Белый мак

К вечеру детективу Лайтвуду все-таки пришлось приехать в участок, составление окончательных документов дела, вычитывание всех показаний, уточнение последних фактов, составление списка лиц, фигурирующих в качестве свидетелей, и так далее — вместо сна им с Джейсом пришлось перерыть кучу информации и данных. Не смотря на их усилия, им не удалось найти новые обвинительные доказательства против Верлака, но хватало и тех улик, что у них были - волосы и кровь жертв, найденные в квартире подозреваемого, хирургические инструменты в люминоле сверкали, как новогодняя елка. Даже такого минимального набора улик хватит для того, чтобы засадить Верлака на пожизненное. Назавтра, в пятницу, 8 июля, Верлак предстанет перед судьей Джией Пенхаллоу, которая вменила ему обвинение в преднамеренном убийстве Алисии Увайлд и Дебры Морган. «Слишком просто» крутилось в голове детектива. Верлака как будто подали им на блюдце. И вот теперь, Алек, вместо того, чтобы ехать отсыпаться, решил направиться в институт, где учился Верлак, чтобы узнать об обстоятельствах его исключения. Чутье подсказывало ему, что разгадка близко. Детектив уже с десяток раз успел пожалеть о своей затее, он уже час торчал в кажущейся на вид бесконечной пробке. Дождь, льющий непрекращающимся потоком, лишал его возможности видеть дальше ветрового стекла, и, кажется, полностью парализовал дорожное движение Нью-Йорка. Оценив обстановку и поняв, что толкаться ему еще долго, Алек щелкнул зажигалкой и чуть приоткрыл окно, капли дождя тут же начали капать в салон попадая ему на руку и обивку двери. Сейчас его это мало беспокоило, никотин в его легких принес ему немного спокойствия. Припарковавшись около «нью-йоркской Медианы», детектив Лайтвуд выскочил из машины под стену непрекращающегося дождя, административное здание находилось в пятистах метрах от него, и ему пришлось пробежаться, чтобы быстрее укрыться от влаги и ветра. Оказавшись под навесом, Алек, откинув намокшую челку назад, смог осмотреться, территория колледжа была огромна, здания учебных корпусов располагались на очень живописной территории, если бы не ужасная погода, детектив бы не отказал себе в удовольствии прогуляться по кампусу и все тут осмотреть. Но сейчас он приехал за информацией и был намерен ее получить. Пока миловидная девушка из администрации щелкала мышкой в попытках найти в какой группе учился Верлак, детектив бесцельно слонялся по вестибюлю, присесть ему не давал адреналин кипевший у него в крови. — Детектив, — привлекла его внимание девушка, она обворожительно ему улыбалась, протягивая распечатки. — Вот имена всех, кто учился в том же году. — Ого, — присвистнул Лайтвуд, — Список впечатляющий. Он пробежался глазами по первой странице, на ней была выделена группа Верлака, девушка, Карин, конечно, постаралась, но имен все равно было слишком много. — А преподаватели? Может я смогу с кем-то пообщаться прямо сейчас. — Секунду, — опять защелкала мышкой Карин. — Профессор МакНилсон сейчас ведет семинар у третьекурсников в пятом корпусе. Это четырехэтажное здание прямо и налево, — она указала направление рукой. — Семинар будет идти еще минут сорок, вы можете подождать здесь. Девушка ему подмигнула, Алек с трудом подавил в себе желание закатить глаза. — Я лучше пойду, послушаю профессора, — он неопределенно махнул рукой и поспешил покинуть администрацию. Лекционный зал ничем не отличался от зала, в котором обучался Александр, все такие же неудобные стулья и студенты с отсутствующим выражением лица, которое приклеилось к ним намертво с самого начала учебы. Лайтвуд тихо усмехнулся своим мыслям, стараюсь не сильно привлекать к себе внимание, он разместился на последнем ряду амфитеатра. Это было сложно - уставшие от монотонной речи профессора студенты украдкой поворачивались в его сторону, он вызывал, несомненно, больше интереса, нежели тема сегодняшнего семинара. Сам же Алек честно старался вникнуть в тему, но осознав, что ни черта не понимает в патологической анатомии, решил