***
Они бродили по катакомбам от силы пару часов, но Рей это навевало дурные воспоминания о прошлом. Или будущем. Или вообще, все, что пережила она с командой «Превосходства» — выдумка. Такого ей не приходилось испытывать еще ни разу в жизни: ситуация по-настоящему безвыходная. Она истекает кровью, мальчишка гордо идет впереди, а коридор не кончается. Рей зажмурилась, лишь бы не завыть от боли в ране, а потом обернулась назад – кровавой полосой тянулся след от ее ног. — Бен… Его имя вырвалось из груди быстрее, чем она сообразила. Мальчик обернулся в ту же секунду, когда Рей рухнула на мраморный пол. Юноша обеспокоенно поднял ее, прощупывая кровоточащую рану с выражением лица человека, знающего, что делать. Вытерев с ее лица пот, Бен коснулся ее лба – его пальцы были сухими и очень горячими. — Шов разошелся. Это плохо. Зачем вы врали, мисс Рей? — Прости, — единственное, что могла сказать в данной ситуации она. Юноша одной рукой поднял Рей на ноги, а затем, будто она весила всего-ничего, поднял на свою широкую спину. Рей испуганно вцепилась пальцами ему в плечи. Бен с факелом в руке и девушкой на спине быстрым шагом пошел вперед, ощущая, что уже бывал здесь, но не понимал, когда точно. — Поговорите со мной о чем-нибудь, чтобы я знал, что вы в сознании, — попросил Бен. Его голос был полон сочувствия. — О чем именно? — Не знаю, вам решать, — проговорил юноша. Рей не нашла тему лучше, как поговорить о Бене. Только уже взрослом. — Есть один человек. И я очень ценю, что этот человек для меня сделал. Но в то же время, я его боюсь. И в то же время, сейчас находясь здесь, скучаю… мы расстались на нерадостной ноте и теперь мои мысли лишь о том, как он и где он. Не придумаю даже, что с ним могло стрястись… — Вы любите этого человека, мисс Рей? – в его голосе прозвучала прохладца. — Ох, Бен! – простонала девушка. – Я не питаю к нему чувств, которых на самом деле нет. Просто волнуюсь и скучаю. Он умный, храбрый, сильный, но такой сложный. А еще, кажется, имеет знатный титул и первейший наследник очень немалого состояния. Я же – безродная девчонка на пиратском корабле. Вот и все. — Сами-то вы так ли уверены, что не обманываетесь? Думаю, если вы волнуетесь о человеке и скучаете о нем – это и есть любовь, а титулы и деньги не имеют никакого значения. Моя мать незаконнорожденная дочь одной знатной дамы с Набу, будучи обвенчанной, родила меня от человека, мягко говоря, не отличающегося ни умом, ни красотой, ни состоянием. Она любила его. И это о многом говорит. — Этот человек заслуживает всего того, что люди подразумевают под любовью – и еще множества. — Стало быть, это с вами что-то не в порядке, — заключил Бен. – Почему вас в таком случае тянет к нему? Рей хотела что-то сказать, но вовремя прикусила язык. Помолчав недолго, она сказала: — Потому что мы две противоположности. Но я никогда не верила в те сказки, где принц выбирает простушку. Тем временем они наконец-то вышли на широкую площадку, выходящую к озеру. — Просто вам стоит раскрыть свои чувства. Даже если вы не получите схожего признания, жить станет в разы легче, — Бен тихо рассмеялся. – Могу ли я узнать, как зовут вашего тайного возлюбленного? — Кайло, — резво ответила она и сразу пожалела. Рей вздрогнула, когда юноша отпустил руку, которой все это время придерживал ее за голень и приземлилась на копчик отчего перед глазами заплясали звезды. — Простите, прошу меня! – выдохнул мальчик. — Все в порядке, Бен, все в порядке, — врала девушка, оседая на пол. Мир перед глазами кружился, превращаясь в мутные темные разводы. Бен опустился рядом с ней на корточки. – Ничего страшного. Сейчас посижу немного и все пройдет. — Простите еще раз! Кровь пошла интенсивнее, – сказал он, невольно подавшись вперед. – Я могу вылечить вас, если позволите. Пожалуйста… И прежде, чем она успела опомниться, Бен приложил свою теплую ладонь к ее ране, призывая