***
За несколько дней на даче Пригов выдохнул и пришёл в себя. По утрам делал зарядку, принимал душ, завтракал. Потом гулял по берегу залива, рисовал. Вечерами заваривал чай, наугад вытаскивал со стеллажа книжку, садился в кресло-качалку... Баню топить не стал — лень было. Но дрова наколол, аккуратно уложил в поленницу. «Витя с Наташей завтра приедут — тогда можно и баню, и шашлыки. За дрова Иваныч мне, пожалуй, ещё и выговорит, что спину не берегу», — усмехнулся Пригов. Налил чай в большую кружку и вышел на веранду. Тихо было, если не считать крика чаек на заливе. И зазвонившего телефона. «Таня...» — Пригов помедлил, потом взял трубку: — Слушаю. — Володя, здравствуй. Извини, что я тебе звоню. Я просто не знаю, что делать... — Что случилось? — Митька вместе с Юрой в полицию попал, им разрешили позвонить родителям, но у Юры мама в ночную смену. А я даже не знаю, к кому мне идти и что говорить... — Никуда не надо идти. Таня, успокойся, пожалуйста. В каком они отделении? Понял... Всё, сиди дома и жди. Пригов положил телефон на столик и посмотрел на часы: поздно уже, пока он доедет до Питера — ночь будет. Подумал минуту и набрал Белова. — Здравия желаю, Леонид Андреевич! Ваша помощь нужна, — Пригов объяснил ситуацию. — Я бы сам, да я не в городе. — Не в городе он. Аферисты вы с Князевым! Имей в виду, я тебя каждый раз перед Соломиным прикрывать не буду. — А я и не просил. — Тьфу, ну что за характер! Ладно, Пригов... Насчёт ребят не волнуйся, я всё сделаю. — Вы пацанов потом по домам развезите. — Само собой. И тебе позвоню, а то ведь дёргаться будешь. — Буду, — признался Пригов. — Уже начал. — Нервный какой... Коньячку выпей — у Князева наверняка запас имеется. Всё, отбой.***
— Живо в машину! Нет, ну надо было до такого додуматься! — Рита сердито смотрела на притихших мальчишек и на Белова заодно. Он хмыкнул. Десять минут назад усталый майор в отделении вздохнул: — Товарищ генерал-лейтенант, я всё понимаю. Но свернули бы ребята себе шеи — кто бы отвечал? Девушку он удивить хотел, паршивец! — Да что они натворили-то? Майор выложил на стол ремни и веревки с карабинами, в которых Белов узнал страховочную систему. — Который курчавый — тот решил девушке на карниз цветы положить. С крыши. А дружок его страховал. Дом семиэтажный, девушка на пятом этаже живёт. Альпинисты, б... — майор глянул на стоящую рядом с Беловым Риту. — Извините. — Я должен какой-нибудь штраф заплатить? — Да не оформлял я протокол ещё. Сейчас дежурный их приведёт, забирайте. ...На улице Рита напустилась на Митьку с Юрой. Они благоразумно молчали, жалобно поглядывая на Белова. Он подмигнул Мите: — Цветы-то удалось доставить? — Угу. — Леонид Андреевич! — Рита открыла машину. Белов сел, дождался, пока мальчики заберутся на заднее сиденье. — «В нас пропал дух авантюризма. Мы перестали лазить в окна к любимым женщинам», — процитировал он. — Оказывается, всё нормально, не перестали. — Леонид Андреевич! — ледяным тоном повторила Рита. — Вы бы, вместо того чтобы шутить, объяснили этим молодым людям, что глупые поступки... Белов перебил: — Во-первых, Маргарита Степановна, Вы им уже сами всё объяснили. А во-вторых, когда ещё глупости делать, как не в семнадцать лет? — Юра, тебя куда отвезти? — Рита по интонации Белова почувствовала, что лучше не продолжать. ...Остановившись у дома, где жили Саблины, она всё-таки не выдержала, повернулась к Митьке: — Вот Пригов тебе всыплет! — Не всыплет. — Плохо ты его знаешь. — А я его вообще знать не хочу! — Вот как? Может, объяснишь? Митька помолчал, потом нехотя рассказал: — ...