прекратить бесполезные попытки прислушиваться. Устало потерев глаза руками, он откинулся на стену и прикрыл глаза в ожидании окончания занятия. Видимо, Алек ненадолго задремал, когда он открыл глаза студенты уже покинули зал, а профессор на кафедре собирал свои документы. Потерев глаза, детектив спустился и деликатно откашлялся, привлекая к себе внимание. Вблизи профессор оказался тщедушным стариком, он едва доставал Лайтвуду до груди. У него была светлая кожа сплошь изборожденная старческими морщинами, в обрамлении густых белоснежных бровей из-под толстых линз очков сверкали любопытные голубые глаза. — Вы пришли поговорить о Себастьяне Верлаке, не так ли? — отойдя от детектива на шаг и запрокинув голову, проговорил МакНилсон. — Я видел новости и ждал вас. — Ждали? — удивленно приподнял брови Алек. — Удивительно, что вы вообще помните человека спустя столько лет, чем же он так выделился? — Мистер Верлак был прилежным студентом, он помогал нам на кафедре, занимался документами и помогал мне с тестами, — старик снял очки и начал задумчиво крутить их в руке. — То, что он сделал с теми несчастными девушками, ужасно. Чем я могу вам помочь? — Для начала можете мне рассказать о нем, что помните. — Себастьян был юношей, подававшим надежды, у него была отличительная способность запоминать информацию и анализировать ее, он был звездой своей группы, — вздохнул профессор, присев на край стола. — Жаль, что он выбрал отнимать жизни, а не спасать их. Он мог бы добиться прекрасных результатов. — Тогда мне становится еще более непонятна причина, по которой он отчислился. — Я могу быть с вам честным, детектив? То, что я вам скажу, не должно попасть ни в один протокол, — голубые глаза профессора выжидающе смотрели на детектива. Взвесив все против и за, Алек кивнул. — Себастьян совершил непростительный поступок, и администрация настойчиво попросила его забрать документы, дабы не возникло скандала Лайтвуд в непонимании вскинул брови, но промолчал, давая профессору продолжить. — Я доподлинно не знаю всей истории, но одна из его сокурсниц обвинила его в том, что он ее изнасиловал. Она не стала подавать заявление в полицию на условиях того, что он уйдет из института. У Алека появилось гораздо больше вопросов, нежели ответов. — И вы согласились с ее условиями? МакНилсон кивнул. — Как зовут девушку что его обвинила? — Лидия Бранвелл, она проучилась еще полгода, а потом забрала свои документы, и больше я о ней ничего не знаю. — Что ж, спасибо, профессор, ваша информация очень нам помогла, — детектив достал визитку и протянул ее мужчине. — Если вы что-то вспомните, то свяжитесь со мной. Получив в администрации личное дело Лидии, Лайтвуд покинул территорию университета в странном настроении. Он ехал за ответам на вопрос, почему Верлак совершил свои преступления, а получил совсем не то, на что рассчитывал. Ему нужно было поговорить с Верлаком.

***

Себастьян дожидался его в допросной. От его образа наглого парня, которым он был в клубе, ничего не осталось, сейчас он выглядел как человек, полностью раздавленный и ожидающий своей участи. Усевшись напротив него и отхлебнув кофе, Алек посмотрел прямо в его покрасневшие глаза. — Начну, пожалуй, с того, что я сомневаюсь, что вы совершили вменяемые вам преступления. — Неужели у полицейских появились мозги? — фыркнул себе под нос Себастьян. Пропустив его колкость мимо ушей, детектив продолжил. — Знаете, что в вашем деле самое странное? Слишком уж все это очевидно, мы вычислили вас с помощью статистики, — Алек начал загибать пальцы. — Вы посещали тот же клуб, что и убитые девушки, имеете неоконченное медицинское образование, у вас отсутствует алиби на момент свершения преступления и, в конце концов, ваш волос на месте преступления. Пока не будем брать во внимание кровь девушек в вашей квартире, это дает неоспоримые доказательства вашей причастности. Алек откинулся на стуле и выждал паузу. — Слышали про утиный тест — шутливый тест на очевидность происходящего? — Себастьян