Мысли путались, щёки краснели, а дыхание участилось. Сердце бешено стучало, создавая неприятную боль:
«Ч-что? Л-любит? Но как?», — Крутились вопросы в голове Зеницу. Он не мог поверить, что настолько идеальный человек, хоть и с некими странностями, смог полюбить такого как он, — «Что же… Мне делать?»
Зеницу развернулся спиной к двери и скатился по ней. Тело трясло, а перед глазами опять всё поплыло:
«Так. Стоп. Нужно собраться. А-то я потеряю сознание», — Сказал Зеницу, ущипнув себя за шею, — «Ай, больно!»
Блондин глубоко вдохнул и встал на ноги, делая слух более острым, чем раньше.
В комнате несколько минут стояла гробовая тишина, но после от кого-то послышался тихий смешок:
— Томиока? Ты почему это смеёшься? — Удивлённо сказал Сабито:
— Да с того, что эта вся ситуация довольно смешная, — Прыснув смехом, сказал Томиока, — Танджиро захотел убить Зеницу из-за… Да в принципе он сам этого не знает. Он рассказал Сабито об этом, а после Сабито также согласился. Хах, а потом Танджиро решил повторить судьбу Сабито, и влюбился в свою жертву. Пф.
Томиока ещё раз посмеялся, складываясь пополам. Он никак не мог прекратить смеяться, а когда хотел что-то сказать, выходило что-то очень невнятное…
Но вдруг брюнет поднял голову. На его глазах красовались слёзы, что лились из грустных глаз:
— Почему мы просто не можем уволиться с этой работы? Почему должны страдать от непонятных чувств? Зачем нам это всё? — Продолжал задавать вопросы Томиока, задыхаясь в собственных слезах, — Да я лучше сдохну, чем буду продолжать работать здесь!
Брюнет опустил голову, но после сразу поднял. На его лице была безумная улыбка, а из глаз всё ещё текли слёзы.
Сабито хотел что-то сказать, но Томиока перебил его:
— Почему мы должны убивать невинных людей? Почему? — Брюнет упал на колени, — Зачем мы вообще живём? Для чего?
Голос Томиоки готов был сорваться в любой момент, но тот лишь продолжал кричать:
— Зачем мы убили
Иноске? Что он нам сделал? Зачем надо было причинять столько боли лишь одному человеку? — Томиока стал кричать ещё больше, — Вы же… Вы же!
Но вдруг брюнет замолчал. Было слышно лишь его дыхание, и тихие слова, что он стал говорить:
— Вы же знаете, как больно будет Зеницу после этого… — Томиока замолчал. Он сказал эти слова настолько тихо, насколько можно было, но каждый, кто был рядом, услышал это…
Вдруг из комнаты послышался голос Танджиро:
— Я знал, что ему будет больно, — Тихо начал он, но следующее предложение прозвучало громче, — Я сделал это действие необдуманно… Я просто… Он… Причинил ему столько боли… Я не мог терпеть…
Из комнаты послышались ещё одни всхлипы:
— А? Ой, извините. Я сейчас-
Но его перебили:
— Я поговорю с боссом насчёт твоего ухода с работы. Томиока, ты тоже уходишь с неё. После можете идти на все четыре стороны, — Грубо сказал Сабито, похоже, вставая с кресла, — И, Зеницу, можешь забирать своего Танджиро.
Сабито открыл дверь, из которой вывалился Зеницу. Он чуть не полетел на пол, но его подхватил розоволосый. После, ничего не сказав, вышел из комнаты, осторожно прикрыв дверь.
Зеницу быстро оглянув помещение, взял руку Танджиро и повёл из комнаты, перед этим подойдя к Томиоке:
— Успокойся. Всё уже хорошо. Ты уходишь с этой работы, будешь жить нормальной жизнью и наконец всё будет хорошо, — Говорил Зеницу, поглаживая его по спине. Томиока никак не отреагировал, лишь опустил голову ниже.
. . .
Танджиро и Зеницу шли в тишине. Блондин тащил брюнета за руку:
«Куда я вообще его веду? Я просто иду по знакомым дорогам больницы», — Зеницу силой тащит Танджиро к выходу и выталкивает его наружу, а после снова ведёт его за руку, — «Надо придумать какое-нибудь нормальное место»
Зеницу встал на месте, думая, куда его потащить… Вдруг на ум ему пришло очень красивое место.
Он сказал Танджиро быстрое «Идём», а после быстро побежал. Убедившись, что брюнет бежит за ним, он побежал ещё быстрее.
Через несколько минут они оказались на краю леса, что находился рядом с больницей.
Они вышли на огромную поляну. Рядом стоял заброшенный домик, в который они точно не хотят заходить.
Зеницу прошёл вперёд, садясь на мягкую траву, похлопывая рядом, приглашая. Танджиро так и сделал.
Парни опять молчали. Они смотрели на небо, что постепенно темнеет у них на глазах, а солнце сменяется луной, появляются звёзды, а вдалеке загораются огни от фонарей.
Вдруг воздух стал холодный, а ветер усилился. По телу парней пробежала дрожь. Обоим стало холодно и они уже хотели идти домой, но вдруг один быстро произнёс вопрос:
— А ты… Реально любишь меня? — Сказал блондин, смотря в небо. В глазах было спокойствие, а дыхание ровное. Почему говорить такое так легко?
Танджиро несколько минут просто молчал, но после тихо ответил:
— Да, — Брюнет замолчал, но вскоре продолжил, — Я не надеюсь на взаимность, но в тот же момент наоборот. Я хочу умереть от мысли, что ты счастлив с кем то, кроме меня…
Танджиро улыбнулся:
— Ещё мне очень тяжело, когда ты рядом со мной. Я чувствую твоё напряжение, но в то же время мне плохо, когда ты веселишься рядом со мной. Мне становится больно… Я… Сам не знаю почему, — Танджиро нежно улыбнулся, но в глазах можно было заметить много боли.
Зеницу был, на удивление спокоен, хотя это только снаружи. Внутри он рыдал, кричал, плакал… От счастья…
Он давно понял, что любит Танджиро, но сегодняшний случай добил его окончательно…
Зеницу думает… Думает как лучше это сказать, но путается в словах и говорит вовсе не то, что хочет. Он хочет сказать, как сильно любит его чёрные волосы, что отдавали отблеском бордового. Как любит его бордовые глаза, что отсвечивали ярко-красным в темноте и при ярком свете. Он хочет сказать, как любит его мягкую, бледную кожу. Он хочет сказать, что любит его не смотря на его действия и эмоции. Он хочет сказать… Что любит его, не смотря на то, что брюнет режет себя… Он хочет сказать всё это, но по своей же глупости просто не может вымолвить даже единого словечка.
А ведь уже вечер
Рядом слышится шуршание травы, словно человек встаёт с неё. Слышится тихое «ладно, я пойду». Слышатся уходящие в даль шаги, что вскоре затихают, и Зеницу слышит, как его голову колотит сердце…
Он встаёт, создавая приятный шум травы. Чувствует, как по щекам стекают слёзы, а губы дрожат, пытаясь сказать хоть что-то, но…
Зеницу падает на колени, обхватывая голову руками. И лишь громкие рыдания и истошный крик наконец обрывают эту напряжённый тишину…
