***
— Багира, отвези в штаб отчёт, пожалуйста. А потом можешь домой поехать. — Пригов, ты нарочно, да? Не повезу! — Кошкина, я ведь и приказать могу. — Знаешь что! В мои должностные обязанности это не входит! Так что бери свой отчёт и поезжай сам к Белову! Или вон Мурашову попроси... — А она-то здесь при чём? — А я? — Ну, Рита... — И не уговаривай, Пригов! — Тьфу! Как вы меня достали оба! С террористами договориться проще! Взрослые люди, а ведёте себя как подростки в пубертате. Одна что-то себе напридумывала, второй в кофейне что-то не то разглядел. Устроили тут ромашку: любит — не любит, плюнет — поцелует, к сердцу прижмёт — к чёрту пошлёт... — А ты-то что так нервничаешь? Тебе-то какое дело? — А вот тут ты права, Кошкина: с этой минуты — никакого, — Пригов забрал со стола папку с отчётом и вышел из информцентра. ...В штабе Ася, секретарша Белова, заулыбалась: — Владимир Викторович, здравствуйте! — Добрый день, Ася! У себя Леонид Андреевич? — Да. А Вам случайно котёнок не нужен? — Боже упаси! Только недавно одного пристроил, — Пригов прошёл в кабинет. ...Белов рассеянно пролистал отчёт. Потом спросил: — Как там Рита? Пригов прохладно ответил: — По службе к капитану третьего ранга Кошкиной я претензий не имею. А остальное, как Вы вчера мне сказали, меня не касается. Если вопросов по отчёту нет, разрешите идти, товарищ генерал-лейтенант? — Ну, иди, — вздохнул Белов. ...На первом этаже Пригов посторонился: мимо по коридору провели Вострецова — в наручниках. — Что так смотришь, генерал-майор? — зло спросил он, остановившись. — Понять хочу, Юрий Олегович. Зачем? Неужели вот так банально — из-за денег? — Да пошёл ты, Пригов! Ты сам-то святой, что ли? — Не святой. Но по крайней мере не продажный. — Да пошёл ты! — ещё раз сказал Вострецов. Пригов пожал плечами и пошёл.***
Белов стоял у окна и смотрел, как Пригов подходит к машине, садится и уезжает. Заглянула Ася: — Леонид Андреевич, к Вам следователь из УСБ. — Да, пусть заходит. Следователь за неделю успел надоесть Белову и вымотать из него километры нервов, но деваться некуда... — Здравия желаю, товарищ генерал-лейтенант! Белов кивнул и показал на стул: — Прошу. Слушаю Вас. — Я хотел Вас поблагодарить за материалы, которые Вы нам передали. Вострецов арестован. Думаю, сейчас много чего вскроется. И ещё, Леонид Андреевич... Вы нас извините. Сами понимаете: поступил сигнал — мы обязаны проверить. — Понимаю. ...Следователь ушёл, а Белов ещё раз мысленно сказал спасибо Пригову: «Если бы не Володя, пожалуй, Вострецов бы своего добился... И насчёт Риты Пригов прав, конечно, — надо с ней поговорить. Только вот захочет ли она со мной разговаривать?» Он вспомнил, как вчера ночью зашёл в спальню и увидел на кровати Риткину футболку. Собственно, это была его футболка — Рите она доходила почти до коленок, как платьице. Белов взял её, хотел положить в стирку, но сел на кровать и уткнулся в футболку лицом. Он привык за эти полгода, что Рита рядом... Хорошо с ней было, уютно. Однажды осенью Белов приехал в КТЦ, а Рита потащила его в комнату к «Смерчам». Они что-то отмечали — кажется, день рождения кого-то из ребят, — и затеяли игру в фанты. Пригову выпало прочитать стихи, и Володя тогда помолчал немножко, потом прочитал наизусть: ...