Целительница для бегуна: Лабиринт.

— Когда прорвемся, она активирует и откроет дверь. Если мы будем держатся друг друга, то все получится. Мы выберемся сейчас или мы покойники. Готовы? — парень стукнул деревянным концом по полу, а остальные повторили за ним.    — Вперёд!   Томас был первым кто рванул прямо к существу. И остальные последовали его примеру. Самыми первыми бежали те, у кого было копье. Благодаря им они могли держать дистанцию и убить гривера. Ребята хлынули к голове отряда, сбившись в плотную группу, начали вытеснять монстра к обрыву. Однако, эта тварь упорно сопротивлялась, и в какой-то момент лапой замахнулась на Терезу, но она храбро отразила удар. Вот только случилась беда, ведь эта же лапа случайно вырвала из рук Чака ключ.    — Ключ! — запаниковал кудрявый.   Лай громко гавкнул, и бросился вслед за важным предметом. Он зубами обхватил его за провода, пока сам наполовину свисал с обрыва.    — Лай! — испугалась Изабелла, что вместе с Чаком бросилась к собаке.   Вместе, они сумели вытащить ламбрадора из такой казусной ситуации.    — Хороший мальчик, — поглаживая его по шее похвалила Изи.    — Проблемы! Проблемы! — неожиданно громко завопил Чак.   Он быстро поднялся на ноги, помогая и деве встать, затем также быстро схватив подругу за руку, побежал в сторону остальных ребят.   Проблема такова, что на краю пропасти находилась стая гриверов: шипы выпущены, мерзкая мокрая кожа пульсирует… Две другие группы гриверов, приблизившись, остановились в десятке шагов от отряда приютелей. Ждут. Смотрят. Томас медленно повернулся кругом, стараясь побороть страх. Они окружены. Теперь выбора не оставалось. В глазах остро защипало.   Каждый сбился вокруг лидеров, образовав тесную группу в самой середине Т-образного перекрёстка. Все лица были обращены наружу — на врага. Томаса зажали между Ньютом и Терезой, он даже смог ощутить, как дрожит Ньют. Никто не промолвил ни слова. Слышны были только жуткие стоны гриверов и жужжание их моторов, как будто киборги наслаждались зрелищем загнанных в ловушку детей. Их отвратительные тела разбухали и сжимались в такт механическому дыханию.   « — Что они задумали?» — мысленно подумала Изабелла. — «Чего ждут?»   Никто ей не ответил, и это не удивительно. Через секунду она чувствует, как Минхо взял её руку в свою и сжимает, всё также не сильно, но заметно. Она ощущает, что и ему тоже было страшно.   Все стояли тихо, безмолвно сжимая своё жалкое оружие. И никто не успел осмыслить хоть что-то, как гриверы «очнулись» и рывком бросились на ребят. Самый первый гривер стремительно кинулся на бывшего лидера глэйдеровцев. Взвыли моторы, засверкал металл. Томас успел вцепиться в плечи Ньюта и потащил его назад, спасая его зад.  Вновь началась битва, только в этот раз на смерть. Трое самых крепких парней, открыли проход к логову гривера, а остальные парни начали держать оборону со всех сторон.   Чак вместе с Терезой ринулись к логову, а перед ними начали открываться бетонные стены.    — Осторожно! — успел крикнуть Джеф, перед тем как один из гриверов наровился схватить Изабеллу.   Только девушку спасло то, что она обессиленно упала, выронив мачету. И как на зло ей, гривер своей лапой схватил её за сумку и начал тянуть наружу.    — Отпусти! Не смей! — во весь голос закричала Изабелла.   Позади Изи схватил один из друзей, не давая шанса монстру забрать ее. И хоть девушка и осталась среди парней, но она от страха прижимает колени к своей груди и руками закрывает уши. Страх был единственным, что она чувствовала на тот момент. И за покровом этого страха, она не заметила, как гривер и вправду не приближался, лишь остановился. Он стоял. Стоял и смотрел на неё, пока другие гриверы нападали.    — Что с ней? — обеспокоенно крикнул Минхо, который отбивался от клешни другого гривера.    — Гривер…не трогает её, — удивленно прошептал Томас.    — Ждет, когда аппетит появится? — предположил Ньют, что воткнул в глаз гривера копье.    — Томас! Тут код! — этот крик вырвал парня из ошеломления.   