Господство слабых

      Погода на улице спокойная, даже слишком. Солнце светит ярко и приятно греет кожу, ветерок слегка обдувает лицо, но Чимин совершенно этого не замечает, он полностью погружён в себя, в свои мысли. Парень ощущает, как негативный сгусток охватывает его целиком, заставляя напрочь забыть о яркой улыбке одного кудрявого юноши.       Все эмоции перемешались внутри, что, кажется, будто ещё немного, и он взорвётся от переизбытка всего этого. Не выдержит этого давления и разрывающей сердце боли.       Он не понимает, чем заслужил подобное. Злится на жизнь, словно маленький ребёнок, что никак не может получить желаемую конфетку. Хочется топнуть ногой и кричать до тех пор, пока желаемое не исполнится. Почему такие, как Юнги, у которых и так всё есть, забирают самое дорогое, ценное и, чёрт возьми, нужное. Отбирают его источник тепла и уюта, словно всеобщей любви и почёта блондину мало.       Пак благодарен своему врагу за то, что он познакомил его со смелой и открытой стороной Тэхёна, которую ему повезло видеть лишь единожды, но ненавидит за этот чёртов поцелуй. За этот весёлый смех на двоих, за уютное времяпрепровождение и за взгляд, которым он никогда на него не посмотрит. Он тоже хочет, чтобы его любили. Хочет, чтобы водили на свидания, целовали, вот так вот, украдкой, искали встречи. Хочет всем сердцем и не понимает, почему не может получить. Всё внутри рвётся на части от тоски и зависти, разнесённое в пух и прах самыми сильными чувствами.       Чимин искренне не понимает, как можно быть таким жадным, чтобы всё лучшее забирать себе без остатка, упиваться властью и нежными чувствами других. Он на сто процентов уверен, что его лучший друг стал очередной игрушкой холодного Мина, которому всё мало развлечений. О настоящих чувствах наверняка и речи не идёт. Не раз он слышал истории девушек, чьи сердца оказались разбитыми после признаний в симпатии самому популярному парню их университета.       Время тянется невероятно долго, словно секунды превратились в минуты, из-за чего парень вновь вспоминает недавнюю сцену. Так ведь и происходит зачастую, когда ты ждёшь чего-либо. Чимин нервно посматривает на время на экране телефона и чувствует, что его нервы почти на пределе. Его буквально потряхивает, а внутри бушует адреналин, заряжая тело энергией. Он никогда не делал ничего такого, никогда никому не перечил, всегда старался быть тихим, словно мышка. Ему страшно, но в то же время волнительно, словно в этот самый момент решается его судьба.       Мысль о том, что он, наконец-то, сможет нести ответственность за свою жизнь и противостоять проблемам, приятно будоражит. Парень раз за разом прокручивает в голове варианты разговора и фраз, которые он будет произносить. Повторяет про себя, чтобы в жизни это звучало по-настоящему уверенно. Он должен проучить того, кто слишком зазнался и полон уверенности в том, что счёт в банке решает многие проблемы. Мир — это ум, деньги и красота, на этом строятся абсолютно любые взаимоотношения.       Чимин из небогатой семьи, не самый привлекательный парнишка, да и в учёбе он ещё ни разу не отличился. Пак всегда ассоциировал себя со словами «средний во всём», что вроде и неплохо, ведь выродок из семьи без метки не может похвастаться чем-то выдающимся. Юноша почему-то уверен, что блондин не раз покупал оценки за деньги, да и то, что он сын влиятельного человека, дарит ему обеспеченную жизнь и стопроцентное место под солнцем, даже если он не найдёт своего соулмейта. Это подкупает многих. Чертовски бесит парня.       