Силу. Она неожиданно ощутила, как где-то в глубине сознания пробудилось старое-старое воспоминание. Магия, столь чистая и мощная, что Сила звенела. Она вспомнила, как спасла Кайло и их поцелуй, наполненный болью и отчаянием. Рей растерянно моргала, словно неожиданное видение могло раствориться навсегда. Уж не помешалась ли она окончательно на этом острове, чтобы думать о таком с трепетом? — Все, — сказал мальчик. – Раны как и не было. Рей засунула руку под рубашку и провела ей по коже. И вправду, словно ничего и не было – лишь засохшая кровь на ткани свидетельствовала о ней. Девушка хотела кинуться на шею юноши, но внезапно заметила, что он осунулся и побледнел. — Бен? — Не волнуйтесь. Я просто переусердствовал. Посижу минутку, и мы пойдем, договорились? – попросил он таким же вялым тоном, как и Рей пару минут назад. Рей почувствовала укол вины. Она стояла, не в силах посмотреть в глаза человеку, сидевшему рядом с ней. Послышался вздох. Бен смотрел на нее сонно. — Пойдем. Я помогу тебе, — предложила Рей. Теперь они поменялись местами, отчего ей было невесело. Она перекинула руку мальчика через шею, а свою положила ему на талию. Хоть он и был выше ее почти на голову, сейчас, когда ослаб после магического лечения, разница в росте и силе не чувствовалась. – Почти пришли. Шаг за шагом они поднялись по каменным ступенькам, огибающим подводное озеро, искрящееся в лучах солнца, проникающих под землю через расколотый купол храма. Из настойчивого желания рухнуть посреди дороги ее вырывало тяжелое дыхание Бена. Когда наконец они вышли на поверхность из мрака подземелья, глаза заслезились, отвыкнув от света. Они кое-как доползли до хибары и, первым делом, Рей уложила мальчика на кровать, а потом сбегала за кувшином с водой, и напоила Бена. — Извини меня, пожалуйста, во всем я виновата… — Не говорите глупостей, мисс Рей, — строго проговорил юноша. – Я хотел сам вылечить вас. Обычно дядя запрещает колдовать, но я не мог позволить вам умереть от потери крови. Рей хотела возразить, что от такой царапины не умирают, но разумно промолчала. Улыбка, которой он одарил ее, была настоящей наградой. — Спасибо, Бен. Просто я не в силах понять ту строгость, с которой Люк обращается к тебе. — Иногда я тоже. Так было всегда, сколько я себя помню. Я был неожиданным ребенком, росшим, как сорняк, а дядя решил, что может превратить меня в благородный цветок. Но так не бывает, верно? — проговорил он. – Извините, я, наверное, плохо отзываюсь о своих родителях, хотя не должен, как велит Сила… — Ничего. Можешь продолжать, если тебе станет от этого легче Бен, — ответила она на его вопрос. В комнате стало неожиданно темно. Налетевшая туча, украла свет, но принесла дождь и шквальный ветер. Рей сидела в ногах у мальчика, положив голову себе на колени и наблюдала, как Бен тревожно моргает своими неприлично длинными ресницами. — Когда я был маленьким и моя матушка еще не потеряла ко мне интерес, она пела мне на ночь. Это была одна и та же колыбельная, что-то про леди с зеленых холмов… — Мальчик прикусил нижнюю губу. — Но потом я разочаровал матушку, и она больше не приходила ко мне, кормилица же отказывалась петь, ведь я был взрослым для колыбельных, но я продолжал бояться темноты… Даже сейчас мне страшно. Рей поразила такая откровенность. Она поймала себя на том, что водила по руке мальчика, пытаясь успокоить. Он совсем ослаб после использования магии. — Я могла бы спеть, — предложила она, подняв голову с подушки и заглядывая в глаза Бену. — Хочешь? Мальчик неожиданно забился на постели, как рыба, выброшенная на берег, и потом столь же внезапно затих, удобно улегшись в постели. Когда Рей поняла, что он готов слушать, начала тихо напевать мелодию. Она сразу поняла, про какую колыбельную он говорил и решила спеть именно ее, чтобы сделать Бену приятно.Увы, любовь моя, ты поступаешь со мной неправильно, отвергая меня невежливо, и я так долго любила тебя, наслаждаясь твоей компанией, Зеленые рукава были моей радостью, Зеленые рукава были моим наслаждением, Зеленые рукава были моим золотым сердцем, и кто, кроме Леди Гринслев, была моей любовью.
