***
Белов попросил секретаршу ни с кем его не соединять, мерял кабинет шагами и думал. Проверка в штабе шла уже неделю, УСБшники готовы были землю рыть, каждую бумажку изучали со всех сторон, задавали вопросы всем, вплоть до уборщиц. Белов не сомневался, что затеяна эта проверка с единственной целью — снять его с должности. Оставалось понять, кто инициатор. Мешал Белов многим: слишком неуступчив был, принципиален и честен. По документам придраться было не к чему, но он понимал, что если решили подставить — возможность найдут. Белов просчитывал варианты и очень не хотел верить тому, что получалось в итоге. Неужели всё-таки Вострецов? Юра Вострецов, один из его заместителей, давний товарищ, с которым они вместе прошли Афган и Чечню и которого Белов при переводе в Питер забрал с собой... Но зачем Вострецову его подставлять? Что он скрывает? Поговорить с Юркой напрямую? Если подозрения оправданны — Вострецов всё равно будет всё отрицать. А если Юра ни в чём не виноват... Зря обижать его Белов не хотел, нужно было сначала всё проверить и перепроверить. Ещё раз. Белов думал, перебирал ситуации, сверял цифры и факты — и не находил решения. И Рита... Он не стал ей ничего говорить — не хотел, чтобы переживала, у неё в КТЦ и так забот хватает. Видел — Рита обижается, что ему не до неё. А тут ещё Машкин звонок... Белов не знал, почему так и не сказал дочери о том, что в его жизни появилась Рита. Боялся, что Машка его не поймёт? Но ведь всегда понимала...***
Белов редко бывал дома, когда Машка ходила в садик и в школу, однако она была на сто процентов «папина дочка». В пять лет ревела не из-за разбитых коленок, а из-за того, что девочек не принимают в суворовское училище. Потом Света вздыхала, когда он приезжал из очередной командировки: «Лёня, меня постоянно вызывают в школу!» Однажды на перемене третьеклассница Маша Белова приложила лицом о парту хулигана Кольку Одинца, который в очередной раз довёл до слёз маленького и безобидного Павлика Сайгина. Одинец выплюнул выбитый зуб и заревел. «Папа, ну а если слов он не понимает? Ему говорили не лезть к Павлику, а он продолжал. Зато больше не лезет», — объяснила Машка, когда Белов попытался провести с ней воспитательную беседу. В другой раз в дневнике у дочери, уже семиклассницы, появилась грозная запись: «Сорвала урок, нахамила учителю». Тут уж Белов оставил Свету дома и сам пошёл с Машкой к завучу — выяснять, в чём дело. Оказалось, что на уроке русского языка учительница вызвала новенького — Левона Оганесяна — к доске, он наделал ошибок в предложении. И услышал в свой адрес фразу: «Не можешь выучить простые правила — иди в школу для дебилов». Машка не стерпела, встала и заявила, что учительница не права и должна извиниться перед Оганесяном, потому что у Левона русский язык — не родной, их семья только что приехала из Еревана, а там и в школе, и дома он говорил по-армянски. И вообще, кричать на ученика — непедагогично. Учительница накричала и на неё, накатала замечание в дневник и побежала к завучу. Та попыталась ситуацию сгладить: «Леонид Андреевич, Ваша дочь — прекрасная ученица, хорошая девочка, но всё-таки...» Белов вежливо выслушал длинный монолог о том, что учителя — тоже люди, что они устают, нервничают, и т. д. Потом спокойно ответил, что в этой ситуации он полностью на стороне дочери. На следующий день Машка с восторгом сказала: «Папка, представляешь, она перед Левоном извинилась! Ты у меня лучше всех!» В общем, понимали они друг друга. Белов рассердился сам на себя и набрал номер дочери...***
Рита приехала домой, бросила в коридоре сумку с вещами, взяла телефон и обнаружила, что батарея почти разряжена — восемь процентов осталось. Открыла сумку, поискала зарядку — и поняла, что забыла её на тумбочке в спальне. «Надо зайти купить новую», — подумала Рита. Сил разбирать вещи не было. Успеется, сказала она себе и пошла в любимую кофейню неподалёку. Именно здесь они сидели с Беловым тогда, летом, она рассказывала ему, почему плакала на мосту. Потом она привела Белова к себе домой. А ещё через две недели он сказал: «Багирушка, переезжай ко мне». И она согласилась. ...