Чимин чувствует, что если Юнги не появится в ближайший час, то он может и сбежать, позорно оставляя идею просто идеей на задворках сознания. Приятное чувство вседозволенности легко может превратиться в тревожный и навязчивый страх, заставляющий поджать хвост и уйти, но он пока держится, справляется с демонами внутри. Его слабая по натуре сущность молчит, отдавая право выбора чему-то более сильному и решительному внутри. Рождённый ползать, летать не должен, но Пак всё равно обретёт свои крылья, и не важно, каким способом.       И, к его счастью, юноша появляется довольно скоро, что удивляет парня. Неужто их свидание прошло так быстро?       Привычной медленной походкой он идёт со стороны магазина, разглядывая что-то в телефоне. Чимин мысленно усмехается, внутренне злорадствуя, ведь скоро тот перестанет быть таким спокойным. Парень очень хорошо постарается, чтобы привкус мести надолго остался в памяти.       На секунду он задумывается, что лучше спрятаться и дождаться, пока Юнги подойдёт ближе, или же сразу встать перед ним, обозначая своё желание поговорить. И останавливается на втором варианте, решая выходить из привычной зоны комфорта по максимуму. Сегодня он станет другим и в первую очередь покажет это тому, кто его ни во что не ставил.       Юнги останавливается перед ним, лениво поднимая голову вверх. На лице как всегда безучастное выражение, словно он забыл прикупить ещё парочку эмоций, лишь появляется лёгкая ухмылка. Дышать становится тяжелее, и лёгкие словно перестали нормально функционировать. Вот он, лицом к лицу встречается со своим главным кошмаром последних лет.       — Оу, ну привет, Чимин-и, — юноша специально говорит имя нараспев, растягивает и этим самым смеётся над собеседником, выводя и так напряжённого парня из себя. — Ты тут зачем? Так соскучился по своему любимому другу?       Пак сжимает челюсть. Вечно Юнги пытается его носом ткнуть в его же ничтожность, напоминая, что сопротивляться бесполезно. В глазах парня напротив плещется веселье и интерес, это бесит сильнее и развязывает язык, словно Пак под градусом и стал смелее.       — Очень соскучился, друг, — бросает он в ответ язвительно, пытаясь соответствовать собеседнику, отмечая, что выходит неплохо. — Хотел тебе рассказать кое-что интересное.       Мин выгибает бровь, убирая телефон в задний карман джинсов. Ему невдомёк, что же такого необычного ему может рассказать этот «жалкий» парнишка. Он воодушевляется чужим интересом, желая наконец-то увидеть чужую реакцию и насладиться ей сполна.       — Знаешь, — Чимин роется в телефоне, быстро находя нужную фотографию, — иногда надо быть очень осторожным и внимательным, а не то можно заиметь парочку проблем, — юноша старается сделать голос слегка сочувственным, словно насмехаясь над беловолосым в ответ. Будь он актёром — явно бы не получил оскар, однако, это только его первая роль.       — Малыш, не томи, есть, что сказать, — скажи, как есть, — лениво бросает блондин, показывая то, что ему наскучило это представление, — тратишь моё драгоценное время зря.       Юнги не любит игры, они ему неинтересны. Да, иногда он любит пошутить и поразвлечь себя, но терпеть не может, когда играют с ним. И он чувствует, что этот чёртов Пак пытается как раз-таки сделать это. Чимин видит проблеск раздражения, желая рассмотреть каждую деталь в этом разговоре.       — Какой ты грубый, а мы ведь даже не поболтали, — более надменно произносит парень, замечая, как сменяются эмоции на чужом лице, и это, определённо, придаёт ему уверенности. Он поворачивает телефон экраном к нему, показывая сегодняшний снимок, добавляя: — Сладкая парочка, не правда ли? Мне так понравилось, что я даже сфотографировал. Это ведь ничего? Тебя часто фотографируют, думаю, ты уже должен был привыкнуть.       Ответом ему служит молчание. Чужое лицо словно побледнело сильнее, хотя куда уж больше. Карие глаза на секунду заметались из стороны в сторону, выдавая беспокойство собеседника. Чимин усмехается уже вслух, явно довольный такой реакцией. Он впервые видит, чтобы Юнги отпустил себя, пусть и на такое короткое время. То, что он является причиной слетевшей маски, подпитывает уверенность Пака в происходящем.       