Я не хотел тебя любить, я слыл за нелюдима, Но ты вошла в больную кровь и вытеснила боль. Пусть против нас все, кроме нас, но всё неотвратимо — Нас кто-то третий захотел соединить с тобой. Мы взяты в крепкий переплёт, нам боязно, но поздно — Бояться ливня и цветов нелепо для людей. Бесчеловечные слова «врозь», «порознь» и «розно» Мы вычеркнули навсегда из вечных словарей. Когда ты впархиваешь в дверь, стряхнув капель былого, Не остаётся никаких замков, щеколд, пружин, И ты, дрожащая, стоишь в моей пустой берлоге — Охапка всех цветов, что я за жизнь не заслужил.* Белов потом вспоминал эти строчки время от времени и думал, как же ему повезло с Ритой. А ещё думал, что, наверно, не случайно Пригов постоянно гонял её в штаб с отчётами. Особенно когда Светы не стало. «Хороший ты мужик, Пригов! — улыбнулся Белов. — А с Риткой надо мириться».***
Ася в приёмной поливала цветы. Белов отобрал у неё лейку и сам полил цветок, висящий высоко, возле картины с видом на зимнюю Неву. Маленькой Асе пришлось бы залезать на стул, а Белов так дотянулся. — Ой, Леонид Андреевич, я бы сама... — Нечего вверх-вниз прыгать, ты недавно ногу подворачивала. — Так не болит уже. — Ну, всё равно... Ася, ты вроде говорила, что твоя мама котят раздаёт. Не всех ещё забрали? — Нет, только девочку взяли. А трое мальчиков остались. Хотите, фотографии покажу? Смотрите, какие хорошенькие... — А вот этого, рыжего, можно взять? — Конечно! Он самый шустрый. — Ну и отлично. Только мне бы сегодня. — Так Вы попросите Саню съездить! Я маме позвоню, предупрежу. — Пожалуй, так и сделаем. ...Белов стоял у Ритиной квартиры и не решался нажать на кнопку звонка. Котёнок за пазухой пошебуршился и притих — уснул. Внизу хлопнула дверь парадной. Белов торопливо позвонил. Рита открыла почти сразу. Смотрела на него молча. — Можно войти? Она отступила, пропуская его в коридор. Белов прислонился плечом к стене. — Чай будешь? — ровно спросила Рита. — Нет. Багирушка, поехали домой. — Я и так дома. — Ну прости, пожалуйста! Я был не прав. Кстати, тебе от Машки привет. Она сказала, что... В общем, что рада за меня. За нас. Рита молчала, прикусив нижнюю губу. Белов вздохнул: — Если меня прогонишь, так хоть его возьми, — он достал из-за пазухи котёнка и протянул Рите. Котёнок проснулся, зевнул и недовольно мявкнул. Рита погладила его, посмотрела на Белова: — Какой смешной! Лёнь... Это мне? — Ну, вообще-то я думал, что это нам. Саня половину зоомагазина скупил, сейчас позвоню, попрошу его занести всё. — Не надо. Лёня, ты... — Рита ткнулась лбом ему в грудь и заплакала. Белов обнимал её, гладил по спине, целовал в макушку и молчал. — Ай, — вдруг засмеялась Рита. — Что? — Кот мне щёки облизывает, а у него язык шершавый. Лёнь, а как мы его назовём? — Душман. — Почему? — Потому что царапучий и кусачий. Сама имя придумай. Моей фантазии только на Рыжика или Мурзика хватит. Рита засмеялась: — Подержи котика, я вещи соберу. — Рит... — Что? — А в кофейне тогда... Я зашёл, ты меня не видела. Кто это с тобой был? — В кофейне? А-а, это... Да просто какой-то человек попросил разрешения подсесть, всё же занято было. А потом начал: я по руке гадаю... Тоже мне гадальщик — всё мимо. Представляешь, сообщил мне, что я, оказывается, в женском коллективе работаю и у нас все разговоры о шмотках. Я так хохотала, что он, кажется, обиделся. Во всяком случае, быстро ушёл... Ты приревновал, что ли? Лёня! Он виновато кивнул. Рита грустно посмотрела на него, подошла. Почесала котёнка за ухом. — Лёнечка, я тебя люблю. Тебя, понимаешь? И никто мне больше не нужен. Белов взял её руку, поцеловал пальцы, потом ладошку. — Поехали домой, Рита. *Стихотворение Петра Вегина.