими частыми отеками. Вот Тсунаеши следит за… — О-омега? — вытаращила глаза она, не желая слушать что-либо о себе и в то же время заинтересовавшись незнакомым словом. — Ох, забудь, просто пропей лекарства и используй специальные прокладки для таких случаев, — целомудренно поцеловав ее в лоб и указав на поднос с едой, вышеназванными лекарствами и кружкой горячего чая, Нана быстро вышла из комнаты. Савада, конечно, часто жаловалась на свою память, всякий раз говоря репетитору о том, что у нее куриные мозги, дабы не нагружал слишком сильно, но определенно не забыла симптомы своих тайных кошмаров. Во время воспаления половых органов никогда не течет столь густая и приятно пахнувшая (да, она поднесла это к лицу) смесь. Либо здесь что-то не так с доверенной информацией, либо что-то не так с этим миром. Не медля ни секунды, Тсуна полезла в поисках анатомии в шкафы и школьную сумку, найдя ее на одной из верхних полок. Книга как раз была посвящена особенностям человеческого организма. Благодаря потугам Хару, ей таки повезло встретиться с вселенной омегаверса в многочисленных яой-мангах, поэтому более-менее, но была осведомлена о всяких сюрпризах. Что только подтвердил официальный источник в руках. Альфы априори не могут производить потомство, исключение составляют лишь женщины-альфы, которые могут забеременеть с помощью ЭКО, за данную функцию обычно отвечают омеги, которой не повезло оказаться Иетсуне. Беты же лишены второй возможности, исключение все также составляют женщины-беты, которые ничем не отличались от настоящих, но здесь скорее считались дефектными в противовес всем законам природы. Почему же не повезло? Дело заключается в том, что омеги занимают последнюю ступень в этой своеобразной пирамиде. Впрочем, их это даже устраивает из-за их покладистой внутренней сущности, готовой стелиться под любого альфу или одного единственного, так называемого «истинного», который идеально подходит тебе как сексуальный партнер для производства потомства. Савада находила эту информацию отвратительной, искренне удивляясь тому, что все принимали это за чистую романтику из романтических комедий. По сути никто даже не осознавал, что у них существует альтер эго и большинство решений делаешь даже не ты, а этот дикий зверь, находившийся внутри тебя. Кажется, вторичный пол следует причислять именно к ним, а не к кому-либо другому. Неудивительно, что с такой богатой генетикой организм людей также потерпел некоторые изменения. Кто-то из бет еще мог иметь месячные, но большинство имели течки, которые как раз-таки и очищали организм, выделяя питательную смазку. Причина для изменившейся болезни найдена. Нужно будет как-нибудь почитать историю. Решительно захлопнув учебник по анатомии, Тсунаеши мимолетом подумала о том, что это самый извращенный мир, который она когда-либо видела.***
— Вставай, глупая Иетсуна, — проговорила невыносимо тяжелая ноша, бесстыдно сидевшая на ее бедрах. — Н-не могу… — с трудом выдавила из себя задыхающаяся под ним девушка. — Ты что-то сказала? — наигранно участливо наклонился он к ее лицу. — Дышать! — отпихнув чужое лицо и чудом вывернувшись из его обхвата, Тсунаеши судорожно глотнула спасительные вдохи и выдохи. — Ками-сама, какое счастье. Это даже хуже побудки электрическими разрядами и молотком трансформировавшегося Леона. Реборн определенно весит как минимум семьдесят килограммов, потому что других причин попросту нет. — Оденься, умойся и спускайся на пробежку, — встав с кровати, отдал команду вечно недовольный ее действиями киллер, предварительно вручив легкий подзатыльник за ее ладонь, побывавшую на лице. — Но сейчас всего лишь… — кинув короткий взгляд на часы, — …четыре часа утра! Изверг, она же еще не до конца отошла от последствий отравления пищеварительной системы и неприятных воспалений. — Возражаешь? — выразительно выгнул он бровь, отчего она засмеялась излишне нервным смехом, зная его нрав не понаслышке. — Всего лишь интересуюсь. Если Тсунаеши надеялась на то, что в другой реальности Реборн не будет таким же садистом, то глубоко ошибалась. Это определенно на всю жизнь. Впрочем, ломание чужих душ в его крови. Слишком профессионально и качественно получается. Сравнительно спокойно пробежав два круга вокруг города, лишний раз убеждаясь в том, что физическая форма у Иетсуны на высшем разряде, японка четко почувствовала, как бьются ее мечты, когда они оказались на тренировке. Аркобалено Солнца видел, что она сдерживалась, из-за чего лупил и выбивал из нее высокомерную придурь с еще большим энтузиазмом, оставляя множество ранений и синяков, которые отказывался лечить, аргументируя тем, что в некотором роде это вызывает зависимость организма. Она даже слушать его не пыталась, самостоятельно отправляя энергию по разным частям тела, усиливая регенерацию с помощью пламени, мощь которого все равно некуда была пока девать. В принципе, в отличие от их первой встречи на реке Намимори, репетитор вел себя на диво адекватно. Подзатыльники, удары и подножки были частью его обучения, Тсунаеши уже натренировалась не обращать на такое должного внимания. Происходящее было даже немного забавным. Наскоро приняв душ и вдоволь налюбовавшись завидными округлостями у зеркала, пока сушила волосы, Тсунаеши, переодевшись в школьную форму с до безобразия короткой юбкой, решительно вышла на кухню, совершенно не ожидая полного завтрака. Один нехороший знакомый обычно всегда старается забрать все до ее прихода. Встретив недоверчивый взор в свою сторону, Реборн одарил ее ответной ухмылкой, обещавшей все муки ада, если она не затянет собственный язычок поуже. Усевшись