Под конец колыбельной мальчик заснул. Рей старалась лежать неподвижно, чтобы не причинять заснувшему ребенку дискомфорт. За окном продолжала бушевать буря; ветер порывами бил по стеклу, прижимал траву к земле, поднимая облака пыли и мелких веточек. Дождь тоже усилился. Рей задержала дыхание, вглядываясь во мрак за окном, наблюдая как возникшая из ниоткуда фигура Люка медленно двигается к хижине. Лес неожиданно погружается в тишину и лишь молния освещает его с востока. Рей осторожно спускает ноги с кровати, стараясь не тревожить мальчика. Он посапывал. Девушка вспомнила его взрослую версию и улыбнулась, проводя параллели между их личными трагедиями. В дом вошел волшебник. С его длинного плаща на пол ручьями стекала вода, рубашка и штаны облепили тело второй кожей, а лицо посерело от разводов грязи и прилипшей травы. Одним словом — выглядел он паршиво. Люк посмотрел на дремлющего племянника, на Рей, караулящую его сон, а потом кивнул в сторону столовой, приглашая выйти первой. Накрыв Бена пледом, девушка вышла из комнаты, дожидаясь на пороге чародея. В бытовом жесте Рей разглядела тревожный знак, словно чародей закрывает ей путь для отступления. Старик обошел стол и взяв два минерала, одним ловким движением разжег огонь. Тьма ненадолго рассеялась. — Видно, вас застала буря, — сказала она очевидную вещь вошедшему мужчине. — Чем вы занимаетесь на берегу? — Наблюдаю за русалками. В это время года они мигрируют на юг через Мустафар, чтобы дать потомство. Уникальное зрелище, — горячо ответил чародей. — Клянусь, увидев русалку однажды — не забудешь ее до конца дней. Люк снял плащ и кинул его на стул, тяжело заваливаясь за стул и вздыхая. — Хорошо, что он уснул, — пробормотал Люк, плотно закрывая дверь в спальню.— Где вы были? — Простите? — не поняла вопрос Рей. — Где вы были сегодня? Я почувствовал сильный всплеск в Силе, — проговорил Люк, не поворачиваясь к ней. Его плечи и спина напряжены, а сама поза была закрытой. Промолчав минуту, девушка нерешительно ответила, словно нашкодивший ребенок, боявшийся гнева строгого родителя. Хотя, Люк Скайуокер был таким родителем. — В подземном храме. В том, что с зеркальной стеной, — ответила она дрожащим голосом. Как завершение ее реплики на улице прогремел новый раскат грома. — Говорил же я мальчишке, чтобы он не совался туда! Люк сел за стол, зарываясь пальцами во влажные длинные волосы. Его слова пронизывала такая боль и отчаяние, что Рей стало дурно. Она не знала, чего именно боялся колдун, но сама хотела отгородиться от этого. — Это была моя инициатива, — вступилась за него Рей не до конца понимая корни злости чародея. — Я упала в яму, а Бен спустился ко мне. Мы нашли лаз, и он привел нас в подземный храм. — Он колдовал? — Заметив, что Рей соображала туго, он уточнил: — Бенджамин использовал магию? — Да, — кивнула она неуверенно, — он заживлял мою рану. В доказательство своих слов девушка задрала край рубашки, оголяя бок, где от шрама не осталось и следа. Люк одарил ее хмурым, но понимающим взглядом, а потом снова отвернулся к окну. Кажется, она поняла, что ее слова его не слишком обрадовали. И Рей строго проговорила: — Я так полагаю, что вы хотите поговорить со мной о чем-то, но не решаетесь? Если я права, то прошу, наберитесь мужества и скажите мне. Ведь я не умею читать мысли. — Стало быть, — зловредно заметил Люк, — это длинный рассказ. Без хорошего финала. — О чем именно ваш рассказ? – Рей замялась. — Я расскажу, только не перебивай меня, девочка. Она кивнула, все еще не понимая происходящего. — Скажем так: мой род берет начало от весьма неоднозначного, а порой пугающего, человека по имени Энакин Скайоуокер. Многим он