***
Белов почистил апельсин, протянул половинку Рите. Котёнок, мирно дремавший у Багиры на коленях, проснулся, поставил передние лапы на стол и требовательно принюхался. — Брысь со стола! — строго сказал Белов. Котёнок лапы убрал, но потянулся к дольке апельсина, которую Рита держала в руке. — Ты это не ешь, — засмеялась она. — Ай! Когти убери! — Будешь царапаться — выгоню с кухни, — предупредил Белов. Котёнок перестал охотиться на Ритину руку и снова улёгся. — Лёнь, почему он тебя слушается? — Потому что я старше по званию, — усмехнулся Белов. — Ну я же серьёзно! — Он чувствует, что с тобой может повредничать, а со мной — нет. Умный зверь. Самурай, иди ко мне. Котёнок перебрался на колени к Белову, потом вспрыгнул к нему на плечо, потёрся лбом о его щёку и заурчал. Рита ревниво вздохнула: — Он тебя больше любит! Белов засмеялся, притянул её к себе: — Эх ты, Кошечка... У тебя в субботу выходной? — Да. Ну, если никакого форс-мажора не случится. — Будем надеяться, что не случится. Придумай, куда пойдём. — Куда в субботу — пока не знаю. А сейчас — в спальню. — Отличное предложение, — Белов начал целовать Риту. — Лёнь, ну не здесь! Мурик же... — Действительно, детям на такое смотреть не положено. Пойдём, Кошечка.***
Булатов помог Людмиле надеть пальто, они вышли из театра. — Замечательный спектакль! Ваня, спасибо тебе. Давно хотела в БДТ попасть, и всё никак не получалось. — Рад, что тебе понравилось. Прогуляемся? А то я без машины сегодня. — Да, пойдём. — Хочешь, зайдём куда-нибудь кофе выпить? — Давай просто погуляем. — Хорошо. Извини... — Иван вытащил из кармана зажужжавший мобильник. — Да, Багира, слушаю тебя. Не знаю, на этот счёт Пригов распоряжений не давал. Завтра у него спросим. Или сам скажет. Ну, пока. Он убрал телефон и улыбнулся Людмиле: — Это по службе, извини. Ну, пойдём? — Ваня, ты сейчас назвал фамилию — Пригов... — Ну да, это мой начальник. И хороший друг. Я тебя как-нибудь с ним познакомлю. — А мы, кажется, знакомы. Его случайно не Владимир зовут? — Владимир. — Генерал ФСБ? — Генерал-майор. — Он у нас в командировке был. Я тогда работала на фабрике пиротехнической, и оказалось, что наш начальник службы безопасности замешан в производстве взрывчатки. Пригов как раз поиском этого подпольного цеха занимался. — И, разумеется, нашёл. — Нашёл. — Люда... — Что? — Всё в порядке? — Да. Просто... спектакль вспоминаю. — Ты не замёрзла? — Немного. — Может, ко мне? — Вань, знаешь, давай не сегодня. Я устала. — Ну... Тогда я вызову тебе такси? — Спасибо. ...Булатов посадил Люду в машину: — Доедешь — позвони. — Обязательно. Он проводил взглядом такси, дошёл до дома. На кухне положил мобильник на стол и решил сварить кофе. Поставил турку на огонь. Телефон зажужжал, Иван торопливо нажал кнопку «Ответить»: — Люда, ты уже дома? — Да. Ваня, спасибо тебе за вечер. — Мы завтра увидимся? — Пока не знаю. Я позвоню... — Буду ждать. Люблю тебя. — Спокойной ночи, Ваня. ...Кофе, конечно, убежал. Булатов вздохнул, протёр плиту, вымыл турку. Потом пощёлкал пультом, досмотрел остаток хоккейного матча, выключил телевизор и уснул.***
Пригов сидел на кухне, смотрел в кружку с безнадёжно остывшим чаем и не мог собраться с мыслями. Он думал о той своей командировке: как Люда целовала его на лестнице, как накануне его отъезда они гуляли вечером по городу и как утром он обещал, что обязательно позвонит... Не позвонил. «Ну и на что ты теперь рассчитываешь, Пригов? — безжалостно спросил он себя. — Что Люда тебе обрадуется и бросит Батю? С какой стати? Только она же его не знает. Не знает, что она для него — очередное увлечение на пару месяцев максимум. Или нет? Иван сказал, что она его всерьёз зацепила... Ч-чёрт! Что делать-то? Поговорить с Батей? Объяснить... Так он ответит: "Ну извини, Пригов, ты свой шанс упустил". И будет прав. Поговорить с Людой? Сказать ей, что Иван женщин меняет чаще, чем галстуки? Да ну, это подло! И потом, может, Батя действительно всерьёз влюбился. Он же твой друг, Пригов!» Люда с Иваном... Пригов представил, как они целуются, как Батя её раздевает. Болезненно дёрнулся и опрокинул кружку. Пока вытирал чайную лужу и подметал осколки, немного успокоился. Кружку — подарок Багиры — было жалко. Пригов любил пить из неё чай. Он вспомнил, как в августе Рита позвонила однажды вечером: — Володя, у тебя есть пластырь? Можно к тебе зайти? Надела новые туфли, ногу натёрла, как раз мимо твоего дома иду, а аптека внизу почему-то закрыта... Пригов тогда заклеил ей пластырем стёртую пятку, а потом они сидели на кухне и хохотали как ненормальные, вспоминая всякие смешные случаи. А через день Рита подарила ему эту кружку — большую, удобную, с надписью «Хорошо, что ты есть». Пригов высыпал осколки в мусорное ведро, сел за стол, взял блокнот и карандаш. Снова подумал про Люду с Иваном — как он поцеловал её у театра и какие они оба были счастливые. Карандаш хрустнул в пальцах. Пригов растерянно посмотрел на два обломка, решительно захлопнул блокнот и пошёл в спальню. Он мог заснуть в любой обстановке — ещё в разведшколе научили. Но сейчас лежал, глядя в потолок, и злился — на себя, на Батю... Хотя Батя-то чем виноват? Пригов промучился до пяти утра, ворочаясь с боку на бок, потом встал и начал собираться на работу.