Ещё один другой гривер наровился схватить напуганную шатенку, как гривер, что не двигался, внезапно воткнул в его голову свою клешню. Мерзкое вещество вылилось с головы, медленно брызнув на парней. Дальше этот же гривер начал издавать громкие звуки прямо на своих сородичьий, при этом втыкая в каждого, кто подходил к группе ребят, своё жало. Из ран гриверов фонтаном вырвались жёлтая пахучая слизь, забрызгав ноги.   Девушка поняла, что не понимает ни черта что творится, однако это было её шансом на побег, впрочем как и остальные. Ньют быстрыми действиями помогает ей встать на ноги, затем толкает ошеломленную её в сторону Терезы и Чака.    — Быстрей! Тут код! — вновь крик Терезы.   И никто не знает что случилось с напуганной Изабеллой, однако в её голову ударяет совершенно безумная, но весьма гениальная, идея.    — Последовательность. Минхо, скажи последовательность открытия секции! — подбежав к парнише и девушке, пытавшие открыть дверь, закричала Изабелла.    — О чем ты?! — вместе с остальными удерживая одного из гриверов, зарычал Минхо.    — Последовательность открытия секции!    — 7! 1! 5! 2! — и шатенка быстро вбирала цифры на электронном экране — откуда она знает что это такое? — 6! 4!    — Берегись! — предупреждающий крик Ньюта.   Как только Изи хотела сказать, чтобы он продолжил, но повернувшись к ним увидела, как над Минхо нависало грозный и явно голодный гривер. Азиат еле как удерживал его подальше от своей головы, лишь благодаря копью.    — Минхо! — ох, как же она была напугана в этот момент.   Наверное ничто не сравнится с подобным чувство, которое пожирало тебя изнутри и заставляло тебя болезненно стонать от вида страдающего человека, что являлся самым важным во всем мире.   Но Минхо был спасен, не кем-то, а чем-то. Гривер, что до этого боролся с другими пятью, своей клешней сжал клешню нависшего над бегуном чудовища. С громким рыком и звуком мотора, притянул монстра к себе, это и спасло парня от гибели. Изабелла в ужасе смотрела на то, как остальные гриверы набрасывались на «предателя». Отчетливо были слышны лязг металла о металл, рёв двигателей и замогильный вой гриверов, жужжание пил, клацанье клешней — всё сливалось в жуткую какофонию войны. Царил серый и кровавый хаос, сквозь который там и сям проблёскивала убийственная сталь. Знаете, что самое интересное? Это то, что у спасшего гривера на спине была большая круглая и синяя окружность, которая показалась знакомой, для черноглазой шатенки.    — 6! 4! 8! 3! — прокричал Минхо, а Чак набирал цифры, ведь Изабелла отвлеклась.   Оставшиеся парни залезли в туннель к двум девушкам и мальчику.   С гулким стуком и грохотом стены, находящиеся над головами гриверов, начали опускаться вниз. Последняя из этих существ чуть было не достало их, однако Томас бросил в нее копье, тем самым спасая себя и ребят. В мгновенье перед его носом закрылась дверь и несколько секунд все они сидели в полной темноте. Теперь в туннеле находился двадцать один глэйлеровцев. Все, кто дрался в Лабиринте, были еле живы, изодранная в клочья одежда насквозь пропиталась человеческой кровью и маслянистой слизью гриверов.   В упавшей тишине где-то в глубине тёмного туннеля вдруг послышался звук открывающейся двери. Ребята решили не останавливаться и самой первой была Тереза, исчезнувшая в туннеле — тьма поглотила и их самих. Их шаги были слышны очень громко, а сердце казалось бы пробьют грудную клетку. Изабеллой овладела паника: ей так и мерещилось, что всех их проглотило какое-то гигантское чудище, и теперь они идут вниз по пищеводу — того и гляди приземлишься прямо в гадостное содержимое его желудка. И словно мысли девы материализовались, запах изменился — теперь воняло гнилью и сыростью. Всех затошнило, и каждому стоило невероятных усилий сдержать эту тошноту.   Внезапно начали включатся настенные лампы, один за другим.    — Куда дальше? — задался вопросом Джеф.    — Направо, — сказал Томас и направился в нужную, как он считает, сторону.   За то время когда они шли, шатенка с диким интересом рассматривала стены вокруг себя. Всё это казалось до жути странным и в тоже время знакомым.    — Ты как? — подойдя ближе к девушке, шепотом интересуется Минхо.    — В порядке, а сам? — на короткий миг взглянув в карие глаза азиата, ответила Изи.    — Чуть не обосрался с гривером, — пустив смешок, усмехается бегун.    — От них ещё воняло, — и весело хихикает.   Шли они не долго, от силы минут десять, и наконец показалась металлическая дверь.    — Выход. Обалдеть, — прочитал Фрайпан, возмущенный подобной наглостью и каким-то неправильным юмором Создателей.   Дрожа от пережитых волнений и не совсем соображая, что делает, Томас напряженно касается дверной ручки, после чего открывает дверь. У ребят перехватило дыхание, а у Изабеллы кожа покрылась гусиными пупырышками, а по позвоночнику словно пробежал противный холодный паук.   Прямо напротив испуганных детей, в дальней комнате, находились мертвые тела, с которых стекала ещё свежая кровь. Осторожными шагами они проходят вперед — здесь были и мужчины, и женщины, все были одеты как один. Черноглазку пробрала дрожь — трупы этих людей были похожи на глубоко несчастных. И Изабелла, как и все остальные, безусловно, знали, что это никакие не обычные люди. Перед ними трупы людей, пославшие их в Лабиринт. Люди, лишившие их нормальной, человеческой жизни. Создатели. Они находились в просторном подземном зале — таком обширном, что мог бы вместить с десяток Берлог. Всё помещение, от пола до потолка и от стены до стены, было забито различной аппаратурой, опутано проводами и уставлено компьютерами. С правой от Томаса стороны зала стояли в ряд штук сорок больших белых контейнеров, похожих на огромные гробы. В стене напротив находились широкие стеклянные двери — свет был направлен так, что невозможно было увидеть, что расположено по ту сторону стекла. Ох, а сколько тут было компьютеров, не счесть.    — Они и вправду наблюдали за нами, — смотря на монитор компа, не довольствует Ньют, — всё это время.   Для Изабеллы было весьма неприятно находится вокруг трупов людей, потому ей приходилось часто закрывать глаза, лишь бы забыть этот образ лежащей на полу женщины, с чьего лба стекала кровь. Она не знала кто это, но могла сочувствовать, даже если это один из Создателей. Озираясь по сторонам, она заметила комнату с большим окном, и пока остальные смотрели на компьютеры и видели свои данные, а также Глэйд, шатенка направилась ближе к комнатке. Она была маленькой, и пустой. Внутри было хорошее освещение, нежели снаружи, и лишь квадратный стол, на котором были ремешки и остатки крови, а рядом со столом стульчик, и если приглядеться повнимательнее можно увидеть цветок, нарисованный кем-то из детей. Лепестки растения были розового цвета, а его пестик голубого, стебелек же был черного цвета. Что за неправильный рисунок?   « — Кажется…знакомой, — внезапно пронеслось у неё в голове.»    — Здравствуйте, — этот голос вызвал у всех испуг, — Меня зовут доктор Ава Пейдж, — выжившие оборачиваются в сторону голоса и видят там женщину среднего возраста, ничем не примечательной на вид, одетая в белоснежные брюки и мужского покроя белую рубашку. На её груди большими синими буквами значился логотип ПОРОК. Её золотистые волосы были аккуратно собранный низкий пучок, а на худом лице ярко светились карие глаза. Она сидела в кресле и внимательным взглядом смотрела на парней и двух девушек.    — Я исполнительный директор специальных департаментов компании П.О.Р.О.К. Если вы смотрите это, значит, что вы успешно прошли испытание Лабиринтом. Хотела бы я лично присутствовать там, чтобы поздравить вас, — с её стороны послышался звук сирены, — Но обстоятельства похоже препятствуют этому, — грустная усмешка возникает на её лице, — Я уверенна, сейчас вы все в полном замешательстве, рассержены, напуганы. Я лишь могу заверить вас, что все что с вами произошло, все что мы с вами сделали. У всего этого была причина. Вы этого не помните, но Солнце спалило нашу планету, — и вместо её образа появилось Солнце, а дальше было словно смотришь кино, — Миллиарды людей погибли в огне, от голода, в муках. По всему