непонимающе уставился на него. — Поэт Джеймс Уиткомб писал: «Когда я вижу птицу, которая ходит, как утка, плавает, как утка и крякает, как утка, я называю эту птицу уткой». Вопреки ему, все вышеперечисленное слишком бездоказательно: можно ходить в клубы, иметь знания, чтобы совершить преступление, трахаться с жертвами, случайно оставить свой волос на их одежде — и при всем этом не быть серийным убийцей. Я смотрю на вас и вижу человека, который имеет знания, возможность, только не могу понять, зачем? Я решил поискать мотив в вашем прошлом, о вашей семье не так много информации, так что начнем с того, что мне точно известно, — покопавшись в бумагах на столе, Алек вынул один лист. — Сдав сложнейший тест, причем на отлично, вы поступили на медицинский факультет, получив стипендию, а потом на втором курсе забираете документы. Подозрительно. Пообщавшись с вашим преподавателем, я выяснил причину — вас обвинили в насилии. — Сука Бранвелл, ненормальная, — пренебрежительно фыркнул Верлак. — Я же пальцем ее не тронул. — Вы хотите сказать, что она просто так взяла и обвинила вас в насилии? — Не совсем так, я думаю, что она меня ненавидела. — Из-за чего? — Институтская пора, пора сексуальных экспериментов, — оскалился Верлак. — я не ограничивал себя в сексуальных партнерах. Как в женщинах, так и в мужчинах. Она не одобряла этого, все ее обращения ко мне были пропитаны ядом и нескрываемой ненавистью, а я дразнил ее, заигрывал с ней. Алек отрыл папку с личным делом Лидии, симпатичная блондинка, ничего примечательного. На фотографии девушка смотрела прямо в объектив и от пронзительности ее серых глаз у Лайтвуда по спине пробежали мурашки. Она смотрела немного исподлобья, ее губы были сложены в прямую линию, как будто она осуждала того, кто на нее смотрит. — Она достаточно симпатичная, у нее не было парня? — Нет, она ни с кем не встречалась, казалось, что она вообще осуждает сексуальные связи. Для нее это было как будто неправильно. Мерзко. — И как получилось то, что она вас обвинила? — У нас была вечеринка в кампусе, все мы напились, и она тоже была там, я сильно надрался на ней, так что не помню, что там происходило, но проснулся я голый рядом с ней, — он нахмурился. — А на следующий день меня попросили забрать документы. — И вы не стали сопротивляться, почему? — А зачем, я нашел прибыльное занятие на втором курсе, с данными мне понравилось работать больше, чем с людьми. Так что я принял это как знак свыше. Но я не очень понимаю, зачем вы спрашиваете об этом? — Пока я сам пытаюсь это понять, — Алек встал из-за стола и направился к выходу. — У нее мог быть мотив вас подставлять? — Возможно, у нее и еще парочки людей. — Кто-то из этих людей обладает медицинскими знаниями? — Нет, не думаю, — пожал плечами блондин. Алек молча покинул допросную и направился к Саймону. Существовала малая вероятность того, что Сай все еще на рабочем месте, и Лайтвуд испытал немалое облегчение, услышав шум из его кабинета. Приоткрыв дверь, он сразу попал в плен стерео звука и запаха соленого попкорна, Саймон, закинув ноги на край стола, удобно расположился в своем кресле и поедал попкорн, запивая ред буллом. На огромном экране на стене шли Мстители. Алек хмыкнул сам себе под нос и подкрался к Льюису. — Бу, — шепнул он ему на ухо. Стараясь не расхохотаться и стоять с невозмутимым лицом, он, как в замедленной съемке, наблюдал, как Саймон подскочил на стуле на добрых тридцать сантиметров, перевернув на себя миску с попкорном, во время всего этого он умудрился поперхнуться газировкой, и она нелицеприятно пошла у него носом. Пока Льюис со взглядом загнанного оленя переводил дыхание, Алек уселся за соседний стол, схватив с него непочатую банку ред булла, энергия ему не помешает. — Чувак, я, конечно, знаю, что ред булл окрыляет, но земное притяжение мне очень даже нравится, — он схватил протянутую Алеком салфетку. — Что тебя привело в мою обитель? — Жажда информации, Джимми, — ухмыльнулся Лайтвуд. — Мне нужна информация