***
Без друга было скучно. Гаррик уже привык всюду видеть спокойного и доброжелательного Невилла; сидеть с ним на уроках, сплетничать перед сном, так что теперь чувствовал себя одиноко. Именно этим несвойственным для него чувством можно объяснить то, что он заговорил с Грейнджер перед чарами. Два факультета столпились в коридоре у аудитории Флитвика в ожидании начала урока. Гермиона стояла одна у окна, молча глядя на дождь за стеклом. Гаррик оказался рядом — прятал заготовку статьи для школьной газеты, пристроив сумку на подоконник. Управившись с непослушным пергаментом, он огляделся и только теперь заметил бледную и замкнутую гриффиндорскую заучку. — Привет, — кивнул он ей, хотя и не был уверен, что его услышат, но Грейнджер посмотрела на него и тоже кивнула. — Как ты? — Хорошо, — всё так же безэмоционально ответила девочка и снова отвернулась к созерцанию серости и сырости. — Извини, — Гаррик собрался оставить её в покое, он же не психотерапевт, чтобы выводить из депрессии. — Я поняла, что вы пытались сказать мне в поезде, — негромко продолжила Грейнджер. — Мы никто в магическом мире, если нет поддержки и не знаем законов. — А в магловском мире не так? — вздохнул Гаррик. — Хочешь сказать, что там ты равна королеве или её семье? — Там у нас есть возможность пробиться собственным умом, — качнула головой Гермиона. — А здесь… Меня даже не стал осматривать главный целитель. Просто запихнули в палату, немного подлечили и отправили домой. Палочку не забирали, но я и не могла колдовать — не было сил. — Почему ты всё время ищешь только плохое в этом мире? — поинтересовался Гаррик. Он ни разу не слышал, чтобы Грейнджер кого-то или что-то хвалила: нравоучения или недовольство — все её речи. — А что здесь есть хорошего? — А зачем ты тогда вернулась? — ответил вопросом на вопрос Гаррик, чувствуя нарастающую злость. — Оставалась бы в своём логичном и равноправном мире, в котором Золушки находят своих принцев в метро. Для чего ты находишься среди тех, кто тебе так не нравится? — Я хочу стать умной и сильной, а потом изменить всё, что мне не нравится, — уже оживлённей ответила Гермиона. — Тебя Квиррелл, что ли, покусал? — поинтересовался Гаррик. — Он тебя темнолордством заразил? Это ведь лозунг Неназываемого. Он тоже хотел всё изменить в магическом мире, когда попал сюда в одиннадцать лет и увидел всю несправедливость общества. Богатые и знатные правят, а остальные должны им подчиняться — нигде нет такого безобразия, — усмехнулся он, глядя на порозовевшую Грейнджер. — Поэтому надо всё сломать, а на руинах построить новое государство, которое будет нравиться именно ему, ну, или тебе. — Не сравнивай нас! — зашипела возмущённо девочка, но тут же замолчала, увидев профессора Флитвика. — Я не такая! — прошептала она чуть слышно. — Ага, — кивнул Гаррик, — но с довоенными хрониками и речами Тёмного Лорда всё же ознакомься, узнаешь много интересного. Учить и наставлять радикально настроенную второкурсницу он не собирался, зачем? Никто не любит излишнего давления и навязывания чужого мнения, да и Олливандер-младший не был авторитетом ни для кого, скромно оставаясь в тени Избранного-Невилла.***
Вообще, эта ситуация со вторым героем устраивала их обоих: трусишка Гаррик прятался, а Невилл выходил на первые позиции, имея весомую поддержку в лице леди Лонгботтом и её старинных друзей, для которых Дамблдор был просто бывшим заучкой-гриффиндорцем. Это для тех, кто видел директора только в золочёном кресле, он оставался знаковой фигурой, а вот для ровесников так и остался полукровкой из неблагополучной семьи. Невилл вернулся к воскресному обеду, ослепляя всех сиянием своего счастья. Он молча обнял и встряхнул своего мелкого друга, поцеловал руку невесте и объявил, что вечером будет праздничное чаепитие. Эльф Лонгботтомов накрыл стол в гостиной факультета, выставив многочисленные разнообразные сладости и закуски; старшекурсники достали заначки алкоголя. Декан заглянул на полчаса, поздравил Невилла с выздоровлением родителей и даже не стал делать замечаний по поводу неумело спрятанных бутылок. — Они ещё слабы, — рассказывал Невилл, когда они с Гарриком остались вдвоём в своей спальне и завалились на кровати. — Но главное, что они всё осознают, могут разговаривать, узнали бабушку, ну и меня, правда, очень удивились. Мама плакала, и отец тоже был таким… А физическое состояние улучшится — фрау Гамп изготовила модифицированные укрепляющие и ещё какие-то там зелья, так что к Йолю они уже будут совершенно здоровы. А ещё мне кажется, что дядя Тревор ухаживает за фрау Гамп, — захихикал