миру. Последствия были невообразимыми, но потом стало еще хуже. Мы назвали это «Вспышкой» — смертельный вирус, поражающий мозг. Он беспощаден, непредсказуем, неизлечим, — с этими словами на экране появились изображения больных людей, напоминающие ребят, которых ужалили гриверы, — Так мы думали. Но со временем появилось новое поколение, способное противостоять вирусу, и тогда, у нас появилась надежда на лекарство. Но поиск его обещал быть сложным. Подростков необходимо было протестировать. Даже пожертвовать ими. Только в условиях агрессивной среды можно было изучить деятельность их мозга. В общем все что угодно лишь бы понять, что делает их особенными. Что делает вас особенными. Вы можете не понимать этого, но вы для нас очень важны. К несчастью, ваши испытания еще только начинаются. Вы очень скоро узнаете, не все одобряют наши методы. Прогресс слишком медленный, люди напуганы, — она говорила это спокойно, а за её спиной происходило то, что могло объяснить случившуюся ситуацию, — Может уже поздно для нас, для меня, но не для вас, — началась стрельба, — Внешний мир ждет вас. И помните, П.О.Р.О.К. — это хорошо, — с этими словами женщина достает пистолет с внутреннего кармана халата, затем приставила к виску и слабо улыбается, затем послышался «бам!».   Изабелла отворачивается от данной картины, где Ава Пейдж замертво падала на землю. И как же ей не повезло увидеть труп белобрысой. Она с шоком, но отчего-то появившимся интересом, робко направляется к кабинке. Следом за ней не менее ошарашенный Минхо, за которым идут остальные. Как только дети хотели взглянуть в её лицо, так не вовремя послышался звук открывшегося массивной двери.   Все одновременно переводят туда взгляд.    — Всё кончено? — наивный вопрос от маленького мальчика.    — Она сказала «мы важны», — уверенно и твердо говорит Ньют, — И что же теперь нам делать?   Почему-то все уставились на Томаса, но тот лишь пожал плечами — он исчерпал запасы своих воспоминаний и теперь так же не мог понять, что к чему, как и все остальные. Сбитый с толку и перепуганный мальчик.    — Не знаю, — честно признается, — Но надо валить с этого места.   Изабелла неуверенно топтаться на одном месте. Она не знала, что делать и как быть. Волнение, что после данного момента всё изменится кардинально. И если сделать это, то пути назад уже не будет. Но чувство любопытства, интереса и некого волнения охватывало её, вытесняя все сомнения. Было очень интересно что же их там ждет?   Ребята наконец собираются с духом и шагают на встречу к неизвестности.     — Нет, — вновь внезапный голос напугал всех.   Отряд удивленно оборачиваются назад. А «неизвестный» вскинул слезящиеся глаза, и глэйдеровцы, все как один, ахнули. У Изабеллы, аж, подогнулись колени.   Это был Галли.   Шатенка сморгнула, потом протёрла глаза. Она, как и остальные, была потрясена. Это действительно был Галли.      — Галли? — голос Томаса казался хриплым.   Названный был не таким, каким они видели в последний раз. Его карие глаза застилала черная пелена, а вокруг шеи были черные вены, точно такие же симптомы появляются когда гривер жалит. Парень весь дрожал, он мертвенно побледнел. Но кажется Томас не заметил этого, так как хотел подойти к парню, но схватив его за руку, остановила Тереза.    — Его ужалили.   И из глаз Галли льются слезы, один за другим. А в одной руке был ключ, в другой же пистолет, что он сжимал сильнее. Все вмиг напряглись, потому что не знали что он может сделать в таком состоянии.    — Нам не уйти.    — Нет, Галли. Мы выбрались. Мы свободны, — осторожно выставив руки вперед, затем сделав крохотный шаг, говорит Томас.    — Свободны?! Думаешь там мы будем свободны?! Нет! Из этого места не выбраться, — и ужаленный направляет дуло пистолета на шатена.   Руки строителя дрожали, а слезы все не прекращали литься. Было видно, как ему тяжело и плохо.    — Галли, послушай меня. Ты не в своем уме. Ты ужален. Мы можем тебе помочь. Опусти оружие.   