Только вот… почему? Неужели этот папенькин сынок так сильно боится того, что богатого парня увидят в обществе человека из низшего общества, тем более в таком грязном месте? Новость о том, что Юнги не брезгует спать с парнями из низшего слоя, оставляя позади ту же Ким Чеён, дочь высокопоставленного чиновника, явно произвела бы на многих впечатление. Особенно на девушку, которая только и болтала о том, что они скоро будут встречаться.       — А ты, блять, не меняешься, — Юнги нервно смеётся, всё ещё рассматривая фото, словно не веря в его подлинность, но нет, это он, собственной персоной, и его личная головная боль — Ким Тэхён. — Чего ты хочешь?       Хриплый голос звучит сдавленно, но так же резко и грубо, как обычно. Парень видит чужое понимание того, что так просто это замять не выйдет. И, если честно, не так уж он и не прав в своих предположениях.       — Ой, а с чего ты взял, что мне что-то надо? Возможно, — Чимин поднимает глаза на Юнги, ощущая то, что теперь он может смотреть так прямо, широко улыбаясь, — я просто хочу сделать твою жизнь не такой сладкой?       Пьянящее чувство контроля, кажется, совсем захватило его разум и совсем не хочет отпускать. Пак говорит то, что никогда бы не осмелился сказать кому-либо в такой ситуации раньше, а уж тем более самому Юнги. Отчасти он начинает понимать, что чувствуют доминанты, у которых все козыри на руках, и практически все люди в подчинении. Оказывается, быть ведущим в ситуации — довольно-таки приятно, из-за чего он думает, что хотел бы ощутить это снова. Ему мало сегодняшнего дня, хочется ещё и ещё, чтобы видеть чужую подавленность и абсолютную потерянность. К сожалению, Юнги в этом плане очень скуп, но он найдёт способ испортить этот образ, заставит упасть корону с его головы. Чимин всегда хотел того, чтобы этот чёртов крашеный блондин оказался на его месте, чтобы его избивали без причины, оставляли чёрт знает где помирать после огромного количества синяков на теле.       — Ладно, расслабься, малыш, — парень намеренно пародирует чужое произношение, слегка хихикая, — так уж и быть, я выдвину условия. Ну, во-первых, я хочу, чтобы меня никто не трогал, вообще. Теперь ты отвечаешь за мою безопасность, и мне плевать, как ты будешь договариваться там со своими дружками. Во-вторых, ты помогаешь мне с репутацией. На ушко преподам шепчешь, какой я молодец и как стараюсь, а среди однокурсников пускаешь слушки, что не такой уж я и ужасный, вообще, можешь что угодно придумать. Лишь бы это давало эффект в виде возрастания моей популярности.       В глазах напротив — холод и лёд, но это больше не пугает так, как раньше. Напротив, веселит, распаляет интерес зайти дальше и просить больше, чем задумывалось изначально. Чимин хочет отыграться и отомстить. Не сколько за физическую боль, сколько за растоптанные чувства. В глубине души он понимает, что вины блондина тут нет, но ему плевать. По крайней мере, сейчас. Хотелось сломать Мин Юнги, заставить так же сильно сжиматься сердце, чтобы он остался без ничего, а Пак оказался победителем. Сдавить эту бледную шею, оставить гематомы на фарфоровой коже, поставить на колени и увидеть отчаяние в вечно пустых глазах.       — И в-третьих, не мешаешь мне общаться с Тэхёном. Ох, поверь, я вижу, как тебе нравится нас разлучать, но если ты не хочешь, чтобы и ему досталось, то уж постарайся сдерживаться, — продолжает напирать Чимин, вспоминая, с какой усмешкой Юнги подзывает к себе его друга. Он в долгу не останется, припомнит все старые раны, заберёт законное внимание Кима себе.       