он, уткнувшись в подушку. — Это так странно, что моя жаба, вернее, бывшая жаба делает комплименты бабушкиной подруге. — Так он же говорил, что «такие» отношения его не привлекают, — удивился Гаррик. — У него какая-то фобия была в прежней жизни — чужие телесные жидкости ужасны и всё такое… — Ну, магия — это сила! — снова захихикал Невилл. — Он исцелился от своей магловской болезни! — А фрау не могла его чем-нибудь опоить или приворожить? — встревожился Гаррик. — Я переживаю за него, всё же он наш родич. — Нет, — покачал головой Невилл, перевернулся на спину и раскинулся в форме звезды. — Она говорила бабушке, что Тревор ей нравится, но она слишком старая для него. А бабушка её убеждала, что для магов физический возраст не помеха, а морально дядя Тревор очень даже взрослый. — Ну да, он же умер пожилым человеком, так что прожил долгую жизнь. И он не из тех идиотов, которым возраст добавляет седины, а не мозгов. Постой, так если они того-этого, переопылятся, то уедут в Германию? — сообразил Гаррик. — А как же мы? — Нет, — улыбнулся Невилл и покачал головой, глядя на друга. — После того как Снейп сбежал из Британии, появилась острая потребность в мастере-зельеваре, так что фрау Гамп решила переехать. Сейчас она присматривает дом недалеко от нас; скорее всего, купит в городе, ей же не нужны земля или теплицы. Ингредиенты она заказывает по почте или у нас, да и с клиентами связывается так же. — Это хорошо, надеюсь, Тревор будет с ней счастлив, а то я переживаю за него. Плохо быть одному, вон папа Олли как расцвёл, когда начал ухаживать за леди Августой. — Как думаешь, твой отец сделает предложение моей бабуле? — Невилл улёгся на бок, подложив ладони под щёку. — А ты думал, что он её pomatrosit i brosit? — рассмеялся Гаррик. — Он в неё с юности влюблён, примерно с нашего нынешнего возраста. — Вот и хорошо, — пробурчал Невилл, сонно зевая. — Я рад, что мы станем одной семьёй. Мама с папой смогут родить мне сестрёнку, интересно? Но в любом случае у меня есть ты… — Da, malysh, ya namnogo luchshe sobaki, — так же сонно улыбнулся Гаррик и засопел. Эпилог — Пап, ты только не нервничай, всё будет хорошо! — Да как же не нервничать! — всплеснул руками Гаррик-старший. — Это же такой день, такой день… — Самый лучший день — день твоей свадьбы, — улыбнулся младший. — Сейчас прекрасная леди станет твоей супругой на веки вечные. — Пф-ф, — наконец рассмеялся отец. — Ты так говоришь, будто она от меня убегает. Хотя ты прав, один раз я уже её упустил на много лет и больше этого не позволю. Как я выгляжу? — Прекрасно, пап, эта мантия очень элегантная, и сам ты просто светишься от счастья. Невилл, вернее, дядя Фрэнк, недавно присылал патронуса: леди Августа прекрасна и спокойна, как зимняя роза. — Правда?! — Нет, конечно! — фыркнул Гаррик. — Нервничает и уже разбила пару бокалов, но тётя Алиса и фрау Гамп напоили её успокоительным. А дядю Фрэнка с Невиллом и дядей Тревором выгнали в сад проверять последние приготовления. — Охо-хо… Как бы мне не забыть слова клятвы… — Пап, ну ты чего? Ничего ты не забудешь! Да и вообще, всякие разные посторонние тебя не будут смущать. На церемонии мы будем только своей семьёй. Но на всякий случай я и тебе успокоительного накапаю. Через час трое Олливандеров и мужская часть семьи Лонгботтомов стояла у алтаря. Светскую церемонию не проводили — только заключение магического брака. И Августа, и Гаррик-старший были довольно нелюдимы, так что пир на весь мир устраивать не собирались. Все с умилением следили за дамами в старинных мантиях, которые присоединились к ним, оставив у камня будущих супругов. Церемония-клятва была короткой и закончилась неяркой вспышкой и появлением рунных браслетов вокруг запястий молодожёнов. Гаррик-старший церемонно поцеловал руку своей дамы сердца. Поздравления, обед в саду под деревьями, тесный круг двух семей — праздник удался на славу. Когда все взрослые перешли к разговорам, Гаррик с Невиллом сбежали в глубину сада, на берег небольшой речушки. Устроившись под деревьями с большой вазой черешни, они начали сплетничать и строить планы «по захвату мира». — Дамблдор приходил к нам снова, общался с отцом и мамой, — рассказывал Невилл. — Бабушка была очень зла. — А они что? — встревожился Гаррик. — Ничего, — пожал плечами друг. — Сказали, что больше они в незаконные игры не играют. Папа вернётся в аврорат, Скримджер его приглашает на работу. А мама будет заниматься домом, бабушка заслужила спокойную жизнь безо всей этой беготни с покупателями и заботы о теплицах. Да и папа раздумывает: может быть, он тоже будет работать с мамой. В