Пока бегун говорил это, то Фрайпан незаметно, и не отрывая глаз с Галли, передает копье Изабелле. Девушка внутренне запаниковала не зная что делать с этой «палкой», но осознание бьет головой, когда Минхо, стоявший рядом, осторожно дергает край её футболки. Вот только она сомневалась в вопросе: «отдать или нет?». Если отдать, то возможно…строитель погибнет, а если нет, то есть вероятность, что погибнет Томас. Ей очень хотелось избежать смерти, честно. Только ситуация была безвыходной. Шатенка нервно кусает нижнюю губу. Раздумывает.   Знаете что такое «отчаяние»?  Отчаянием называют такое состояние, которое предполагает понимание полной безвыходности пагубной ситуации и отсутствие перспектив. Многие люди говорят, не нужно отчаиваться даже в самой безнадежной ситуации. Именно поэтому человеку с оторванными на поле боя ногами говорят нечто наподобие: «ты выкарабкаешься» или что-то другое. Совершенно очевидно, что такая надежда является ложной, и хотя дает какие-либо возможности облегчить внутренние переживания, но она не особенно полезна. Ведь жизнь, очевидно, не приятная прогулка по тропинке, этот факт работает для большинства людей в той или иной степени. Поэтому нужно осознать наличие самых различных феноменов в этой жизни, увидеть разнообразие человеческого опыта. Ложная надежда и призывы не отчаиваться в свою очередь лишают человека этого опыта, фактически крадут часть его жизни и ради чего? Для каких-то приятных переживаний, для того чтобы не чувствовать боль или даже, бывает, чтобы не доставлять другим волнений. Вероятно, в конечном итоге не много вещей в этом мире есть лицемерней, чем такая надежда.   И деве не остается ничего, кроме как передать копье Куратору Бегунов.    — Моё место в Лабиринте!    — Опусти пистолет.   Напряжение зашкаливало до невозможности, точно так, как в ночь когда напали гриверы.    — Как и всех нас!   То, что происходило дальше можно назвать хаосом. Испуганные крики ребят, был слышен звук выстрела, одновременно с которым азиат со всей силы бросил копье в Галли.   Словно в замедленной съёмке, юноша видел, как в него несётся вращающийся на лету копье. Время остановилось, будто давая Галли возможность до конца прочувствовать весь ужас того, что сейчас произойдёт. Сверкая и переворачиваясь, лезвие летело прямо ему в грудь. С тошнотворным чавкающим звуком копье вошло в грудь строителя. Но он даже не вскрикнул, лишь упал на пол, содрогаясь всем телом. Тёмно-багровая кровь начала медленно окрашивать коричневую футболку в нечто ещё темнее. За то время, когда Галли выстрелил, Изабелла, охваченная паникой, закрыла уши руками, и Фрайпан, по молчаливой просьбе Минхо, утянул её назад. Ну, а Томас, на которого и целились, краем глаза засёк какое-то движение справа от себя. Кто-то кинулся к нему. И это был Чак. Бегун чувствовал, что его ноги будто вмёрзли в лёд; не в силах пошевельнуться. Все могли лишь с сожалением, испытанным страхом и волнением смотреть, как медленно умирал Галли.    — Томас, — как-то задушенный голос пронесся по всей комнате.   Названный переводит на него взгляд и узрел ужасную сцену, развернувшуюся перед его глазами. Прямо на груди пухлого мальчика расползалось кровавая жидкость.    — Чак! — воскликнул Томас, и схватил мальчугана за рану, намереваясь остановить потерю крови.   Но кудряш не сдерживается и падает на пол, лишь Томас смягчает его падение. Все взволнованно ринулись к пареньку. Томас обнимает трепещущее тело Чака.    — Чак! — выл он, чувствуя, как рыдание, словно кислота, разъедает ему глотку. — Чак! — Томасу показалось, что мир вокруг рухнул, погребая его под своими обломками.   Изабелла в шоке. Глаза её были сравнимы с монетой, а губы были приоткрыты в удивлении.   