Господство слабых

Дом. То место где кругом царит полный покой. Верни меня домой.

      Дежавю.       Юнги смотрит в пол и тихо смеётся, практически не обращая внимания на гневный взгляд отца и карие глаза с проблеском вины. Больше года назад он точно также стоял именно на этом месте, терпел избиение прочной тростью и моральное унижение от родителя, который почему-то в этот раз ограничивался лишь словами. Юношу разбудили в тот же момент, когда Джинхо переступил порог его — или уже не его — комнаты. Парень не стал одевать что-то ещё, тёмные буквы в районе ключицы сильно выделялись на фоне бледной кожи.       — Смешно тебе? — с ядом в голосе выплевывает Мин старший, — ты не достоин носить мою фамилию. В нашем роду никогда не было таких… Как ты.       — Даже тут оказался неправильным, да? — впервые за всё время, поднимает голову и смотрит прямо в глаза. Айрин стояла позади, отводила взгляд в сторону и пыталась слиться со стеной, будто не она рассказала главному деспоту в доме секрет своего сына. Юнги чувствует себя преданным, слабый росток надежды на то, что их отношения могли бы быть на градус теплее он вырывает с корнем и вычёркивает этого человека из своей жизни. Все люди ошибаются и если мать Тэхёна смогла найти в себе силы попытаться извиниться за всё содеянное, то жалкое существо, которую все считают его матерью не предприняла ничего. Юноша не сопротивляется, когда охранники дома грубо выталкивают его из дома и вышвыривают за ворота, словно поломанную игрушку. Последние слова отца о том, что он может не возвращаться уходят куда-то вдаль, остаются глубоко в подсознании, будто фоновое сопровождение шаткому состоянию. Мин практически не обращает внимание на холод и косые взгляды со стороны из-за того, что он идёт в минусовую погоду с оголенным торсом. Всё это закончилось. Юнги устал страдать, устал притворяться, устал учиться на ненавистную профессию, устал пытаться угодить отцу, устал ненавидеть себя за собственную неправильность. Без телефона, в одних брюках и со шрамами на теле он шёл к своему солнцу, чтобы наконец-то отогреться. Следы от побоев на обнаженной спине и груди ощущались клеймом, отчего парень пытался абстрагироваться от окружения и побыстрее дойти до нужного места. Отец практически не оказывал привычного давления, зато публично унизил, показав своё отношение к дефектному сыну. Сабмиссивы. Слабые и низшие существа, которые рождены лишь для того, чтобы подчиняться истинному доминанту.       — Вам помочь? — высокий незнакомец с широкими плечами остановился и обратил на себя внимание.       — Простите, что? — юноша нахмурился, не совсем понимая чего от него хотят.       — Я спрашиваю. Вам помочь? Не стоит разгуливать по городу в таком виде, тем более показывать метку, — мужчина поджимает губы и протягивает свою куртку, — возьмите это.       Юнги всё еще непонимающе смотрит, царапает большим пальцем указательный и, чуть помешкав, принимает чужую вещь. Надевает и сразу застегивает молнию до горла, начиная расслабляться, ощущая тепло.       — Спасибо, — сухо произносит парень, — мистер?..       — Ким Намджун. Я… Помогаю сабмиссивам в тяжёлой ситуации и, если вы не против, можете оказать мне ответную услугу после?       –Д-да, — парень проклинает дрогнувший голос. Ему терять уже нечего, из университета наверняка отчислят стараниями отца, принадлежность к слабому классу не даст устроиться на нормальную работу и учиться, а, так называемые, «друзья» уже не захотят с ним связываться. У него остался только Тэхён и, как бы иронично не звучало, единственный во всём мире, способный понять его. Намджун оставляет свою визитную карточку, вновь спрашивает про помощь и заказывает такси по нужному адресу. Юнги несколько раз благодарил нового знакомого, ощущал свою беспомощность, однако закапывал ущемленную гордость поглубже. Парень не помнит, как именно оказался в квартире соулмейта, всё проходило в ускоренном режиме, словно машина ехала быстрее обычного, Ким открыл дверь будто ждал его, ступенек на лестнице было меньше.       