любом случае никакого движения сопротивления против любых Тёмных Лордов не будет. — А Дамблдор всё настаивает, что ты Избранный? — Не то слово, даже целую теорию выстроил, что тебя, то есть Гарри Поттера, похитили Пожиратели и принесли в жертву, чтобы возродить своего господина, — рассмеялся Невилл. — Да ещё так уверенно говорил, бабушка аж спросила: не он ли сам проводил этот ритуал, а то опять у него такие сведенья точные, прямо как в ночь убийства Поттеров — прямой репортаж от лица главы Ордена Феникса. — Кстати, о фениксе, — вспомнил Гаррик. — Он же в замке остался? — Ага, оказалось, что он вовсе не фамильяр Дамблдора, а защитник Хогвартса, как и василиск, которого нашли в подземельях невыразимцы. — А он разумный? — Василиск или феникс? — поинтересовался Невилл, но потом махнул рукой. — Они оба псевдоразумные, то есть у них вбиты какие-то правила на уровне инстинктов. Защита замка от врагов, например. — То есть в остальном они неразумны? — Ага, вот твоя Белочка, она вроде и имеет с тобой связь, но только как фамильяр-животное, а не разумное существо. — Понял, тогда можем мы немного общипать Фоукса? — с улыбкой поинтересовался Гаррик. — Это для палочек? — вспомнил Невилл. — А разве перья не должны быть добровольно отданными? — Неа, — ухмыльнулся Гаррик. — Папа говорит, что для изготовления палочек это неважно. Просто пустили такой слух, чтобы никто не стриг фениксов налысо, вернее, не ощипывал, как кур для бульона. — Понял тебя, — рассмеялся Невилл. — Тогда надо что-нибудь придумать, ведь птица-то волшебная, как заклюёт нас за нападение. — У папы есть книги со специальными заклинаниями для отлова и обезвреживания магических животных. Раньше артефакторы сами добывали все ингредиенты, а если захочешь состричь хвост у единорога, он тоже та-ак тебе засветит копытом в пузо — мало не покажется! А ведь есть и более опасные «поставщики»: нунду, мантикоры, драконы и прочая хрень. Так что феникс ещё не самое страшное и не самое опасное чудовище. — Тогда надо нам как-то пробраться в башню директора, она ведь до сих пор заперта, — задумался Невилл. — Туда же даже мадам Амбридж не может войти. — Косность мышления, — рассмеялся Гаррик. — Ты уже позабыл «непреодолимые» препятствия в запретном коридоре? — Точно! — хлопнул себя по лбу Невилл. — Эльфы же! Но разве наши смогут проникнуть в защищённый кабинет? — Наши нет, а вот хогвартские смогут. Кто-то же там поддерживает порядок всё это время, убирается, присматривает за огненной птичкой. А я недавно познакомился с чудным созданием по имени Добби. Крыша у него уехала прочно и давно, но зато он мой ярый поклонник, — улыбнулся Гаррик. — Так вот, я с ним познакомился, когда он принёс заказ от мистера Малфоя на новую трость для его волшебной палочки. Этот эльф обожает Гарри Поттера и с удовольствием будет помогать нам в замке. Он сразу мне поверил, что я Избранный под прикрытием. — А как малфоевский эльф будет шастать в замке? — совершенно запутался Невилл. — Так лорд Малфой его переуступил школе, ещё когда мы учились на первом курсе: оплачивал какие-то привилегии сына директору. Так что Добби этот работает в Хогвартсе, но числится будто за Малфоями, а мозгами и всем сердцем предан Гарри Поттеру, то есть мне. — А он не расскажет Дамблдору о том, что ты и есть Поттер? — встревожился Невилл. — Он, конечно, потерял много власти после увольнения из Хогвартса, но у него куча должников и верных последователей. — Ага, утрись и плачь, Волдеморда, тебе никогда не собрать такую свиту! — фыркнул Гаррик. — Этот прибабахнутый эльф привязан именно к школе, а бывший директор не имеет власти над замковыми домовиками. Во-от, так что у нас есть свой личный лопоухий диверсант — он нас и пронесёт-проведёт в башню. Он уже «перевёлся» на уборку директорских покоев из кухни, где самая почётная работа для домовиков. — Здорово! Значит, выучим заклинания для охоты на феникса и устроим барбер-шоу! — Кроме шоу у нас ещё куча дел: надо посмотреть «выручайкины» запасы, вдруг что полезное утащим оттуда. А на следующий год обещают провести в Хогвартсе турнир, так что будет множество гостей из других школ, заведём полезные знакомства. А ещё в запретном лесу есть единороги и акромантулы. А ещё… в общем, много чего ещё нам предстоит свершить! — Главное, чтобы нас не поймали! — засмеялся Невилл. — Я читал устав, — скорчил серьёзную рожицу Гаррик. — Так там ни слова о перечисленных мной деяниях. А что не запрещено… — То разрешено, — так же серьёзно кивнул Невилл. Мальчишки рассмеялись и хлопнули друг друга по рукам — приключений на их век ещё хватит.