Иногда, так больно и трудно представить, что в любой момент ты можешь потерять самого близкого тебе человека, а ещё сложнее уже потерять навсегда. И сердце сжимается на столько сильно, что не успела так много рассказать, не успела попросить за всё прощения, и не успела сказать последние слова. Кажется в мгновение обрушился весь мир, земля уходит из-под ног, тело цепенеет, хочется кричать, а горло сдавливает чья-то зловещая рука, хочется все изменить, вернуть, отмотать время назад. Но ты бессилен что-либо изменить, и это бессилие еще больше бесит, давит, раздирает на части…   Смерть близкого — это чрезвычайное событие, затрагивающее многие стороны жизни человека. Потрясенные случившимся, мы не знаем, что делать, как реагировать, на что обратить внимание. Ведь смерть близкого человека является для нас, наверное, самым серьезным душевным испытанием. Потеря человека — это единственная утрата, которую невозможно ни заменить, ни восполнить, ни компенсировать. Любые материальные блага — восполнимы, должности — возобновляемы, обиды — прощаемы, а человек, умирая, никогда больше не возвращается к земной жизни.    — Изи! Изи! Ну же! Ты же медак! Помоги! — крича молил Томас.   Изабелла кое-как добирается к умирающему Чаку, чуть ли не падает на колени к мелким осколкам от стекла. Черноглазая смотрит на место пропитанное кровью. Ох, эти слезы. Они сейчас так мешаются, так не вовремя. Первое, что можно усвоить став врачом, нельзя показывать слезы и какие-либо эмоции, иначе пациент все поймет и все, возможно, станет куда сложнее. Но сейчас…сейчас она могла выдавливать из себя слезы горечи и потери. Как же было больно. Невыносимо больно. Дрожащими руками, она сдавливает грудь, также как и Томас, стараясь остановить кровь. Но вместо этого, крохотные ручки окрашиваются в красный. Чувствуется крайне неприятный осадок.   Мальчик трясся в агонии, хлещущая ручьём кровь заливала руки подруги, глаза закатились — видны были только белки, из носа и рта капала алая жидкость.    — Ч-чак, дыши. Глубоко и ровно, — слова её были неуверенными, знает ведь, что это не поможет.   Но все же кудряш делает, как сказано. И перестал корчиться и затих. Глаза вернулись в свои орбиты, сфокусировались на Томасе, словно цеплялись за жизнь.    — То… мас… — Вот и всё. Только одно, еле слышное слово.    — Подожди, Чак… Не умирай! Борись! Кто-нибудь, на помощь! — Но никто не двинулся, и Томас знал почему. Ничто уже не могло помочь бедному Чаку. Всё кончено. В глазах у Томаса потемнело, зал покачнулся и закружился…    « — Нет… — думал он. — Не Чак! Не Чак! Кто угодно, только не Чак!»    — Томас… — прошептал Чак. — Найди… мою маму… — Его горло разодрало кашлем, кровь полетела во все стороны, пачкая лица двух друзей.   Чак держит в руке какую-то деревянную фигурку, он протягивает его Томасу.   — Нет! Ты сам его отдашь! Я же обещал!    — Возьми, — с трудом делает вдох, — Спасибо. Спасибо…спасибо…спаси… Он не закончил. Ноги конвульсивно колотили по полу, на губах пузырилась кровавая пена. А через секунду глаза закрылись, тело обмякло. Из уст вырвался последний вздох.    — Чак, тебе ещё рано умирать, — хриплый девичий голос, в котором была боль.     Не веря в то, что мальчик погиб, шатенка начинает делать массаж сердца, при этом бормоча о том, что они обещали друг другу.   Томас же сидел и смотрел на него. Смотрел на безжизненное тело своего друга. Что-то перевернулось у него в душе. Глубоко в груди проросли семена гнева. Семена мести и ненависти. Что-то тёмное и страшное проснулось в нём. И вырвалось наружу, сминая лёгкие, разрывая шею, разламывая руки и ноги. Взрывая мозг. Он злился на уже мертвого Галли.    — Изи, — присев на корточки позади шатенки, мягко, но подавленно зовет Минхо.    — 24! 25! — она даже не отвлеклась от своего дела.    — Хватит, — кладет руку, но черноглазка никак не реагирует, — Он уже мертв.    — Не говори так. Лишь лечащий врач может констатировать его смерть. Он… он… он ещё не умер, — она совершенно не верит своим же словам, — Джеф, почему ты стоишь? Помоги мне.    — Перестань, — и с этим тихим шепотом, Минхо хватает её за окровавленные руки. Он поворачивает плачущую возлюбленную лицом к себе, затем с рывком притягивает.   