***
ЮМИ - Мне, наверное, лучше прилечь, - сказала я, хватаясь за руку Элайджи и поднимаясь с пола. Голос хриплый, горло будто распухло. Потрогала осторожно затылок - крови нет, но наливается гигантская шишка. - Мы можем устроить тебя в отдельной комнате. Или можешь пойти со мной прямо сейчас. - Я лучше с тобой, - тихо сказала я, глядя себе под ноги. Было очень неловко, что они меня видели в таком унизительном состоянии. - Ну, наконец-то, хоть что-то! - воскликнула Ребекка. - У вас все так скучно и медленно происходит. Если бы у меня появился Sangue Ideal, долго бы он не продержался, уж поверьте. Даже если бы был священником. - Извини, что не оправдываем твоих ожиданий, и у нас все не так зажигательно и мелодраматично, как тебе хотелось. Пожалуйста, принеси ей что-нибудь из твоей одежды на завтра. Что-нибудь... приемлемое. - Не надо мне ничего, спасибо! - Да брось, Юми. Я принесу. Можешь не возвращать. Уж чего, а шмоток мне не жаль. - Благодарю. Ребекка ушла. Мне путь до комнаты в другом конце коридора показался вечностью. Голова кружилась, чуть подташнивало. Это наводило на мысли о сотрясении мозга. Когда мы добрались до комнаты, я не стала сразу ложиться, а сказала, что хочу принять душ. - Завтра примешь. Сходи просто умойся и ложись. Еще не хватало, чтоб тебе стало плохо, и ты там сознание потеряла. Ванная комната, примыкавшая к этой спальне, была такая же огромная и шикарная. Но я просто подошла к раковине и поплескала в лицо ледяной воды, потом посмотрела на свое отражение. Бледная, краше в гроб кладут. На шее багровые отпечатки - напоминание о моей неосмотрительности. Я вернулась обратно в спальню. - Я не стал просить у сестры одежду для сна для тебя. Подозреваю, она такой не держит, - Элайджа усмехнулся. - Но я предполагаю, что так тебе будет все-таки уютней, - он протянул мне новую мужскую рубашку в упаковке. - Переоденься. Элайджа сел в кресло спиной ко мне, и я быстро переоделась и нырнула под одеяло. Как раз во время. На пороге появилась Ребекка. Она принесла мне простое трикотажное черное платье, а также пакет замороженных овощей ("Ты, должно было, проголодалась?") и баночку с каким-то кремом. - Холод и еще кое-что. Должно помочь. Ты паршиво выглядишь. - Это маленькое происшествие немного сбило меня с толку, - проговорила я. - У вас в семье ненормальный, вы в курсе? - Уж мы-то точно в курсе. Но не переживай. Ты не основная причина его плохого настроения. Просто попала под горячую руку. - Ребекка повернулась к брату. - Ты знал, что Дерек Прайс в городе? Был по крайней мере. - Нет, - медленно протянул Элайджа. - Как опрометчиво с его стороны. Интересно, почему же Никлаус не поделился со мной этой восхитительной новостью. - Может быть, хотел украсить его головой новую беседку в своем саду? - девушка весело мне подмигнула. - Кто этот Дерек? - Лучший друг Клауса. А все его лучшие друзья по истечении времени становятся злейшими врагами. Когда она вышла, я села в постели и приложила пакет к затылку. Поморщилась. Как же больно! Другой рукой повертела баночку. В ней оказалось средство от синяков. - Позволь мне, - Элайджа подошел к кровати и сел на краешек. Я осторожно легла на подушку, положив затылок на ледяной похрустывающий пакет и вздрогнула, когда он начал медленно, легко касаясь, втирать прохладный крем в шею. Вряд ли это заняло много времени, но мне показалось, что прошла вечность. И когда он закончил, я схватила его за руку и удержала на том же месте, у шеи. Через его пальцы я слышала, как бешено стучит там пульс. Знала, что он это прекрасно слышит, впрочем, он услышал бы это биение, находясь и в другом конце комнаты. Знала, что он чувствует мое возбуждение, уже не "вспышку" (так я это стала называть про себя), а обычное сексуальное возбуждение, вызванное прикосновением красивого мужчины, который мне нравится. Я чувствовала, что моя бледность сменилась горячечным румянцем. - Хочешь, чтоб я лег с тобой сейчас? - ровно спросил Элайджа. - Я не знаю... - я говорила шепотом, боясь не совладать с голосом. Он встал: - Скажешь, когда будешь уверена. В любом случае сегодня не лучший день. Отдыхай. Я буду здесь. - Он вернулся к креслу и сел. Я видела его профиль в приглушенном оранжевом свете торшера. Уснуть я и не рассчитывала, но, несмотря на это, провалилась в тревожный беспокойный сон почти сразу.***