Официант принёс капучино. Рита сидела, грея пальцы о чашку, и разглядывала людей. Вечер, народу было много — все столики заняты. — Извините, можно к Вам подсесть? Не помешаю? Или Вы кого-то ждёте? — у столика стоял мужчина с модной бородкой. Рита покачала головой, тут же сообразила, что непонятно, что она имеет в виду, и сказала: — Да, можно. Нет, не жду. Он поставил на столик свой глинтвейн, снял куртку и сел: — Спасибо. Рита кивнула и перестала обращать на него внимание, задумалась о Белове. И вздрогнула, когда сосед по столику окликнул её: — У Вас что-то случилось? — С чего Вы взяли? — Вижу. — Неужели? — Дело в том, что я психолог. А ещё умею гадать по линиям на ладони. Позвольте Вашу руку? В общем, примитивный такой способ подкатить к женщине, и Рита легко бы этого типа отшила. Но ей было слишком плохо, во-первых. И всё равно нечем заняться, во-вторых. Она протянула руку. И десять минут слушала разглагольствования о том, что происходило и происходит в её жизни. Не попал он ни разу. Это было даже забавно. Услышав о том, что работает она, скорее всего, в женском коллективе, где все разговоры — о мужьях, детях, шмотках и рецептах, Рита не выдержала и рассмеялась...***
— Папочка, ну что ты? — укоризненно спросила Машка. — Главное, чтобы ты был счастлив! Передай Рите от меня привет. Ой, и извинись за меня, пожалуйста: она, наверно, подумала, что я злюсь. А я растерялась просто... Тут Лёня трубку требует, поговори с ним. — Деда, пр-р-ривет! — радостно завопил внук. — Я научился букву Р говор-р-рить! — Да я уже слышу. Молодец. Чем занимаешься? — В садик хожу. И ещё на плавание. У нас в садике есть Софья, я на ней женюсь! — Вот как? Чем же она тебе так понравилась? Красивая? — Ага. С ней интер-ресно игр-рать. И она смелая. Деда, а ты мне покажешь пр-риёмчики, когда пр-риедешь? — Какие приёмчики? — Ну, чтобы Софью защищать, если кто-то полезет. Ты же военный, ты знаешь, как надо защищать! — Договорились. Когда приеду — покажу. Дай-ка мне маму... Машка засмеялась: — Воспитательница в садике рассказала... Взял Лёня игрушечный меч, надел пластмассовый богатырский шлем, подходит к Сонечке и говорит: «Софья, я тебя отвоевал!» Она спрашивает: «У кого?» А он сурово так: «Отвоевал — и всё!» Белов тоже засмеялся: — Наш человек. — Это да. Боевой парень растёт.***
...Поговорив с дочерью, Белов посмотрел на часы и поехал домой. Вошёл в квартиру, увидел на тумбочке кольцо и ключи. Ритиных вещей не было. Его рубашки, отглаженные, висели в шкафу. Белов зачем-то прошёл на кухню. Посуда вымыта. На холодильнике записка: «В контейнере вчерашняя индейка с овощами. Разогрей и поешь. Не забывай мазать ногу». Он набрал Ритин номер: «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети». Позвонил водителю: — Саня, ты далеко уже? Извини, вернись, пожалуйста. — Хорошо, Леонид Андреевич. Минут через пять буду. ...Водителя ему «подогнал» Пригов. Саня рос в детском доме, над которым шефствовал КТЦ. Однажды, когда «Смерчи» приехали в детдом в очередной раз, директор отозвал Пригова в сторону: — Владимир Викторович, тут такая ситуация... Саню нашего в армию должны забрать, ему восемнадцать исполнилось. А он... Ну, сами знаете, какой. Пригов кивнул. Саня был из небольшой деревушки, родителей не помнил, рос с бабушкой. Когда ему исполнилось тринадцать, бабушка умерла, и Саня попал в детдом. Был он тихий, робкий, очень простодушный, в шумных играх не участвовал. Учился на тройки, но зато с закрытыми глазами мог разобрать и собрать любой механизм, вечно торчал в гараже, помогая водителю возиться с детдомовским автобусом. Угрюмый Семёныч Саню привечал, научил его водить и говорил, что парень будто родился за рулём. И ещё одна страсть была у Сани: карты городов. Мог сидеть в библиотеке часами, водить пальцем по улицам и переулкам, читать названия. Карту Питера чуть ли не наизусть выучил. — Владимир Викторович, права он получил, может, его в КТЦ водителем пристроить? Вроде и служба, и парнишку никто не обидит. Пригов пообещал что-нибудь придумать и тем же вечером позвонил Белову. Объяснил ситуацию: — Куда ему в армию, такому... наивному? Затопчут его там. Возьмите к себе в штаб, а? Белов взял — и ни разу не пожалел. Саня оказался пунктуальным, исполнительным, ездил аккуратно, машину содержал в идеальном порядке. ...Белов открыл дверцу, сел, помолчал. Потом назвал Ритин адрес. У парадной попросил Саню подождать. Поднялся на третий этаж, позвонил. Тишина. Ещё раз набрал номер: «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети». Ритина машина стояла внизу, и Белов подумал, что Рита могла пойти в магазин или... Он вышел на улицу: — Саня, знаешь тут кофейню недалеко? На соседней улице. — В которую я Вас и Маргариту Степановну однажды возил вечером? — Точно. ...Белов вошёл в кофейню и сразу увидел Риту. Она сидела за столиком с каким-то лощёным типом. Он держал Риту за руку и что-то говорил, а Рита смеялась. Белов развернулся и вышел. Сел в машину: — Отвези меня домой, Саня.