по этой девушке. — Без проблем, найдем все, на что не требуется ордер, — подмигнул ему Льюис, лихо крутанувшись на стуле, он мельком взглянул на личное дело Бранвелл и начал печатать. — Странно, половина информации по ней идет под грифом секретно, про родственников и детство, я сейчас попробую обходными путями, — воодушевленно проговорил Саймон, Алек, сам того не подозревая, сделал ему неплохой подарок. — Может она в программе? — нахмурился Алек. — Нет, они действуют по-другому. Бинго, я нашел, — издал победный клич Саймон. Алек только надеялся, что действовал он законными путями. — Родилась в Нью-Йорке и в возрасте пяти лет вместе с родителями дипломатами переехала в Афганистан. Блять, ее родители погибли во время атаки боевиков, и, судя по данным, ее вывезли оттуда только через год, где она находилась все это время неустановленно. При мысли об Афганистане у Алека что-то щелкнуло в мозгу, казалось, что одна часть мозаики встала на свое место, но он тщетно пытался понять, какая. — Ее воспитала бабушка, когда ей исполнилось девятнадцать, ее бабушка умерла. Через год она поступила в медицинскую школу вместе с Себастьяном Верлаком в одном потоке. Проучилась не так долго, сейчас не работает, живет на деньги, оставшиеся от наследства. В соц.сетях активности не проявляет. — Адрес сможешь достать? — немного подумав, сказал Алек, ему хотелось поговорить с ней, может это поможет ему понять. — Данные кредиток, странные покупки? — Прости, бро, это только с ордером, — пожал плечами Саймон. — Что ж, спасибо тебе, — Алек встал и похлопал его по плечу. — Ты и так отлично поработал. Выйдя из кабинета Саймона и направившись к машине, детектив решил позвонить Магнусу, у него в голове вертелся один вопрос, на который только он мог ответить. — Александр, какой приятный сюрприз, — проворковал Магнус в трубку сонным голосом. — Скажи, что ты соскучился. — Я тебя разбудил? — только сейчас Алек взглянул на часы, было уже слишком поздно, и его затопило чувство вины. — Прости. — Не извиняйся, я рад тебя услышать, — зевнул прямо в трубку Бейн. — Так что заставило тебя позвонить мне в такой поздний час? И не говори мне, что просто так позвонил, я слышу, как напряженно ты пыхтишь в трубку. — Раскусил, — Алек даже не стал удивляться от того, как Магнус быстро изучил его. — У меня странный вопрос. — Так давай, я весь во внимании. — Может ли быть наш субъект женщиной? Тишина повисла на другом конце провода, Алеку показалось, что прошло минут десять, не меньше, он сидел в машине, нервно крутя сигарету в руках. Взглянув на часы, он осознал, что на самом деле прошло не больше минуты. — Такое возможно, — что-то зашуршало в трубке, видимо Магнус сел в кровати, щелкнул включатель. — Мы не рассматривали эту теорию, так как в картине убийства проскальзывал сексуальный мотив, субъект представлялся импотентом, который неспособен получить удовольствие традиционным способом и использует нож как половой член. Да и процент женщин серийных убийц слишком мал. — Разве тогда бы мы не нашли следы спермы в комнате жертв? — Не обязательно, он забирает трофеи и может совершить последний акт дома, субъект слишком аккуратен и имеет выдержку, он не оставит улик. — Но он оставил ДНК в виде волоса, не кажется ли тебе, что это слишком неосмотрительно? — К чему ты ведешь, Александр? Алек чисто физически почувствовал, как доктор нахмурился. — Пока не знаю, — он выдохнул. — Но теоретически, женщина могла это сделать? — Да, я подумаю над этим с утра. — Магнус зевнул еще раз. — Приедешь? — Еще немного, и я перееду к тебе, так и не добравшись до первого свидания, — хохотнул Алек в трубку. — Ну мы не совсем обычная пара, — пожал плечами Магнус. — Я хотел бы, чтобы ты приехал. Мысль о том, что его где-то ждут, отозвалась теплом в груди Алека. Это было странно, волнующе. Все шло так быстро, но ощущения неправильности в его голове совершенно не было. Наоборот, было ощущение, что так и должно быть. — Буду через полчаса, — немного подумав, ответил Алек.