известен, как рыцарь ордена джедаев, но абсолютному большинству, как король пиратов и Дарт Вейдер. Он был рожден рабом на острове Татуин, но благодаря своему таланту и усердию в достаточно раннем возрасте возвысился, придя на службу короне Набу. Тогда-то его и поразил главный человеческий порок – жажда власти. Он продал свою душу морскому повелителю ради черной магии, неподвластной никому. От нее он сошел с ума и в каком-то смысле перестал быть человеком, — раздраженным тоном проговорил Люк. – Из-за его силы погибла моя мать, невинные дети, а тысячи пиратов попали под черную магию…Его тирания длилась долгие годы, пока я и моя сестра не свергли Дарта Вейдера. Рей вдруг выпрямилась, напрягшись всем телом, почувствовала, как Сила пронзила ее десятками невидимых острых иголочек. — Годы шли. Я удачно боролся со тьмой во всех уголках семи морей, но все же упустил один из вида. Один опрометчивый шаг, стал крахом всего того, что я менял долгие годы в этом порочном мире! – заявил Люк. – В одном из своих плаваний, Бен вместе со своим отцом-оболтусом пробрались в заброшенной храм Силы. Мальчик нашел русалочью книгу и прочитал запретное заклинание, высвободив зло, хранившееся на острове. Тьма не может существовать просто так, ей нужен сосуд, проводник – можно называть по-разному. Он пожал плечами, напустив на себя страдальческий вид. — Я не сразу понял, что в Бене происходят изменения, пока однажды он не заявил, что все знает про своего деда. «Что именно? Он был рыцарем», — сказал я тогда. «Лгун. Он был величайшим королем пиратов», — возразил мальчик. «Кто сказал тебе?», — испугался я и моя сестра. «Не знаю, голос в голове». С тех пор Бен перестал быть собой. Люк сложил руки в замок перед собой. — Когда я понял, что мне не совладать с тьмой, что зреет в нем, было уже поздно. Тьма, которую нашел мой племянник в том храме, была древнее всего на этом свете, она пронизывала собой каждый уголок, каждую мелочь, она бурлила и цвела, а Бен был слишком слаб, чтобы противостоять ей. Услышав зов, он пошел на него…и пропал. Я заклинал его не пользоваться Силой, забрал с собой на этот остров, стал учить контролю над собой, но ничего не вышло. В его сознании пустило корни зерно недоверия. — Люк сделал жадный глоток воды из черпака. — Он не слушал меня. Озлобился. Все чаще стал уходить в лес на несколько часов. Наша связь — ученика и учителя, ребенка и родителя, — оборвалась. Я жаждал узнать его мысли, его тревоги, которые он не произносил вслух… Я запомнил ту ночь навсегда: он уснул в летней кухне за чтением книги. Чтобы не разбудить его, я тихо пробрался туда и призвал Силу для черной магии и собирался проникнуть в его разум… Заглянув глубже, я увидел тот ужас, какой не мог представить. Тьма успела завладеть его сердцем и превратила его в того, кто однажды обречет на погибель все, что мне дорого. На кратчайший миг мне показалось, что я могу его остановить. Миг, что сродни наваждению, прошел, оставив горесть и стыд. И последнее, что я видел — испуганный взгляд мальчишки, чей учитель его предал! Глаза Люка, тусклые и старческие, заслезились. Не осталось сомнений, что он разбит. Рей слушала его внимательно, пыталась понять не только Бена, при мысли о котором ее сердце разрывалось, но и чародея, который запутался. — Мое наваждение стало толчком к падению Бена, — мрачно продолжил старик. — Не было и дня, чтобы я не пожалел об этом, Рей, ни дня! — Но ведь он живет сейчас с вами? Я немного не понимаю…. — Я ведь попросил, не перебивать меня! — прикрикнул Люк, а потом тяжело втянул воздух и спокойнее сказал: — Он разрушил храм Силы, оставил меня на его руинах, а сам сбежал навстречу тьме, что приобрела лицо капитана Сноука, пиратского барона, продавшего душу морскому дьяволу. Бен стал самым большим оружием в его руках для наведения порядка в море. Чтобы как-то искупить вину, я принял обет молчания и ушел в изгнание