Очевидно, что он, отчасти, блефует. Вредить Тэхёну явно не в его планах, пусть он и обижен сейчас, но откуда же об этом знать Юнги?       Тот молчит, опуская глаза на серый асфальт. Видно, что ситуация его бесит, выводит из себя, наверняка, такого раньше с ним не происходило.       — Я тебя услышал.       Не поднимая глаз, он проходит мимо Пака, огибая того. Быстрыми шагами парень скрывается за дверью дома, давая понять, что разговор окончен. Однако, перед этим он кидает колкую фразу, заставляющую сжать кулаки: «Ты не достоин Тэхёна».       Парню хочется позвать Юнги обратно, спросить, так кто же достоин Кима, раз он так просто разбрасывается такими словами. Доказать, что уж точно не Мин, который ничего дальше своего носа не видит, укрылся в своём золотом коконе, отбирая Тэхёна у того, кто действительно подходит ему. Парень всегда был понимающим, не стыдился открытых проявлений чувств, не прятал кудрявого ото всех, показывал своё счастье, не скрывая. У них с Тэхёном куда больше общего, легко можно найти тему для разговора и никогда не бывает скучно, словно они являются соулмейтами.       Чимин не чувствует, что такой конец разговора его устраивает. Он бы с удовольствием поиграл на чужих нервах ещё, но для начала этого вполне достаточно. Такой уход он воспринимает как желание на время для раздумий. Юнги не дурак, чтобы пускать такое на самотёк. Что же, хочет думать — пусть думает.       На душе наконец-то легче, даже как-то спокойнее. Это не сравнить с тем чувством пустоты буквально пару часов назад, напротив, это противоположные чувства. Они не кажутся правильными и хорошими, но ему определённо нравится. Так вот что чувствовал Юнги, каждый раз избивая и оскорбляя его. Зарождается мысль, что он даже может привыкнуть к такому. Контроль — это приятно.       Следующие учебные дни оказываются сладким мёдом, ибо больше избивавшие его парни не смотрят в его сторону, в каком-то смысле даже избегают. Учителя потихоньку начинают хвалить его старания, завышая оценки, относясь к нему так, словно он всегда был прилежным студентом. Это ещё больше опьяняет, подтверждает правильность своих действий при разговоре с Юнги, и всё бы ничего, только одно маленькое «но».       И этим «но» является вечно обычно улыбчивый Тэ, который в последнее время почему-то тускнеет и меркнет прямо на глазах. Смотрит как щенок, ждущий хозяина, на место в столовой свиты Мина, постоянно ищет кого-то глазами и явно не такой позитивный, как это бывает всегда. Чимин пытается обратить всё внимание в свою сторону, и, вроде как, даже получается, однако кудрявый всё равно ведёт себя отстранённо, выпадая из реальности.       — Что с тобой не так? — не выдерживает к концу недели Чимин. — Почему ты ищешь этого, — запинается, набирая больше воздуха в лёгкие и не зная, как назвать парня. — Блять, да зачем тебе нужен Юнги?       На него в ответ смотрят странным взглядом, от которого у юноши мурашки по коже пробегают, словно он является открытой книгой перед сидящим напротив другом. Пак даже не притрагивается к сладостям из-за испорченного настроения, ибо, хоть Юнги перестал подзывать к себе Кима, оказывается, сам парень тоже заинтересован в их встречах, даже перед всем университетом. Это бесит. Разве Чимин не поступил правильно, разлучив их, пусть даже таким способом?       Да, он сделал это по большей части для себя, но ведь и самому Тэхёну это пойдёт на пользу. Никто больше не будет манипулировать его чувствами и эмоциями, разве это плохо?       — С чего вдруг ты о нём заговорил? Вас что-то связывает? — нахмурившись, спрашивает Тэхён, улавливая странное поведение друга. — Или есть то, о чём я не знаю?       Чимин сжимает челюсти, пытается сохранить спокойствие и не выдать себя. Почему-то казалось, что Ким видел, как он разговаривал с блондином, отчего страх вновь пытался забрать контроль над разумом.       — Да потому что ты смотришь на то место, где обычно сидит Мин Юнги, ходишь в коридорах, где вы обычно встречались с Мин Юнги, ходишь с таким лицом словно тебя продинамили! — срывается Чимин, сжимая край стола и сбивая собственное дыхание. Ему не нравится поведение Тэ, юноша хотел совершенно другого. Почему когда этот чёртов Юнги исчез, он всё равно мешает Паку?       — Тебя это не касается, — слишком холодно произносит Тэхён, явно помрачнев после слов собеседника.       — Ох, ещё как касается. Почему таким ублюдкам, как он, которые вообще ничего не делают и не ценят того, сколько путей для них открыты, достаётся всё? Почему таким неудачникам, как я, приходится страдать, в то время как такие, как Юнги, купаются в славе, чужой любви? Наверняка его и отец постоянно хвалит, и мать довольна чужими успехами, и сам он не брезгует использовать тела других для удовольствия, — усмехается под конец своей гневной тирады Чимин, после желая избежать продолжения разговора.       — Ты ничего о нём не знаешь, Чимин. И ты не…       — А что ты знаешь? Прошлый год Юнги меня постоянно избивал со своей шайкой, да, именно этот Юнги. Да ты даже сам видел и заступился! Да он… Он ещё и наркотиками балуется, сам чёрт знает, в чём ещё он замешан, — перебивает парня Пак, встав с места, чтобы уйти. Он понял, что ни к чему хорошему этот разговор не привёл. Лишь к первой ссоре друзей, которой хотелось избежать, но не получилось.       — Ты не неудачник, Чимин, — более мягко говорит Тэхён, — и…       Чимин дальше не слушает, просто уходит, не желая продолжать спорить с парнем. В своей голове этот глупый Тэхён нарисовал идеализированный образ Юнги, отчего любые слова Чимина словно мелкие камушки против огромной стены. Бесполезно, только силы последние отнимает. Ему обидно до капелек влаги в уголках глаз, хотелось во всё горло кричать от такой несправедливости, но остаётся лишь молча на всех парах нестись домой, заглушая рвущиеся наружу эмоции.

***

      Пиздец.       Хосок просыпается с этой мыслью, неприятно бьющейся где-то внутри головы, ибо спросонья не сразу заметил, что он опаздывает на работу. Он проклинает всех и вся, быстро совершая утренние процедуры и с такой же скоростью натягивая одежду. Всё сегодня идёт наперекосяк — юноша на голодный желудок бежит на станцию метро, оставляя на кровати скрученное одеяло под подушкой и небольшой беспорядок в комнате.       Не то чтобы он привык к идеальному режиму. Когда учился в школе, вообще не видел смысла в этом, ведь удобнее всего было упасть после тяжёлого дня на кровать, не тратя времени на бесполезные вещи. Практично. Только мама не оценила, отчего скрученная газета не раз касалась головы юноши. Со дня смерти родного человека он пытается делать так, как она говорила, даже если это такая мелочь, как заправленная кровать.       Красноволосый ещё больше мрачнеет, когда оказывается прижатым к какому-то незнакомцу, ибо час пик никто не отменял. Обычно он встаёт пораньше, чтобы спокойно сидеть на сидении и слушать музыку, а не ощущать себя тараканом, которого в любой момент могут раздавить. Нащупывая содержимое кармана, Чон ещё больше бесится, ибо наушники благополучно забылись дома.       Этот день явно намекает на надвигающийся пиздец, потому что настолько плохого настроения с утра у него не было где-то года два. Обычно он заряжался позитивом прекрасной мелодией в ушах, спокойной атмосферой раннего пробуждения и любимым готовым завтраком. Сегодня этого нет, хотя он сам виноват, ибо в одиннадцать часов решил пересмотреть сериал и после каждой серии на полном серьёзе убеждал себя в том, что ещё одна и всё — он точно пойдёт спать. Только вот разговор с самим собой неисправимо приводит ко лжи, которая не прекращалась до четырёх часов ночи.       