Изабелла оказывается во всё тех же теплых объятиях бегуна. Так уютно и так приятно. Она точно знала, что можно ему доверится и знала, что с ним она в полной безопасности. Потому начинает судорожно рыдать, лицом уткнувшись в область его ключиц. Она плачет взахлеб, и беззвучно кричит. Томас прижал Чака к груди так тесно, на сколько хватало сил — словно это объятие могло вернуть другу жизнь. А может, так он выражал свою благодарность за спасение, за то, что тот предложил ему свою дружбу тогда, когда больше никто этого не сделал. Томас кричал и плакал. Плакал так, как никогда раньше не плакал. Плакал так, будто калёным железом рвали открытую рану, и под гулкими сводами зала разносились неистовые, хриплые рыдания всех глэйдеровцев.   Так бы и продолжалось если бы, не ворвавшаяся группа мужчин и женщин, одетых в грязные джинсы и насквозь промокшие куртки. Они вопили и кричали, потрясая оружием. Понять, что они пытались сказать, было невозможно. Оружие — винтовки и пистолеты — выглядели… странно, архаично, словно из антикварной лавки. Чуть ли не как забытые в лесу игрушки, подобранные следующим поколением детей, решивших поиграть в войнушку.    — Нет времени на объяснения, — сказал мужчина голосом таким же напряжённым, как и лицо. — Следуйте за мной и бегите так, словно от этого зависит ваша жизнь. Потому что так оно и есть.   Это сказал подошедший к ним мужчина. У него были тёмные волосы и молодое лицо, однако глаза окружало множество морщин, словно каждый день своей жизни он проводил в постоянных заботах о выживании. Он махнул своим товарищам, повернулся и выбежал через стеклянную дверь, выставив перед собой пистолет.   Минхо, понял, что Изи больше не плакала, лишь была потрясена и напуганной тем, что происходит вокруг.    — Вставай, Изи, — к ним подходит Ньют, который спешно поднимал обмякшую и слабую подругу на ноги.   Рыжий закинул её правую руку к себе на плечо, и положив руку на её талию, придерживал от падения. Азиату не сильно понравилось то, как бывший заместитель вожака поступил, однако умолчал, ведь это его друг и товарищ, которому можно доверять.   «Спасатели» и Тереза пытались отцепить Томаса от тела Чака, а он лишь сильнее сопротивлялся. Но наконец, он затих и упрятал скорбь глубоко в сердце. Там, в Глэйде Чак стал для него чем-то вроде путеводной звезды, знаком того, что всё ещё может вернуться на круги своя: они будут спать в настоящих постелях, есть яичницу с беконом на завтрак, ходить в настоящую школу, получать поцелуй на ночь… Будут счастливы. И вот Чака не стало. Его мёртвое тело, стало теперь символом того, что мечты о прекрасном будущем так и останутся мечтами и жизнь никогда не вернётся в нормальное русло. Даже после побега из Лабиринта их ждёт только скорбь.   Томас постарался взять себя в руки. Так нужно ради Терезы, ради Ньюта и Минхо. Какая бы тьма ни ожидала их впереди, они пройдут сквозь неё вместе, и это было всё, что имело какое-либо значение. Он выпустил тело Чака из рук, стараясь не смотреть на почерневшую от крови футболку мальчика, смахнул слёзы, потёр глаза. Наверно, он должен был стыдиться своего поведения, но не стыдился.   Люди в масках хватали каждого выжившего, они, спешно, сопровождали их вперёд. Наконец, вытащив их наружу, ребята мягко говоря обалдели. Они впервые видели настолько пустынное место. Только вот не успели ничего разглядеть, так как их почти что силком толкали в вертолет.    — Вы в порядке? — усмехнувшись спросил мужчина, что дал инструкцию.   Его взгляд падает на заплаканную Изабеллу, поближе жмущуюся к Минхо, что заботливо обнимал её за плечи и шепча о чем-то, успокаивал. А на Изабелле лежал не менее уставший и грустный Ньют. Да уж, ну и троица же у них. На заданный им вопрос никто ничего не ответил. Они были заняты оглядыванием друг друга на случай, если тут не все. Да и к тому же, они были слишком сильно удивлены.    — Не боитесь. Теперь вы в безопасности, — после этих слов вертолет запускает двигатели, поднимаясь ввысь.   Когда вертолет поднялся достаточно высоко, то все глэйдеровцы выглянули в окно. Но то, что они увидели поразило их ещё больше. Было видно абсолютно весь Лабиринт — полностью! — и Глэйд прямо по центру, а вокруг была пустыня.    — Расслабьтесь. Скоро всё изменится, — посмотрев на каждого из особенных ребят, говорит мужчина.