на долгие годы, но однажды Бен настиг меня. Я не хотел сражаться с ним и тогда он, познавший секреты черной магии, отправил меня сюда: в чертог его личной боли и переживаний, чтобы я из раза в раз переживал те страшные дни, когда совершил ошибку. Как долго я здесь, мне неизвестно. Дни превратились в недели, недели в месяцы, а месяцы — в года. Сейчас, осознав все произошедшее, Рей пришла в ужас. Чтобы как-то отвлечься, она отвернулась от старика и посмотрела в окно. Пока Люк вел свой рассказ, буря прекратилась, уступая место штилю. Она посмотрела вдаль, изучая горизонт, который все ярче прорисовывался за кронами деревьев. — Скоро очередной цикл закончится, — пробормотал Люк отстраненно, впадая в транс. — Закончится… — Подождите…Но при чем здесь я? Я впервые узнаю про ваш конфликт с Кайло, то есть с Беном. Я работала матросом на его корабле — не более! Почему я оказалась здесь? Я не хочу остаться здесь навсегда. Один только звук этого магического слова, сорвавшегося с губ Рей, заставил побежать мурашки по ее коже, шевельнуть волосы на затылке. — Нужно поговорить с Беном, так? — обратилась к Люку девушка, стараясь привести его в чувства. — Мистер Скайуокер! — Нет. Это не он. Я пытался. Бен, что спит в соседней комнате — призрак… — Призрак…призрак... но должен быть выход. Вы что, собираетесь умереть здесь? — Если со смертью придет искупление, то да, собираюсь, — напористо ответил мужчина, подняв на Рей свои заплаканные красные глаза. — У каждого есть шанс на прощение. Я хочу получить его любым способом, лишь бы не жить с мыслью, что создал чудовище… — Бен — не чудовище! Он ваш племянник, который запутался! Вместо того, чтобы сидеть здесь и строить из себя мученика, попытались бы что-нибудь сделать! Вы же, черт подери, великий волшебник… — Я был им когда-то давно, — покачал головой он, — и перестал им быть, когда потерял Бена. — Кто и виноват в этом, так это точно не он. Вы не его тьмы боялись, а своей, мистер Скайуокер! — крикнула Рей. — Что ж, возможно, ты права: в этом мы похожи с ним. Мысль Рей оборвал хлопок двери. Она почувствовала, как Сила переменилась. Посмотрев в сторону, она поняла, что все это время за их беседой следил Бен — настоящий или нет, не имело никакого значения, — и дрожал. По его щекам бежали слезы, а нижняя губа по-детски дрожала. Этот звук, словно что-то бьется, девушка не могла спутать ни с чем: она уже слышала его. — Бен, неважно что ты услышал, мы все объясним… — Рей протянула к мальчику руку, но он оттолкнул ее и выбежал из дома. — Черт! Бен! Люк, помогите же мне! — Это бесполезно, вот увидишь… Девушка выскочила за мальчиком. Ее мысли путались. Она не понимала, что происходит. Теперь смысл ее существования свелся к одному несчастному мальчику, который, по правде говоря, был отголоском воспоминаний настоящего Бена. Или Кайло Рена. Сейчас она не разграничивала их, а считала одним целым, неразрывно связанным, соединяющим прошлое и настоящее крепкими, невидимыми нитями. Та боль, та ненависть, то одиночество что копились в мальчике долгие годы, вылилась в образ беспощадного пирата-мага. Рей не знала, почему ей было так важно добраться до сути, почему важно вразумить Бена и почему нужно понять Кайло. Сейчас самое главное — выбраться из петли отчаяния, созданной мальчиком. А потом…она обязательно разберётся со своими чувствами. Да, пусть это будут чувства — она согласна назвать их именно так. Сначала Бен-Кайло, а потом уже весь мир. Ветки деревьев хлестали Рей по лицу, пока она прорывалась сквозь заросли за прытким мальчуганом. Тень Бена мелькала где-то впереди, вне достигаемой зоны. Иногда он оборачивался, чтобы удостовериться, что погоня далеко от него. Вскоре они выскочили на песчаный берег, окруженный с двух сторон ночным океаном. Вдали зловеще, подобно глазам чудовища, мигали огни корабля. — Отстань от меня! — крикнул яростно Бен. — Ты такая же, как все