В общем, мама ему велела не приходить больше. И правильно сделала. Белов с Ритой переглянулись. — Знаешь, Митя, была у меня похожая ситуация, — сказал Белов. — Поссорились мы однажды. Вернулся я вечером домой, вижу — Риты нет. Поехал её искать, зашёл в кофейню её любимую и увидел, как она с каким-то типом сидит. Смеются, весело им, он её за руку держит... У меня в глазах потемнело от ревности. Еле сдержался, ушёл. Мучился несколько дней, пока Пригов не сказал мне, что это бред. Приехал я к Рите мириться, спросил — и оказалось, что напридумывал себе всякого. — В смысле? — хмуро спросил Митя. — Вы не Багиру там видели? — Да увидел-то Багиру, а вот выводы сделал неправильные. — Там все столики были заняты, тот человек попросил разрешения подсесть, — объяснила Рита. — И начал заигрывать: по руке, мол, гадает. И нёс такую чушь, что я засмеялась. В этот момент Лёня и вошёл... Митя, я Пригова очень давно знаю. Он человек непростой, мягко говоря. Но он честный. И обманывать твою маму не стал бы. — А чего он не объяснил тогда? Ушёл просто — и всё. — Я Пригова тоже давно знаю, — усмехнулся Белов. — Дольше, чем Рита. Он честный, безусловно. И гордый. И упрямый... Пойдём-ка, Митя, я обещал Пригову, что сдам тебя маме с рук на руки.***
«Да что ж так долго?! — Пригов места себе не находил, глядя на молчащий телефон. Умом он понимал, что времени прошло всего ничего, но с беспокойством надо было как-то справиться, и он бурчал на Белова. — Выпить он мне советует! Нервным обзывает! Будешь тут нервным...» Пить коньяк Пригов не стал, но чай заварил снова — максимально крепкий. Ходил туда-сюда по веранде, грыз ноготь. Не столько за Митьку переживал, сколько за Таню. Он как-то незаметно привык считать их своей семьёй. Привык приходить к ним по вечерам, играть с Митькой в шахматы, гладить уютного полосатого Ваську. Привык ночью обнимать Таню, шептать ей на ухо всякие нежности. Утром просыпаться от её губ, касающихся его щеки. В редкие свои выходные ходить с ней в театр или просто гулять по городу. Приносить ей — просто так, без повода — цветы или маленькие подарки. ...Пригов решительно взял телефон и набрал Иваныча: — Витя, привет! У тебя запасные ключи от дачи есть? — Потерял? — весело спросил Князев. — Не потерял. Просто мне надо срочно уехать. А вы с Наташей собирались завтра сюда. — Вот неймётся тебе на ночь глядя. Террористы активизировались? — Надеюсь, что нет. Я к Тане... — А-а, дозрел-таки! — Иваныч! Ты не ехидничай, а лучше скажи, что мне с ключами делать. К тебе заехать? — Не надо, есть запасные. Так что поезжай спокойно. Оставь там всё как есть, закрой и поезжай. — Я это... дров тебе наколол. — Хозяйственный, — одобрительно заметил Князев. — Спину не сорвал? — В порядке спина. — Ну и отлично. Удачи, Володя! ...Пригов уже сел в машину, когда позвонил Белов. — Слушаю, Леонид Андреевич! — Это я, — сказала Багира. — Просто когда ты позвонил, я с Лёней поехала, а мой телефон дома на зарядке остался, и я у Лёни трубку попросила... — Ты слишком много говоришь! — перебил Пригов. — Давай по делу. — Да пожалуйста! — обиженно ответила Рита. — Мальчики дома, можешь не переживать. Кстати, Пригов... Возможно, тебе всё равно, но я тебе всё-таки скажу: твоя Таня беременна. — Кошкина, ты охренела?! Что ты из меня подлеца делаешь?! Что значит «тебе всё равно»? — Пригов! — строго сказал Белов, отнявший у Риты телефон. — Прекрати орать на мою жену! И ты ведь наверняка поедешь к Татьяне — так поезжай осторожно. А то знаю я тебя, гоняешь как на «Формуле-1». — Да я... — растерялся Пригов. — Володя, отключи эмоции, включи голову. И поезжай осторожно, — повторил Белов. — Есть, — буркнул Пригов. В машине он включил радио. Пел Розенбаум: Пусть осень не кончается, И пусть земля отчается Примерить платье белое, Что ей зимою сделали, Сплели из снежных кружев снегири. Любовь мою последнюю За слухами да сплетнями Ты, осень, разгляди да сбереги. ...Пригов дослушал песню и выключил радио — не хотелось сейчас ничего другого. Так и доехал до Кадетской линии с этой мелодией внутри. Посмотрел на окна — в Митькиной комнате и на кухне горел свет. Пригов закрыл машину и вошёл в парадную.