напротив него, Савада аккуратно отправила в рот кусочек карри, прежде чем шустрее заработать палочками для еды, чуть ли не урча от удовольствия, из-за чего удостоилась неоднозначных взглядов от наблюдавших за ней репетитора и матери. Ах да, постная мина. Она совсем забыла об этом из-за чудесной готовки Наны. М-м, просто объедение. Вздрогнув от неожиданного шума со стороны лестницы, как будто бы кто-то громко упал со второго этажа, Тсунаеши удивленно уставилась на неуклюже вставшего на ноги подростка с виноватым лицом, разукрашенном множеством порезов и пластырями. Комнату мгновенно заполнили отголоски запаха сладкой карамели. Настолько приторной и нежной, что уже сводило зубы от передоза сахара в крови. Стыдно-то как, неужели раньше она действительно выглядела так в глазах других? — Простите за тот шум, мне правда неловко, — обреченно вздохнув, взлохматила на макушке непослушные лохматые локоны… Тсунаеши, взяв в руки палочки для трапезы. — Всю ночь не спала. — Ох, Еши-тян, я же говорила тебе перестать играть в видео игры, — запричитала Нана, завозившись вокруг нее. — Это было важно, — надулась та в ответ, стараясь не встречаться с Тсуной взглядами. — И что же такого могла бы изучать маленькая школьница? — усмехнулся Реборн, блестя задорными всполохами на глубине непроглядно черных глаз. Странная реакция, они же вроде бы были сестрами, разве нет? Промокнув губы салфеткой, а также тихо отложив палочки на стол, Савада, тихо пробормотав под нос слова благодарности, аккуратно вышла из-за стола, надеясь незаметно улизнуть из-под присмотра прилипчивого репетитора. Ей нужна информация, а если рядом будет Аркобалено, то это будет только мешать. Выйдя на улицу и пройдя несколько метров до поворота улицы, Тсунаеши, оглянувшись вокруг, не улавливая от интуиции ничего подозрительного, с радостью пошла совершенно противоположной от школы дорогой, надеясь затащить за угол какого-нибудь ученика из средней Намимори для допроса. Но, чертово доставшее «но» в виде выросшей буквально из ниоткуда фигуры лучшего киллера современности помешало сделать задуманное, заставляя недовольно повернуться обратно. В школу — так в школу. — И куда ты собиралась сбежать? — Никуда, — не сбавляя шага, мило улыбнулась Тсуна, гадая над тем, почему интуиция до сих пор молчит. Ненормально. Это ненормально. — К своей названной банде? — ироничным тоном продолжил допытываться итальянец. Банде? У нее есть банда? То есть у Иетсуны, а не у нее. Интересно, она заинтригована. — Нет, это будет вечером, — прибавив скорости, ответила она, из-за чего он споткнулся. Аркобалено Солнца споткнулся на ровном месте, упав навзничь прямо на асфальтированную дорогу. Вспомнив, как тот издевался над ней все утро, Тсунаеши издала глухой смешок, вовремя вернув лицу хладнокровное выражение, когда он подозрительно посмотрел на нее. Похоже он до сих пор привыкает к взрослому телу. Стоп. Взрослое тело? Она ведь еще не снимала проклятие, хотя постойте-ка... — О, черт. Это была та неуклюжая костлявая девчонка. Это была она. Тсунаеши.***
Примечание.
diamine — с ит. черт Ками — в синтоизме духовная сущность, бог. Согласно определению Мотоори Норинага, данном им в его комментариях к «Кодзики», ками именуются божества неба и земли, описанные в древних писаниях, и их тама, обитающие в посвящённых им святилищах. Земля Кокуе — это укрытие для младшей старшей банды Кокуе. Это старый ветхий парк развлечений, который описывается Тсуной как «место, куда он ходил, когда был маленьким». Позже, это становится важным урегулированием в ряду, где большинство главных сражений Арки Кокуе имеют место, начиная с Хибари, заманиваемого там Мукуро Рокудо. Саке́ — один из традиционных японских алкогольных напитков, получаемый путём сбраживания сусла на основе риса и пропаренного рисового солода. В Японии называется словом нихонсю, в обиходе словами сакэ или о-сакэ обозначается любой вид алкогольных напитков, в таком виде и вошло в другие языки. Ма́нга ж., скл. — японские комиксы, иногда называемые комикку. Манга в форме, в которой она существует в настоящее время, начала развиваться после окончания Второй мировой войны, испытав сильное влияние западных традиций. Однако манга имеет глубокие корни в раннем японском искусстве. Яой — жанр манги и аниме, изображающий гомосексуальные отношения между мужчинами. Целевой аудиторией яоя и авторами яойной манги являются девушки и женщины, как правило, гетеросексуальные. Omegaverse — является поджанром спекулятивной эротической фантастики и изначально поджанром эротической фанфики. Его предпосылка заключается в том, что люди являются либо доминирующими «альфами», либо нейтральными «бета», или покорными «омегами». Технологию ЭКО осуществляют в специализированных медицинских учреждениях в условиях амбулаторного лечения. Для проведения процедуры экстракорпорального оплодотворения необходимо получить яйцеклетки, получить сперматозоиды, провести оплодотворение in vitro, вырастить эмбрион, ввести эмбрион в полость матки женщины. Alter ego — реальная или придуманная альтернативная личность человека либо персонаж, в характере и поступках которого отражается личность писателя. Это может быть лирический герой, образ, закрепившийся за псевдонимом, наместник или даже одна из множества личностей, появившихся в результате психического расстройства. Карри (яп. カレー, カレーライス Карэ, Карэ райсу) — популярное японское блюдо на основе соуса карри, использующегося как приправа к высоко-углеводному основному блюду, обычно варёному рису, но также употребляемого с хлебом (в частности в качестве начинки для пирожков) или лапшой.