взрослые! Лгунья! Я думал, мы станем друзьями, а ты такая же! — Бен, ты не так понял! — в свое оправдание ответила Рей, все еще пытаясь догнать его. Остров навис над ними, как грозовая туча. — Пожалуйста, Бен, выслушай меня! Твой дядя не желал тебе зла, он испугался, вот и все. Каждый взрослый боится за своего ребенка и поэтому совершает ошибки. — Ошибки?! Он хотел убить меня! — возразил мальчик. — Он занес свой меч над моей головой! И я должен простить его?! — Да. Это сложно, понимаю, я тоже злюсь на себя в моменты слабости, — Рей почувствовала, как сама начинает плакать, — но нужно уметь отпускать боль и обиду. Они разъедают тебя. Убивают все хорошее, перекрывают все радостные моменты. Разве эта ненависть способна перекрыть то, как вы с папой бороздили моря? Или как дядя учил тебя фехтовать? Или как мама пела колыбельные на ночь? — ЗАТКНИСЬ! Нет, не способны! Они врали. Играли. Боялись меня! А я всего лишь хотел искренней любви! Хотел не быть одиноким! — взревел как раненый зверь Бен. Он остановился возле кромки воды. Волны лизали его пятки. — Ты не одинок, Бен, — девушка осторожно подошла к нему, — ты не одинок, слышишь? Я рядом с тобой. Сейчас. Здесь. Но это не может длиться вечно, пожалуйста, Бен, отпусти мысли, разъедающие тебя, чтобы на их место пришло что-то новое… — Ты лжешь, — затараторил он, — ты лжешь! От его крика хрупкий искусственный мирок начал разваливаться на части. — Нет! Бен! БЕН! — что есть мочи закричала Рей. Ее ноги утопали в вязком песке, засасывающем ее в пучину. Ветряные порывы стали сильнее, то прижимая хрупкие стволы деревьев к земле, то позволяя распрямиться. — БЕН! Новый вдох, новая попытка противостоять черной магии, которой был пропитан каждый уголок этого чертового острова. Рей карабкалась, отбивалась, вертелась, противостояла губительной Силе, но она была слаба и беспомощна по сравнению со своим противником. Она закричала еще раз и кричала имя до тех пор, пока голос не осип. Ответа не было. Бен стоял по колено в мутной черной воде, окруженный облаком ядовитой магии, выплескивающейся из глубин моря. Смолкли последние звуки, и ветер унес их прочь, рассеиваясь над морем. Теперь девушка поняла, о чем говорил Люк. Все начинается заново. Рей силилась представить себе, как такое может быть, и не могла. Она не слышала собственного голоса, погружаясь в вязкую тьму. Когда бездна почти полностью поглотила ее, мальчик все же посмотрел на девушку, только теперь на нее смотрели не глаза юного Бена Соло — светлые, прозрачные, являющиеся отражением всего хорошего и чистого на земле, а глаза Кайло Рена — темные, налитые кровью, пропитанные болью и тоской. Но маняще-знакомой улыбки не узнать было невозможно. Бен. Темнота, которая обволакивала их, сгущалась сильнее. Рей физически ощущала ту боль и страх, что были здесь, в храме прошлого, что когда-то возвел Бен Соло, чтобы не сойти с ума. Она знала, что не все потеряно, что шанс спасти его душу был. Старый чародей ошибался — его сомнения стали причиной падения мальчика, его боль и отвержение себя стали падением мальчика, его прошлое, которое принадлежало только ему, стало падением мальчика. «Раз у каждого есть шанс на прощение, то и у Кайло он будет», — решила девушка для себя. У поющего совсем не было голоса. То есть, конечно, он пел и раньше — просто для себя, чтобы не свихнуться в заточении, в тесной пещере на острове Ач-То. Пение получалось пронзительным и дребезжащим — не пение, а беспомощный вопль горя и муки, многократно отражающийся от каменных стен хибары чародея. — Бен, выпусти меня отсюда! И я найду тебя! Обещаю! БЕН! Но вот теперь голос возвысился в тихой бездне сознания и запел древнюю песнь, и голос звучал совершенно по-другому. Это была совсем простая песнь, без особых словесных и мелодичных изысков, и она должна была звучать радостно — потому что ее должен был тотчас подхватить стройный хор