Элайджа Она спала беспокойно. Из своего кресла я слышал прерывистое поверхностное дыхание. Что ж, если девочку мучают кошмары, то после трех дней, проведенных в нашем доме, это вполне закономерно. Добро пожаловать в семью... Я поднялся и бесшумно подошел к постели. Ее лицо не слишком отличалось по цвету от белоснежного постельного белья и такой же мужской рубашки, которую я ей дал. Лихорадочный румянец исчез, на носу и щеках ярче проступили веснушки. Она выглядела, как подросток. Расстегнутые первые пуговицы ворота открывали взгляду отвратительные синяки - свидетельство того, что невинность никогда не гарантирует безопасность. Скорее наоборот, притягивает самых опасных хищников со всей округи. Разглядывая ее, я внезапно ощутил такую сильную вспышку голода, что перед глазами стало темно. В ушах бился чужой пульс. Бился испуганно, неровно, маняще. Запах крови от небольших ссадин затуманил сознание так, что еле нашел в себе силы отступить. Я вытащил телефон и набросал сообщение для Лесли. Вскоре я услышал ее легкие шаги. Она прошла по коридору и остановилась сразу за дверью. Я убедился, что Юми спит и вышел из комнаты. Наверное, Лесли уже легла, потому что на ней был легкий шелковый халатик, светлые волосы распущены. Она знала, для чего ее позвали, поэтому надевать что-то другое не имело особого смысла. Ее трудовой договор не предусматривал работу во внеурочное время, но за те деньги, которые ей платили, девушка беспрекословно откликнулась на мою просьбу. Она знала, что я не могу далеко отлучаться, поэтому сделала несколько шагов по коридору и прислонилась к стене, смущенно улыбаясь. Раньше я не пользовался ее услугами в качестве живого донора, но сейчас подошел, обнял одной рукой за плечи, другой убрал волосы, открывая шейку. Ее сердце сильно колотилось, она немного волновалась. Удерживая ее, я наклонился и... Она тихо вскрикнула. Непривычно сильное чувство голода заставило меня быть неосторожным, слишком резким. Несколько глотков хватило, чтобы утолить голод. Но ее стон, то, как она вцепилась в меня, как льнула всем телом, несмотря на боль, все это возымело действие. Лесли почувствовала мое возбуждение. Она подняла лицо вверх, подставляя губы и одной рукой развязала пояс на своем халате. Под ним ничего не было. Только ее плоть, живая, обнаженная, горячая, зовущая. Я знал, что Клаус иногда развлекается с Лесли, совмещая секс и еду, но сам я к ней до сих пор не прикасался. Сейчас же, видимо, сказывалось напряжение этого бесконечного дня. Я взял ее прямо в коридоре, в трех шагах от своей спальни, слишком грубо, вколачивая в стену и сжимая до синяков нежные бедра. Она кончила, но сейчас стояла такая измученная, бледная, с рваным укусом на шее, будто бы оставленным новообращенным вампиром, с кровоподтеками на бедрах и плечах. Я вспомнил, что недавно она сдавала кровь. Черт! Нельзя было ее трогать. - Прости меня. Я был груб с тобой. - Что вы, мистер Майклсон! - Нет, правда, послушай, милая... Я должен загладить свою вину, Ты такого не заслужила. Я могу дать тебе кровь. Так ты восстановишься почти сразу. И разумеется, я оплачу свою грубость. Хорошо? Лесли кивнула. Что ж, это ее работа и это ее сверхурочные. Я протянул ей свое запястье, и девушка схватила его двумя руками и поднесла к губам. За секунды лицо ее приобрело краски и синяки почти исчезли. Я вернулся в свою спальню. Юми по-прежнему спала.