Юнги прижался к крепкому телу с порога, крепко обхватил талию и уткнулся носом в грудь, забыв как дышать. Осознание произошедшего накатило с такой силой, что юноша еле удержался на ногах и лишь надёжные руки придерживали ослабевшее тело. Мир сузился до маленькой квартиры предначертанного, где парень находился в желанном тепле и не было ничего, что могло причинить ему вред. Мин приглушенно плакал в плечо Тэхёна, дрожащими руками сжимал тонкую ткань футболки и пытался не думать, как выглядел со стороны. Соулмейт снова показал вселенское понимание, ничего не говорил, лишь так нежно поглаживал по спине и тем самым поддерживал Юнги. В первую встречу с Кимом он проклинал судьбу за то, что оказался сабмиссивом, однако сейчас благодарит всех существующих богов за него. Плевать на расположение чёрных букв, самое главное то, что у него есть собственная яркая звезда. Мин в который раз понимал, что всё происходящее рядом с доминантом самое правильное, что случалось в его промежуток времени, названный прожитой жизнью.       — Я сказал отцу, — успокоившись, начал юноша, — о нас, о метке. Он выгнал меня из дома только в этом, а куртку мне дал прохожий. Мои шрамы видели окружающие. В прошлый раз… Ты не видел тех, что на спине и на ногах. Отец избивал меня с детства если я делал то, что позорило нашу семью. В первый раз это случилось тогда, когда я получил девяносто шесть баллов за тест в младшей школе. До этого я показал метку матери и, кажется, сорвался. Я сбежал с помолвки сына инвесторов вместе с его женихом и пришёл до, — Юнги запнулся, — в тот дом пьяным. Я думал, что она меня поймёт, что мы станем ближе, но когда проснулся увидел злого отца и её. Я видел, что она чувствует вину, но она вновь ничего не сделала. Не помогла. Также было и в детстве. Если бы не ты, я бы думал, что люди никогда не меняются. Но ты изменил меня, Тэхён. Тот жених. Он тоже сабмиссив и его зовут Хосок. Знаешь, он очень помог мне. Я, кажется ему немного понравился, но между нами ничего не было. Я сказал ему, что у меня есть парень и… Когда я был с ним я понял каким был идиотом. Не понимал как ты стараешься, на какие жертвы ради меня идёшь, ты, блять, изменил меня полностью. Я хочу быть с тобой. Я не хочу больше притворяться кем-то другим. Лишь с тобой я почувствовал себя живым. У меня больше нет ничего, даже самого дешёвого телефона или одежды. Я нигде не работал, привык жить на широкую ногу и не знаю как экономить. Я не умею готовить, ни разу не убирался в комнате и, кажется, самый худший соулмейт в мире, но. Я люблю тебя.       Тэхён слушал его спутанный рассказ, не перебивал, не обращал внимания на долгие паузы и на последнем предложении застыл. Младший смотрел на парня с лёгкой опаской, однако всё самое худшее растворилось в чувственном и требовательном поцелуе. Юнги пальцами сжимал плечи, более уверенно отвечал и обхватил ногами торс, когда Ким поднял его, направляясь в сторону спальни. Мягкие кудри щекотали кожу, тихий шёпот о любви ласкал слух и от всего происходящего юноша таял как мороженое под палящим солнцем. Никто не прикасался к нему с таким трепетом, не смотрел горящими глазами и не говорил подобных фраз. Мин не обратил внимания на скрип кровати под их весом, любопытного кота на стуле и обычно раздражающего тиканья настенных часов. Влажные губы обжигали кожу, отчего на фарфоровом холсте ярко расцетали алые отметины. Юнги поддавался навстречу желанным ласкам, доверчиво подставлял своё тело, не ощущая смущения из-за того, что остался почти без одежды. Стая мурашек пробежали по спине из-за длинных пальцев, сжимающих ягодицы, а на скулах появился светло-розовый румянец. Тэхён получил его душу в своё полное распоряжение, отчего парень впервые так открыто выражал свои чувства и показывал весь спектр эмоций. Юноша не был против нижней позиции, кусал щеку изнутри, неуверенно раздвигая ноги в разные стороны.       — Если ты не готов, то мы можем остановиться в любой момент, — словно уловив чужое смятение, тихо произнёс Ким.       Парень молчал, пытаясь переварить сказанное и при этом замечая небольшую выпуклость на джинсах старшего, нерешительно кивнул. Тэхён прекрасно знал, что до него Юнги ни разу не вступал в отношения, а также очень хорошо успел изучить характер строптивого соулмейта. Возможно, именно поэтому он щелкнул двумя пальцами по лбу и ушёл в ванную, оставляя полуобнаженного юношу на кровати. Мин стыдился своего страха, однако хотел доставить партнёру удовольствие в любом случае и порывался остановить Кима когда тот поднимался, однако что-то удерживало его. Младший понимал, чем занимается парень, отчего вновь покраснел, услышав шум воды. Юнги рассматривал серого кота, который с таким же любопытством изучал незванного гостя и после запрыгнул к нему на колени, словно признавая нового хозяина. Мин гладил милого зверька, слушал мурчание и пытался подавить желание войти в незапертую дверь. Спустя какое-то время Тэхён вышел из ванной комнаты и предложил поесть, сразу направляясь на кухню.       — Не нужно заставлять себя делать то, к чему ты не готов, котёнок, — мягко начал парень, одновременно с этим нарезая яблоки, — мы всегда успеем заняться сексом, это не самое главное в отношениях. Насчёт твоих слов… Я не буду на тебя давить, напишу разрешение на твое трудоустройство и не дам тебя в обиду в универе. Ты ведь не собирался бросать учёбу?       — Если честно, собирался, — пробурчал под нос младший, — я не хочу туда возвращаться. Я не хотел поступать на ту профессию и. Угадай, сколько людей хотят мне отомстить за то, что я успел натворить перед встречей с тобой? Пол универа захотят загнобить меня, теперь-то имеют полное право.       — Ты хочешь, чтобы полтора года прошли впустую? — уточнил Ким, заваривая рамён и включив чайник, — просто я не понимаю такого, но поддержу любое твоё решение. Ведь теперь мы семья.       — Семья? — переспросил Юнги, все ещё пытаясь привыкнуть к тому, что соулмейт прямой человек.       — Семья, — подтвердил парень с широкой улыбкой, — как тебе моя фамилия? Хотя, я не тороплю со свадьбой.       — Чёрт, ты… Самый ужасный человек на свете.       Юнги прикрыл лицо рукой, пытаясь совладать с бешенным ритом сердцебиения, всё ещё предпринимая попытки понять, что происходящее реальность, а не сон. Он потерял последние ниточки прошлой жизни и обрёл собственное счастье в один день. Какая разница каким отвратительным человеком он был, если ради соулмейта Мин готов свергать горы и покорять любые неизведанные места. Впервые он понял, что значит видеть галактику в карих глазах и парить от счастья среди пурпурных облаков. Парень ощущал себя безнадёжно влюблённым придурком, улыбаясь в ответ на звонкий смех Тэхёна. Ещё пару часов назад он был готов упасть в бездну из-за разрывающих внутренности чувств, однако слабый свет надежны на хорошее привёл его к Киму, который вновь принял его в свою жизнь словно само собой разумеющееся.       — Помнишь я говорил, что хочу тебя познакомить с бабушкой? Ты не против поехать к ней завтра или на днях? — спросил юноша так, словно он в чем-то не уверен.       — Эм, да? То есть, я просто волнуюсь перед встречей с важным для тебя человеком. Ты рассказывал ей обо мне?       — Можно и так сказать, — уклончиво ответил парень, чем сильнее вызывал подозрение.       — Думаешь я ей не понравлюсь? — нахмурившись, предположил младший, проводя ногтем по коже.       — Я уверен, ты ей очень понравишься, — расплывшись в тёплой улыбке, Тэхён взъерошил светлые волосы, — тебе пора обновить цвет, корни уже потемнели.       — Нравлюсь тебе блондином? — усмехнулся Юнги, — а мне очень нравятся твои кудри. Ты очень красивый.       — Непривычно получать комплименты от ворчливого котёнка. Кстати, ты познакомился с Шугой? Он обычно шипит на незнакомцев и царапает, но раз я не слышал возмущений, ты ему понравился?       — Уверен, меня он полюбит больше, чем тебя, — по-детски показав язык, рассмеялся Мин.       Он ощущал такое спокойствие на душе и свободу действий, отчего невольно расслабился на стуле и делал небольшие глотки горячего чая. Разговоры с Тэхёном были воплощением домашнего уюта, отчего Юнги чувствовал себя также, как и в детстве, когда тайком протаскивал зефирки к себе в комнату и съедал ночью, где никто не мог сказать ему о неподобающем поведении. Парень запоздало вспомнил о своём интернет друге и оставленным в доме телефоне, о чем сообщил Киму и он дал ему свой, чтобы написать хёну. Тот юноша был единственным, кто поддерживал его на протяжении долгого времени и особенно тогда, когда отцу показали как развлекается его сын на вечеринках. Хотя они не знали настоящих имён друг друга, ни разу не виделись в реале и ограничивались лишь сообщениями, он очень дорог ему. Юнги захотел с ним встретиться, поговорить уже напрямую, из-за чего недавно спрашивал номер. Мин обладал хорошей фотографической памятью и быстро запомнил его, поэтому решил не писать сообщения в этот раз. Он с замиранием сердца слушал гудки, расплывался в глупой улыбке из-за чужой ладони поверх своей руки и чуть не нажал на красную трубку, услышав знакомый голос:       — Кто вы?       — Ты?!