множества голосов. Одиноко, она звучала слабо и жалобно. От этого голос стал совсем бессильным и тонким. Он как следует вдохнул воздух и запел снова — как можно громче, с вызовом. Кажется, он сам не знал, к кому относился его вызов. То ли к Рей, распадающийся на осколки в гробнице воспоминаний, то ли к чародею Люку Скайуокеру, который стал своим же палачом, то ли к самому себе, загнанному в угол, мальчишке. Сознание вихрем ворвалось в голову. Рей не удержалась на ногах, толкаемая порывом ветра и движением корабля, идущего на дрейфе, лишь бы не пробить носом судно слева по борту. Перед самым носом блеснуло лезвие, вогнанное в податливую и мягкую плоть. Девушка замерла, чтобы в следующий момент ухватиться за канат, свисающий с ближайшей мачты. Маневр не удался, мир ушел из-под ног, взрываясь буйством красок и знакомых голосов. Впереди — так близко, но так далеко, — она заметила капитана Рена, рвущемуся сквозь бой к ней. — Бен, — прошептала она испуганно и радостно одновременно, почувствовав прилив тепла, а в следующий момент свалилась в воду. Она снова оказалась на корабле, снова бок о бок с друзьями, снова рядом с Беном, хоть и в другом обличии. Теперь все пришло на свои места. На определенной глубине она встретила благоприятное течение и стала плыть, неторопливо кружа под носом корабля, раскинувшимся наверху. Нигде ничего… Рей, с трудом двигалась под водой, борясь с болью во всем теле. Тяжелые волны накатывали на нее, вновь и вновь опуская на дно. Воздух на море был тяжелый и вязкий, а над черной как смола водной гладью стелился туман, из-за которого дальше своего носа девушка ничего не могла разглядеть. Она ожидала, что, снова открыв глаза, проснется на Ач-То: рядом на постели будет лежать Бен, а в дом ворвется Люк. Из гущи белой пелены доносились звуки сражения — лязг мечей, стоны умирающих, крики раненных… Упрямо поджав губы, Рей зацепилась за проплывающий мимо кусок мачты. Ее коснулось отвратительное чувство отчаяния. В тумане мелькнула незнакомая тень, сопровождаемая шуршанием парусов и звуками заряжаемых мушкетов. На палубе кто-то громко повторил команду. Матросы кинулись свёртывать паруса, чтобы сбросить скорость судна. Проворства экипажу было не занимать, и уже через минуту незнакомый корабль резко замедлил ход, а капитан и его боцман поспешили к другому борту, ближе к корме. Рей напрасно понадеялась, что ее ждет долгожданная встреча с братьями-пиратами, но ошибалась. С палубы спустили веревочную лестницу и, девушка, превозмогая адскую боль, ухватилась за конец. Ее подняли на палубу и сразу же двое бугаев подхватили пиратку за руки, заламывая их ТАК, что девушка не удержалась от шипения и проклятий. Она совершила еще одну отчаянную попытку вырваться из стальной хватки, но получила крепкий удар в затылок, отчего ее затошнило и перед глазами поплыли черные точки, — это точно были не друзья. Надежда боролась в ее душе с самым черным сомнением. — Ну и ну. — Голос, похожий на лязг камня о камень, оглушил Рей. Она подняла заплывшие глаза на человека, стоявшего перед ней. Черный сюртук, шляпа с пером, запах яда и мелкие глаза, больше не принадлежавшие человеку. — Давно я не видел такой замечательный экземпляр. Давно, моя прелесть. Рей полулежала на деревянном полу, все также прибывающая мыслями в другом месте, рядом с Кайло на далеком необитаемом острове, где гуляет свежий ветер и поет море. Она сплюнула скопившуюся слизь и кровь во рту к себе под ноги. — Кто вы? — шепотом, прилагая все усилия, спросила девушка. Она попыталась мысленно возвратиться к событиям вчерашнего дня. Ей вспомнилось, как она ощутила некое соприкосновение на самом пределе своих органов чувств, нечто вполне реальное и в то же время нематериальное… Происходящее казалось безумием и Рей почему-то, была его важной составляющей. — Меня зовут капитан Сноук, но мы, кажется, знакомы, — ответил он своим мерзким голосом