Парень официально называет этот день самым худшим, когда видит точно такое же настроение у управляющего. Ли Хёндон в основном добрый, справедливый и относится к каждому работнику по-человечески, но если у мужчины недовольное лицо с первого часа работы, то лучше на глаза ему не попадаться. Лучше слиться со стеной, протирать свои бокалы и с яркой улыбкой обслуживать клиентов.       — Здравствуйте, Хёндон-сонбэ, — поклонившись, говорит Чон, растягивая губы в вежливой улыбке. Стоящая возле барной стойки Хёна прикрывает рот ладонью, чтобы громко не засмеяться. Хосок на девушку даже не смотрит, быстрым шагом идёт в раздевалку, чтобы переодеться. Устало вздохнув, он смотрит на своё отражение в зеркале, подмечая мешки под глазами.       — А старик-то совсем не в духе, раз даже не съязвил, — произносит юноша, глядя на зашедшего парня.       — Хёна по секрету сказала, что вроде у него сын сабом оказался, а ведь сонбэ так надеялся на него. Единственный ребёнок как-никак, — он пожимает плечами, откусив почти половину яблока, — поэтому не налажай сегодня. Может и уволить.       — Вы как всегда ахуенно храните чужие секреты, Сынхон-а, — закатив глаза, Хосок скрещивает руки на груди. — Вообще не понимаю, в чём проблема. Какая-то надпись на ключице не мешает работать и жить, хотя неравенство, конечно, существует. Только справедливости нет и никогда не было, а ставить крест на своём сыне чисто из-за этого — долбоебизм, честное слово. Не помер и ладно.       — Смотри, услышит ещё твои «правильные» мысли, точно без работы останешься, — предупреждает коллега, скрывшись за дверью. Явно опять пытается подкатить к девушке, хотя та ему не раз ему отказывала, а он всё не сдаётся. Настойчивый дурак.       Хосок такие вещи не понимает и понимать не хочет. Многие родители надеются, что их ребёнок окажется доминантом, и вся жизнь их наладится, а за своё чадо можно не переживать, ибо теперь есть кому позаботиться. Чон на такое складывает известную формулировку из пальцев, выделяя средний, ибо подобные ячейки общества лишь пытаются спарить двух абсолютно незнакомых людей, что в его глазах является глупостью несусветной. Подышали одним воздухом, что с того? Надо сразу заводить семью, детей, быть примером для остальных?       Парня от такого воротит, и он уж точно не намерен сковывать себя узами абсолютно бесполезного брака. Он — птица свободная, да и скоро стукнет двадцать второй год жизни, поэтому сам волен выбирать, с кем спать и с кем не предохраняться. Хотя характер со школьных времён стал более гибким, и Чон научился затыкать себя, когда надо, натягивать фальшивую улыбку и преклонять голову, но при всём этом он всё равно остаётся самим собой, поэтому, вместо уважительного обращения, к управляющему обращается, как к старику, ещё с того момента, как прощупал мягкий характер, несмотря на внешнюю суровость. Таким его воспитали в детстве, отчего Хосок себе любимому не отказывает, живёт припеваючи без всяких имён на коже и дорожит своей свободой.       Несмотря на многообещающее утро, остальной рабочий день проходит относительно гладко, ибо парень не получил ни одного замечания. Это даже удивительно, так как юноша нутром чуял что-то неладное. Словно именно сегодня должна произойти масштабная катастрофа. Интуиция его обычно не подводит. Хосок ненавидит подобное чувство, ибо пиздец всё-таки случается.       Он наклоняется, чтобы поставить еду с подносом, как вдруг его содержимое оказывается на столе и на полу из-за внезапной боли в районе ключицы. Не столько больно, сколько совершенно неожиданно. Красноволосый быстро начинает кланяться в качестве извинений, понимает, что попадёт под горячую руку управляющего, и ловит на себе изучающий взгляд чёрных глаз.